Французы решили расправиться с партизанами, для чего был сформиро-ван специальный двухтысячный карательный отряд. Начальнику отряда был дан приказ доставить Давыдова живым или мертвым. "О таковой неучтивости - писал Давыдов,-- я извещен был еще 13 сентября..." Стремясь запутать след, он скрытно отвел свой отряд к селу Покровскому, где получил новые сведения о том, то в соседнее село Юрнево прибыло три французских батальо-на. Давыдов нанес по ним стремительный удар, захватив в плен более ста французов и несколько повозок. Партизаны также внезапно напали и на дви-гавшийся к Москве большой французский транспорт с продовольствием и за-хватили его.
Возвратясь к Покровскому, Давыдов получил сведения о подходе фран-цузского транспорта с русскими пленными и напал на него. "Совершенный ус-пех увенчал мое пред приятие", -- докладывал Давыдов в штаб Кутузову. В атаку пошел весь отряд. Пленные помогали атакующим, и прикрытие в 170 человек оказалось обезоруженным. За время этой операции партизаны взяли в плен более девятисот солдат и пятнадцать офицеров противника, около соро-ка артиллерийских повозок и столько же провиантских фур. А четыреста отби-тых русских пленных были зачислены в партизанский отряд.
Вскоре Давыдов получил известие о подходе к его лагерю еще одного карательного отряда. Желая его перехитрить, партизаны двинулись к Вязьме, а затем неожиданно для карателей перешли против них в решительное наступ-ление. Сначала был разгромлен транспорт и захвачено более пятисот французов и около сорока их повозок. Затем были пленены еще четыреста солдат и офицеров противника. В таких дерзких схватках с наполеоновскими захватчи-ками на смоленской земле росла слава Давыдова. Д.В. Давыдов, писал в своём дневнике: « … Я на опыте узнал, что в Народной войне должно говорить языком простого Народа, но и приноравливаться к нему и в обычаях и в одежде. Я надел мужичий кафтан, стал отпускать бороду…». 6 Обозлённый действиями партизан Давыдова, французский губернатор Смоленской губернии генерал Бараге-де-Илье разослал по своим войскам циркуляр, в котором, описав приметы Давыдова, приказал немедленно поймать и расстрелять его. Французы решили расправиться с партизанами, для чего был сформиро-ван специальный двухтысячный карательный отряд.
Начальнику отряда был дан приказ доставить Давыдова живым или мертвым. «О таковой неучтивости--писал Давыдов,-- я извещен был еще 13 сентября...» Стремясь запутать след, он скрытно отвел свой отряд к селу Покровскому, где получил новые сведения о том, то в соседнее село Юрнево прибыло три французских батальо-на. Давыдов нанес по ним стремительный удар, захватив в плен более ста французов и несколько повозок. Партизаны также внезапно напали и на дви-гавшийся к Москве большой французский транспорт с продовольствием и за-хватили его.
Возвратясь к Покровскому, Давыдов получил сведения о подходе фран-цузского транспорта с русскими пленными и напал на него. "Совершенный ус-пех увенчал мое предприятие", -- докладывал Давыдов в штаб Кутузову. В атаку пошел весь отряд. Пленные помогали атакующим, и прикрытие в 170 человек оказалось обезоруженным. За время этой операции партизаны взяли в плен более девятисот солдат и пятнадцать офицеров противника, около соро-ка артиллерийских повозок и столько же провиантских фур. А четыреста отби-тых русских пленных были зачислены в партизанский отряд.
А всего на Смоленщине ак-тивно действовали десятки крупных партизанских отрядов. Они истребили 80 тысяч французских оккупантов. Между Гжатском и Можайском отряд генерала - майора И.С.Дорохова. Таким образом, во главе отрядов стояли энергичные и талантливые военачальники русской армии.
