Присоединение Неопатреи к Афинам
Присоединение Неопатреи к Афинам
23
Присоединение Неопатреи к АфинамМир с Венецией дал теперь Альфонсу Фадрике возможность рискнуть на некоторые более значительные предприятия по ту сторону Фермопил. Беспрепятственно заняв фессалийские лены своего тестя, он получил со смертью себастократора и владельца Великой Валахии возможность завладеть и этим герцогством. Больной Иоанн Ангел Дука не признавал там каталанского завоевания, но как родственник последних герцогов ла Рош даже называл себя владельцем АфинПосле того как он в 1318 году умер бездетным, фессалийское государство Ангелов было разделено на части; одни области достались греческому императору, тестю последних тамошних династов, другие - туземным магнатам; лучшие же части захватили каталанцы Дон Альфонсо овладел Фтиотидой. Неопатрея, Лидорики, Сидерокастрон, Цейтун, Гардики, Домоко, Фарсал и другие места были присоединены к Афинам под именем герцогства Неопатрейского. Многие местности Фессалии остались под властью греческих архонтов, ленников византийского императора. Один сильный в Ликонии грек из рода Мелиссени стал в близкие отношения к каталанцам, выдав свою сестру замуж за их маршала, вероятно, Одо де Новеллеса Фессалийский порт Птелеон в заливе Воло, отдавшийся под защиту Венецианской республики, греческий император уступил последней, боясь, что иначе им овладеют каталанцы, и Альфонсо Фадрике пришлось согласиться на это.Что касается Бодоницы, то, кажется, Альфонсо принудил наследников последнего Паллавичини признать ленные отношения этого маркграфства к герцогству Афинскому, признав с своей стороны их права. Ибо он не мог воспрепятствовать Вильгельме, дочери Марии, вдовы Альберто Паллавичини, которая сочеталась браком с Андреа Корнаро, выйти замуж после его смерти, в качестве законной владетельницы Бодоницы за Бартоломмео Цаккариа де Кастри сына Мартиана, генуэзского династа Хиоса и номинального короля Малой Азии. Она же в 1335 году вступила в новый брак с одним венецианским дворянином Никкола из дома Джиорджи (Зорзи). Таким образом Бодоница перешла в руки этого рода.Итак, через несколько лет после Кефисского сражения каталанцы уже владели всеми землями, которые принадлежали герцогству Афинскому во время его лучшего расцвета при ла Рошах, кроме Арголиды, откуда никак нельзя было выжить наместников рода де Бриеннь. Даже в Морее туземные владетели, теснимые греками и каталанцами, отчаявшись в защите неаполитанских Анжу и тяготясь правлением иноземных наместников, собирались отдаться под власть каталанцев или Венеции. Наконец, они пригласили дожа овладеть остатком княжества Ахайского, но синьория отказалась от этой авантюры. Один венецианский приятель Марина Санудо считал счастьем, что хищные албанцы, заняв Валахию, беспокоили постоянными набегами каталанцев: без этого они стали бы слишком богаты и могущественны.Перемирие с Венецией было возобновлено 11 мая 1321 г. на тех же условиях, что и в 1319 году. Каталанцы обязались не строить новых судов, разоружить существующие и не заводить никаких сношений с турками. Альфонсо оставался господином Кариста; он обязался не воздвигать новых крепостей в этой области; такое же обещание дал представитель Венеции относительно местности между Каристом и Ларменой. Договор был заключен между Людовиком Морозини, негропонтским байльи со стороны Венеции и доном Альфонсо Фадрике и товариществом каталанцев Связанная этим договором, республика не могла пойти навстречу желаниям папы Иоанна XXII, который в угоду королю неаполитанскому Роберту требовал, чтобы она положила конец тирании каталанцев, беспрестанно опустошавших Ахайю и другие соседние страны своими набегами и не гнушавшихся продавать христиан туркам Грядущие завоеватели Греции становились все грознее.От грабежей турецких пиратов обезлюдели острова и побережье континента. В 1329 г. они разграбили Эвбею и берега Аттики. Эти разбойничьи флоты состояли, кажется, главным образом на службе у анатолийских князьков, создавших на развалинах сельджукской монархии множество мелких государств, которые в течение целого века защищали еще свою самостоятельность от османов. В Ионии властвовал тогда Умурбег; из Смарны и Эфеса его разбойничьи корабли не раз отправлялись на добычу в Архипелаг и к берегам Фракии и Греции.