История возникновения Ташкента

История возникновения Ташкента

Уже давно сказано, что город необходимо изучать не только по письменным источникам, но и привлекая всю совокупность его материальных проявлений прежде всего. Археологические изыскания дали ученым большой материал. Комплексный метод применялся и при изучении Ташкента. Скудные данные письменных источников пополнялись археологическими, историко-топографическими, нумизматическими и топонимическими материалами многие годы, что позволило наметить общие контуры развития города, а затем уточнить его историческую топографию, определить динамику развития селитебного пятна и тяготеющих к нему поселений, уточнить периоды его расцвета и спада и общую хронологию

Ташкент -- современная столица Республики Узбекистан -- расположен в Чирчик-Ангренской долине на равнинной местности. Система каналов Салар, Каракамыш, Чаули, Бурджар и Нижнее Бозсу -- обеспечивает его стабильное орошение. Западная часть современного города, отделенная от восточной каналом Анхор, текущим с северо-востока на юго-запад, расположена в зоне каналов Каракамыш - Нижнее Бозсу и имеет общее падение рельефа к западу от Анхора, Ирригационная сеть представлена системой оросительных каналов: Калькауз, Кукча, Анхор, Шахар и сбросов: Лабзак, Чорсу, Чукурсай, Жангоб и других.

Плодородные лессовые почвы долины и обилие воды, близость гор Ангрена и Илака с их полезными ископаемыми (железо, серебро, свинец, бирюза и другие) способствовали раннему заселению оазиса Чач (долина реки Чирчик). Древний культурный субстрат предшествующий образованию развитых городских агломераций на территории собственно города, достаточно активен.

Обращаясь к историко-топографической карте Ташкента, мы увидим названия Афрасиаб и Чильдухторап-тепе, Зах и Калькауз (Кейкавус), уводящие нас к сюжетам древнего эпоса. Эти объекты дали археологические материалы, которые позволяют с полной убежденностью говорить об освоении какой-то части территории собственно Ташкент начала 80-х годов 20 века

Ташкента уже в эпоху поздней бронзы. Чильдухторан-тепе таил в себе захоронения этого времени, сопровождавшиеся некоторым погребальным инвентарем. Холмы Алтын-тепе, исследовавшиеся еще до революции членами Туркестанского кружка любителей археологии (ТКЛА), оказались некрополем I в. и. э. с большим количеством оссуариев и бытовой керамики, характерной для этого времени. На южной окраине современного Ташкента есть городище Шаш-тепе, исследовавшееся много раз в течение столетия. Раскопки 1980--1982 гг. дали возможность выявить три этапа его жизни, начиная с VI--IV вв. до н. э. и до 11--1 вв. до п. э. Это первое наиболее раннее урбанизированное поселение па территории Большого Ташкента. Древнейшее упоминание о городе в долине Чирчика содержится в исторических записках и относится ко II-- началу I вв. до н. э. Ранее допускалось, что этот город располагается где-то на территории Ташкента, однако археологическими работами последних лет на территории Минг-Урюка не выявлено каких-либо признаков слоев или даже отдельных находок такого времени. Археологические работы, проведенные в последние годы, были столь обширны, что позволили достаточно уверенно сделать выводы и обобщения об истории сложения города и его исторической топографии. Оказалось, что предлагавшаяся ранее локализация раннесредневековой столицы Чача на месте «старого Ташкента» (территория Шайхантаурского тумана), не подтверждается археологическими исследованиями, которые свидетельствуют, что самые ранние культурные наслоения здесь датируются IX--Х вв.

Однако исследования территории «большого Ташкента» выявили материалы, позволяющие судить о большой древности культурного субстрата, подготовившего почву к развитию городской культуры в бассейне Салара -- Бозсу.

Чач с его городами и селениями находился на краю земледельческого оазиса и граничил с бескрайними степными просторами. Экономические, политические и культурные контакты кочевых скотоводов и оседлых земледельцев были естественны и необходимы. Направление ремесленного производства городов оазиса диктовалось во многом не только собственными запросами, но и потребностями скотоводов степи. Развитие городов стимулировалось торговым обменом, отсюда и интенсивная урбанизация Чача. Города были центрами ремесла, торговли и культуры, а в случае опасности становились убежищем для жителей самого города и его округи. Крепкие стены и башни были достаточной защитой при набегах врага.

