Каким же было после окончания войны наше общество, которому предстояло решить очень трудные задачи восстановления народного хозяйства и завершение строительства социализму?
Послевоенное советское общество было преимущественно женским. Это создавало серьезные проблемы не только демографические, но и психологические, перераставшие в проблему личной неустроенности, женского одиночества. Послевоенная «безотцовщина» и порождаемые ею детская беспризорность и преступность родом из того же источника. И тем не менее, несмотря на все потери и лишения, именно благодаря женскому началу послевоенное общество оказалось удивительно жизнеспособным.
Общество, вышедшее из войны, отличается от общества, находящегося в «нормальном» состоянии, не только своей демографической структурой, но и социальным составом. Его облик определяют не традиционные категории населения (городские и сельские жители, рабочие предприятий и служащие, молодежь и пенсионеры и т.д.), а социумы, рожденные военным временем.
Лицом послевоенного времени был, прежде всего «человек в гимнастерке». Всего из армии было демобилизовано 8,5 млн. человек. Пробелма перехода от войны к миру в наибольшей степени касалась фронтовиков. Демобилизация, о которой так мечталось на фронте, радость возвращения домой, а дома их ждали неустроенность, материальные лишения, дополнительные трудности психологического характера, связанные с переключением на новые задачи мирного общества. И хотя война объединила все поколения, но особенно трудно было, прежде всего, самым молодым (1924-1927 г.г. рождения), т.е. тем, кто ушел на фронт со школьной скамьи, не успев получить профессию, обрести устойчивый жизненный статус. Их единственным делом стала война, единственным умением - способность держать оружие и воевать.
Часто, особенно в публицистике, фронтовиков называли «неодекабристами», имея в виду тот потенциал свободы, который несли в себе победители. Но в первые годы после войны не все из них способны были реализовать себя как активную силу общественных перемен. Это во многом зависело от конкретных условий послевоенных лет.
Во-первых, сам характер войны отечественной освободительной, справедливой предполагает единство общества и власти. В решении общей национальной задачи - противостояния врагу. Но в мирной жизни формируется комплекс «обманутых надежд».
Во-вторых, необходимо учитывать фактор психологического перенапряжения людей, четыре года проведших в окопах и нуждающихся в психологической разгрузке. Люди, уставшие от войны, естественно стремились к созиданию, к миру.
После войны неизбежно наступает период «залечивания ран» - и физических, и душевных, - сложный, болезненный период возвращения к мирной жизни, в которой даже обычные бытовые проблемы (дом, семья, у многих утраченные во время войны) подчас становится в разряд неразрешимых.
Вот как один из фронтовиков В.Кондратьев говорил о наболевшем: «Всем как-то хотелось наладить свою жизнь. Ведь надо же было жить. Кто-то женился. Кто-то вступил в партию. Надо было приспосабливаться к этой жизни. Других вариантов мы не знали».
В-третьих, восприятие окружающего порядка как данности, формирующее в целом лояльное отношение к режиму, само по себе не означало, что всеми фронтовиками без исключения этот порядок рассматривался как идеальный или, во всяком случае, справедливый.
«Мы многое не принимали в системе, но не могли даже представить какой-либо другой», - такое неожиданное признание можно было услышать от фронтовиков. В нем - отражение характерного противоречия послевоенных лет, раскалывающего сознание людей ощущением несправедливости происходящего и безысходность попыток этот порядок изменить.
Подобные настроения были характерны не только для фронтовиков (прежде всего и для репатриантов). Стремления изолировать репатриированных, несмотря на официальные заявления властей, имели место.
Среди населения, эвакуированного в восточные районы страны, процесс реэвакуации начался еще в военное время. С окончанием войны это стремление стало массовым, однако, не всегда выполнимым. Насильственные меры о запрещении выезда вызывали недовольство.
«Рабочие все свои силы отдали на разгром врага и хотели вернуться в родные края, - говорилось в одном из писем, - а теперь вышло так, что нас обманули, вывезли из Ленинграда, а хотят оставить в Сибири. Если только так получится, тогда мы, все рабочие, должны сказать, что наше правительство предало нас и наш труд!»41
Так после войны желания столкнулись с реальностью.
«Весной сорок пятого люди - не без основания. - считали себя гигантами»,42 - делился своими впечатлениями писатель Э.Казакевич. С этим настроением фронтовики вошли в мирную жизнь, оставив, как им тогда казалось за порогом войны самое страшное и тяжелое. Однако действительность оказалась сложнее, совсем не такой, какой она виделась из окопа.
