Но вначале необходимо рассмотреть организацию ордена и его структуру.
В обычное время тамплиеры формировали небольшую постоянную армию из нескольких тысяч человек, основу которой составляли пять сотен рыцарей и примерно тысяча братьев-служителей. В военное время к ним присоединялись отряды наемников, рекрутированных на месте и зачастую уступавших рыцарям по своим боевым качествам. Среди этих «крестоносцев поневоле» были и осужденные на смерть, но помилованные с целью отправки в Святую Землю.
Рыцари и братья-служители Ордена тамплиеров подчинялись, соответственно, своим командорам. Все они находились под руководством верховного магистра и его штаба, который включал в себя: сенешаля; маршала; командора Иерусалимского королевства; командоров Триполи и Антиохии; кастеляна; туркоплье; под маршала (брат-служитель); гонфалоньера (брат-служитель). Магистр никогда не носил титула Великого магистра Ордена тамплиеров. Это название встречается в более поздних грамотах и документах процесса над тамплиерами. Напротив, в хрониках его иногда именуют Верховным магистром. Именно в XIII веке он осуществлял верховное управление замками и владениями Ордена в Святой Земле, равно как и в провинциях Запада, хотя его полномочия были ограничены решениями капитула и строго определялись Уставом. Будучи господином для всех тамплиеров, он вместе с тем подчинялся обязательной для всех дисциплине и в принципе был одним из братьев среди прочих, назначенным Орденом и ответственным перед ним в своих решениях(приложение 2) Мельвиль М. История ордена тамплиеров- Пб :Евразия, 2000 .- с.58-72
Необычного в тамплиерах было то, что они совмещали монашество с войной, пожизненные обеты нищеты, послушания и безбрачия -- с намерением орудовать мечами. Орден госпитальеров возник раньше -- в 1070-е годы, -- но воевать госпитальерам не разрешалось. Само монашество (и духовенство) не могло браться за оружие -- ведь христианин не может убивать, и если возможно послабление для "обычных" христиан, то монах -- "настоящий" христианин.
А Бернард писал: "Солдаты Христа ... ни в малейшей степени не боятся ни того, что совершают грех, убивая врагов, ни опасности, угрожающей их собственной жизни. Ведь убить кого-либо ради Христа или желать принять смерть ради Него не только совершенно свободно от греха, но и весьма похвально и достойно" . Мельвиль М. История ордена тамплиеров- Пб :Евразия, 2000 .- с.58-72
Конечно, Бернард не был кровожаден. Он ненавидел насилие и кровь, зло и ложь, и потому так обрадовался появлению тамплиеров, которые должны были с насилием бороться. "Новая милиция" была действительно нова относительно обычного рыцарства. Веками всадник с мечом, феодал, рыцарь, сражался за земное -- ради имения, ради славы своего рода, своей нации (и это в лучшем случае, а то и просто ради наживы). "Новые рыцари" сражались за добро, ради Христа, а "если человек сражается за доброе дело, то не может сражение привести ко злу, точно так же как не может победа считаться благом, если сражение велось не за доброе дело или из дурных побуждений" . "Прежняя милиция" любила почести, деньги, красивое вооружение -- "новая милиция" защищала простой народ, держала себя скромно, оборонялась от демонов молитвами и обетами, прежде всего -- целомудрием. "Прежняя милиция" истребляла людей, "новая милиция" истребляла зло (на латыни у Бернара выходил каламбур: одни занимаются "гомицидом" ("человекоубийством"), другие "малицидом" ("злоубийством"). "Новая милиция" оказывалась самым совершенным и активным элементом общества, воплощением единства светского и церковного, верно служащим и Церкви в целом, и Святому Престолу. Предположение, что вовсе никакой милиции -- ни пышной, ни скромной, ни женатой, ни неженатой -- невозможно иметь христианам, не рассматривалось ни в 12 веке, ни много веков спустя. Главное же: очень рациональное, логичное обоснование необходимости борьбы со злом с мечом в руке не учитывало того, что мир и человек в основном иррациональны. Святой Бернард восхвалял тип "нового милиционера" за то, что "он не боится ни демона, ни рыцаря. Воистину не боится смерти тот, кто жаждет смерти". При этом святой не замечал, что "жажда смерти" -- не христианская добродетель, а состояние души скорее демоническое или, во всяком случае, ненормальное. Жажда смерти не может быть разделена на жажду смерти своей или чужой, это жажда, через которую в душу входит пустота и мрак.
