Крестьянин Никитюк говорил в том же духе.
«Этот закон, -- заявил он, -- я приветствую, но я еще больше его приветствовал бы, если бы у нас была правда, если бы с этим законом наделялись землей безземельные и малоземельные... я не буду здесь много говорить, но скажу: пусть нам отдадут землю, ту землю, которой мы пользовались еще в 40-х годах. Нас обманули в 1861 г. при наделении землею... Говорят: у вас есть земельные банки, пусть они вам помогают. Да, верно, есть. Кому же они помогают? Только богатым, у кого уже есть земля, а бедному даже ссуды не выдадут» Там же С.78. .
Огромное возмущение у правых крестьянских депутатов вызвал тезис Маркова 2-го, Шидловского и других о том, что истинная причина бедности крестьян объясняется не малоземельем, а их леностью и неумением «культурно» вести хозяйство. Со знанием дела и величайшим презрением они разоблачали помещичью хозяйственную «культуру».
Депутат от Смоленской губернии Федоров заявил:
«Закон 9 ноября вполне ясен и понятен. С одной стороны, нельзя не признать закона 9 ноября, но с другой -- нельзя голосовать за этот закон, потому что в нем ничего не сказано о тех безземельных и малоземельных, которые в случае принятия указа 9 ноября останутся совершенно без земли и будут выброшены на произвол судьбы» Аврех А.Я. П.А. Столыпин и судьбы реформ в России. М.: Политиздат, 1991. С. 83..
Очень точно отношение правых депутатов-крестьян к указу 9 ноября выразил крестьянин Могилевской губернии Шевцов.
«С болью в сердце, -- начал он, -- приходится говорить про этот указ 9 ноября», потому что пославшие его крестьяне «вовсе не ожидали от Государственной думы указа 9 ноября». Его, «конечно, нужно принять... Но, гг., указом 9 ноября, опять я говорю, мы не ублаготворим народ». Он «ожидал вовсе не указа 9 ноября, он его и не ожидает; он ожидает не разделения наших земель, которые у нас есть, он ожидает каких-либо источников наделения крестьян землею... Поэтому... про указ 9 ноября я упоминаю с болью сердца; он нужен и вовсе не нужен, он так, на воздухе... он идет сам по себе... дайте нам земли; я не говорю, на каких условиях, но дайте... Без этого, гг., никогда вы не дойдете до мирного и спокойного, так сказать, состояния» Там же С.92.
Характерно, что депутаты-крестьяне из губерний, где общины уже не было или она находилась в стадии разрушения, высказались совершенно определенно за ее разрушение. Но и они требовали наделения землей малоземельных и безземельных. Этого потребовал, в частности, и депутат-крестьянин от Витебской губернии В.Г. Амосенок, хотя перед этим он выступал в пользу указа. Его надо принять, но «каждому из вас известно, кому полезен указ 9 ноября. Закон 9 ноября полезен крестьянам, имеющим достаточное количество земли... Вот поэтому я не могу не выразить правительству свою благодарность от имени таких крестьян Витебской губ. и от себя лично за инициативу и проведение в жизнь закона 9 ноября».
Интересно сравнить эту речь Амосенка с его же выступлением в земельной комиссии 30 января 1908 г. при обсуждении первой статьи указа.