«В армии мы часто говорили о том, что будет после войны, - вспоминал журналист Б.Галин, - как мы будем жить на другой день после победы, - и тем ближе было окончание войны, тем больше мы об этом думали, и много нем рисовалось в радужном свете. Мы не всегда представляли себе размер разрушений, масштабы работ, которые придется провести, чтобы залечить нанесенные, немцами раны». «Жизнь после войны казалась праздником, для начала которого нужно только одно - последний выстрел», - как бы продолжал эту мысль К.Симонов.43
«Нормальная жизнь», где можно «просто жить», не подвергаясь ежеминутной опасности, в военное время виделась как подарок судьбы.
«Жизнь - праздник», жизнь - сказка»фронтовики вошли в мирную жизнь, оставив, как им тогда казалось за порогом войны самое страшное и тяжелое. дливый.не означало, - с помощью этого образа в массовом сознании моделировалась и особая концепция послевоенной жизни - без противоречий, без напряжения. Была надежда. И такая жизнь существовала, но только в кино и в книгах.
Надежда на лучшее и питаемый ею оптимизм задавали ритм началу послевоенной жизни. Духом не падали, война была позади. Была радость труда, победы, дух соревнования в стремлении к лучшему. Несмотря на то, что нередко приходилось мириться с тяжелыми материально-бытовыми условиями, трудились самоотверженно, восстанавливая разрушению экономику. Итак, после окончания войны не только возвратившиеся домой фронтовики, но и пережившие в тылу все трудности прошедшей войны советские люди жили надеждой на изменения общественно-политической атмосферы к лучшему. Особые условия войны заставили людей мыслить творчески, действовать самостоятельно, принимать на себя ответственность. Но надежды на изменения общественно-политической обстановки были очень далеки от реальности.
В 1946 г. произошло несколько заметных событий, так или иначе растревоживших общественную атмосферу. Вопреки достаточно распространенному суждению, что в тот период общественное мнение было исключительно молчаливым, действительные свидетельства говорят о том, что это утверждение далеко не вполне справедливо.
В конце 1945 г. - начале 1946 г. проходила компания по выборам в Верховный Совет СССР, которые состоялись в феврале 1946 г. Как и следовало ожидать, на официальных собраниях люди в основном высказывались «За» выборы, поддерживая политику партии и ее руководителей. На избирательных бюллетенях можно было встретить здравицы в честь Сталина и других членов правительства. Но наряду с этим встречались суждения совершенно противоположные.
Люди говорили: «Все равно по-нашему не будет, они что напишут, за то и голосуют»; «сущность сводится к простой «формальности - оформлению заранее намеченного кандидата»… и т.д. Это была «палочная демократия», уклониться от выборов было нельзя. Невозможность высказать открыто свою точку зрения, не опасаясь при этом санкций властей, рождала апатию, а вместе с тем субъективное отчуждение от властей. Люди высказывали сомнения в целесообразно и своевременности проведения выборов, на которые затрачивались большие средства, в то время как тысячи человек находились на грани голода.
Сильным катализатором роста недовольства была дестабилизация общей экономической ситуации. Возросли масштабы спекуляции хлебом. В очередях за хлебом были более откровенные разговоры: «Нужно теперь нужно больше воровать, иначе не проживешь», «Мужей и сыновей убили, а нам вместо облегчения повысили цены»; «Сейчас стало жить труднее, чем в годы войны».
Обращает на себя внимание скромность желаний людей требующих всего лишь установления прожиточного минимума. Мечты военных лет о том, что после войны «всего будет много», наступит счастливая жизнь, начали довольно быстро девальвироваться. Все трудности послевоенных лет объяснялись последствиями войны. Люди уже начинали думать, что настал конец мирной жизни, снова надвигается война. В сознании людей еще долго будет война восприниматься как причина всех послевоенных лишений. Люди видели причину повышения цен осенью 1946 г. в приближении новой войны.
Однако, несмотря на наличие весьма решительных настроений, на тот период времени они не стали преобладающими: слишком сильной оказалась тяга к мирной жизни, слишком серьезной усталости от борьбы, в какой бы то ни было форме. Кроме того, большинство людей продолжали доверять руководству страны, верить, что оно действует во имя народного блага. Можно сказать, что политика верхов первых послевоенных лет строилась исключительно на кредите доверия со стороны народа.