Наполеон не нашёл социальной поддержки в России. Народная война сыграла важную роль и в период борьбы русской армии за стратегическую инициативу. В период контрнаступления М.И.Кутузова поставил перед войсковыми партизанами новые задачи-- стремительно нападать на отступавшие колонны вражеских войск, разрушать на путях их движения переправы, уничтожать продовольствие и фураж, вести постоянную разведку. По отступавшим французским войскам наносили беспрерывные удары крестьянские партизанские отряды. Ф.Н.Глинка, смолянин, участник войны 1812г., так описывал действия крестьян в «Письмах русского офицера»: «Большими ватагами разъезжают они с оружием по лесам и дорогам, нападают на обозы и сражаются с толпами мародёров … »
Первый отряд самообороны сложился в Рославле. В нём состояло 400 бойцов. Они с оружием в руках несли охранную вахту, не допускали французов в город.
А когда случилось, что крупный неприятельский отряд всё же ворвался в Рославль, то на помощь самооборонцам, поспешили из окрестных лесов партизанские когорты Ивана Голикова, Саввы Морозова и Ивана Тенишева. И оккупанты были изгнаны из города и больше не совали в него свой нос. Небывалый размах сопротивления врагу на Смоленщине дал основание Л. Н. Толстому сделать вывод: «Дубина народной войны поднималась со всей своей грозной и величественной силой и, не спрашивая ничьих вкусов и правил, не разбирая ничего, подымалась, опускалась и гвоздила французов».
Славную память оставил о себе командир гжатского партизанского отряда Фёдор Потапов, который с достоинством именовал себя Самусем /знаменитый украинский борец против агрессоров/. Его отряд был самый многочисленный - 2 тысячи человек. Они имели немало удачных столкновений с наполеоновскими войсками , наносили им крупный урон, пленили сотни солдат и офицеров. Доблестно сражались с французами дорогобужские партизаны, которыми командовал Ермолай Васильев. Его отряд насчитывал 600 беззаветных бойцов. Многие из них были заядлыми охотниками. И их опыт организации засад на диких зверей весьма пригодился в партизанской борьбе с оккупантами. Из скрытых мест они яростно налетали на них , поливали их ружейным огнём, уничтожали в коротких рукопашных схватках, брали в плен, обращали в бегство.
Всего на Смоленщине действовало 40 крестьянских партизанских отрядов. Они истребили свыше 10 тысяч вражеских солдат и офицеров.
М.И Кутузов в своём обращении к смолянам писал: «Достойные смоленские жители - любезные соотечественники! С живейшими восторгом извещаюсь я отовсюду о беспримерных опытах и верности и преданности вашей любезнейшему Отечеству. В самых лютейших бедствиях своих показываете вы непоколебимость своего духа... Враг мог разрушить стены ваши, обратить в развалины и пепел имущество, наложить на вас тяжёлые оковы, но не мог и не возможет победить и покорить сердец ваших».
Армейские и крестьянские партизанские отряды, ополченские формирования оказали регулярной армии огромную помощь и внесли весомый вклад в разгром наполеоновских полчищ. Их ратные подвиги служат ярким примером патриотизма и боевого содружества. Лондонская газета писала: «В России воюет вся нация... Таким образом, Россия дала Наполеону почувствовать, что значит воевать с народным мужеством и единодушным!»
Велико и политическое значение участия народа в борьбе с наполеоновским нашествием. Эпопея 1812г. по словам В.Г.Белинского, возбудила «народное сознание и народную гордость». Защитив свою Отчизну от внешнего врага,
народные массы надеялись избавиться от крепостного гнёта.
Смоленское сражение 4-5 августа 1812 г.
Начиная захватническую войну, французский император Наполеон двинул на Россию так называемую "Великую армию", в которой числилось 600 тысяч человек и 1372 орудия. Русские же смогли противопоставить французам, считавшимся в Европе непобедимыми, лишь около 240 тысяч человек при 934 орудиях. Эти силы входили в состав трех армий. 1-я армия генерала М. Б. Барклая-де-Толли (127 тысяч человек) была развернута на петербургском направлении, 2-я армия генерала П. И. Багратиона (39 тысяч человек) располагалась на московском направлении, 3-я армия генерала А. П. Тормасова (45 - 48 тысяч человек) прикрывала киевское направление. Отдельный корпус (18,5 тысячи человек) располагался в районе Риги и два резервных корпуса в районах Торопца и Мозыря.