Первоначально тамплиеры делились на две категории: рыцари носили оружие, а служители -- нет. Первые назывались "братья шевалье", вторые -- "братья сержанты". К членству в орден не допускались женщины (во избежание соблазнов). Женатые рыцари в орден принимались, но они не могли носить белого одеяния. После смерти женатых тамплиеров их имущество отходило ордену, а вдове платили пенсию. Само мужнино поместье она должна была оставить, чтобы не попадаться на глаза храмовникам и, опять же, их не искушать. Первоначально в орден не принимали священников, но постепенно их стало довольно много, они образовали особый разряд членов (ибо священник все же не мог проливать кровь). Управлялся орден наподобие бенедиктинского: великому магистру принадлежала практически неограниченная власть, он созывал капитулы, назначая их членов, так что всегда мог подобрать лояльных к себе людей. Папы издали несколько булл, даровавших ордену некоторые (не слишком важные по современным меркам) привилегии. Булла 29 марта 1139 Omne datum optimum даровала им автономию от местных светских и церковных судебных властей, разрешила обращать в собственность ордена трофеи. Булла 9 января 1144 Milites Templi давала индульгенцию жертвующим на орден. Булла 7 апреля 1145 года Milicia Dei разрешила тамплиерам строить особенные, орденские церкви и устраивать в их оградах кладбища для членов ордена. Паломники, прибывавшие в Палестину, глядели на тамплиеров с восхищением и благодарностью, несколько преувеличивая значение тех, с кем непосредственно имели дело. Им казалось, что все замки в королевстве крестоносцев принадлежат либо тамплиерам, либо госпитальерам. Соответственно, и позднейшие историки часто преувеличивали значение ордена, его влияние и богатство.
Тамплиеры, хотя и взяли в руки меч, вовсе не превратились в машины для убийства. Их задачей было поддержание мира, и, по мере возможности, они исполняли свою задачу без насилия. Сейчас уже трудно вполне оценить все действия храмовников. Это тем труднее сделать, что довольно скоро те же самые власти, которые помогли ордену организоваться, стали возмущаться ими. Патриарх Иерусалимский (католический) был недоволен тем, что орден, которому он столько помог, перешел под власть Папы, -- это ущемляло его достоинство. Текст приведен по замечательной работе "Первая реликвия или подлинная история туринской плащаницы" священника Якова Кротова.
В ранней христианской церкви отношение к службе в армии было резко отрицательным.66 Иисус толковал ветхозаветные заповеди расширительно, согласно их духу, а не только букве. Заповедь «не убивай» он понимал не только как запрет убийства как такового, но даже гневного слова [Мф 5, 21 - 22]. [21, С. 920] «До сих пор, - якобы сказал будущий святой Мартин Турский императору, - я служил тебе как miles. Позволь мне теперь стать miles Dei. Пусть тот, кто должен служить тебе, принимает donativum: я - солдат Христа, и мне не позволено сражаться». [84, С. 34] При этом христианские писатели, следуя апостолу Павлу, использовали военную терминологию, когда речь шла о служении Богу.67 Таким образом, служба мирским властям и власти духовной не только противопоставляется, но и соединяется.
Полное отрицание воинской службы шло вразрез с необходимостью служить в мирской жизни князьям. Христиане могли позволить себе полный отказ от службы до тех пор, пока они были в меньшинстве среди основной массы исповедующих другие религиозные культы. Перну Р. Крестоносцы. / Пер. с фр. Карачинский А. Ю. и Малинин Ю. П. Науч. ред. Малинин Ю. П. - СПб.: «Евразия», 2001. - 320 с.
Первым, кто сделал существенный шаг в примирении службы в армии и службы Богу, стал Августин Аврелий Иппонский. Перминов П. Под сенью восьмиконечного креста. - М.: Междунар. Отношения, 1991. - 168 с. Он считал, что о нравственной стороне поведения нельзя судить только по его событийному содержанию, вырванному из общего контекста; при оценке меры жестокости того или иного поступка необходимо принимать во внимание состояние духа совершившего его человека, преследуемые цели и правомочность действий лица или учреждения, по чьей воле или с чьего попущения этот поступок совершался. 99, с.15-16
Пример, поданный Августином, начал закрепляться комментаторами Нового Завета, которые находили подтверждение его положениям в сакральных текстах.70
Ключевым моментом в изменении отношения к войнам в католической церкви стал упадок Римской империи и последующая христианизация народов, населивших Европу. Католическая церковь, как крупный землевладелец, была постоянным объектом посягательств со стороны нехристианских народов, и это спровоцировало папу римского на поиск защитника сначала в лице франкского короля Пипина Короткого, а затем Карла Великого.
В X веке вводится новое трёхчастное деление общества. Воинское сословие выделяется из мирян и ставится в один ряд с духовенством. Подобное деление христианские писатели сравнивают с Троицей.