«Я, господа, -- заявил он, -- соглашусь с речью г. Шингарева, за исключением слова «принудительный». Даже я бы советовал предать забвению слово «принудительный»... Я скажу о своей Витебской губернии, там у нас сами уже поспешили перейти на хуторское хозяйство. И кто же? Поспешили Нестер, у которого 5 наделов земли, где 26 десятин при 5 наличных душах. Конечно, само собой разумеется, он уже не крестьянин, а мелкий помещик... А Андрей, у него один надел на 14 душ. Что ему остается делать, когда из общины Нестер уйдет? Или в батраки уйти, служить за кусок хлеба, или продать землю за ломаный грош и отправиться в Сибирь... Это просто разорение. Чем вперед нам торопиться к принудительным мерам прибегать, заставлять переходить на хутора, так лучше принять первую меру, наделить крестьян принудительно землей. А раз этого нет, то предать забвению и то и другое... Восьмидесятимиллионное население ждет от нас хлеба, а не камня, и если мы ему дадим хлеб, то и перед Богом не будем отвечать и батюшка государь возрадуется и скажет: действительные народные представители... Когда меня крестьяне посылали, так они сказали: поезжай проси, требуй, чтобы нас землей наделили. Мы не приехали для того, чтобы наши изрезанные клочки разрывать на мелкие кусочки. Пусть не думает правительство, что от этого страна усмирится и успокоится. Если мне придется десятина земли, все равно я буду кричать: дайте мне земли, мне есть нечего, я существовать не могу. А что нам член Думы Шидловский указывает, что наша культура пропадает, то я глубоко поклонился [бы] перед членом Думы Шидловским, если бы он мне эту культуру доказал на 1 десятине, чтобы с семьей можно было существовать. Я бы заплатил за нее с удовольствием. Господа, я не вижу культуры у тех людей, которые о ней кричат и загребают жар нашими руками» Государственная Дума. Созыв 3-й. Стенографические отчёты. Сессия I-V. СПб. 1908-1912..
Ссылка на батюшку царя как на заступника крестьян, в отличие от членов Думы Шидловского, Маркова и им подобных, была очень характерна для правых думских крестьян. В связи с этим, сравнивая кадетские речи с крестьянскими, В.И. Ленин писал:
«Сопоставьте с этим речи крестьян. Вот вам типичный правый крестьянин Сторчак. Он начинает свою речь воспроизведением полностью слов Николая II о «священных правах собственности», недопустимости их «нарушения» и т. д. Он продолжает: «дай Бог государю здоровья. Он хорошо сказал для всего народа»... Он кончает: «А если сказал государь, чтобы была правда и порядок, то, конечно, если я сижу на 3 десятинах земли, а рядом 30000 десятин, то это не есть порядок и правда»!!. Сравните этого монархиста с монархистом Березовским. Первый -- темный мужик. Второй -- образованный, почти европеец. Первый наивен до святости и политически неразвит до невероятия. Связь монархии с «порядком», т. е. беспорядком и неправдой, охраняющими владельцев 30000 десятин, для него неясна... Первый -- один из миллионов, которые маются всю жизнь на 3 десятинах и которых экономическая действительность толкает на массовую революционную борьбу против 30000-чников. Второй -- один из десятков -- самое большее: из сотни тысяч помещиков, желающий «по-мирному» сохранить свое «культурное хозяйство», помазав по губам мужичка. Неужели неясно, что первый может сделать буржуазную революцию в России, уничтожить помещичье землевладение, создать крестьянскую республику (как бы ни страшило его теперь это слово)?» Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 14. С. 145.
В этом было все дело. Крестьянство в лице своих думских представителей отлично разобралось в антикрестьянской, пропомещичьей сути указа 9 ноября, и это предопределяло конечную судьбу указа.
Выступления крестьян-трудовиков в Думе показывают, что в аграрном вопросе они занимали, по существу, ту же позицию, что и правые крестьяне. Разница была лишь в том, что если вторые выражали «революционность крестьянской массы бессознательно, стихийно, сами боясь не только договорить до конца, но даже и додумать до конца», то «трудовики в III Думе выражают дух массовой борьбы крестьян прямо и открыто».
Крестьянин-трудовик А.Е. Кропотов выступил, в частности, так:
«И вот мои избиратели мне говорили о том, что закон 9 ноября -- это помещичий закон, который делает из крестьян деревенских кулаков и помещиков, а из бедняков -- батраков, вечно голодных работников». Бедняков миллионы, «но обезземелила их не община, а обезземелили их тяжелые прямые и косвенные налоги·... Конечно, может быть, помещикам интересно наделать безземельных и малоземельных; рабочие руки будут дешевле» Государственная Дума. Созыв 3-й. Стенографические отчёты. Сессия I-V. СПб. 1908-1912..
Община у нас всегда была надежной фискальной единицей, содержащей на последние гроши своих захребетников, заявил трудовик И.С. Томилов.