Наполеон рассчитывал быстро разгромить русские армии поодиночке. Но этот стратегический замысел был сорван, 1-я и 2-я Западные армии во главе с генералами М. Б. Барклаем-де Толли и П. И. Багратионом, искусно ма-неврируя, ведя упорные арьергардные бои, истощавшие силы противника.
Длительное отступление всегда угнетающе действует на войска, чем бы оно ни вызывалось: стратегическими или иными соображениями. Оставлять родную землю при всех обстоятельствах тяжело. Так было и в войне 1812 года. В ходе отступательного марша к Смоленску солдаты устали физически и морально. Русские воины знали, что здесь, как повсюду на своей земле, они получат помощь и поддержку жителей города. В воззвании Барклая-де-Толли говорилось: "Смоляне всегда были храбры и тверди в вере... Я надеюсь на их усердие" . Как показали дальнейшие события, жители города и на этот раз подтвердили свою славу достойных сынов отечества.
Когда обе русские армии соединились в Смоленске то, прежде всего войсками овладело чувство радости, так как все понимали, что теперь силы их значительно возросли. Желание всех было единодушным: прекратить даль-нейшее отступление. Из рапорта князя Багратиона военному министру генера-лу Барклаю-де-Толли 22 июля 1812 года из Смоленска, № 349:
"...наконец соединением обеих армий совершили мы желание России и достигли предназначенной нам государем императором цели. Собрав столь знатное количество войск, получили мы над неприятелем ту поверхность, ко-торую имел над разделенными нашими армиями; наше дело пользоваться сей минутой и с превосходными силами напасть на центр его и разбить его войска в то время, когда он, был рассеян форсированными маршами и отделен ото всех своих способов, не успел еще собраться,-- идти на него теперь; полагаю я идти почти, наверное. Вся армия и вся Россия сего требуют, и так, приняв все ремеслу нашему предосторожности, я покорнейше прошу ваше превосходи-тельство, невзирая на пустые движения неприятеля, идти решительно на центр, где мы найдем, конечно, самые большие его силы, но зато ударом сим разрешим судьбу нашу, которая частыми движениями на левый и правый его фланг тем менее может быть разрешена, что он после неудачи имеет всегда пункт, куда собрать рассеянные свои войска.
Представляя вашему высокопре-восходительству распорядиться всем для лучшего успеха, я сам берусь, нежели вам угодно идти на неприятеля, имея армию, вам вверенную в подкрепление, но, во всяком случае, нужно скоро решиться, тем более, что недостаток в про-довольствии не позволяет нам здесь долго оставаться и долговременная с на-шей стороны остановка даст время неприятелю, собравшись, выступить противу нас в превосходных силах."
На военном совете 25 июля решался один вопрос: что делать дальше? Полковник К.Ф.Толь еще до начала заседания военного совета подал записку М.Б. Барклаю-де-Толли, в которой предлагал незамедлительно перейти к ре-шительным наступательным действиям в направлении Рудня--Витебск, ра-зобщить французскую армию и разбить ее порознь.
За переход армии в наступление высказались все участники заседания. Их доводы были просты и ясны:
во-первых, нужно было напасть на противника, пока он еще не сосредо-точил всех своих сил на одном направлении;
во-вторых, необходимо задержать противника и дать возможность подтянуть войска, формировавшиеся внутри страны, и с их помощью разгромить агрессора;
в-третьих, нельзя отдавать врагу Смоленск - один из древнейших го-родов России, город, являющийся как бы воротами в Москву.
Барклай-де-Толли хотя и высказался за наступление, но в действитель-ности занял двойственную, нерешительную позицию. В своем распоряжении о
наступлении он сделал оговорку, чтобы войска не отдалялись от Смоленска более чем на три перехода. Из журнала Барклая-де-Толли (освещение военных действий 1-й армии): "Я согласился на сие решение потому, что оно принято было общим мнением, но с условием, отнюдь не отходить от Смоленска более трех переходов, ибо быстрыми наступательными движениями армия была бы приведена в затруднительнейшее положение, все выгоды, полученные столь великим трудом, ис-чезли бы для нас. Я при сем заметил, что мы имели дело с предприимчивым полководцем, который не упустил бы случая обойти своего противника и тем самым исторгнуть победу."