Возрастающая опасность турецкого нашествия должна была в конце концов привести пап и западные государства к убеждению, что стойкий отряд каталанцев в Афинах представляет собой оплот против врагов христианства. Но предварительно каталанцам пришлось доказать, что они в силах охранить свою добычу от военной грозы, надвигавшейся на них со стороны Италии. Экспедиция на Ионические острова, в Эпир и Морею, снаряженная в 1325 году князем Ахайским Иоанном, не увенчалась ровно никаким успехом и прошла без всякой опасности для каталанцев; но теперь сын убитого герцога Вальтера готовился к походу на Афины.Молодой Вальтер де Бриеннь вырос уже в юношу под опекой своего деда со стороны матери, коннетабля Готье де Порсьена. Как граф Лечче, владетель богатых ленов в Шампани и многочисленных, унаследованных от предков, поместий на Кипре, как повелитель Аргоса и Навплии в Греции и, наконец, как законный преемник прав своего отца в герцогстве Афинском, он принадлежал к самым видным величинам во Франции и Италии. Мать его Иоанна для создания похода против каталанцев обременила родовые поместья долгами до такой степени, что сын был поставлен в необходимость возбудить против нее процесс. Но Иоанна не добилась ничего; ей удалось только усилить гарнизоны в арголидских крепостях, что стоило довольно много. Став совершеннолетним, Вальтер поставил притязания на потерянное герцогство Афинское под охрану большого семейного союза.В 1325 году он вступил в брак с Маргаритой, дочерью Филиппа тарентского от брака его с эпироткой Тамарью. Сестра его Изабелла за несколько лет до этого вышла за Готье Энгиенского. Он надеялся, опираясь на помощь государей французского и неаполитанского, осуществить цель всей своей жизни - отомстить за отца и вступить в Афины, законным герцогом которых он себя называл. Эту надежду поддерживал непрестанный, несмотря на возобновление перемирия, разлад между Альфонсом Фадрике и Венецией из-за эвбейского замка Карист, который республика тщетно старалась приобрести мирным путем посредством покупки. Возобновление бесконечной войны между Сицилией и Неаполем и смуты в Италии, где Вальтер де Бриеннь впервые выдвинулся в 1326 г. в качестве викария принца калабрийского во Флоренции, мешали выполнению его планов в Греции. Лишь после того, как усилилось в Италии волнение, вызванное путешествием в Рим Людвига Баварского, император возвратился в декабре 1329 года в Германию, и гибеллины были побеждены, Вальтер и Анжу получили возможность вновь обратиться к мысли о борьбе с Арагонским домом в Греции.14 июня 1330 года Иоанн XXII, исполняя просьбу претендента, обратился с воззванием ко всем верующим, увещевая их поддерживать лично или денежными средствами в течение одного года герцога афинского в его попытке отвоевать свое наследие в Греции; за это папа обещал полное отпущение грехов. Патриарху Константинопольскому и архиепископу Коринфскому предоставлено решить, с какого момента исчисляется год. В этом воззвании папа называет весь каталанский отряд под управлением сицилийского вице-короля попросту: "некоторые схизматики, дети проклятия и наследники беззакония", захватившие исконное родовое наследие герцога Вальтера, герцогство Афинское, где они преследуют церкви и духовенство и всех верных обывателей страны, для освобождения которой герцог Вальтер ныне отовсюду собирает корабли. Иоанн XXII отправил это послание ко всем государям Западной Европы, в том числе и к императору баварскому Людвигу. В то же время он приказал латинскому патриарху и архиепископам Патрасскому и Отрантскому увещевать каталанцев под угрозой отлучения от церкви возвратить в течение шести месяцев герцогство Афинское его законному господину. Затем 1 июля он повелел тем же прелатам и архиепископу коринфскому проповедовать крестовый поход против тирании шайки схизматиков. Вальтер де Бриеннь готовился к походу. Король Роберт приказал всем своим ленникам помогать ему. Претендент распродал большинство своих французских поместий, чтобы добыть деньги на вербовку наемников и снаряжение военного и транспортного флота