По причине указанной нехватки раций и малого количества умеющих работать с ними командиров войска Красной Армии в очень сильной степени полагались на телефонную связь. Та же, в свою очередь, быстро нарушалась в первые же часы войны немецкими диверсантами, а впоследствии -- стремительным наступлением немецких сухопутных сил. НКО пытался бороться со стремлением командиров полагаться на телефонную связь. 15 февраля 1941 года он приказал всем командирам и штабам «научиться искусству управлять войсками по радио».
В целом мобилизация потерпела провал, и войска шли в бой с недостаточным количеством по большей части устаревшей аппаратуры связи. Вдобавок кадры частей связи были лишь частично обучены или вообще не обучены, а командиры большей частью не имели опыта работы в боевых условиях. Это сильно мешало войскам осуществлять координацию действий в условиях мобильной войны. Многочисленные документы советских архивов констатируют страшные последствия такой ситуации.
Еще до начала войны прозвучали предупреждения о трудностях, которые Красная Армия испытывала со связью. Менее чем за час до нападения немцев начальник штаба Прибалтийского особого военного округа генерал-лейтенант П.С. Кленов отправил в Генеральный штаб тревожное донесение:
«Слабыми местами связи округа, могущими вызвать кризис, являются:
1. Слабость фронтовых и армейских частей связи по численному составу и мощности относительно своих задач.
2. Необорудованность узлов связи армии и фронта.
3. Недостаточная развитость проводов из паневежиского и двинского узлов связи.
4. Отсутствие средств связи для обеспечения тыловой связи.
5. Слабая обеспеченность имуществом связи окружных, армейских частей связи и военно-воздушных сил».
Опасения Кленова очень скоро подтвердились. Через четыре дня полковник Курочкин, начальник управления войск связи Северо-Западного фронта, доложил ситуацию со связью фронта после четырех дней боев. В докладе, озаглавленном «Условия связи с начала кампании» он писал:
«Отдельные батальоны связи дивизий и корпусов, будучи в штатах мирного времени и имея автотранспорт в некомплекте, не могли поднять полностью проводное имущество связи, находящееся в неприкосновенном запасе, и оставили его на складах постоянных квартир. Пограничные сражения произошли в обстановке, когда дивизии и корпуса дрались на весьма широком фронте.
С первого момента войны авиацией противника и диверсионными группами постоянные провода вдоль границы были разрушены, поэтому дивизии и корпуса вынуждены были восполнять этот пробел полевыми средствами.
На второй и третий день войны произошли весьма динамичные и кровопролитные бои, в результате которых наши части стали быстро отходить на тыловой рубеж обороны -- Зап. Двина.
Этот отход не носил планомерного характера. Почти все дивизии находились в полуокружении или окружении и самостоятельно пробивали себе путь к р. Зап. Двина.
Отдельные батальоны связи дивизий и корпусов часто принимали непосредственное участие в боях с противником совместно со своими штабами.
В итоге произошла потеря почти всего наличного комплекта проводной связи и значительной части радиостанций. Личный состав этих батальонов в значительной мере погиб в боях*.
На второй-третий день войны главными видами связи в звене дивизия-корпус стали радио и служба делегатов связи.
Радиосвязь
1. Радиосвязь с первого дня войны работает почти без перебоев, но штабы неохотно и неумело в начале войны пользовались этим средством связи.
Средства подвижной связи
Штабы фронта и армий в начале кампании не имели табельных средств (авиации, автомашин, мотоциклов) для организации связи подвижными средствами.
Начальники штабов очень неохотно шли на выделение этих средств из состава боевых частей».
Доклады с других фронтов многократно повторяют данное описание поддержки войск связью и связанных с ней трудностей.
Противовоздушная оборона
Проблема противовоздушной обороны в современной войне была естественным следствием возросшей важности воздушной мощи и в особенности усиления бомбардировочной авиации. Несмотря на это, советские военные руководители до 1940 года в целом недооценивали важность противовоздушной обороны в современной войне.* Однако весной 1940 года немецкие военные в ходе своих операций на Западе ярко продемонстрировали, чего может достичь воздушная мощь. В то время массированные немецкие бомбардировки войск, экономических объектов и узлов связи, умелая интеграция воздушной поддержки с наземными операциями, террористические бомбежки населенных центров и стремительный захват превосходства в воздухе произвели отрезвляющее воздействие на советских военных.
