Радикальные республиканцы в конгрессе США в условиях гражданской войны и реконструкции
Радикальные республиканцы в конгрессе США в условиях гражданской войны и реконструкции
История Гражданской войны и Реконструкции в США по праву принадлежит к числу классических тем в американской историографии. И поныне многие вопросы, связанные о толкованием событий этого периода, вызывают бурные дебаты среди историков различных поколений и идейных направлений. При этом проблеме радикальных республиканцев уделяется особенно пристальное внимание, что определяется той огромной ролью, которую радикалы как гегемон сыграли в ходе второй американской буржуазной революции. Многочисленные попытки принизить революционное значение Гражданской войны и Реконструкции, характерные для современной американской буржуазной историографии, неизменно подталкивают ее представителей к переоценке деятельности радикальных республиканцев. В последние десятилетия проблема эта стала привлекать все более пристальное внимание исследователей, принадлежащих к историографической школе «новой политической истории», а также некоторых историков других направлений, применяющих в своих работах методы количественного анализа деятельности американских законодателей.
Статья американского исследователя Э. Гамбилла, вышедшая в свет в июне 1965 г., стала первой работой, основанной на использовании математических методов при анализе голосований радикальных республиканцев в конгрессе. В ней автор подверг критике взгляды тех историков, которые пытались объяснить поведение радикалов в 1866 г. их политическими амбициями. По мнению Гамбилла, эти попытки «иллюстрировали неадекватность традиционного исторического анализа при исследовании политического поведения», ибо в них явно ощущался недостаток внимания к «систематической классификации». Это обстоятельство часто приводило к появлению «неверных обобщений».
Автор выделяет как минимум две крупные ошибки, неизбежные при традиционном подходе к исследованию деятельности радикальных республиканцев. Одна заключается в том, что на первом месте в работах подобного рода стояла задача определения самого понятия «радикализм» в ущерб исследованию индивидуального вклада каждого из радикалов. Другая состоит в том, что степень сплоченности различных политических группировок в 1866 г. определялась историками-традиционалистами как бы «в вакууме», на основе «некоторых абстрактных стандартов», субъективно отобранных в ходе исследовательской работы. По мнению Гамбилла, негативную роль в данном случае играет и сам исторический материал, наиболее часто используемый исследователями - речи, воспоминания, газетные статьи, частная переписка, - ибо он в силу своей специфики не дает возможности адекватно определить уровень политических взаимоотношений между группами законодателей.
Гамбилл кладет в основу своего исследования метод, хорошо известный в политологии под названием «шкалы Гетмена». В качестве критерия для определения «радикализма» того или иного законодателя в сенате он выбрал голосования по различным аспектам политической реконструкции. В результате исследования автор получил девять шкал, включающих в сумме 93 голосования по таким важнейшим вопросам реконструкции, как представительство в конгрессе от южных штатов, права негров, создание Бюро освобожденных, утверждение кодексов гражданских законов, контроль за назначением на политические должности и закон о Реконструкции от 2 марта 1867 г. Итоговая таблица, подготовленная с учетом данных указанных девяти шкал, представляет собой убывающий ряд индексов «радикальности» сенаторов, наиболее часто участвовавших в голосованиях по вопросам реконструкции.
Интерпретируя таблицу индексов «радикальности», автор приходит к выводу об отсутствии серьезных разногласий между радиальными и умеренными республиканцами в сенате. По свидетельству Гамбилла, радикалы и умеренные в гораздо меньшей степени отличались друг от друга, чем, взятые вместе, - от консерваторов, занимающих последние места в таблице. Как бы то ни было, автор все же проводит условную пинию, разделяющую радикальных и умеренных сенаторов. Это позволяет ему уточнить принадлежность некоторых сенаторов к той или иной политической группировке в рамках республиканской партии, т. е. решить тот самый вопрос, который казался неразрешимым для историков-традиционалистов. Определение границ каждой из трех республиканских фракций предоставило Гамбиллу возможность подойти к решению еще одной важной проблемы, связанной с установлением уровня сплоченности радикалов, умеренных и консерваторов. По мнению автора, наиболее сплоченными в сенате были не радикальные, а умеренные республиканцы. Оценивая в целом результаты проведенного исследования, Гамбилл приходит к выводу о том, что лишь на основе использования количественных методов анализа может быть плодотворным дальнейшее изучение истории Реконструкции».
