Жесткие меры и репрессии правительства против «добропорядочных» граждан и либералов вызвали большое волнение среди политической элиты. Первоначально традиционные политические партии включились в предвыборную кампанию. В январе 1938 г. провела свой съезд Подлинная республиканская партия, главным пунктом программы которой был возврат к конституционному строю. Учитывая быстро меняющуюся политическую конъюнктуру, съезд оставил лидеру партии Д. Канеласу право объявить бойкот выборов в случае отсутствия гарантий и свободы их проведения. Так и случилось -- уже через месяц, 27 февраля партия объявила, что не будет участвовать в выборах. В ответ на открытое противостояние правительству Д. Канелас и другие «уважаемые члены общества», его единомышленники из партии «подлинных» были сосланы на остров Коати на оз. Титикака. Эта мера ранее применялась к коммунистам, анархистам и прочим «подрывным» элементам. Действия правительства вызвали шок в обществе. Либералы и республиканцы заявили о своем решении бойкотировать выборы в Учредительное собрание. Впоследствии некоторые деятели либеральной партии и республиканцы, в частности, их лидеры А. Аргедас и Б. Сааведра, все-таки выставили свои кандидатуры, «подлинные республиканцы» решительно отказались участвовать в выборах.
Репрессии против «благородного» общества Ла-Паса не могли не вызвать волнений в армии, главным образом, в рядах генеральской верхушки. Центром армейской оппозиции режиму стал генерал Э. Пеньяранда, пользовавшийся большим авторитетом в войсках, в ветеранских организациях и до некоторой степени среди социалистов, считавших его возможным продолжателем реформ в духе «государственного социализма». На Пеньяранду возлагали свои надежды и консервативные проолигархические круги, мечтавшие положить конец «социалистическим» экспериментам. Не дожидаясь объединения политической оппозиции и армии вокруг сильного генерала, Х. Буш решил уволить Э. Пеньяранду.
23 декабря 1937 г. Э. Пеньяранда попросил временного, на 3 месяца, оставления должности по состоянию здоровья. Через несколько дней Х. Буш утвердил отставку, заверив генерала, что тот может поправлять здоровье не три месяца, а столько, сколько потребуется на то времени. В своем кругу он обвинял Пеньяранду в попытках организовать переворот и вернуть к власти Д. Торо. 17 января 1938 г. на пост главнокомандующего вооруженными силами президент назначил человека правых убеждений, генерала ККинтанилья Буш этим назначением заложил мину замедленного действия под свой режим, оплотом которого была армия.
Перед выборами власти рассчитывали на активное участие в них рабочих профсоюзов. Правительство продолжало политику активного сотрудничества с профсоюзами, начатую при Д. Торо. На третий день после переворота в июле 1937 г. новое правительство заверило рабочие организации в верности союзу с левыми силами и подтвердило все «социалистические завоевания пролетариата». В отличие от Д. Торо, который сделал попытку создать проправительственную общенациональную организацию, Х. Буш опирался на традиционные провинциальные федерации ФОТ и ФОЛ. Следует признать, что в этом помимо политического расчета было и постоянное недоверие ко всему возникшему в период президентства Д. Торо.
В октябре 1937 г. ССТБ провела в Оруро свой съезд, вошедший в историю профсоюзного движения как 2-й общенациональный конгресс трудящихся. Хотя на этот съезд прибыли делегаты из разных регионов страны и некоторых горнорудных центров, бойкот со стороны анархо-синдикалистского руководства ФОТ и ФОЛ превратил конгресс в незначительное совещание красных профсоюзных лидеров, не представлявших большинства рабочих организаций Боливии. Влияние марксистов было еще слишком слабым, а число поддерживавших их профсоюзов оставалось ничтожно малым, чтобы это политическое течение могло претендовать на организующую и ведущую роль в профсоюзном движении. Их неспособность идти на компромисс и идеологические уступки обрекли на неудачу первую попытку создать единый профцентр.
Во главе ССТБ оказались коммунисты во главе с П. Вака и В. Санхинесом. На съезде в Оруро марксисты настояли на принятии решения о создании политической партии рабочего класса. Там был образован исполком из 8 человек, в задачу которого входило практическое создание партии. Правительство негативно отнеслось к планам её создания. Министр внутренних дел С. Меначо в ответ на запрос Х. Буша по данному вопросу писал, что не в интересах режима появление классовой пролетарской партии: «Если мы позволим создать классовую партию, то мы должны будем забыть о подлинном боливийском социализме, являющемся настоящим выражением общественно-политической реальности страны». Вслед за рабочим съездом марксистских профсоюзов 27 ноября 1937 г. в Ла-Пасе те же самые лидеры образовали Рабочую партию, главной целью которой было участие в выборах в Учредительное собрание. Во главе этой группы стояли В. Альварес, Э. Арсе Лоурейро, Х. Ордоньес -- все известные левые синдикалисты. Военные постарались нейтрализовать их и добились вхождения новой партии в проправительственный избирательный блок, созданный в феврале 1938 г.