Советские военные теоретики подробно проанализировали роль воздушной мощи в немецких военных победах и много писали о ней в своих военных журналах. Однако они ошибочно сделали вывод, что воздушная мощь была полезна только против небольших и слабых государств, лишенных большой, хорошо развитой экономики и изрядной военной силы:
«Они признали подобные средства [воздушную мощь] неосновательными в войне с крупным государством, обладающим равным или даже большим военно-экономическим потенциалом, которое оставалось бы бдительным, и которое располагало вооруженными силами высокой боеготовности».
Вследствие этого в июне 1941 года они «не создали надежной системы для противовоздушной обороны войск и важных национальных объектов»™. Приказ НКО от 14 февраля 1941 года «Об усилении противовоздушной обороны страны» создал под управлением Главного управления ПВО Красной Армии новую национальную систему противовоздушной обороны (ПВО страны). Было выделено 13 особых зон ПВО, охватывающих «угрожаемую территорию» на западе Советского Союза глубиной в 1200 километров, чьи границы совпадали с границами военных округов, и которые, в свою очередь, подразделялись на ПВО областей и населенных пунктов.
Специально выделенные соединения, части и подразделения ПВО (корпусов, дивизий и бригад) защищали воинские части этой территориальной системы, а другие защищали крупные населенные центры (Москву, Ленинград, Киев) и важные объекты в пределах 400-600 километров от западной границы (на Кавказе -- в пределах 200-250 километров) совместно с частями ПВО сухопутных войск, военно-воздушных и военно-морских сил. Эти соединенные войска отвечали за противовоздушную оборону в пределах своих военных округов через командующего зоной ПВО.
Общенациональные войска противовоздушной обороны (ПВО страны) имели в своем арсенале истребительную авиацию, зенитные орудия и пулеметы, прожектора, аэростаты и оптику. В арсенал огнестрельного оружия входили 7,62-мм спаренные пулеметы образца 1931 пи крупнокалиберный 12,7-мм пулемет, созданный В.А. Дегтяревым и Г. С. Шпагиным. Обе системы успешно соперничали с аналогичными немецкими моделями.
Хотя войска ПВО отвечали через своих командующих артиллерией перед соответствующими родами войск, в военных округах не было никаких специальных органов для управления ПВО или для подготовки и обучения ПВО фронта или армии военного времени. Вместо этого НКО возложил ответственность за боевую и специальную подготовку частей ПВО на Главное управление ПВО Красной Армии. В соответствии с решением НКО от 31 января 1941 года Главное управление ПВО должно было «заведовать боевой подготовкой и использованием зенитной артиллерии, зенитных пулеметов, зенитных прожекторов, истребительной авиации, заградительных аэростатов и частей ВНОС [воздушного наблюдения, оповещения и связи], предназначенных для противовоздушной обороны территории СССР»"
Хотя создание новой системы рассматривалось как положительное развитие, оно не сумело обеспечить унитарной системой ни государство в целом, ни конкретные потенциальные цели военного времени. Истребительная авиация подчинялась командующему ВВС военного округа, а полки истребительной авиации, которым поставили задачей обеспечить защиту Москвы, Ленинграда и Баку, находились в оперативном подчинении у командующих корпусными ПВО. Зенитная же артиллерия несла ответственность перед двумя штабами: в отношении боевой и специальной подготовки -- перед Главным управлением ПВО, а в отношении стрелковой подготовки и материально-технического снабжения -- перед командующим артиллерией. Эти и другие противоречащие друг другу виды ответственности сильно затрудняли развитие и материально-техническое обеспечение действенной системы ПВО.
Вдобавок сильная кадровая текучесть в командовании ПВО на всех уровнях тоже не способствовали боеготовности данных войск. Например, на протяжении 1940 и 1941 годов в Управлении ПВО Красной Армии (после 27 декабря 1940 года -- Главном управлении ПВО) сменилось шесть разных командующих.
В их число входили генерал-майоры артиллерии Я.К. Поляков и МФ. Королев, генерал-лейтенант авиации Е.С. Птухин, генерал-полковник Г.М. Штерн и, с 14 июня по 19 июля 1941 года -- генерал-полковник Н.Н. Воронов. В сфере противовоздушной обороны, как и везде, немалую долю этой текучести вызвали чистки, вызванная ими реакция пошла вглубь и вширь, породив хаос и на нижних уровнях.
Эти организационные трудности и текучесть командных кадров неблагоприятно повлияли на общее и частное планирование противовоздушной обороны, подготовку офицерского состава, руководство и управление системой и на ее способность осуществить действенную мобилизацию военного времени. Планирование оставалось поверхностным:
«Планы для зон ПВО не были конкретными. Они лишь отражали фактическое расположение частей и подразделений ПВО, снабженные краткими характеристиками обороняемых объектов, и идентифицировали наиболее вероятные направления воздушных начетов. Эти планы не отражали средств управления этими войсками».