Со временем различие между вооруженными людьми и всеми остальными становилось всё сильнее. В сознание внедрялась привычка проводить главную границу среди мирян уже не между «князьями» и «простонародьем», но между «землепашцами» и «героями». Дюби Ж. Трехчастная модель, или представления средневекового общества о себе самом / Пер. с фр. Ю. А. Гинзбург. - М.: Яз. рус. культуры, 2000 - с.129 Не малую роль в этом сыграли разорительные набеги мусульман, норманнов и венгров, которые повысили роль защитника.
Коренное изменение ситуации произошло после крещения норманнов, и укрепления границ. Когда миновала военная опасность, необходимо было положить конец бесчинствам рыцарей, которые мыслили свою жизнь войной, и поэтому с урегулированием внешнеполитической обстановки превратили жизнь в непрерывные междоусобицы. Кардини Фр. Истоки средневекового рыцарства / сокр. пер. с итал. В. П. Гайдука; Вступ. ст. и общ. ред. В. И. Уколовой, Л. А. Котельникова. - М.: Прогресс, 1987 - с. 359 - 360
В X-XI вв. на епископских соборах возникает движение «Божьего мира». Дубровский И. В. Божий мир // Словарь средневековой культуры / Под ред. А. Я. Гуревича. - 2-е изд., испр. и доп. - М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2007. - с. 51Изначально, оно было направлено на защиту церковной собственности,80 но затем теологи стали мыслить мир среди христианских народов как спасение мистического тела Христа. Служение рыцаря отныне подразумевает не только умение владеть оружием и высокую доблесть, но и следование нравственным нормам. Смерть при защите христиан воспринимается как мученичество и уподобляется подвигам христианских аскетов. Усков Н. Ф. Монашество // Словарь средневековой культуры / Под ред. А. Я. Гуревича. - 2-е изд., испр. и доп. - М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2007. - С. 320 - 331.
Церковные власти понимали, что ограничение агрессии рыцарей в междоусобных войнах необходимо компенсировать военными действиями иного характера. Своё выражение эта идея нашла в Реконкисте, особенно после захвата мусульманами Компостелы.
Осада Барбастро в 1063-1064 годах стала первый прецедентом в каноническом праве, когда участникам давалось отпущение грехов.8 Развитие идея священной войны получила при папе Григории VII (1073-1085), найдя широкий отклик в среде рыцарства. В сознании современников убийство неверного не нарушало заповеди «не убий», поскольку язычники рассматривались лишь как скот для заклания. Хейзинга Й. Политическое и военное значение рыцарских идей в позднем средневековье // Человек. - № 5. - 1997. [http://vivovoco.rsl.ru/VV/PAPERS/MEN/HEIZ.HTM]
Кульминацией в развитии идеи Священной войны становится призыв Урбана II в. крестовому походу на Ближний Восток. Riley-Smith J. The State of Mind of Crusaders to the East, 1095 - 1300 // The Oxford Illustrated History of the Crusades / Ed. J. Riley-Smith, Oxford: Oxford University Press, 2001 - с. - 90.
Совмещение, на первый взгляд противоположных, практик «Божьего мира» и «Священной войны» взаимно дополняло друг друга, поскольку мир мыслился христианами как сакрализованное эсхатологическое понятие, одно из предвоплощений райского мира. Священная война же была битвой предшествующей окончательному райскому миру. Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада / Пер. с фр. под общ. ред. В. А. Бабинцева; Послесл. А. Я. Гуревича. - Екатеринбург: У-Факториал, 2007. - с.78 Такого рода синтез противоположных начал мы видим и в рыцарях, которые с одной стороны убивали людей, с другой покровительствовали слабым, вдовам и сиротам. Процесс сближения воинского и монашеского идеалов шел не односторонне. Монашество не было в полной мере изолировано от мирской жизни, и мир оказывал влияние на монастырскую жизнь.
Между рыцарями и монахами начала XII века сходство было в модели обращения неофитов, которая соответствовала нормам феодального общества.
Клюнийские монахи мыслили свою жизнь как войну со злом. Оружием у них была молитва, которую они исполняли вполне воинственно. Вдохновлённые идеей, в Первый Крестовый поход пошли не только миряне, но и священники, наравне с другими мечом изгоняющие неверных из Иерусалима.
Возникновение нового жизненного идеала священной войны в христианском сознании с необходимостью вело к появлению людей, истово следующих ему. Для традиции свойственно было людей, выражающих идеал, признавать монахами, поскольку люди эти показывали свою всецелую устремлённость в служение Богу.
Образ Роланда, погибающего в Ронсевальском ущелье, стал прототипом идеального рыцаря. Этот образ использовался не только трубадурами в Chansons de Geste, но также встречается и в христианской иконографии.