Понятно, что такое распоряжение обрекало наступление на неудачу, наступавшим все время нужно было оглядываться назад. В то время как русская армия находилась в районе Смоленска, о чем пи-шет генерал-квартирмейстр полковник Толь в 1812 году: "...июля 22 - 2-я Западная армия присоединилась к 1-й и расположилась лагерем по левому бе-регу Днепра, при самом городе Смоленске, отделя 23-го числа 5-тысячный корпус под командою генерал-майора Неверовского по большой дороге к го-роду Красному, французские войска располагались на довольно обширной территории: кавалерия Мюрата -- в Рудне; позади нее, у Лиозно, стоял 3-й пе-хотный корпус Нея; в районе Велижа и Суража -- 4-й пехотный корпус; меж-ду Витебском и Бабиновичами -- две дивизии корпуса Даву; в Витебске -гвардия и одна из дивизий 1-го пехотного корпуса...", Наполеон концентриро-вал свои силы в районе Любавичей, Расасна, Ляды, намереваясь совершить фланговое движение, переправить войска через Днепр и затем ударом с юга овладеть Смоленском и отрезать русским войскам путь отступления к Москве. Этот план проводился Наполеоном настойчиво.
В своем журнале полковник Толь пишет: "июля 26. Соединенные ар-мии сделали наступательное движение тремя колоннами в направлении к местечку Рудня, дабы разбить по частям неприятеля, расположившегося следующим образом:
вице-король Италианский с 4-м корпусом - в Сураже, занимая от-рядами Велиж, Поречье и Усвят.
Маршал Ней с 3-м корпусом - при Лиозне.
Маршал Даву с 1-м корпусом - при Орше и Шклове.
Князь Понятовский с 5-м корпусом - в Могилеве.
Император Наполеон с гвардией - в Витебске.
Король Неаполитанский с 1-м, 2-м и 3-м кавалерийскими корпуса-ми - в Рудне. 4-й кавалерийский корпус и одна пехотная диви-зия под командою Лагур-Мобура - перед Бобруйском и Мозырём. Марш наших колонн был в следующем порядке: 2-й, 3-й и 4-й корпуса и 1-й и 2-й кавалерийский шли через Жукове к селу Ковалевскому, 6-й и 5-й корпу-са и 3-й кавалерийский через Шаломец к Приказу Выдре. Вся 2-я армия, перейдя на правый берег Днепра, следовала на село Катань. Генерал-майор Неверовский - при городе Красном. Главная квартира в Приказе Выдре. Генерал-майор Тучков 4-й - при Каспле с отрядом, из пехоты, кавалерии и артиллерии состоящим».
Из-под Смоленска русские армии двинулись навстречу французам, а для прикрытия Смоленска Багратион направил 27-ю пехотную дивизию генерала Д.П. Неверовского. Именно этой семитысячной дивизии выпал тяжелый и славный жребий героически сдерживать наступление сильнейшей группиров-ки французов. Пока русские армии, не имея точных сведений о движении про-тивника, маневрировали между Рудней и Поречьем, Наполеон, выступив из Витебска, обошел Рудню, переправил на левый берег Днепра кавалерию Мюрата, гвардию, пехотные корпуса Даву и Нея, что составляло около 190 тысяч человек, и двинулся через Ляды и Красный на Смоленск. Он рассчитывал с хо-ду захватить город, отрезать путь русским для отхода к Москве и нанести им неожиданный удар с тыла.