Попытки ускорить подготовку специалистов ПВО в мае 1941 года привели к неожиданным неприятным последствиям и отрицательно сказались на эффективности командования, штабов, частей и отдельных расчетов. В частности, соединения, части и подразделения ПВО оказались в целом не способны действовать ночью. Накануне войны не было введено никаких современных уставов или расписаний штатного порядка действий для противовоздушной обороны, а существующие уставы являлись устаревшими версиями, подготовленными в середине 1930-х годов. Единый порядок действий штабов также еще только разрабатывался.
Связь ПВО, которой полагалось основываться на круглосуточной радиосвязи, обеспеченной наркоматом связи, еще не была организована. В одних только Западном и Киевском особых военных округах было по 119 и 110 центров связи, все еще не соединенных единой системой, а в Ленинградском военном округе связь между ПВО, ВВС и Балтфлотом была крайне запутанной. Посты наблюдения и радиосвязи в системе ВНОС либо не существовали, либо не работали, либо передаваемая ими информация запаздывала из-за чрезмерной склонности полагаться на телефонную связь. Система ВНОС в пределах военного округа состояла на 70-75 процентов из телефонной связи, на 15-20 процентов из прямых линий связи и на 20-25 процентов из радиосвязи. Более того, большинство личного состава сталкивалось с трудностями в использовании раций. Поэтому для уведомления войск, объектов и аэродромов о воздушных налетах противника требовалось от 4,5 до 15 минут. В результате между 1 января и 10 июня 1941 года не последовало никакой действенной реакции системы ВНОС на 84 процента из 122 немецких разведывательных полетов над советской территорией перед немецким вторжением.
Эти организационные и системные трудности усугублялись еще и тем, что вооружение ПВО (37-мм и 25-мм автоматические пушки, 85-мм пушки и 12,7-мм пулеметы) было старым и неэффективным, а производство 45-мм, 100-мм и 130-мм автоматических пушек более новых образцов шло очень плохо. Запас же боеприпасов даже для тех устаревших пушек был мал, в диапазоне от 13 до 75 процентов от требуемого запаса на три месяца войны. Нехватку пушек старого образца (7190 калибром 37-мм и 1308 калибром 85-мм) удалось устранить только к середине 1942 года. Производство новых зенитных орудий калибром 85-мм увеличилось в 1941 году в 1,7 раза по сравнению с 1940 годом.
Это новое оружие распределили в первую очередь по соединениям и частям ПВО в западных военных округах или по крупным населенным центрам, таким, как Москва и Ленинград. Еще 480 «восьмидесятипяток» специально выделили для применения против танков.
В июне 1941 года советские наземные войска противовоздушной обороны состояли из трех корпусов ПВО, двух дивизий ПВО, шести бригад ПВО, 26 областных бригад ПВО, двух отдельных полков ПВО и девяти отдельных противовоздушных батальонов, всего общей численностью 182 ООО бойцов при 3329 85-мм зенитках, 335 37-мм зенитках, 649 12,7-мм пулеметах, 1597 зенитных прожекторах, 853 заградительных аэростатах и 75 радиолокационных станциях (с радиолокаторами РУС-2 и РУС-1) (см. таблицу 6.1).
В сухопутных войсках Красной Армии на каждую стрелковую дивизию имелся один зенитно-артиллерийский дивизион из восьми 37-мм автоматов и четырех 76,2-мм зениток, а в каждом полку -- рота зенитных пулеметов из трех тяжелых пулеметов и 8 пулеметных установок на грузовиках. На вооружении корпусного зенитно-артиллерийского дивизиона имелось двенадцать 76,2-мм зенитных орудий, два крупнокалиберных пулемета и три пулеметных установки на грузовиках. Хотя по штату для этих подразделений требовалось 4900 37-мм автоматов, в июне 1941 года в войсках имелось только 1382 таких автоматов. Поэтому в большинстве боевых дивизий имелось лишь 4-8 автоматических пушек вместо положенных 12.
Реальное прикрытие с воздуха эти дивизионы обеспечить не могли, поскольку даже в атаке при фронте стрелкового корпуса в 10 километров имели возможность действенно атаковать только одну компактную воздушную цель, подлетающую на высоте в 3000 метров, или две -- на такой же высоте в глубине своей обороны. Всего обстрелу подвергалось до 14--15 атакующих самолетов. Если же фронт корпуса удлинялся, эффективность ПВО резко снижалась. Более того, зенитные средства не могли вести огонь на ходу, а стрельба ночью ограничивалось нехваткой зенитных прожекторов. Распределение соединений и частей авиации ПВО показано в таблице 6.4.