в Бриндизи. К его знаменам стекались блестящие рыцари Франции и Апулии и даже тосканские гвельфы. На этот раз поход был задуман серьезно. Услышав о таких приготовлениях, каталанцы с своей стороны стали также деятельно готовиться к войне. В Аттике и Беотии они имели, по крайней мере, три крепости: Афины, Фивы и Ливадию. Кадмею они отдали сперва в лен сыну дофина виеннского; но он умер, не успев приехать в Грецию. Тогда компания отдала этот замок со всеми связанными с ним правами одному из эвбейских династов из Венецианского дома Гизи, которые владели уже островами Тиносом и Миконосом и посредством брака приобрели треть Негропонта.Причиной этого странного пожалования важнейшей фиванской крепости одному из венецианских владельцев Эвбеи были отношения, коими из политических соображений связал себя Альфонсо Фадрике с домом Гизи: он обручил свою молоденькую дочь Симону с Джиорджио Гизи, юным сыном Бартоломмео II, несмотря на несогласие венецианцев Кадмея была передана Гизи, как ленникам каталанцев, и отец Джиорджио, бывший с 1320 г. коннетаблем Морей, избрал ее своей резиденцией.Одна фраза французской хроники Морей, помещенная в ненадлежащем месте или, вернее, вставленная впоследствии, послужила поводом к ошибочному мнению, будто Альфонсо Фадрике приказал разрушить замок Сент-Омер, боясь, что приближающийся Вальтер успеет овладеть им и таким путем сможет отвоевать все герцогство Афинское. Несомненно, что Альфонсо, вероятно, вследствие подозрения каталанцев, счел необходимым отобрать этот замок у Гизи; можно даже предположить, что замок при этом случае был опустошен и разграблен. Но было бы совершенно бессмысленно предполагать, что такой выдающийся человек мог из боязни измены разрушить целый замок. Уничтожив сильнейшую крепость герцогства, хотя бы даже для того, чтобы ею не овладел лишь грозящий неприятель, Альфонсо Фадрике совершил бы нечто не только постыдно трусливое, но просто безумное. Мы показали уже, что дворец рода Сент-Омер на Кадмее был тотчас после Кефисского сражения опустошен, но не разрушен совершенно.Равным образом возведение одного венецианца, Никола Саломоно, в сан архиепископа афинского могло служить доказательством, как старался Альфонсо благорасположить к себе республику Сан Марко Он стремился обратить перемирие с ней в постоянный мир и вел об этом переговоры с ее негропонтским представителем. Ибо важнее всего было отнять у претендента Вальтера всякую надежду на деятельную помощь Венеции. Тем непонятнее является то обстоятельство, что как раз в этот момент, в начале 1331 года, Альфонсо Фадрике сложил с себя звание наместника герцога Вильгельма, которое он носил в продолжение тридцати лет с таким блеском. Основания его отставки неизвестны; быть может, необычайное могущество, достигнутое побочным сыном короля, возбудило при Сицилианском дворе зависть и подозрения. Он, однако, не был отозван в Сицилию, но остался могущественнейшим феодалом герцогства Афинского и влиятельнейшим членом каталанского отряда Доказательством этого служит перемирие, заключенное в 1331 году в Фивах между каталанцами и Венецией; перемирие это подписали, с одной стороны, Николай Ланциа, владетель Джиарратаны, как новый генеральный викарий, Альфонсо Фадрике, маршал Одо де Новеллес и целый ряд каталанских советников и синдиков, с другой - Филиппо Веленьо, капитан и байльи негропонтский вместе со своими советниками Паоло Дандоло и Джианотто Контарини, затем эвбейские триумвиры Бартоломмео Гизи и Пьетро далле Карчери. Перемирие заключено было на два года, считая с 1 мая. В основных чертах содержание его было повторением договора 1321 года. Ново было в нем только обязательство каталанцев относиться к порту Птелеону и его округу Никополите, как к владению Венеции. Договор распространялся и на герцога Ни-кколо Санудо наксосского, Бартоломмео Гизи и других подданных Венеции с их островами и владениямиВскоре выяснилось, как важно было для каталанцев заключение мира с Венецией. В конце августа 1331 года претендент Вальтер отплыл с значительным войском из Бриндизи в поход против каталанцев. Но вместо того чтобы прямо направиться к берегам Аттики, он высадился в Эпире, ибо тесть его Филипп