Статьи профессора американской истории Г. Линдена, посвященные исследованию отношения радикальных сенаторов и конгрессменов к экономической политике в годы войны и Реконструкции, продолжают традицию использования количественных методов анализа. Автор пытается ответить на вопрос, вызывающий постоянные споры между историками-традиционалистами: насколько едины были радикальные республиканцы по своим идейным воззрениям, сколь сплоченно выступали они в достижении своих общих целей? Если историки Г. Бил и Г. Уильяме видели в радикалах фанатиков, целеустремленно отстаивавших эмансипацию и наделение негров политическими правами, с тем чтобы распространить свой контроль над политическими и экономическими институтами поверженного Юга, то исследователи Д. Доналд и Э. Маккитрик склонялись к иной интерпретации деятельности радикальных республиканцев. По их мнению, радикалы не были объединены на почве какой-либо позитивной социальной или экономической программы и гораздо чаще приходили к соглашению по поводу того, что вызывало их протест. Более того, сам термин «радикализм», как считают они, получил широкое распространение лишь благодаря усилиям пропаганды оппозиционной демократической партии, стремившейся показать всю республиканскую партию как организацию фанатиков, объединенных вокруг радикального ядра заговорщиков.
Чтобы разобраться в том, какой из этих двух общепринятых точек зрения отдать предпочтение, Г. Линден и предпринимает попытку анализе экономической политики радикалов в сенате и палате представителей в период с июня 1861г. по март 1873 г.. Важнейшей частью воплощения авторского замысла стала предварительная идентификация сенаторов и конгрессменов как «радикалов». С этой целью Линден отобрал в сенате и палате представителей определенное количество законодателей - радикалов, уже идентифицированных в трудах исследователей-традиционалистов, и проверил степень их радикальности на основе анализа голосований по важнейшим радикальным мероприятиям. По заключению автора, 33 сенатора-радикала в период с 1861 по 1873 г. в 75 случаях из 100 поддерживали радикальные мероприятия, представленные на рассмотрение сената.
Анализ 76 голосований в палате представителей дал Линдену возможность утверждать, что в нижней палате конгресса насчитывалось не 34 радикальных конгрессмена, как утверждали ранее историки, а 130, все из которых поддерживали радикальные мероприятия не менее чем в 75 случаях из 100. Наряду с радикалами автор выделил в обеих палатах конгресса и «нерадикальных» законодателей, т. е. тех, кто голосовал за радикальные мероприятия менее чем в 50 случаях из 100. При этом оказалось, что в сенате 33 радикалам противостоят 28 «нерадикалов» и 39 «неприсоединившихся» сенаторов, в то время как в палате представителей на 130 радикалов приходилось 83 «нерадикальных» конгрессмена и 69 «неприсоединившихся».
Достаточно четкое определение границ политических фракций в обеих палатах конгресса дало Линдену возможность перейти к следующей стадии исследовательской работы - применению методик количественного анализа для выяснения отношения радикальных законодателей к различным мероприятиям экономической политики времен Гражданской войны и Реконструкции. С этой целью автор отобрал 95 голосований по экономическим вопросам в сенате и 65 - в палате представителей. Затем по каждому из голосований в конгрессе было подсчитано так называемое «радикальное большинство голосов». Сравнивая данные о голосовании каждого из сенаторов и конгрессменов с «радикальным большинством голосов» в каждом конкретном случае голосования по экономическим вопросам, Линден пришел к выводу о том, что лишь 10 из 33 радикальных сенаторов и 21 из 130 радикальных конгрессменов голосовали вместе с «радикальным большинством» в 75 случаях из 100 и более.
Чтобы выяснить, что же, если не «радикализм» взглядов, объединяло законодателей при голосованиях по экономическим вопросам, автор перегруппировал сенаторов и конгрессменов по «географическому принципу», объединив в блоки тех из них, чьи штаты входили в один и тот же географический регион. Такая перегруппировка и последовавший анализ голосований по экономическим вопросам на основе уже опробованной методики дали неожиданно высокие результаты. Невзирая на политические различия и принадлежность к разным фракциям республиканской партии, законодатели одного и того же географического региона гораздо чаще голосовали единым фронтом по определенным экономическим вопросам, чем в том случае, когда они были объединены в блоки по признаку отношения к «радикализму». Более того, проведенный анализ показал, что « географические» интересы сенаторов и конгрессменов при обсуждении экономических мероприятий часто шли вразрез не только с их фракционными, но и с партийными интересами. По свидетельству автора, весьма нередкой была ситуация, когда республиканцы
и демократы, представляющие один регион, голосовали вместе, забыв о своей партийной принадлежности. Результаты проведенного количественного анализа подвели Линдена к выводу о том, что «радикалы не были сторонниками какой-либо определенной экономической политики». Тем самым автор высказался в пользу приводимых выше взглядов Д. Доналда и Э. Маккитрика на проблему единства в радикальном лагере.