Военные-социалисты рассматривали анархо-синдикалистские профсоюзы как своих стратегических союзников. Особое внимание они уделяли горнорудным центрам. Именно при Х. Буше были заложены основы союза национал-реформистов и анархо-синдикалистов. Объектом особого внимания политиков стали горняки, то есть именно тот отряд рабочего класса, который в силу географических особенностей расположения предприятий этой отрасли, а также социально-расового состава и происхождения, находился вне традиционного гражданского общества и политической системы. Целая пропасть отделяла национал-реформистов от их предшественников, реформаторов 20-х годов, сааведристов и силистов, которые осознанно игнорировали голос горнорудного пролетариата, идя на уступки и даже стратегический союз, как в случае с Б. Сааведрой, с городскими фабричными рабочими и ремесленниками. Этот выбор Х. Буша и национал-реформистов в пользу горнорудного пролетариата обеспечил им мощную социальную поддержку.
Суть новой политики в рабочем вопросе состояла в привлечении профсоюзных лидеров на государственные посты, особенно в местную власть в районах наибольшей концентрации горнорудного пролетариата. Фактически власть на местах в горнорудных центрах получали профсоюзы. Таким образом государство могло контролировать рабочее движение посредством властной вертикали. Местные власти, используя административные рычаги воздействия на хозяев, более успешно достигали компромиссные решения в случае трудовых конфликтов. При всем своем предубеждении и неприязни к марксистам и коммунистам Х. Буш не отверг с порога сотрудничество с «красными» лидерами ССТБ. Один из руководителей конфедерации П. Вака даже получил пост субпрефекта важного города Пуэрто-Акоста, несмотря на бурные протесты его консервативных в своей массе жителей. Местные власти, возглавляемые «рабочими» чиновниками (например, Р. Пералес в Оруро или Э. Г. Лоса в Пулакайо), более успешно решали социальные вопросы, в том числе и возникавшие трудовые конфликты. На местах государственные посты передавались профсоюзным или левым лидерам, обеспечивавших социальный мир в особо проблемных районах. Эта система управления была надежнее и эффективнее нежели требовавшая серьезных политических и организационных усилий и значительного времени линия на огосударствление профсоюзов, на что делало ставку правительство Д. Торо.
Верность Х. Буша стратегическому союзу с рабочим движением, репрессии против проолигархических политиков, а также твердое желание военных привести в Учредительное собрание левое большинство, способное принять «социалистическую конституцию», вызвали отчаянные попытки правоконсервативных кругов свергнуть режим. Казалось, что единственным препятствием в восстановлении олигархического правления был сам президент Х. Буш. В феврале 1938 г. была предпринята попытка его физического устранения.
4 февраля 1938 г. вечером президент отправился в кинотеатр. Во время киносеанса неожиданно была отключена электроэнергия в центральной части города. Сеанс был прерван. Выйдя из театра, Х. Буш направился пешком по темным улицам в президентский дворец. По обыкновению, его сопровождали немногочисленные спутники. Х. Буш был настоящим «бравым» офицером и пренебрегал охраной. Недалеко от дворца неизвестные лица открыли по нему оружейный огонь. Выстрелы оттеснили его спутников, и Х. Буш фактически остался один. Однако он не растерялся и принял бой, отстреливаясь от неизвестных нападающих. Из этой перестрелки Х. Буш вышел победителем.
Покушавшиеся на его жизнь неизвестные исчезли в темноте ночи, а президент спокойно добрался до своей резиденции.
Полиции так и не удалось узнать, кто напал на президента страны ночью 4 февраля. У Х. Буша были на этот счет свои соображения. Подозревая в заговоре сподвижников Д. Торо, он посчитал, что пора наказать сторонников своего предшественника. Гнев Х. Буша обрушился на Х. Паса Камперо, который был не только министром в правительстве Д. Торо, но и считался доверенным ли-цом и близким другом Арамайо. Его и других политиков, в прошлом близких Д. Торо или связанных с Арамайо, сослали на остров Коати. Некоторое время спустя Х. Буш, умерив свой гнев, распорядился отпустить на свободу всех задержанных по подозрению в причастности к покушению 4 февраля, так как их вина не была доказана.