О планировке города этого времени на территории Ташкента, где все исследования и находки фрагментарны, мы можем судить по аналогии с другими городами Чача и Илака того времени, которым присущ прямоугольный план (Ханабад, Канка, Улькантой-тюбе, Имлак). Цитадель этих городищ находится или в углу или в середине продольной стены и заключена также в прямоугольник стен.

На территории собственно Ташкента много раннесредневековых городков (Минг-Урюк, Кугаит-тепе, Хапабад, Ак-ата в Юнус-абаде), поселений (Чач-тепе, Фазыл-тепе, Тешик-купрюк-тепе, Ак-тепе Сагбапское, Ак-тепе у Абразивного завода), замков (Буг-тепе, Ак-тепе Чиланзарское, Актепе на арыке Кукча). Облик памятников этой поры достаточно красноречиво свидетельствует об активном освоении территории города.

В нижних слоях городища Минг-Урюк (он же Афрасиаб), расположенного в привокзальной части современного города, были обнаружены культурные остатки III--IV вв. Это городище, как показали исследования, сложилось в виде поселения при замке Фрагмент замка Актепе в IV--V вв. и развивалось как довольно крупный город с цитаделью в VI--VII вв.. Несомненно, наличие мощной крепостной стены V в. н подстилающих культурных наслоений конца III--V вв.

В цитадели Минг-Урюк жил правитель и там же было культовое помещение. К юго-востоку от цитадели развивался собственно город (шахристан) с плотной застройкой. На его территории обнаружены следы ремесла VI--VII вв.-- гончарного и металлообрабатывающего. Границы города примерно совпадали с контурами городища, зафиксированного на плане 1870 года. Как и многие города этого периода, он жил интенсивной жизнью, будучи центром ремесленного производства и торговли. Соседние земли составляли сельскохозяйственную округу, где трудились помимо земледельцев и горожане. В пределах стен жили не только городская знать, но и ремесленники, купцы. Жилье, торговые лавки и мастерские представляли одно целое, только узкие улочки разделяли массивы кварталов, в которые вкрапливались открытые пространства с храмами. Таким образом, городище Мннг-Урюк можно рассматривать как довольно крупный феодальный город VI--VII вв.

Политическое положение Чача было достаточно устойчивым. Его представители, наряду с послами и торговыми гостями других областей, едут ко двору согдийского правителя, что отражено в настенной живописи дворца на Афрасиабе (Самарканд). А последний направляет своих послов в Чач с дипломатическими миссиями. В пору арабского завоевания (VIII в.) в антиарабской коалиции Чач выступает наравне с Согдом и Ферганой. Дружины его золотопоясых рыцарей самоотверженно встали против захватчиков.

Оазис Чача сильно пострадал от неоднократных нашествий. Арабы, стремясь сломить непокорных жителей, разоряли селения. разрушали ирригационную систему, оставляя после себя дымящиеся пепелища. Захирел и Минг-Урюк, оставаясь в руинах вплоть до Х--XI вв., когда он возрождается, по уже в меньших размерах и на недолгое время; окончательно гибнет он в начале XIII в. при хорезмшахе Мухаммеде, еще до нашествия монголов. В период недолгого возрождения Минг-Урюк существовал как рядовое поселение Чача.

Культурное освоение территории послеарабского города, начавшееся в зоне Салара, расширялось на запад к водной системе Бозсу. На этих вновь освоенных площадях в конце IX--Х вв. возник ряд городских ремесленных поселений. Они известны сейчас как тепе Шаар-Нишан, Кухча, Калляхона, Танышахар (Танхо-шахар, т. е. отдельный город.), Сибзарское Шаш-тепе, рас-положившиеся на холмах среди естественных источников. Интенсивная урбанизация Чачского оазиса Схема расположения тепе доарабского времени была естественным следствием общего подъёма экономики Средней Азии, когда ремесло, сельское хозяйство и торговля достигли небывалого до того расцвета. В этот период арабские источники (Истахри, Макдиси) красноречиво описывают столицу оазиса Бинкет, как самый большой его город.