В 1946 г. закончила работу комиссия по подготовке проекта новой Конституции СССР. В соответствии с новой Конституцией были впервые проведены прямые и тайные выборы народных судей и заседателей. Но вся полнота власти оставалась в руках партийного руководства. В октябре 1952г.: состоялся XIX съезд ВКП(б), принявший решение о переименовании партии в КПСС. Политический режим при этом ужесточался, нарастала новая волна репрессий.
Система ГУЛАГа достигла своего апогея именно в послевоенные годы. К узникам середины 30-х г.г. добавились миллионы новых «врагов народа». Один из первых ударов пришелся по военнопленным, многие из которых после освобождения из фашистской неволи были направлены в лагеря. Туда же были сосланы «чуждые элементы» из прибалтийских республик, Западной Украины и Западной Белоруссии.
В 1948 г. были созданы лагеря специального режима для осужденных за «антисоветскую деятельность» и «контрреволюционны акты», в которых использовались особо изощренные методы воздействия на заключенных. Не желая мириться со своим положением, политические заключенные в ряде лагерей поднимали восстания; порой под политическими лозунгами.
Возможности трансформации режима в сторону какой бы то ни было либерализации были весьма ограничены из-за крайнего консерватизма идеологических принципов, благодаря устойчивости которых охранительная линия имела безусловный приоритет. Теоретической основой «жесткого» курса в сфере идеологии можно считать принятое в августе 1946 г. постановление ЦУ ВКП(б) «О журналах «Звезда» и «Ленинград», которое, хотя и касалось области художественного творчества, фактически было направлено против общественного инакомыслия как такового. Однако одной только «теорией» дело не ограничилось. В марте 1947 г. по предложению А.А. Жданова было принято постановление ЦК ВКП(б) «О судах чести в министерствах СССР и центральных ведомствах», согласно которому создавались особые выборные органы» для борьбы с проступками, роняющими честь и достоинство советского работника». Одним из самых громких дел, прошедших через «суд чести», было дело профессоров Ключевой Н.Г. и Роскина Г.И. (июнь 1947 г.), авторов научной работы «Пути биотерапии рака», которые были обвинены в антипатриотизме и сотрудничестве с зарубежными фирмами. За подобное «прегрешение» в 1947г. выносили пока еще общественный выговор, но уже в этой превентивной компании угадывались основные подходы будущей борьбы с космополитизмом.
Однако все эти меры на тот момент еще не успели оформиться в очередную компанию против «врагов народа». Руководство «колебалось» сторонники самых крайних мер, «ястребы», как правило, не получали поддержку.
Поскольку путь прогрессивных изменений политического характера был заблокирован, наиболее конструктивные послевоенные идеи касались не политики, а сферы экономики.
Д. Волкогонов в своей работе «И.В. Сталин». Политический портрет пишет о последних годах И.В. Сталин:
«Вся жизнь Сталин окутана почти непроницаемой пеленой, похожей на саван. Он постоянно следил за всеми своими соратниками. Ни словом, ни делом тем ошибаться было нельзя: «Об этом соратники «вождя» хорошо знали.44
Берия регулярно докладывал о результатах наблюдений за окружением диктатора. Сталин в свою очередь следил за Берией, но эта информация не была полной. Содержание докладов было устным, а значит и тайным.
В арсенале у Сталина и Берии всегда была наготове версия о возможном «заговоре», «покушении», «теракте».
Закрытость общества начинается с руководства. «Свету гласности предавалась лишь самая малая толика его личной жизни. В стране были тысячи, миллионы, портретов, бюстов загадочного человека, которого народ боготворил, обожал, но совсем не знал. Сталин умел хранить в тайне силу своей власти и своей личности, предавая народному обозрению лишь то, что предназначалось для ликования и восхищения. Все остальное было укрыто невидимым саваном».45
И враги, и друзья были вынуждены считаться с его волей, изощренным умом, планами.
Тысячи «горняков» (осужденных) трудились на сотнях, тысячах предприятий страны под охраной конвоя. Сталин считал, что все недостойные звания «нового человека», должны были пройти длительное перевоспитания в лагерях. Как явствует из документов именно Сталин был инициатором превращения заключенных в постоянный источник бесправной и дешевой рабочей силы. Это подтверждается и официальными документами.
