На первом Всероссийском торгово-промышленном съезде, состоявшемся в 1870 г. в Петербурге, была принята резолюция о том, чтобы "в новом уставе о фабричной и заводской промышленности ограничение числа рабочих часов для взрослых и малолетних и самое допущение последних к работе было бы согласовано с узаконениями, составленными в последнее время по этому предмету в других государствах"36.
Вместе с тем против законодательной охраны рабочих выступил крупный чиновник, известный общественный деятель, секретарь ОДСРПиТ К.А.Скальковский, заявивший, что "на Западе возможно ограничить работу малолетних, у нас же нет... В России подобная мера была бы стеснительна и отразилась бы тяжело на самом рабочем классе, который чрезвычайно беден". Горячую тираду в защиту "свободного народного труда" произнес фабрикант Сыромятников. Но большинство участников съезда, состоявшее из представителей профессуры, чиновников и др., всецело поддержало законодательное оформление охраны труда рабочих37.
При всем разнообразии высказанных мнений и оценок по отдельным пунктам38 в целом "Устав о личном найме рабочих и прислуги" официальными кругами (в том числе и в Министерстве финансов) был признан слишком "прорабочим", недостаточно учитывавшим интересы предпринимателей и промышленности, что главным образом и предрешило его судьбу. В основе своей проект фактически представлял попытку эклектического соединения несовместимых идей и тенденций. Законопроектом предполагалось допускать при строжайшей регламентации организацию артелей (какое-то развитие инициативы рабочих) и вместе с тем введение рабочих книжек, являвшихся средством ограничения свободы рабочих, удушения их элементарной "самодеятельности"39.
В январе 1872 г. проект был передан в Госсовет, но его обсуждение не состоялось. В этом же году он был переработан в Министерстве внутренних дел. Затем направлен на отзыв в соответствующие ведомства, вновь были получены разнообразные отзывы, и на этом работы прервались. Они возобновились в созданной в 1874 г. междуведомственной комиссии под председательством П.Л.Валуева40. Для более эффективной и результативной работы ей предоставлялось право подготовленный проект внести в Госсовет без предварительных заключений различных ведомств. В нее были переданы все материалы комиссии Игнатьева.
П.А.Валуев непосредственно сам занимался сведением в единый документ наработок предыдущих проектов. При этом он целенаправленно исключал статьи, которые или содержали либеральные настроения его предшественников, или допускали развитие "самодеятельности" рабочих. Из законопроекта были исключены положения об артелях, а статьи о рабочих книжках стали центральными в работе комиссии41.
В марте 1875 г. работы комиссии были завершены. В итоге были разработаны три законопроекта: "Положение о найме рабочих"42 "Правила о найме прислуги" и "Правила об отдаче и приеме в обучение ремеслам, мастерствам и техническим производствам". Вместе с полученными отзывами от заводчиков и фабрикантов законопроекты были направлены в Госсовет. С января 1876 г. началось их обсуждение, выявившее серьезные разногласия, в конечном итоге было решено ограничиться изданием правил только для основных категорий рабочих: фабричных, строительных и сельских, снизив при этом уровень требований но охране труда; принцип обязательности рабочей книжки не был поддержан. Такое решение в одной из записок Госсовета мотивировалось тем, что предполагавшаяся отмена паспортов не была проведена в жизнь, следовательно, отпадала и необходимость в рабочих книжках. Позднее, в феврале 1880 г., Госсовет уже более категорично констатировал - в том числе и за подписью Валуева, - что "нельзя не опасаться, чтобы новый закон о рабочих, построенный на вышеуказанном начале (имелось в виду введение рабочих книжек. - Л.К.), в случае его утверждения не послужил поводом и средством к усилению, а может быть, к более успешным, нежели до сих пор, преступным попыткам означенного рода", т.е. ниспровержения существующего строя43.
Министерству юстиции поручалось разработать в законодательном порядке правила о карательных мерах и о нормах их применения к возможным нарушителям готовившихся законов. К весне 1879 г. такие правила были подготовлены. Некоторое время работы комиссии над законопроектом еще продолжались. Она оставила после себя обширный законопроект и большое делопроизводство. Но многолетняя деятельность валуевской комиссии, равно как и ее предшественниц, закончилась также безрезультатно.
В обстановке все более нараставшего социального напряжения, роста стачечного движения в стране царским указом от 4 февраля 1880 г. Госсовету предписывалось рассмотреть вопрос о целесообразности утверждения законопроекта. Одновременно подчеркивалась предпочтительность издания отдельных правил о найме по представлениям министров в случае возникавшей необходимости44. Исходя из сложившейся ситуации, Госсовет признал принятие подготовленных законов несвоевременным.