Несмотря на эти события Х. Буш подтвердил свое намерение провести выборы 13 марта 1938 г. Новым элементом выборов было участие в них наравне с партиями Легиона ветеранов и профсоюзов. Х. Буш рассчитывал, что большинство в Учредительном собрании получат сторонники «государственного социализма». Однако, ни одна из существовавших социалистических партий, групп, союзов ветеранов не могла стать единственной проправительственной политической силой ввиду своей малочисленности и органической слабости.
После падения Д. Торо среди социалистических партий и групп царило замешательство. ПСЕ, официальная партия режима, уже не пользовалась поддержкой властей. Революционная социалистическая партия (ПСР) во главе с префектом Ла-Паса У. Эрнстом и А. Камперо Арсе объединяла в своих рядах большинство социалистов. Они призывали все левые силы объявить политическое перемирие. Другая группа сформировала Рабочую партию государственного социализма (ПОСЕ) во главе со старым лидером соцпартии Х. Санхинесом. Она представляла обреристское крыло социалистов. Помимо всех этих групп оставалась и «старая» Социалистическая партия. Постоянные расколы и бесконечные «перебежчики» парализовали силу левых партий, которых могла объединить лишь их приверженность режиму.
Министр внутренних дел С. Меначо занялся созданием такого политического формирования, которое смогло бы объединить под своим крылом многочисленные и разрозненные левые социалистические и националистические партии антилиберального направления, то есть всех тех, кто поддерживал режим «государственного социализма». Первоначально действия правительственных чиновников по выдвижению на местах угодных властям кандидатов в депутаты Учредительного собрания были очень неуклюжими и вызвали многочисленные протесты сторонников режима. Создавались эфемерные блоки и фронты, предлагавшие малоизвестных и чаще всего бесперспективных с точки зрения их избираемости лиц. ЛЕК и рабочие организации посылали протестующие телеграммы в МВД по поводу действий властей и предлагали своих кандидатов. Кроме того, как местные власти, так и МВД провели чистку избирательных комиссий, из которых убрали всех ярых противников режима, в основном сторонников традиционных партий, заменив их выдвиженцами ЛЕК. В феврале 1938 г. Х. Буш своим распоряжением передал ЛЕК право отбирать кандидатуры членов избирательных комиссий, а также право контроля за формированием списков избирателей, что создавало явно неравные условия различным политическим силам. Несмотря на благоприятные условия предвыборной борьбы, ЛЕК не смог воспользоваться этими преимуществами будучи слишком аморфным и слабым образованием, чтобы создать солидный проправительственный блок.
Предвыборную кампанию взял под свой контроль министр внутренних дел. С. Меначо повел успешные переговоры с политическими лидерами, призывая их к укреплению антиолигархического единства, не останавливаясь перед угрозами недовольным его диктатом и запугивая сомневающихся. 18 февраля 1938 г. было проведено собрание лидеров левых партий и объявлено о создании Единого социалистического фронта (FUS -ФУС). В состав нового блока вошли: ЛЕК, ССТБ и её филиал Рабочая партия, многочисленный и влиятельный прокоммунистический Народный фронт Потоси, профсоюзная конфедерация железнодорожников, социалисты, Партия государственного социализма, антиперсоналистская фракция
Республиканско-социалистической партии во главе с Г. Госалвесом Х. Буш приветствовал создание Фронта и утвердил состав его руководящих органов. В исполком ФУ С вошли по 4 человека от ЛЕК, профсоюза железнодорожников, ССТБ и Рабочей партии, от ПРС, ПСЕ, и 2 человека представляли Независимую социалистическую партию В. Паса Эстенссоро. Главой исполкома ФУ С был избран социалист А. Камперо Арсе. Участие левых организаций в ФУС было обусловлено подписанием декларации, в которой задачей фронта объявлялось проведение антифашистской антиимпериалистической политики и принципиальное неприятие традиционных партий. Это условие было принято, и левые вошли в ФУС. Члены фронта договорились о паритетном распределении завоеванных мест в Учредительном собрании.
Съезд ФУС и формирование предвыборных списков кандидатов в депутаты осуществлялись под контролем МВД и лично С. Меначо. Левые кандидаты в депутаты, оставшиеся вне ФУС, вызывали особо пристальное внимание МВД. Если правые кандидаты не рассматривались как серьезные соперники официального блока, то с левыми дело обстояло иначе. Им чинились всяческие препятствия в проведении предвыборной кампании. МВД рассылало конкретные инструкции борьбы с левыми конкурентами ФУС. Вся подначальная властям пресса, особенно местная, восхваляла кандидатов ФУС, нападая на других представителей левых сил. Из-за строгого контроля со стороны МВД и непропорционального, а, по мнению Х. Пас Камперо (ПСЕ) и социалиста Х. Тамайо, несправедливого распределения мест в списке, ПСЕ заявила о своем выходе из коалиции. Свое решение ПСЕ объясняла несогласием с программой блока, отклонившегося от целей «майской революции».