Тарентский и жена последнего Катарина обязали его соединить его восстановление на афинском троне не только с завоеванием герцогства Афинского, но и с покорением всей Византийской империи. Поэтому Вальтер в роли генерального викария императрицы Катарины повторил поход, который шесть лет тому назад совершил безуспешно Иоанн Ахайский. Правда, он взял Арту и заставил тогдашнего господина этой страны, Иоанна Кефалонийского, признать главенство короля Неаполитанского28 февраля 1332 года архиепископ патрасский Вильгельм в церкви миноритов торжественно провозгласил отлучение каталанцев от церкви. Тем не менее движения Вальтера на Беотию и Аттику сперва от Эпира, затем от Патраса увенчались полной неудачей, потому что Венеция не изменила договору с каталанцами. Напрасно посылал претендент гонцов к негропонтскому байльи, Марину Зено, прося его о помощи и о принятии его войск в эвбейских портах. Венецианский сенат утвердил отказ своего представителя. Уполномоченным Вальтера, прибывшим в Венецию, синьория заявила, что она поздравляет его с прибытием в Романию и желает успеха его трудам, но что она не может идти навстречу его предложениям, так как привыкла соблюдать заключенные договоры, а срок перемирия с каталанцами еще не истек.Флорентийский историк Джиованни Виллани утверждал, что Вальтер де Бриеннь со своей кавалерией, превосходившей конницу греков и испанцев, мог бы легко победить каталанцев в открытом бою; но последние были достаточно осторожны и, предоставив неприятелю открытую страну, заперлись в своих крепостях. Как глубоко проникло французское войско в герцогство, неизвестно. Если претендент рассчитывал найти там еще приверженцев дома ла Рош или де Бриеннь, то он ошибался в своих надеждах; его притязания не нашли в туземном населении ровно никакой поддержки. Наоборот, аттические и беотийские греки имели полное основание бояться в стране новых порядков, которые явились бы здесь с водворением Анжу, ожесточенных врагов византийского императора, тогда как господство каталанцев за свое двадцатилетнее существование приобрело достаточную устойчивость. Еще жив был в товариществе каталанцев тот геройский дух завоевания, который сделал их повелителями герцогства. После бесплодных усилий, стоивших ему "большого сокровища" и потери единственного сына, который, сопровождая его, заболел и умер, Вальтер в 1332 году отказался от своей попытки и бесславно возвратился в Аечче.Между тем в династических отношениях Греции со смертью номинального императора Филиппа Тарентского произошли перемены. Вдова его, императрица Катарина, потребовала теперь от князя Ахайского Иоанна возвращения княжества. У нее было три сына: Роберт, Людовик и Филипп, и две дочери: Маргарита и Мария. Первому, к которому после ее смерти должен был перейти императорский титул, Иоанн уступил Ахайю за денежное вознаграждение и герцогство Дураццо Переговоры об этом вел гениальный флорентинец, Никколо Аччьяйоли, знаменитый основатель рода, которому суждено было впоследствии оказать могущественное влияние на судьбы Афин.2. Между тем как морские республики Италии со своим духом коммерческой предприимчивости подвигались на восток, Венеция становилась повелительницей целой четверти Римской империи и враждовала с Генуей о захвате левантийской торговли в свои руки, - отрезанная от моря Флоренция могла принимать в этой торговле участие лишь посредством своих капиталов, при помощи чужих, нанятых кораблей. Банкирские операции флорентинцев распространялись на Италию, Францию и Англию, на Египет, Грецию и Малую Азию. Банкирские дома Барди, Перуцци, Аччьяйоли и многие другие, числом до восьмидесяти, господствовали на денежном рынке тогдашнего мира.Уже во второй половине XIII столетия Флоренция могла с гордостью указать на свои двести фабрик, производивших 80 ООО кусков материи на сумму 1 200 ООО гульденов и дававших работу 30 тысячам человек. Промышленный город спекулирующих и сообразующихся со всякими политическими переменами банкиров стал вместе с тем центром наук и искусств, чем не могли сделаться другие республики, занятые заморской колонизацией и завоеваниями, как Амальфи, Пиза, Генуя и Венеция. Лишь соединив свою денежную мощь с духовным меценатством, помогли впоследствии Медичи стать во главе Флорентийского государства.