Впервые в России вводилось обязательное страхование рабочих на случай болезни. При этом лечить рабочих должны были за счет предпринимателей (как и по закону 1903 г.). Последние обязаны были бесплатно оказывать рабочим необходимую первую медицинскую помощь непосредственно на предприятии и обеспечивать амбулаторное лечение. Во всех остальных случаях (больничное лечение, родовспоможение и др.) владелец предприятия, не имевший собственной больницы, по договоренности с близлежащими земствами или городскими медицинскими учреждениями мог проводить лечение своих рабочих там. При отсутствии таких учреждений с него вообще снималась ответственность за оказание рабочим медицинской помощи.
Закон о страховании от болезней не имел аналога в действующем российском законодательстве. Суть его состояла в принудительном, обязательном страховании рабочих данного предприятия, объединенных для этой цели в фабричные больничные кассы, Минимальное количество членов кассы устанавливалось в 200 человек (предприятия с меньшим числом рабочих объединялись в одну общую кассу). Капитал больничных касс, предназначенный для выплаты пособий, складывался из обязательных взносов рабочих в размере 1-2% от заработной платы (в зависимости от количества участников и решения собрания се членов), а также доплат промышленников, равных 2/3 суммы общего взноса рабочих. Туда же шли и штрафные капиталы. Фактическим хозяином кассы становился владелец предприятия, поскольку ее средства находились в его ведении (во избежание их использования к качестве стачечного фонда на случай забастовки). Провозглашенное законом самоуправление больничных касс осталось лишь на бумаге. Практически управление ими передавалось в руки предпринимателей и под строгий контроль администрации. Общие собрания всех членов касс не допускались. Они заменялись собраниями уполномоченных (не более 100 человек), на которых председательствовал владелец предприятия или уполномоченное им лицо. В правлении кассы рабочие имели перевес над представителями хозяина всего в один голос (при обязательном нечетном числе членов правления). Таким образом, если кто-либо из рабочих занимал сторону предпринимателя, последний получал большинство голосов. Не случайно создание больничных касс происходило в условиях острой борьбы между рабочими и предпринимателями, стремившимися провести своих сторонников в правление, что вызывало бесконечные конфликты271.
Законом 1912 г. был внесен ряд изменений в порядок исчисления страхового обеспечения. Так, размер пенсии и пособий определялся из расчета 280 рабочих дней в году (вместо прежних 260). В некоторых случаях (полная потеря зрения, обеих рук или ног) пенсия равнялась полной заработной плате, Для работающих женщин полагалось 6-недельное пособие по случаю родов, размер которого определялся от половины до полной заработной платы.
Пособия по болезни выдавались и до 1912 г., но тогда они целиком зависели от предпринимателя и выплачивались преимущественно за счет штрафных капиталов. Естественно, размеры их были незначительны. Теперь больничные кассы начинали выплаты с четвертого дня заболевания. Рабочий, застрахованный в установленном порядке па случай увечья, получал пособие со дня несчастного случая. Пособия по болезни должны были выплачиваться в течение не более 26 недель, а при повторных случаях - не более 30 недель в году. Вследствие несчастного случая они выдавались в течение первых 13 недель, а затем, по установлении степени трудоспособности, увечному рабочему назначалась пенсия, которая шла уже через страховые товарищества. Пособия по болезни или увечью устанавливались законом в размере от 1/2 до 2/3 заработной платы (если на иждивении пострадавшего были жена и малолетние дети), во всех остальных случаях - в размере от 1/4 до 1/2 заработной платы.
Пенсии при полной потере трудоспособности устанавливались законом 1912 г., как и законом 1903 г., в размере 2/3 средней заработной платы из расчета 280 рабочих дней плюс натуральные выдачи (продукты, квартира), если они имели место, а при частичной - в зависимости от степени утраты трудоспособности. Пенсии за умершего от несчастного случая рабочего выплачивались: вдове - 1/3, детям - 1/6, в целом же выплаты не превышали 2/3 заработной платы умершего. Наконец, по закону 1912 г., как и по закону 1903 г., предусматривалась возможность замены пенсии единовременной суммой (10-кратная капитализация пенсии)272.