Вот что пишет Истахри (X в.) об оазисе и его городах:

«Чач и Илак. Площадь обеих областей -- два дня пути на три дня пути. И во всем Мавераннахре нет области, равной по населенности и застроенности. Одной границей (эта область) доходит до долины (реки) Чач, (в том месте), где она впадает в Хорезмийское море; другая граница тянется до железных рудников у пре-делов Сафиджаба; и еще одна граница -- до тех самых гор, которые (соприкасаются) с областями Чач. И (еще одна граница) распространяется до Вингерда христиан. И все эти земли представляют собой равнину. И среди всех областей, которые находятся на территории Туркестана, нет ни одной области, более значительной, чем Чач... Главный город этой области называют Бинкет, а другие города такие: Денфангкет, Джинанджкет, Неджакет, Бенакет, Харашкет, Ашбингу, Арделанкет, Худейнкет, Кенкерак, Келепджик, Гардженд, Гапнадж, Джебузан, Вердук, Кеберна, Гандранек, Нуджкет, Газак, Апдукет, Багумкет, Беркут, Хатункет, Джпгукет (Джабгукет), Фаранкет, Кедак, Некалнк. Это все города Чача. ...И протянута великая стена от горы, которую называют Сафлаг, до долины Чача: она образует преграду перед Туркестаном, чтобы нельзя было (оттуда) проникнуть. Эту стену приказал построить Абдаллах ибн Хамид. И если и эту ограду миновать, то перед стеной вырыт огромный ров (который тянется) от горы до долины, по всей протяженности стены. От горы до рва -- один фарсапг. Есть еще одна река, эту реку называют Барак (Парак -- Чнрчнк}, она берет свое начало из Бнскама (Пскент) и частью из области Чакал (Чаткал.) и, когда достигает города Неджакета, впадает в долину Чача. Бинкет больше всех городов Чача. Такие города, как Хараш-кет, Сутуркет (Шутуркет) и остальные города Чача, меньше его».

Это описание относится к началу Х века, когда область Чача уже оправилась от последствий арабского нашествия. Описание Бинкета, которое имеется в источниках, конечно, не может дать точного представления о его планировке. По Макдиси и ибн Хаукалю, город был окружен двумя рядами стен (имеются в виду территории внутреннего и внешнего рабадов). Во внешней стене было семь ворот, во внутренней -- десять. Шахристан и цитадель были обнесены стенами. В шахристане было двое ворот: одни -- в шахристан, другие -- в рабад. Дворец и тюрьма размещались в цитадели, соборная мечеть -- рядом с цитаделью. Базары по преимуществу были в рабаде.

В историко-топографическом плане интересны некоторые названия ворот рабада -- ворота Эмира, ворота улицы Хакана и ворота замка Дихкана, которые указывают на расположение близ ворот кварталов с дворцами эмира и замками дехкан -- знатных вельмож. Особенно любопытно название -- ворота Степной улицы, которые, очевидно, вели в те степные просторы, граничившие с оазисом Шаша, которые были и основой благосостояния и причиной беспокойств. Есть прямое указание на обилие ирригационных каналов, протекавших через город (шахристан и рабады) . Размеры (города), сообщенные Ибн Хаукалем, исчислены в один фарсах (6 км) по каждой стороне, что составляет 3600 гектаров. Очевидно, в пределы «фарсах на фарсах» включены и сельские угодья, загородные дворцы и некрополи окрест города, что давало право на обложение налогами и учет других доходов в этих условных границах. Такие условные размеры были возможны, видимо, для каждого более или менее значи-тельного города, потому что в источниках это определение встречается довольно часто (11). Так, например, в бухарском трактате XVIII в. размеры рабада Бухары определяются в один фарсанг: «Что касается садра, то он ведет учет и проверку вакфов, находящихся внутри рабада Священной Бухары (на пространстве) до одного фарсанга . Судур же ведет учет и контроль вакфов, находящихся вне сего». Надо полагать, что это какие-то отголоски давно сложившихся порядков налогового обложения, диктовавшие и размеры облагаемых территорий.