«Кто эти захребетники? А захребетники у нас привилегированное сословие -- дворянство, духовенство и правительство». В результате применения указа 9 ноября «большинство земель перейдет в руки капиталистов и кулаков и за счет общины создадутся крестьянские помещики, появится новый вид деревенского пролетариата» Государственная Дума. Созыв 3-й. Стенографические отчёты. Сессия I-V. СПб. 1908-1912..
Вследствие этого увеличится наплыв рабочих и безработных в городах, в связи с чем повысятся цены и ухудшится заработная плата рабочих. Увеличатся голодовки, смертность, разврат, разбои.
Итак, крестьяне-трудовики высказывались за национализацию всей земли. Но и правые, и октябристские крестьяне в Думе, если вчитаться в их речи по указу и их аграрные проекты, также практически высказались за отобрание помещичьих земель и национализацию. В отличие от трудовиков, они зачастую не отдавали себе в этом отчета, а то и просто страшились до конца додумать собственные мысли. Внешне, однако, позиции различались, и на первый взгляд довольно существенно. Трудовики требовали перехода всей земли во всенародную собственность, защищали общину и голосовали против указа. Правые крестьяне в большинстве своем выступили против общины и за принятие указа. Внимательный анализ показывает, что эти расхождения не были принципиальными, а являлись лишь оттенками внутри единого направления. То, что правые крестьяне выступали против общины, свидетельствовало, что им не было никакого дела до народнического «социализма», они хотели стать полными хозяевами своей земли на буржуазной, а не на общинно-надельной основе. Трудовик же защищал общину как выразитель определенной доктрины. Тем не менее трудовик-крестьянин и трудовик-интеллигент защищали общину по-разному. Защита общины трудовиком-крестьянином носила не столько теоретический, сколько практический характер. В ней он видел одно из средств борьбы против указа 9 ноября. Община, по его мнению, худо ли, бедно, но все же защищала крестьян от быстрого и массового обезземеливания, которым грозил столыпинский указ Самсонова Т.Н., Татарников С.Н. Столыпинская концепция к правовому государству // Социально-политический журнал. 1992. № 6.. Следует еще иметь в виду, что крестьяне-трудовики были преимущественно из губерний, где община была еще крепка. Тогда как правые крестьяне в основном представляли западные и южные губернии, где община либо исчезла совсем, либо уже была сильно подорвана ходом экономического развития.
Еще одно отличие позиции трудовика-крестьянина от позиции трудовика-интеллигента -- это отношение к указу 9 ноября. Оно выглядит более глубоким, даже непримиримым. Известная часть правых крестьян, безусловно, голосовала за него сознательно, как за закон, выражающий их реальные интересы. Но большинство их голосовало за указ под страхом роспуска Думы в случае его отклонения, чем их все время пугали Марковы и пуришкевичи. Другим мотивом была наивная и ошибочная мысль, что принятие указа не снимает вопрос о том или ином наделении безземельных и малоземельных крестьян землей. Ту же идею выражала и фраза Шевцова о том, что указ 9 ноября «нужен и вовсе не нужен, он так, на воздухе, идет сам по себе». Заявления правых крестьян вроде «не указа ждет деревня, а земли», «указом вы деревню не успокоите» и т. д. доказывали, что крестьянство в массе своей продолжало оставаться в аграрном вопросе на революционных позициях. Сторонники указа отдавали себе в этом ясный отчет.
3. ОТНОШЕНИЕ К АГРАРНОЙ ПОЛИТИКЕ ЦАРСКОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА В ЗАПАДНОМ КРАЕ
3.1 Отношение крестьян к аграрной реформе
После принятия указа 9 ноября Думой он с внесенными поправками поступил на обсуждение Государственного совета и также был принят, после чего по дате его утверждения царем стал именоваться законом 14 июня 1910 г. По своему экономическому содержанию это был, безусловно, либеральный буржуазный закон, способствующий развитию капитализма в деревне и, следовательно, прогрессивный. Но он обеспечивал прогресс по худшему, прусскому образцу, тогда как революционный путь открывал «зеленую улицу» «американскому», фермерскому пути, максимально эффективному и быстрому, в рамках буржуазного общества.