Предприниматели добились осуществления почти всех требований, выдвигавшихся ими в ходе подготовки страховых законен, что нашло отражение в законодательном акте 23 июня 1912 г. Однако они не спешили с его реализацией, тем более что точная дата вступления закона в действие не была обозначена. Несмотря на длительную подготовку законопроектов, накануне введения закона в действие "правительство и промышленные круги оказались по многим причинам неподготовленными" к их практическому осуществлению, - констатировал Совет съездов представителей торговли и промышленности. Так, организация больничных касс началась лишь с середины 1913 г., и, по официальным данным, к 1 июля 1914 г. в России действовало (пли находилось в процессе организации) 2860 касс, охватывавших более 2 млн рабочих, что составляло 89% предусмотренных законом касс (86% рабочих). Начали же функционировать лишь 63% всех больничных касс, охватывающие 64% рабочих. К 1 апреля 1916 г. число действующих касс возросло до 2254 с 1762 тыс., участников, однако это было намного меньше, чем планировалось летом 1914 г. В итоге к апрелю 1916 г. страхованием было охвачено менее 3/4 общего числа фабрично-заводских рабочих, па которых распространялся закон о государственном страховании273.
Медленнее, чем предусматривалось первоначально, шло создание и окружных страховых товариществ. При этом зачастую не соблюдалась предусмотренная законом синхронность их открытия с организацией больничных касс. Если страховое товарищество еще не функционировало, то больничные кассы освобождались от выдачи пособия увечным рабочим и похоронных денег. И таких случаях, а они были весьма многочисленны, вступал в действие закон 1903 г., по которому все обеспеченно пострадавших рабочих подлежало индивидуальной ответственности предпринимателей. Напротив, на практике было много таких примеров, когда на предприятиях действовали страховые товарищества и еще не функционировали больничные кассы. Безусловно, это осложняло ведение страховых операций274.
Обобщенную картину деятельности больничных касс воспроизводят расчеты Народного комиссариата труда 1919-1920 гг. По неполным данным за 1915 г., были изучены материалы 1605 касс с 1248626 членами275, бюджет которых был равен 10,6 млн руб. Взносы рабочих в нем составляли 6,3 млн руб., а предпринимателей - 4,2 млн руб. Из последней суммы 765 тыс. руб. (17,2%) пошло на пособия увечным рабочим, что резко сокращало возможности на врачебную и другие виды помощи. Из общей суммы 10,6 млн руб. было израсходовано на выдачу пособий, 7,1 млн руб., в том числе по общим заболеваниям - 4,5 млн руб. (64,1%), но несчастным случаям -764 тыс. руб. (10,7%), по родам - 725 тыс. руб. (10,2%), на похороны - 289 тыс. руб. (4,1%)276. При общих заболеваниях средняя величина пособия равнялась 75 коп. в день при заработной плате 1 руб. 25 коп. Таким образом, пособия составляли 60% зарплаты; по закону же кассы могли выдавать от 25 до 50% заработной платы одиноким рабочим и от 50 до 100% - семейным, При родах пособия достигали 51 коп. в день при средней заработной плате в 74 коп., т.е. равнялись 68,9% зарплаты. По закону кассы могли выдавать от 50 до 100% зарплаты277. По материалам больничных касс (1914-1916 гг.) видно, что выплаты увечным рабочим составляли значительный и при этом все увеличивающийся процент в бюджете касс. Соответственно они уменьшались для членов семей, что объяснялось ростом числа увечных рабочих, компенсации которым поглощали большую и все возраставшую часть денежных средств касс. Вместе с тем общие данные свидетельствуют о том, что больничные кассы не имели достаточных средств и вынуждены были ограничивать выдачу пособий по минимуму, предусмотренному законом 1912 г. Помощь при заболеваниях членов семей предоставлялась далеко не везде и была совершенно недостаточной278.
Однако были и другие примеры. Сошлемся на деятельность больничной кассы Богородско-Глуховской мануфактуры, насчитывавшей 13,5 тыс. членов. Вычеты из зарплаты рабочих в кассу были установлены в 2%. Она выдавала пособия по высшему разряду, установленному законом 1912 г. Пособия по болезни получали и иждивенцы - члены семей участников кассы. В 1915 г. общая сумма выплат по этой статье составила 8,9 тыс. руб. Всего же в 1914 г. было выплачено рабочим 84,3 тыс. руб., в 1915 г. - 124,2 тыс. руб., т.е. 76,5% и 87,1% общей собранной суммы. Условия кассы весьма устраивали рабочих, особенно решение, но которому роженицам выплачивалась зарплата в полном размере279. Однако когда касса Богородско-Глуховской мануфактуры постановила выдать пособия одиноким рабочим в размере 2/3 заработка, а также работницам, участницам кассы, отсутствовавшим на работе в связи с болезнью детей, то эти решения были отменены Московским губернским присутствием как "не согласующиеся с законом". Обращение кассы в Совет по делам страхования рабочих не дало положительных результатов.