Исследование Д. Доналда, одного из ведущих профессоров Гарвардского университета, о политической истории реконструкции занимает особое место в ряду работ, основанных на использовании количественных методов исторического анализа. Следует отметить, что автор его никогда ранее не причислял себя к приверженцам школы «новой политической истории». По собственному утверждению Доналда, его обращение к использованию «методов бихевиористских наук» было вызвано желанием «обойти те преграды, которые затрудняют написание истории реконструкции». К числу таких «преград» Доналд относит наличие в американской историографии огромного количества преимущественно биографических исследований периода реконструкции, которые не дают возможности составить общее представление о характере исторических процессов, а также тот факт, что многие проблемы этого периода, такие, как роль афро-американцев в истории США или характер взаимоотношений федеральных и штатских властей, - сохранили свою остроту в современном американском обществе.
В центре внимания Доналда находится целый ряд крупных исторических вопросов, связанных с толкованием политических аспектов реконструкции. Однако первостепенное значение среди них, по мнению автора, имеет уже известная проблема идентификации радикальных и умеренных республиканцев, от решения которой во многом зависит понимание партийно-политической борьбы в критический период американской истории. «В настоящее время, - пишет Доналд, - стало трудным идентифицировать четкую радикальную позицию даже по таким вопросам, как рабство, конфискация собственности конфедератов, предоставление «неграм права голоса и условия допущения южных штатов в Союз». По мнению автора, весьма сложной представляется также задача поисков разграничительной линии между радикалами и умеренными, ибо практически невозможно найти «какой-либо из важных вопросов эпохи Гражданской войны, в ходе обсуждения которого радикальные республиканцы в конгрессе объединяли бы свои силы против президента или умеренных». Радикалы обычно выражали свое несогласие с представителями «других фракций республиканской партии по поводу отдельных положений или частей законопроектов, однако итоговые голосования практически по всем мероприятиям, касающимся методов ведения войны, рабства и восстановления Союза, обнаруживали удивительное единство в рядах республиканцев.
Для классификации представителей различных политических фракций республиканской партии в исследуемый период историки, как правило, использовали обычные методы анализа социальных групп. В основе такого подхода лежит концепция, согласно которой представители социальной группы, будь то религиозная организация, общественный клуб или политическая партия, должны отличаться единством мнений по различным вопросам, одинаковым социальным происхождением и т. д. Доналд отвергает подобный подход к исследованию деятельности республиканских законодателей. «То, что объединяло радикальных республиканцев, - пишет он, - не имело ничего общего с их происхождением, социальным статусом, психологией или идеологическими преференциями». Невозможность объяснения поведения радикалов на этой основе, свидетельствует Доналд, уже была доказана многими авторами. Вместо дискредитировавшей себя мотивации деятельности радикальных и умеренных республиканцев социальными и идеологическими факторами Доналд предлагает в качестве «рабочей гипотезы» исследовать зависимость между поведением законодателей в конгрессе и их желанием «быть переизбранными на прежние посты или получить новые, более высокие».
Члены палаты представителей федерального конгресса, по мнению Доналда, могут несравненно лучше выполнять роль объектов подобного исследования, нежели сенаторы. В пользу этого утверждения говорит тот факт, что наиболее важные проблемы, способные вызвать серьезные споры между республиканцами в сенате, всегда предварительно решались на закрытых кокусах республиканской фракции. Информация о таких кокусах практически недоступна для последователя, который в качестве основного источника пользуется протоколами заседаний конгресса. Кроме того, заявляет автор, поскольку выборы сенаторов в этот период не были прямыми, а также, учитывая, тот факт, что сенаторы избирались на несравненно более длительный срок, чем конгрессмены, зависимость их поведения от воли избирателей была значительно меньшей.