Раскопки на территории шахристана Ташкента в разных местах дали остатки жилых построек, своеобразную керамику ташкентской керамической школы, изящные изделия из стекла, железные изделия, керамические кабуры для водоснабжения и отвода сточных вод, монетные находки.

Чач-Илакский оазис в Х--XI вв. был в зените могущества, произведения его ремесленников снабжали не только кочевую степь, но ценились и в других областях Мавераннахра. Макдиси сообщает, что из Шаша вывозили седла, колчаны, прекрасные луки, палатки, плащи, ножницы, иголки, молитвенные коврики, наплечники, хлебное зерно, хлопчатобумажные ткани... Славу Шашу составила его посуда. Первые известные науке монеты чекана Бинкета связаны с именем саманидских правителей Согда-Нуха и Лхмада ибн Аса-да и правителя Шаша Яхъи ибп Асада. Самый ранний из них датируется в пределах 819--841 гг. .

Название Бинкет из арабских источников, видимо, сосуществует со старым названием столицы Чача -- Ташкент. Очевидно, и местное население и тюрки в обиходе употребляли это название, привычное для них издавна. В дорожниках, иногда на монетах и в официальных документах мы видим Бинкет. Бнруни (973--1048), говоря о Бннкете, отмечает и традиционное наименование города: «Разве ты не видишь, что «Шаш» взято из названия этого города на тюркском языке, а именно: «Таш-канд...». Сосуществование в топонимике тюркских и согдийских терминов отмечается в названиях ворот и улиц Бинкета, на что обратил внимание еще Н.Г. Маллицкий. Махмуд Кашгарский (вторая половина XI в.), отмечая процесс ассимиляции в среде согдийских колонистов, пишет, что людей, которые говорили бы только по согдийски, не было. Это явление правомерно не только для согдийских колоний в разных частях Средней Азии и Восточном Туркестане, но и для такой области, как Чач, которая издавна была в контакте с тюрками. Взаимопроникновение культур было постоянным, и это отмечается не только лингвистами, но и археологами.

Саманиды -- правители Чача, Ферганы, Самарканда, Исфид-жаба,-- хоть и были жалованными владетелями, всячески старались обеспечить политическую и экономическую независимость от сюзерена -- главы династии. Это вызывало противодействие центральной власти, но безуспешно, так как процесс феодализации шел неотвратимо. Могущество саманидского государства достигло своей кульминации при Исмаиле ибн Ахмеде (874--907 гг.), который покончил с внутренними распрями, укрепил внешнеполитическое положение государства. Его зависимость от халифата стала номинальной. Однако сепаратистские тенденции феодалов усиливались, распри и мятежи охватывали все большие территории. Начались финансовые затруднения, народные восстания. На ослабевшее государство стали нападать тюрки-караханиды. К этому времени Бинкет уже утратил свое главенствующее положение, и на какой-то период оно перешло к Бенакету. Феодальные усобицы ослабили государство, и в его пределы вторгаются сначала сельджукиды, а затем каракитаи, которые в 1140 году Ташкент начала 80-х годов 20 века разбивают сельджукско-карахапидскую коалицию, и карахапиды становятся вассалами каракитаев. В XII в. возвышается Хорезм и становится силой, противостоящей халифату. Мухаммед хорезмшах с помощью монгольского племени найманов вытесняет каракитаев из Маверапнахра н унич-тожает династию караханидов. Чтобы развязать руки для похода на Ирап и Афганистан, он хотел обезвредить Кучлука-хана найманов, для чего оставил в его руках восточную часть империи каракптаев и отказался от владений па правобережье Сырдарьн, прежде опустошив их.