* * *
Законы о страховании ограничивали круг страхуемых как по территориальному, так и производственному признакам, охватывая только часть рабочего класса. Они касались лишь двух видов страхования: в результате несчастных случаев и по болезни. Значительным пробелом в законе, чрезвычайно снижавшим его значение, было исключение страхования по старости, в связи с инвалидностью и смертью. К тому же предусмотренные законом размеры пособий и пенсий были очень низкими, а на практике они зачастую еще более урезывались. По своей сути страховые законы были противоречивы: элементы буржуазного права сочетались в них с полицейско-охранительными мерами, лишая страховые учреждения известной самостоятельности и отдавая их во власть чиновников, полиции и предпринимателей. Реализация страховых законов шла медленно, зачастую тормозилась и нарушалась предпринимателями, ограничивалась административным вмешательством и контролем. Но, несмотря на все издержки, это был первый опыт осуществления государственного (обязательного) страхования в России, проводившийся в русле либерально-буржуазных реформ и сочетавшийся с попытками утверждения правовых норм в рабочем и трудовом законодательстве. В известной мере страховые реформы облегчали экономическое и правовое положение рабочих.
Экономическое положение и социально-психологический облик мещанства.
Интерес к изучению мещанского сословия, наметившийся в последние годы продиктован тем, что историческая наука до сих пор уделяла мещанству явно недостаточное внимание. Наиболее изученными являются сословия дворян и крестьян. В последнее десятилетие интенсивно идет изучение купечества [1].
Мещанство являлось одним из наиболее массовых сословий Российской империи. К началу XX в. в России насчитывалось более 13 млн. мещан (10,7% всего населения), это было самое многочисленное сословие после крестьянства [2]. Именно мещанство являлось основным носителем городской культурной традиции.
В исторической литературе можно найти лишь отдельные сюжеты, касающиеся сибирского мещанства. До революции в изучении истории городского населения региона определенный вклад внесли такие авторы как Н.А.Абрамов, К.М.Голодовников, Н.М.Костров, И.И.Завалишин. Основное внимание советских историков было привлечено не к сословной, а классовой структуре общества и история сибирского мещанства нашла свое отражение в исследовании сибиреведов в контексте общих вопросов, связанных с изучением отдельных городов и регионов, развития торговли, городского самоуправления, населения городов и т.п. (работы Н.А.Миненко, В.В.Рабцевич, В.М.Кабузана, А.Д.Колесникова, Д.Я.Резуна, М.Г.Рутц и др.). В последние годы появились и работы, специально посвященные мещанству, например диссертация Л.В.Останиной [3]. Однако большинство сюжетов, касающихся сибирского мещанства, относится к дореформенному периоду. Сибирское мещанство второй половины XIX - начала XX в. рассматривалось преимущественно в работах посвященных численности и составу населения городов региона [4].
Исследование истории западносибирского мещанства, своеобразие которого определилось спецификой городов региона (поздний генезис, удаленность от центра, особенности состава населения) позволит более полно выяснить процессы развития социальной структуры русского города второй половины XIX - начала XX в. Очевидно, что необходимо комплексное изучение сибирского мещанства, как особой социальной группы, выявление его роли и места в системе социальной и экономической структуры общества.
Оформление правового положения мещанского сословия было произведено Жалованной грамотой городам 1785 г. По ней наименование «мещане» имело 3 значения: 1) «городовые обыватели», 2) «среднего рода люди», 3) мелкие торговцы и ремесленники. Принадлежность к мещанству оформлялась записью в городовой обывательской книге. Это звание было наследственным и потомственным [5].
Мещане считались отдельным сословием городских жителей - «мещанским обществом». Для причисления в мещане необходимо было иметь в городе недвижимую собственность, заниматься торговлей и ремеслом, нести податные обязанности и исполнять городские общественные службы. При соблюдении этих условий записаться в мещане города мог каждый желающий, а вот лишить прав мещанина мог только суд или мещанское общество. По Жалованной грамоте городам мещане получили право корпоративного объединения и сословного самоуправления (мещанские управы). Судились мещане особым мещанским судом. Мещане обязаны были приписаться к определенному городу, они платили подушную подать, внутренние городские сборы, отбывали рекрутскую повинность. Мещане, регулярно занимавшиеся ремеслом, переходили в разряд цеховых. Цеховые в сибирских городах не были замкнутой корпорацией: доступ в цех и выход из него не представлял особых затруднений [6].