Существенным дополнением к закону 14 июня 1910 г., усиливавшим его насильственный характер, был принятый обеими палатами закон о землеустройстве, называвшийся законом 29 мая 1911 г. Законы 14 июня 1910 г. и 29 мая 1911 г. не только не сняли социальной напряженности в деревне, но усилили ее до предела. Еще накануне обсуждения указа 9 ноября в Думе черносотенный бард Меньшиков выступил с серией статей, в которых был вынужден констатировать, что настроение деревни продолжает оставаться таким же, как и в 1905 -- 1906 гг. В статье «Крестьяне и Дума» он привел письмо крестьянина, который был не каким-нибудь трудовиком, а лучшим, с точки зрения автора, представителем своего сословия: он и антисемит, и хороший верноподданный и т. д. И вот этот крестьянин написал ему следующее. Был на войне, это страшная вещь, но страшнее всего, в том числе и войны, когда жена и дети сидят без куска хлеба. Нет земли -- в этом все дело. Как мне избавиться от голода? Государство отпустило 15 млн голодающим. Это значит, что мне достанется 20 фунтов ржаной муки. Дайте хоть 15 млрд -- все равно они не насытят. Года на два хватит, а потом -- опять голод. Мы говорим барину: «Дайте земли». А ответ барина таков: «Надо уничтожить треть народа, тогда хватит земли на всех» Ковальченко И.Д. Столыпинская аграрная реформа (Мифы и реальность) // История СССР, № 2. М., 1991.. Вы негодуете по поводу того, что крестьяне, мол, грабят помещиков, но как же быть иначе -- «голод доводит до этого». Процитировав это письмо, даже Меньшиков вынужден был признать:
«Не везде, но в иных местах земля действительно нужна крестьянам до зарезу».
В другой статье, написанной в форме разговора с молодым помещиком от западных губерний, которому в первых строках дается наилучшая аттестация (во время революции вел себя «похвально»: стрелял, одного убил, спаc струсившего исправника, но, увы, не спас усадьбы и конского завода, «ограбленное выколачивал» нагайкой), тот поведал автору о послереволюционных настроениях деревни. Теперь тихо, а чувствуешь, что что-то треснуло в отношениях, и трещина идет все глубже и шире, а вернуться к прошлому нечего и думать. Успокоения нет. Опасность в том, что брожение ушло вглубь и неизбежен новый взрыв. Заведешь речь с крестьянином поконсервативнее и слышишь:
«Что же, теперь умней будем. Зря соваться не станем. Ждем войны. Война беспременно будет, тогда конец вам... Потому что воевать мы не пойдем, воюйте сами. Сложим ружья в козлы, и шабаш. Которые дымократы, мужички, значит, начнем бить белократов -- вас, господ. Всю землю начисто отберем и платить ничего не будем». Вывод помещика гласил: «Что делалось в революцию, то делается и теперь, только с “умом”» Аврех А.Я. П.А. Столыпин и судьбы реформ в России. М.: Политиздат, 1991. С. 124..
Это был правильный вывод. После революции 1905 -- 1907 гг. в деревне больше не было крупных массовых крестьянских выступлений. Преобладающий характер имели, так сказать, первичные формы классового протеста, о которых говорил помещик, -- порубки, поджоги, потравы, столкновения с чиновниками-землеустроителями, местными помещиками и кулаками. Тем не менее наблюдатели, знавшие деревню, в один голос оценивали ситуацию в ней как крайне социально напряженную и взрывоопасную. Дело тут заключалось в революции в умах десятков миллионов крестьян, в отказе их от прежней патриархальной психологии, толчком к которому в огромной мере послужила столыпинская аграрная реформа, уходила в прошлое приниженность крестьянина перед попом, чиновником, барином. Особенно такое умонастроение было характерно для деревенской молодежи, не желавшей уже больше считаться не только с местной властью, но и с властью «мира» и традиционной властью главы семьи. То, на чем держалась власть в деревне веками, ее главные устои, теперь рушилось на глазах Пешехонов А.В. Земельные нужды деревни и основные задачи аграрной реформы // Русское богатство. 1906. №2. .