Обратимся к свидетельству Ибп-аль-Асира: «...Хорезмшах... приказал жителям Шаша, Ферганы, Исфиджаба, Касана и других городов вокруг них -- более здоровых и более процветающих (городов) в этом мире не было -- выселиться из них и присоединиться к мусульманским областям, затем он их (города) все разрушил из страха, что татары (т. е. найманы) завладеют ими». Эта акция хорезмшаха, произведенная в 1209--1210 гг., привела к окончательной гибели Бинкета. Если сделать скидку на некоторую пристрастность Ибп-аль-Аснра, все равно историческая судьба Чача была в этот период нелегкой. Даже беглый перечень политических событий, который заполнили период правления карахапидов и хорезмшахов, показывает, что для Чача они не были благоприятны и не способствовали процветанию. Из-за своего географического положения он, в первую очередь, страдал от набегов каракитаев, карахапидов. Через него транзитом шли войска, па его территории происходили стычки, его облагали поборами и свои владетели, и вражеские военачальники. Земледельческий оазис наводнили тюрки-кочевники, что привело к запустению пашен и садов, к разрушению ирригации -- упадку сельского хозяйства.

Города Чача и Илака, процветавшие в IX--XI вв., во второй половине XII в. идут к упадку, а многие другие уже запустели, то подтверждается археологическими материалами. К тому времени в Чаче и Плаке погибло около 50 населенных пунктов, а также большие города Харашкет, Шутуркет, Джабгу-кет, Нукет, Намудлыг . Тогда-то и исчезает название Бинкета, города, пышный расцвет которого столь красноречиво описывают источники Х века. Во второй половине XI и XII вв. монеты чеканили в Бенакете, расположенном на правом берегу Сырдарьи и, как полагает В. В. Бартольд, возможно, что Бенакет имел в этот период большее значение, чем Бинкет. Судя по всему, так оно и было.

Экономическому спаду в области Чач в XII веке способствовало и истощение серебро-свинцовых рудников Илака, которые были основой быстрого возникновения и расцвета многих городов Шаш-Илакского региона. Все это ослабило могущество Шаша, подготовило почву для победоносного шествия войск Чингиз-хана в начале XIII в.

Оазисы Чача и Илака подверглись такому же разорению и запустению, как и другие районы Средней Азии. Упадок земледелия и городской жизни, гибель ирригационных систем -- вот последствия монгольского нашествия, которые фиксировались вплоть до начала XIV века .

Названия «Бинкет» и «Ташкент» не фигурируют при описании монгольского нашествия, так как разрушенный хорезмшахом город еще не успел возродиться и приобрести политическое и экономическое значение, чтобы стать объектом захвата.

Чингизиды ввели более тяжелые формы феодальной зависимости и высокие нормы эксплуатации крестьянства. Беспощадная налоговая политика была главной причиной невозможности восстановления разрушенной экономики страны. К тому же чингизиды вели междуусобные войны за обладание тропом, которые сопровождались грабежами и разорением городов и сельской округи. В связи с монгольским нашествием в оседлые оазисы в большом числе проникло кочевое население, и за счет сокращения посевных площадей началось увеличение пастбищ. В Семиречье особенно четко выявился упадок земледельческой культуры. Ташкент как город упоминается в 1270 году, когда возле него произошла битва, развязавшая в дальнейшем борьбу чагатаидов за господство в Средней Азии.

При монголах в Ташкенте существовал монетный двор, что подтверждается находками монет Денежное обращение неизменно вызывало к жизни и подделку -- под Ташкентом обнаружена мастерская с утварью фальшивомонетчика.

Размеры города этого периода не устанавливаются, но, вероятнее всего, он размещался на холме Кухча-шахар. При Тимуре и тимуридах Ташкент обрел значение города-форпоста на стыке оазиса с кочевой степью. В Ташкенте XV в. была цитадель, его окружала стена с воротами. По преданию, этим воротам были даны названия по улусам, племенам и родам, из чьих рядов набирали отряды для охраны. Одно из таких обозначений запечатлено в названии ворот и местности Чагатай-дарваза. Рабад этого времени расширился

Страницы: 1, 2