Сто лет назад, несмотря на богатство и дипломатическую опытность, Аччьяйоли не могли достигнуть такого положения, во-первых, потому, что соединение этих сил тогда не было еще возможно, а во-вторых, потому, что их личные и деловые отношения к Анжу увлекли их сперва в Неаполь, а затем в Грецию. Их незнатный род происходит от Гульярелло, гвельфа из Брешии, который в середине XII века поселился во Флоренции, основав там стальной завод. В конце XIII века Аччьяйоли имели во Флоренции цветущий банкирский дом. С 1282 г., когда род их был допущен к участию в магистратуре, они занимали выдающиеся в республике должности. В начале XIV столетия, когда партия гвельфов окончательно взяла верх над гибеллинами, началось сближение этого банкирского дома с неаполитанским двором. В 1323 году король Роберт назначил одного из членов его по имени Аччьяйоли своим советником. С Никколо, единственного сына этого флорентинца, родившегося 10 сентября 1310 года, начинается могучий расцвет рода Аччьяйоли. В 1328 году Никколо женился на Маргарите дельи Спини, а через три года отец послал его в Неаполь по делам банка. Поход в Грецию брата Роберта, Иоанна Ахайского, в 1325 году, был снаряжен на деньги банка, который получил за это поместья в Морее, став таким образом твердой ногой в Пелопоннесе. Молодой Никколо, юноша прелестной наружности и веселого темперамента, стал вскоре любимцем неаполитанского двора. Сестра его, Андреа, выйдя замуж за Карлотто Арто, графа Монте Одеризио, тоже переселилась в Неаполь; это та самая дама, которой Боккаччо посвятил свою книгу "Donne illustri"Никколо сделался советником и камергером, вероятно, также возлюбленным честолюбивой и энергичной императрицы Екатерины Валуа, настоящей vigaro среди итальянских женщин этого времени. Хотя вообще придворная жизнь есть зыбкая почва для фаворитов и связи с королевскими женами ведут их к верной гибели, эти отношения для ловкого Аччьяйоли были надежной дорожкой к счастью. Когда в конце 1331 года умер супруг Екатерины, Филипп, император Тарентский, Никколо с разрешения короля Роберта взял на себя управление состоянием детей императора, Роберта, Людовика и Филиппа, гофмейстером которых он сделался. С дальновидностью государственного человека, он обеспечил права перворожденного на княжество Ахайское, побудив Иоанна де Гравина променять Морею на Дураццо с придачей некоторой суммы денег, данной банком Аччьяйоли. Вследствие этого договора молодой Роберт был признан деспотом Романии и князем Ахайским.С этим княжеством Ахайским, посвятив ему свои дарования и свои деньги, связал отныне Никколо свое собственное счастье. Уже в 1334 году он заставил банк Аччьяйоли передать ему все поместья в Морее, полученные банком от Иоанна Гравина. Он покупал там земли, а Екатерина пожаловала ему в Морее Арми-ро Каливию, Андравиду, Приницу; она даже сделала его одним из ленных вассалов Ахайских. Наконец, могущественный фаворит сам появился там с царственной пышностью, когда в октябре 1338 года отвез императрицу и сына ее Людовика в Кларенцу. Он оставался три года в Морее в должности байльи императрицы. Сохранение этой страны во власти анжу-тарентской династии уже входило во круг финансовых интересов дома Аччьяйоли, устроившего банкирские конторы в Кларенце, на Родосе, в Фамагусте и даже в Тунисе. Умному и энергичному временщику удалось остановить анархическое разложение Морей, вернуть к исполнению долга непокорных баронов, многие из коих выставляли в качестве претендента Иакова II Майоркского, сына Фердинанда и Изабеллы де Сабран, и дать отпор нападениям мизитрским грекам, турецким пиратам и каталанцам. За эти услуги Екатерина наградила его ленами в баронстве Каламате. Затем летом 1340 г. он отвез императрицу обратно в Апулию, сам же в качестве ее байльи возвратился в Морею и правил этой неспокойной страной приблизительно до июля 1341 года. Что он вслед затем вернулся в Неаполь, показывает письмо Боккаччо к нему из Флоренции от 28 августа 1341 года, где знаменитый поэт в превыспренних выражениях высказывает свою радость по поводу возвращения Аччьяйоли.Страницы: 1, 2