В.И. Ленин в статье «Что делается в народничестве и что делается в деревне?» привел отрывок из рассказа одного сельского священника, опубликованного в народническом «Русском богатстве» в конце 1912 г., повествовавшего о настроениях деревни.
«Такая злоба выросла в деревне, такая злоба, -- писал он, -- что, кажется, теперь весь воздух насыщен ею... Нож, дубина, красный петух. Очевидность бессилия, жгучие, неотомщенные обиды, междоусобная брань, ненависть без разбора, зависть ко всему благополучному, уютному, имущему». И прежде были зависть и злоба, но люди «верили... и находили силу терпеть в уповании на загробную награду. Нынче этой веры уже нет. Нынче там вера такая: мы -- поработители, они -- порабощенные» Аврех А.Я. П.А. Столыпин и судьбы реформ в России. М.: Политиздат, 1991. С. 134..
Творцы и сторонники нового аграрного курса могли бы возразить (и такие возражения делались), что дело было не в его ошибочности, он был правильным, а дело в том, что не хватало времени для его реализации. Нужно было не восемь-девять лет, какие отпустила реформе история, а, скажем, 20, которые просил Столыпин, и она бы увенчалась полным успехом. Война и революция этому помешали. Доля истины здесь есть -- с десятилетиями процесс сделался бы действительно необратимым. Крах столыпинской реформы был обусловлен главным объективным фактором -- тем, что она проводилась в условиях сохранения помещичьего землевладения и для сохранения этого землевладения Липинский Л.П. Развитие капитализма.в сельском хозяйстве Белоруссии. Мн. 1971. С.23. Помещичье землевладение и подлинный быстрый экономический прогресс деревни были несовместимы. Осуществление второго требовало в качестве непременного предварительного условия уничтожения первого.
В.И. Ленин на основании простого расчета доказывал, что за счет ликвидации помещичьей земли 10 млн крестьянских дворов могли увеличить свое землевладение ровно вдвое -- с 7 до 15 десятин на двор. На самом деле этого не произошло Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 17. С. 41.
После Октябрьской революции раздел помещичьей земли по разным причинам: социальным, демографическим, политическим и иным -- не дал такой прибавки. А затем в ходе резкого увеличения числа крестьянских дворов вновь возникла проблема нехватки земли. Так что утверждение Шидловского и всего правооктябристского большинства, что раздел помещичьих земель крестьянам ничего не дает, ибо прибавка будет в несколько лет съедена ростом населения, как будто бы оправдалось. Тем не менее это не так. Экономическое развитие деревни в годы нэпа показало, что уничтожение помещичьего землевладения оказалось огромной силы оздоровляющим фактором. Основной порок помещичьего землевладения заключался даже не в крестьянском малоземелье и безземелье, а в том, что оно непомерным грузом давило на психологию мужика, сковывало его предприимчивость, приучало к сознанию своей второсортности, примиряло с бесправностью положения -- одним словом, культивировало в нем психологию кнехта, а не фермера Ковальченко И.Д. Столыпинская аграрная реформа (Мифы и реальность) // История СССР, № 2. М., 1991. Сохранение помещичьего сословия с его привилегиями означало сохранение бесправного крестьянского сословия с его обычным правом, волостным судом, властью «мира» и т. д.
В этом -- корень крестьянской ненависти к помещику. Это была самая сильная крестьянская традиция, уходившая корнями вглубь веков. Из поколения в поколение в крестьянском сознании господствовала одна ведущая идея: земля принадлежит народу, т. е. крестьянству, а не помещику Панютич В.П., Социально-экономическое развитие белорусской деревни в 1861 - 1900 гг. М. 1990. С.67. Она была дана последнему вместе с крестьянами за военную службу, т. е. временно. Теперь этой службы с земли нет и земля должна вернуться к тем, кто ее обрабатывает своим трудом. Это, повторяем, была генеральная идея крестьянства, основанная на его исторической памяти, и пока она жила, столыпинский аграрный курс имел мало шансов на успех, что и доказала жизнь.