21 февраля 1948 г., когда уже начал «раскручиваться новый виток репрессий, был опубликован «Указ Президиума Верховного Совета СССР», в котором прозвучали «распоряжения властей:
«1. Обязать Министерство внутренних дел СССР всех отбывающих наказание в особых лагерях и тюрьмах шпионов, диверсантов, террористов, троцкистов, правых, левых, меньшевиков, эсеров, анархистов, националистов, белоэмигрантов и других лиц, представляющих опасность по своим антисоветским связям и враждебной деятельности, по истечении сроков наказания направлять по назначению Министерства государственной безопасности в ссылку на поселения под надзор органов Министерства государственной безопасности в районы Колымы на Дальнем Востоке, в районы Красноярского края и Новосибирской области, расположенные в 50 километрах севернее Транссибирской железнодорожной магистрали, в Казахскую ССР…»46
В проекте Конституции, выдержанном в общем и целом в рамках довоенной политической доктрины, вместе с тем содержался ряд положительных положений: звучали идеи о необходимости децентрализации экономической жизни, предоставления больших хозяйственных прав на местах и непосредственно наркоматам. Поступали предположения о ликвидации специальных судов военного времени (прежде всего, так называемых «линейных судов» на транспорте), а также военных трибуналов. И хотя подобные предложения были отнесены редакционной комиссией к категории нецелесообразных (причина: излишняя детализация проекта), их выдвижение можно считать вполне симптоматичным.
Аналогичные по направленности идеи высказывались и в ходе обсуждения проекта Программы партии, работа над которым завершилась в 1947 г. Эти идеи концентрировались в предложениях по расширению внутрипартийной демократии, освобождению партии от функций хозяйственного управления, разработке принципов ротации кадров и др. Поскольку ни проект Конституции, ни проект программы ВКП(б) не были опубликованы и обсуждение их велось в относительно узком кругу ответственных работников, появление именно в этой среде достаточно либеральных по тому времени идей свидетельствует о новых настроениях части советских руководителей. Во многом это были действительно новые люди, пришедшие на свои посты перед войной, во время войны или год-два спустя после победы.
Даже в среде обновившейся после войны номенклатуры зрело понимание необходимости и неизбежности перемен. Недовольство выражали и те офицеры и генералы, которые, почувствовав относительную независимость в принятии решений в годы войны, оказались после ее окончания все теми же «винтиками» в сталинской системе. Власть был обеспокоена подобным настроениями, а Сталин уже вынашивал планы нового витка репрессий.
Ситуация усугублялась открытым вооруженным сопротивлениям «закручиванию гаек», советской власти в присоединенных накануне войны республиках Прибалтики и западных областях Украины и Белоруссии. Антиправительственное партизанское движение втянуло в свою орбиту десятки тысяч бойцов как убежденных националистов, опиравшихся на поддержку западных спецслужб, так и простых людей, много претерпевших от нового режима, потерявших дома, имущество, родных. С повстанчеством в этих районах было покончено лишь в начале 50-х годов.
Политика Сталина в период второй половины 40-х годов, начиная с 1948 г., основывалась на ликвидации симптомов политической нестабильности, нарастающего общественного напряжения. Сталинское руководство предприняло действия по двум направлениям. Одно из них включало меры, в той или иной степени адекватные ожидания народа и направленные на активизацию общественно-политической жизни в стране, развитие науки и культуры.
В сентябре 1945 г. было отменено чрезвычайное положение и упразднен Государственный Комитет обороны. В марте 1946 г. Совет министров. Сталин заявил, что победа в войне означает, по существу, завершение переходного состояния и потому с понятиями «народный комиссар», и «комиссариат пора покончить. Одновременно росло количество министерств и ведомств, росла численность их аппарата. В 1946 г. прошли выборы в местные советы, Верховные Советы республик Верховный Совет СССР, в результате чего обновился депутатский корпус, не менявшийся в годы войны. В начале 50-х годов стали созывать сессии Советов, увеличилось число постоянных комиссий. В соответствии с Конституцией были впервые проведены прямые и тайные выборы народных судей и заседателей. Но вся полнота власти оставалась в руках партийного руководства. Сталин размышлял, как пишет об это Волкогонов Д.А.: «Народ живет бедно. Вот органы МВД сообщают, что в ряде районов особенно на востоке, люди по-прежнему голодают, плохо с одежной». Но по глубокому убеждению Сталина, как утверждает Волкогонов, «обеспеченность людей выше определенного минимума лишь развращает их. Да и нет возможности дать больше; нужно укреплять оборону, развивать тяжелую промышленность. Страны должна быть сильной. А для этого и впредь придется затягивать пояс».47
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13