Хотя автор и не смог найти ни одного голосования в конгрессе за период Гражданской войны, способного послужить своеобразным индикатором для выявления радикалов в палате представителей, ему все же удалось отобрать шесть голосований по периферийным и процедурным вопросам, в ходе которых конгрессмены обнаружили явную тенденцию к объединению в политические блоки. Все шесть голосований имели место во время работы 38-го конгресса в 1864 и 1865 гг. 50 конгрессменов, поддержавших в ходе голосований конгрессовский, а не президентский вариант реконструкции, а также выступивших за наказание бывших южных мятежников, с известной долей условности были классифицированы автором как сторонники радикального курса. Такие же шесть голосований по незначительным, техническим вопросам реконструкции были найдены Доналдом и в ходе работы второй сессии 39-го конгресса, проходившей в 1866-1867 гг. Анализ этих голосований позволил автору условно идентифицировать 72 конгрессмена с поддержкой радикальной политики в отношении, реконструкции Юга.
Автор убежден, что «совместное голосование по вопросам о Юге, неграх и реконструкции было единственной связью, удерживавшей радикалов вместе». Из 50 радикальных республиканцев идентифицированных Доналдом в 1864-1865 гг., 41 остался в палате представителей на следующий двухлетний срок, причем, по крайней мере, 75% из них продолжали поддерживать радикальные мероприятия. Учитывая сложность политической ситуации в годы войны и Реконструкции, автор считает, что «такое постоянство при голосованиях неизбежно должно наталкивать на мысль о существовании связи между уверенностью конгрессмена в том, что он будет переизбран, и его радикальным поведением». Подсчет количества голосов, поданных на выборах за того или иного конгрессмена, обнаруживает, по мнению автора, важную закономерность: чем более прочные позиции имела республиканская партия в отдельном избирательном округе, тем больше вероятности того, что избранный от этого округа конгрессмен будет поддерживать радикальный курс в конгрессе. В доказательство этого утверждения Доналд приводит данные, согласно которым все 50 радикалов в палате представителей 38-го конгресса были избраны, получив в среднем на выборах не менее 58,3% голосов избирателей.
Еще более показательными становятся эти данные, если проводить исследование на примере отдельных штатов или региональных групп штатов. Автор, проанализировавший выборную статистику в штатах Нью-Йорк, Пенсильвания, Огайо, Индиана, Иллинойс, Мичиган, Висконсин, Миннесота, Айова, Канзас, Массачусетс и др., пришел к выводу, что степень зависимости между радикальным поведением конгрессмена и количеством республиканских избирателей в отдельных округах может быть очень высокой. Но если позиции республиканской партии в определенных округах были сомнительными или сравнимыми с позициями демократов, избранные от этих округов конгрессмены чаще всего становились приверженцами умеренной или консервативной линии в конгрессе.
В качестве объяснения данному феномену автор выдвигает тезис о том, что конгрессмен-радикал, уверенный в своих шансах на предстоящих выборах, «редко чувствовал себя должником перед федеральными органами своей партии и еще реже - перед президентом». Доналд особенно подчеркивает здесь роль того обстоятельства, что президент и его помощники в администрации в годы Гражданской войны были вынуждены прислушиваться к мнению лояльных демократов Севера, с тем, чтобы обеспечить их поддержку правительственных военных мероприятий. В такой ситуации только тот конгрессмен, который был уверен в своем будущем переизбрании, «не имел необходимости выдавать себя за умеренного, ибо не нуждался в поддержке независимых или демократических избирателей».
В ином положении находились те конгрессмены, которые могли обеспечить свое переизбрание лишь с помощью поддержки независимых избирателей или лояльных демократов. По свидетельству автора, они «должны были избегать радикализма безотносительно к своим личным желаниям или убеждениям». Даже если они не чувствовали давления из своих избирательных округов, эти конгрессмены были «обязаны поддерживать президента, который и сам, как известно, был вынужден придерживаться умеренного курса». Приверженность президентской линии давала таким конгрессменам возможность надеяться на ответную помощь со стороны последнего, которая «иногда заключалась в закрытии враждебных газет или даже в использовании федеральных войск для недопущения политических противников - демократов - к избирательным урнам».
На основе данных проведенного исследования Доналд делает предположение, что «если бы все республиканцы были одинаково свободны от необходимости заигрывания с избирателями, принадлежащими к разным партиям, идеологические различия между умеренными и радикалами могли и не быть столь глубокими». Как бы то ни было, борьба фракций внутри республиканской партии «не была притворной», даже, несмотря на тот факт, что в основе фракционного деления «лежала политическая необходимость, а не идеология». Умеренные республиканцы должны были «одерживать экстремистские предложения радикалов, ибо в противном случае они неминуемо терпели поражение в тех
избирательных округах, представителями которых являлись». Для радикалов же, умеренные были лишь обременительным «мертвым грузом», мешающим им воплощать на практике задуманные мероприятия.
Страницы: 1, 2