Итак, прежде всего, и это было главным, столыпинский аграрный курс провалился политически. Он не заставил крестьянина забыть о помещичьей земле, как рассчитывали вдохновители и авторы указа 9 ноября. Более того, даже новоиспеченный реформой кулак, грабя общинную землю, держал в уме и помещичью, как и остальные крестьяне. К тому же он становился все более заметным экономическим конкурентом помещика на хлебном рынке, а порой и политическим, прежде всего в земстве. В то же время новая популяция кулаков, «сильных» хозяев, о которых мечтал Столыпин, была недостаточно многочисленна, чтобы стать новой массовой опорой царизму, составляя 4 -- 5% сельского населения Липинский Л.П. Столыпинская аграрная реформа в Белоруссии. Мн.: БГУ, 1978. с.24..
В силу этих причин крестьянское движение, которое в 1907 г. Пошло на спад, вновь стало расти. Самый разгар столыпинской хуторизации (1909-1914) сопровождался новым подъёмом аграрного движения, которое вновь стало широкой волной захлёстывать страну. В общем потоке аграрного движения росло число крестьянских выступлений против реформы. Если в 1907 г. Они составляли 4% всех выступлений, то в 1910 г. ? уже 41%. Количество поджогов кулацких хозяйств за тоже время увеличилось с 3 до 42% История СССР. С древнейших времён до наших дней, т. 6, С. 368.. В Беларуси в 1913 г. по сравнению с 1907 г. количество крестьянских выступлений, направленных против реформы и кулаков-хуторян, выросло в 1,8 раза, а число поджогов имущества кулаков ? в 2 раза Гісторыя Беларускай ССР, Т. 2, С. 76..
Упорную борьбу против выходцев из общины вели и сами общинники. Крестьянская борьба против выселенцев проявлялась и в давлении на них со стороны сельских сходок, и в прямых нападениях на хутора, в их поджогах. Как и сегодня -- колхозные начальники яростно преследуют фермеров.
Патриархально-общинные пережитки в сознании и поведении крестьян, взгляды на землю как “на дар Божий”, который нельзя “закрепощать”, играли тогда ведущую роль в торможении земельной реформы. Идея всеобщего передела помещичьих и монастырских земель не покидала крестьян, подогреваемых левыми партиями, влияние которых в годы войны резко возросло. Именно община в 1917 году поглотила не только помещичьи усадьбы и земли, но и основную массу хуторов и отрубов.
3.2 Позиция газеты «Наша Нива» по отношению земельной реформе
Проявлением белорусского национального движения являлась деятельность газеты «Наша Нива». По общеполитическим и социально-экономическим вопросам издатели газеты в период реакции сошли на либерально-народнические позиции. Решение этих вопросов связывалось с реализацией Манифеста 17 октября, с деятельностью Государственной думы, земств.
Больше всего газету беспокоило безземелье и малоземелье белорусских крестьян. Количество бедняцких хозяйств складывало около 70%. Помещикам, государству i церкви принадлежали 57,3% всех земельных угодий. "Наша Нива" стояла на достаточно прогрессивных позициях, требуя ликвидации помещичьего землевладения и передачи земли крестьянам. Выход крестьянского хозяйства из тупика «Наша Нива» определённое время видела в хуторизации, организации дешёвого кредита, складов сельскохозяйственной техники, сортовых семян, минеральный удобрений, службы учёных агрономов, землемеров и инженеров, показательных хуторских хозяйств, различных обществ и объединений, школ, библиотек.
Весной 1907 г. после крестьянских волнений газета выступила с довольно радикальной программой: “Адказ на пытанне, скуль узяць зямлю, гатовы: узяць, дзе выпадае i дзе ёсць зямля, нягледзячы, цi належыць яна да памешчыкаў вялiкiх, цi да казны”. Через несколько недель газета определяла и путь наделения крестьян землей: “Усе землi казённыя i ўдзельныя, манастырскiя, царкоўныя i касцельныя, а таксама землi вялiкiх i сярэднiх памешчыкаў... павiнны быць адабраны без выкупа” Наша Нива. 1908. №7. 28 августа.
Стоит припомнить, что "Наша Нива" резко выступала против переселения крестьян-беларусов в Сибирь: “Няхай жа зразумеюць людзi, што ехаць цяпер у Сiбiр -- усё роўна, што ў пятлю самому лезцi. Няхай самi ўстрымаюцца. Няхай устрымаюць цямнейшых братоў сваiх” Липинский Л.П. Столыпинская аграрная реформа в Белоруссии. Мн.: БГУ, 1978. С.56..