Первыми воинами, в полной мере выразившими идею защитника в понимании католической церкви, наиболее соответствующими образу Роланда, стали тамплиеры.98
Изменение отношения к войне и воинам в католической церкви происходило от полного неприятия в начале до следования идее священной войны в XII веке. Вместе с принятием мирянами элементов монашеского образа жизни, происходило обмирщение самого монашества и к первой половине XII в. это вылилось в возможность принятия идеала, совмещающего воинское служение с монашеским. Первыми, кто воплотил его в полной форме, стали тамплиеры.
Выводы к главе 1
Город Иерусалим и его окрестности являлись в XI - XII вв. для католиков наиболее значимым центром паломничеств. После Первого Крестового похода отношения с мусульманами резко ухудшились. Неспокойная обстановка в странах Аутремера мешала паломничеству христиан из Европы.
Исключительное значение Иерусалима и влияние мусульманской традиции способствуют возникновению военно-монашеского братства Тамплиеров. Его члены берут на себя монашеские обеты, а также дополнительный обет вооружённой защиты паломников. На формирование такого сообщества повлиял опыт участия европейцев в реконкисте, а также древнегерманские традиции военных культов. Высокая потребность в таких защитниках была связана с одной стороны в усилении мусульманских стран Ближнего Востока, с другой стороны с дефицитом европейских воинских формирований в Леванте, единственным источником которых были паломники в Святую Землю.
Для развития братства Тамплиеров, а значит привлечения новых защитников Иерусалимского королевства, необходима была легитимация новой формы военной организации, которая бы совмещала в себе монашеское и воинское служение. Признание такой формы монашеской организации возможно было только со стороны папы римского. Родственные и сеньориальные связи помогли тамплиерам привлечь на свою сторону известного монаха и проповедника Бернара из Клерво, благодаря протекции которого на соборе в Труа в 1128 г. был принят устав для ордена тамплиеров.
История развития Католической церкви показала изменение оценки воинской службы от её полного отрицания для христиан в первые века н.э. до проповеди священной войны, которая вылилась в Первый Крестовый поход. Поступательный процесс подобного изменения отношения к воинской службе обусловил появление людей, истово следующих новому воинскому идеалу, предлагаемому Католической церковью. К первой половине XII в. реформы монашества сделали возможным принятие нового воинского идеала не только мирянами, но и монахами.
Глава 2. Трансформация Ордена и его дипломатическо-финансовая деятельность2.1 Трансформация орденаС 1128 года орден стал стремительно расширяться, причем не только за счет массового прилива новых членов, но и за счет крупных пожертвований, как денежных, так и в виде собственности. Через год тамплиеры владели землями во Франции, Англии, Шотландии, Испании и Португалии. Бейджент М., Ли Р. Храм и ложа. От тамплиеров до масонов-М,:Эсмо, 2006-с.56В течение десяти лет их владения распространились на Италию, Австрию, Германию, Венгрию и Константинополь. В 1131 году король Арагона завещал им треть своих земель. К середине двенадцатого столетия орден Храма превратился в самую богатую и влиятельную организацию в христианском мире, за исключением папства. Бейджент М., Ли Р. Храм и ложа. От тамплиеров до масонов-М,:Эсмо, 2006-с.56В течение нескольких лет после Собора в Труа Гуго де Пейен и другие основатели ордена активно разъезжали по всей Европе, пропагандируя как сам орден, так и достоинства совместных владений в Палестине. Известно, что Гуго с братьями посетили и Англию, и Шотландию. «Англо-саксонские хроники» свидетельствуют, что Гуго встречался с Генрихом I, и что:«…король принял его с большим почетом и преподнес богатые дары золота и серебра. Затем король послал его в Англию; и там он был принят всеми добрыми людьми, и они одаривали его; и в Шотландии было то же- И он звал людей в Иерусалим; и люди пошли с ним и за ним, числом гораздо большим, чем прежде». Бейджент М., Ли Р. Храм и ложа. От тамплиеров до масонов-М,:Эсмо, 2006-с.59Во время этого первого визита Филип де Харткорт подарил ордену прецепторию Шипли в Эссексе. Считается, что прецептория в Дувре (остатки ее церкви сохранились до наших дней) основана примерно в то же время.Будучи Великим Магистром, Гуго де Пейен назначал магистров каждой из «провинций» ордена - так назывались анклавы и владения тамплиеров в каждой стране. Первым Магистром Англии стал Гуго Д'Аржантен, о котором практически ничего не известно. Его сменил сначала молодой норманнский рыцарь Осто де Сент-Омер, возглавлявший провинцию в 1153- 1154 годах, а затем Ричард де Гастингс. Во времена этих двух магистров тамплиеры осуществили одно из самых новаторских и смелых своих предприятий, перевод части Ветхого Завета на родной язык. Этот вариант Книги Судей принял форму рыцарского романа об Иисусе Навине и его храбрых рыцарях.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8