В списках ФУС большинство получили профсоюзные деятели нового послевоенного поколения Ф. Каприлес, Р. Вильярроэль Клауре, В. Альварес, социалисты А. Селада, В. Пас Эстенссоро, А. Гусман, Э. Ормачеа Сальес, не входившие ранее в ПСЕ. Немало мест получили представители ПРС, например, по Ла-Пасу проходили Ф. Эгино Сабалья, А. Мольинедо. Ветераны, синдикалисты и республиканцы-социалисты пользовались преобладающим влиянием в блоке, оттеснив в невыгодные округа всех остальных союзников. Много мест в списке ФУС получили крайне левые, марксисты или коммунисты, причем по наиболее перспективным округам: Р. Анайя и В. Гевара Арсе в Кочабамбе, А. Арратия и П. Вака в Потоси, А. Эчасу в Сукре и В. Альварес в Ла-Пасе. Левый индеанист К. Мединасели был выдвинут Народным фронтом Потоси кандидатом в сенаторы.
13 марта 1938 г. состоялись выборы в Учредительное собрание. Несмотря на опасения в подтасовке результатов голосования, выборы прошли на удивление честно и демократично, что признавали зарубежные дипломаты. Их даже называли самыми честными выборами за всю историю Боливии.
Вскоре после выборов политическая ситуация резко обострилась в связи с попыткой Д. Торо вернуться к власти. 26 марта он тайно вернулся в Боливию и объявился в восточных районах страны, в Чако, где еще стояли войска по линии разъединения с Парагваем. В Якуиба Д. Торо попытался поднять мятеж против Х. Буша, взывая к идеалам «майской революции» и «государственного социализма». Хотя слухи о восстаниях в поддержку Д. Торо в Сукре, Оруро и Кочабамбе, циркулировавшие в столице, не подтвердились, они всерьез встревожили Х. Буша, который предпринял чрезвычайные превентивные меры как в Ла-Пасе, так и в провинции. В Кочабамбе несколько офицеров были арестованы и сосланы в удаленные районы. Наибольшее беспокойство властей вызывала информация, что роска, олигархия, в первую очередь Арамайо, финансировал закупки оружия для мятежников.
В конце концов, выступление было подавлено. Самому экс-президенту удалось скрыться. Сподвижники Д. Торо в Ла-Пасе были арестованы и сосланы на о. Коати. Заодно туда же отправили адвокатов «Стандард Ойл» М. Корраско и Н. Галиндо, дабы неповадно было защищать интересы империалистов. Следствие над ними показало, что они вели активную пропагандистскую работу не только среди элиты, но и в студенческой и даже рабочей среде. Ф. Камперо Альварес и Х. Л. Гутьеррес Граньер, оба крупные деятели и идеологи «государственного социализма» периода Д. Торо, укрылись в иностранных посольствах. Бывший министр Х. Пас Камперо, не дожидаясь ареста, пришел сам «сдаваться». В результате проведенных репрессивных операций вся оппозиция была раздавлена. Результатом авантюры Д. Торо было появление очередного декрета от 27 марта 1938 г. о запрете коммунистической и анархистской деятельности. Д. Торо был объявлен коммунистом и врагом человечества. Х. Буш серьезно укрепил свои политические позиции.
Весь первый период правления Х. Буша, вплоть до созыва Учредительного собрания, отличался поиском собственной политической линии. Попытки Х. Буша объединить вокруг себя враждебные группировки, соединить в принципе несовместимое, были проявлением бонапартизма. Целью президента была нейтрализация различных политических и социальных сил, создание взаимных противовесов. По его идее, было необходимо во что бы то стало достичь политического единства нации, преодолевая классовые интересы и идейные разногласия. Это было стремление к консолидированному обществу, объединявшему все классы и партии во имя строительства «новой Боливии».
Противоречия между традиционной элитой и режимом, возникшим как антилиберальная реакция на кризис олигархического государства, были непреодолимыми. В этот переломный исторический момент перед правящими кругами стояла альтернатива: либо ликвидировать постепенно сам военно-социалистический режим и вернуться к «нормальной политической жизни», то есть к довоенному статус-кво, либо реформировать общество с неизбежным демонтажем старой политической системы. Х. Буш был решительно настроен идти вторым путем, последовательно проводить преобразования. Вместе с тем, он оставался в плену романтических иллюзий единения всех боливийцев от олигархов до народных низов в общей работе во имя национального возрождения, что было утопией, разрушившей в конце концов и сам режим.