ВВС Красной Армии выделили для выполнения задач противовоздушной обороны в общей сложности 40 полков истребительной авиации, имеющих на вооружении (по штатной численности) 2520 истребителей. В их число входили приданные дивизии и полки в приведенных выше списках и другие полки, подчиненные ВВС военных округов. Однако эти полки обладали лишь 60 процентами требовавшихся по штату летных экипажей и 83 процентами самолетов и другой техники. Примерно 91 процент их самолетов были устаревшие И-16, И-15 и И-153, а остальные -- новые ЯК-3 и МиГ-3. Ни у одного из этих самолетов не было радаров, радиостанции на новых самолетах не отвечали ожиданиям, и пилоты неохотно пользовались ими. Пилоты были не обучены ночным боям, да и для поддержки этих ночных боев не хватало прожекторов. Сами же эти прожектора тоже уступали по своим возможностям зарубежным образцам.
Соединения и части ВНОС использовали для обнаружения целей визуальные средства, а для определения курса вражеских самолетов -- весьма примитивные приборы. И даже эти методы определения целей сильно затруднялись нехваткой на постах ВНОС биноклей, которая достигала 74 процентов. В июне 1941 года только шесть станций ВНОС были оснащены новыми экспериментальными РЛС РУС-2, а выпуск прежних РЛС РУС-1 прекратился в 1940 году. Хотя в 1941 году Главным управлением ПВО Красной Армии была проведена серия маневров ПВО, немецкое вторжение нарушило процесс подготовки войск прежде, чем были достигнуты какие-либо заметные результаты. Поэтому «в целом, боевая подготовка летчиков, зенитчиков, прожектористов и штабных офицеров, областных и зональных ПВО оставалась низкой, и это отрицательно повлияло на отражение первоначальных ударов противника».
В июне 1941 года войска ПВО, защищающие тыловые объекты на европейской территории Советского Союза, образовывали два пояса зон ПВО. Первый пояс, состоящий из Северной, Северо-Западной, Западной, Киевской и Южной зон ПВО, защищало 579 зенитных батарей -- 50 процентов от общего числа, и 17 полков истребительной авиации--42,5 процента от общеit) числа авиаполков, выделенных для защиты крупных центров страны. Из этих 17 полков 9 защищали Ленинград, 4 -- Киев и по одному полку -- Ригу, Минск, Одессу и Кривой Рог.
Зенитная артиллерия образовывала оборонительные кольца вокруг этих потенциальных целей авиации противника, ее подразделения имели численность от 86 до 97 процентов штатной. 82 батареи защищали небо на северо-западном направлении (Северная и Северо-Западная зоны ПВО), 69 -- на западном направлении (Западная зона ПВО) и 73 -- на юго-западном направлении (Киевская и Южная зоны ПВО). Оставшиеся 355 батарей были приданы дивизиям ПВО, обороняющим Киев и Львов, и корпусу ПВО, обороняющему Ленинград.
Второй пояс зон ПВО состоял из Московской, Орловской и Харьковской зон ПВО и имел на вооружении 223 зенитных батареи (19 процентов от общего числа). 137 из них (более 61 процента) использовались для защиты Москвы. Кроме того, столицу защищало 11 истребительных авиаполков (27,5 от общего числа). Однако только у шести из этих авиаполков имелась необходимая боевая техника, а другие пять находились в процессе формирования.
18 июня, когда резко возросло число признаков близкой войны, войска ПВО в передовых районах были приведены в состояние повышенной боевой готовности. В тот день генерал-полковник Кузнецов, командующий Прибалтийским особым военным округом, издал совершенно секретный приказ:
«С целью быстрейшего приведения в боевую готовность театра военных действий округа ПРИКАЗЫВАЮ:
1. Начальнику зоны противовоздушной обороны к исходу
19 июня 1941 г. привести в полную боевую готовность всю противовоздушную оборону округа, для чего:
а) организовать круглосуточное дежурство на всех постах воздушного наблюдения, оповещения и связи и обеспечить их непрерывной связью;
б) изготовить всю зенитную артиллерию и прожекторные батареи, назначив круглосуточное дежурство на батареях, организовав бесперебойную связь их с постами, тщательно
подготовив в инженерном отношении и обеспечив огнеприпасами;
в) организовать взаимодействие истребительной авиации с зенитными частями;
г) организовать бесперебойную связи постов воздушного наблюдения, оповещения и связи с аэродромами истребительной авиации;