Но под Красным, где французы и не предполагали встретить сопротив-ление, они вдруг натолкнулись на дивизию Неверовского, которая приняла на себя стремительный удар вражеской конницы. “Русские всадники, - писал француз- очевидец, - казались, со своими лошадьми, вкопанными в землю». Упорный бой продолжался до позднего вечера. Молодые, недостаточно обу-ченные солдаты Неверовского дрались самоотверженно. Но небольшой отряд не мог, естественно, оказать длительное сопротивление. Он сумел лишь на время задержать противника. Неверовский отступал, как лев, свидетельствует генерал Сегюр. Потери отряда Неверовского составили 1500 человек, в том числе 800 пленных. Самого Неверовского считали погибшим до тех пор, пока Раевский, выступавший 3 августа со своим корпусом из Смоленска, не встре-тил его с остатками отряда по дороге к Красному.
Силы французов в десятки раз превосходили отряд Неверовского. Хотя Мюрат и вводил в бой все новые и новые полки, обрушивая на дивизию не-прерывные кавалерийские атаки, но расстроить ряды оборонявшихся ему не удалось. Русский отряд, отразив на протяжении дня свыше 40 атак француз-ской конницы, помешал ей внезапно обрушиться на Смоленск. Этот подвиг 27-й дивизии Багратион в своем донесении характеризовал такими словами: "Нельзя довольно похвалить храбрости и твердости, с какою дивизия, совер-шенно новая, дралась против чрезмерно превосходящих сил неприятельских. Можно даже сказать, что примера такой храбрости ни в какой армии показать нельзя".15
Только ценою больших усилий и жертв, французской коннице Мюрата удалось оттеснить остатки дивизии Неверовского к Смоленску.
ИЗ ЗАПИСКИ ГЕНЕРАЛА ПАСКЕВИЧА О ДЕЙСТВИЯХ 27-Й ДИВИЗИИ ПОД ГОРОДАМИ КРАСНЫМ И СМОЛЕНСКОМ 4 (16) АВГУСТА 1812 г.
"...У неприятеля было 15 тысяч кавалерии. Она обошла Неверов-ского и атаковала его левый фланг. Харьковский драгунский полк, видя атаку, сам бросился вперед, но был опрокинут, и преследуем 12 верст. За-тем батарея осталась без прикрытия. Неприятель на нее кинулся, опроки-нул и захватил пять орудий, остальные семь ушли по Смоленской дороге.
Казаки также не выдержали. Итак, Неверовский с самого начала сражения остался без артиллерии, без кавалерии, с одною пехотою.
Неприятель окружил его со всех сторон своею конницею. Пехота атаковала с фронта. Наши выдержали, отбили нападение и начали отхо-дить. Неприятель, увидев отступление, удвоил кавалерийские атаки. Неве-ровский сомкнул свою пехоту в каре и заслонился деревьями, которыми обсажена дорога. Французская кавалерия, повторяя непрерывно атаки во фланги и в тыл генерала Неверовского, предложила, наконец, ему сдаться. Он отказался. Люди Полтавского полка, бывшего у него в этот день, кри-чали, что они умрут, но не сдадутся. Неприятель был так близко, что мог переговариваться с нашими солдатами. На пятой версте отступления был самый большой натиск французов; но деревья и рвы дороги мешали им врезаться в наши колонны.
Стойкость нашей пехоты уничтожала пыл-кость их нападения. Неприятель беспрестанно, вводил новые полки в дело, и все они были отбиты. Наши без различия полков смешались в одну ко-лонну и отступали, отстреливаясь и отражая атаки неприятельской кава-лерии.
Таким образом, Неверовский отошел еще семь верст. В одном месте деревня едва не расстроила его отступление, ибо здесь прекращались бе-резы и рвы дороги. Чтобы не быть совершенно уничтоженным, Неверов-ский принужден был оставить тут часть войск, которая, и была отрезана. Прочие отступили сражаясь. Неприятель захватывал тыл колонны и шел вместе с нею. К счастью, у него немного было артиллерии, и потому он не мог истребить эту горсть пехоты. Неверовский приближался уже к речке, и когда был он за версту, то из двух орудий, посланных им прежде, открыли огонь. Неприятель, думая, что тут ожидало русских сильное под-крепление, очистил тыл, и наши благополучно переправились за речку. Здесь они держались до вечера.»16