Но особенного внимания заслуживает позиция газеты относительно Столыпинской аграрной реформы. Сначала газета активно поддерживала хуторизацию: “Мы думаем, што хутары -- найлепшы паратунак для нашай вёскi” Наша Нива. 1911. №1. 6 января..
Беларуские идеологи, которые объединились вокруг еженедельника, стояли за более скорое развитие капитализма в России, поскольку в условиях роста товарного производства свободные купля и продажа земли были необходимым условием развития производительных сил в сельском хозяйстве.
Но, как показала жизнь, на хутора выделились только 20% крестьянских дворов. Это не могло ни повлиять на позицию еженедельника, которая стола более сдержанной в отношении к Столыпинской аграрной реформе, а потом и совсем критичной: “Адным словам, з хутароў у цяперашнiх варунках для шырокiх мас беднага малазямельнага сялянства карысцi не будзе” Наша Нива. 1913. №2. 10 января.. Такая непоследовательность газеты в защите интересов крестьянства, покачивание между революционно-демократическими и буржуазно-либеральными требованиями была отображением двойственного социального состояния крестьянства при капитализме ? работника, которого эксплуатировали помещики и капиталисты, и собственника, который желал иметь свою землю.
Но в чем не ошибалась "Наша Нива", так это в утверждении, что "сам народ кузнец своей доли, а никто другой".
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
К числу главных своих дел в Гродненской губернии Столыпин относил земельные дела. В это время во всех губерниях России создавались местные комитеты, призванные позаботиться о нуждах сельскохозяйственного производства. Был создан такой комитет и в Гродненской губернии. На заседаниях Столыпин, будучи его председателем, выступал с предложениями улучшения экономических условий губернии вообще и сельскохозяйственной промышленности, в частности. Важной задачей при решении данного вопроса он считал расселение крестьян на хутора. Устремления Столыпина не встречали явного противодействия на заседаниях губернского комитета. На заседании, кроме крупных губернских чиновников, а также уездных предводителей дворянства, были приглашены самые могущественные в губернии земельные магнаты. Последние отличались одновременно как неприступным шляхетским консерватизмом, так и безудержным стремлением к переменам по западноевропейским стандартам. Столыпин же являлся прагматиком и пытался всегда учитывать местные особенности. Местные политические элиты постоянно пытались придать обсуждению явно политическую окраску, на что Столыпин незамедлительно реагировал и снимал подобные вопросы с повестки дня. Так на гродненской земле вырабатывались и закладывались Столыпиным основы важнейших аграрных преобразований, направленных на то, чтобы крестьянин стал хозяином своей земли. Работа в губернском комитете, тесное политическое общение со всеми категориями земледельцев сделали для Столыпина понятными нужды сельских хозяйств не только Гродненщины, но и всей страны.
Особенного внимания заслуживает обсуждение аграрного проекта Столыпина в III государственной Думе и Государственном Совете представителями шести западных губерний. Отдельной политической группой выделялись депутаты составлявшие польско-литовско-белорусское коло. Это были польские помещики проживавшие в западном крае, их ещё называют белорусские поляки. Позиция кола не всегда совпадала с позицией депутатов от Королевства Польского, что выделяло депутатов западных губерний в отдельную политическую группу. В частности по земельному вопросу обсуждавшемуся в III думе мнения представителей кола и польских депутатов разошлись. Весьма неожиданно высказались по поводу земельной реформы крестьянские депутаты от белорусских губерний. Надежды правительства на полную поддержку крестьян аграрной реформы не осуществились.
Экономический курс столыпинского кабинета обострил противоречия как между правительством и обществом, вернее -- с частью его, так и внутри правящей элиты. Реализация этого курса не устраивала помещичьи круги, поскольку реформы непосредственно задевали их интересы. Леворадикальные силы видели, что реформы суживали возможности революционной перспективы. Либералов не устраивала попытка совместить представительный строй с самодержавием, что вело, по их мнению, к сужению завоеванных демократических свобод. Крестьяне видели в реформе двойное зло, она не только сохранила помещичье землевладение, но и произвела революцию в умах, проявившуюся в отказе от прежней патриархальной психологии. Уходила в прошлое приниженность крестьянина перед попом, чиновником, барином. Особенно такое умонастроение было характерно для деревенской молодежи, не желавшей уже больше считаться не только с местной властью, но и с властью «мира» и традиционной властью главы семьи. То, на чем держалась власть в деревне веками, ее главные устои, теперь рушилось на глазах. «Наша Нива» стояла на либерально-народнических позициях и выражала интересы белорусского национального движения. Поначалу газета поддерживала планы Столыпинской аграрной реформы, но вскоре позиция «Нашей Нивы» кардинально изменилась. Такая непоследовательность газеты в защите интересов крестьянства, была отображением двойственного социального состояния крестьянства при капитализме ? работника, которого эксплуатировали помещики и капиталисты, и собственника, который желал иметь свою землю.
Итак, можно утверждать, что позиция представителей западных губерний к аграрным преобразованиям П.А.Столыпина не была однозначной. Она отличалась от отношения к реформе в других частях Российской империи и имела свои местные особенности.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. в Аврех А.Я. П.А. Столыпин и судьбы реформ в России. М.: Политиздат, 1991. с. 286.
2. Войнилович Э. Воспоминания. Перевод с польского. Мн., 2007. с 380.
3. Гісторыя Беларускай ССР, Т. 2
4. Государственная Дума. Созыв 3-й. Стенографические отчёты. Сессия I-V. СПб. 1908-1912.
5. в Довнар-Запольский М.В. Народное хозяйство Беларуси 1861-1914 гг. Мн.: Госплан БССР. 1926. С.240
6. в Жытко А.П. Дворянство Беларуси периода капитализма. 1861 - 1914 гг. М. 2003. С.233
7. Забавский М.М. Российская Государственная дума в общественно-политической жизни Беларуси ( 1906 - 1917 гг.). М. 1999. С.212
8. История СССР. С древнейших времён до наших дней, т. 6, с. 509.
9. Ковальченко И.Д. Столыпинская аграрная реформа (Мифы и реальность) // История СССР, № 2. М., 1991
10. Кузнецов И. Великий реформатор. // Белорусская деловая газета. - 18 февраля 2000 г.
11. Липинский Л.П. Развитие капитализма.в сельском хозяйстве Белоруссии. Мн. 1971. С.238
12. Липинский Л.П. Столыпинская аграрная реформа в Белоруссии. Мн.: БГУ, 1978. с.224
13. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 17. С. 41; Т. 14. С. 145
14. Наша Нива. 1907. №22, 23, 30, 32, 33
15. Наша Нива. 1908. №7. 28 августа
16. Наша Нива. 1911. №1. 6 января.
17. Наша Нива. 1913. №2. 10 января.
18. Нужды деревни по работам комитетов о нуждах сельскохозяйственной промышленности. Сборник статей под ред. Милюкова П.Н.Т.I.СПБ., 1904.
19. Кузнецов И. Великий реформатор. // Белорусская деловая газета. - 18 февраля 2000 г.
20. Пешехонов А.В. Земельные нужды деревни и основные задачи аграрной реформы // Русское богатство. 1906. №2.
21. Панютич В.П., Социально-экономическое развитие белорусской деревни в 1861 - 1900 гг. М. 1990. С.375
22. Самсонова Т.Н., Татарников С.Н. Столыпинская концепция к правовому государству // Социально-политический журнал. 1992. № 6.
23. Смалянчук А.Ф. Паміж краёвасцю і нацыянальнай ідэяй. Польскі рух на беларускіх і літоўскіх землях, Гродна: ГрДУ, 2001. с.322.
24. Черепица В.Н., П. А. Столыпин гродненский губернатор // Православный вестник, №2 - 3. Гродно, 1998.
25. Черепица В.Н. Не потерять связующую нить: История Гродненщины ХIХ-ХХ столетий в событиях и лицах (исследования, документы, комментарии). Гродно: ГрГУ, 2003. c.420
