Каждый город Греции почитал своего так называемого основателя, под чьими знаменами прибыли первые колонисты; его могиле, как правило, поклонялись, а его потомки обладали наследственными титулами и должностями. «При его жизни люди видели в нем основателя культа и отца города, после смерти он становился общим предком для всех последующих поколений: он был для города тем же, чем первый предок, родоначальник, для семьи - родовой Лар»Фюстель Де-Куланж Н.Д. Указ. соч., с. 153 . Плутарх в биографии Тесея упоминает факт поклонения могиле царя: «прах его покоится в центре города, возле нынешнего гимнасия, и считается местом убежища для рабов и всех несчастных и боящихся сильных… Главную жертву в честь его приносят восьмого пиаиепсиона, в тот день, когда он вернулся с молодыми людьми с Крита» Плутарх, Тесей XXXVI. Например, в Эфесе потомки Андрокла, сына Кодра, обладали царским титулом со всеми регалиями царской власти, были жрецами элевсинской Деметры и председательствовали на играх еще в начале христианской эры Хаммонд.Н. Указ. соч., с. 100 . Поскольку поселенцы нередко происходили из разных областей материковой Греции, в каждом городе сохранялись традиции, культы и диалекты отдельных племенных группировок, из которых и состояла городская община. «Дорийцы пришли, таким образом, в страну, обладавшую старинной культурой, плодоносные зачатки которой еще не вымерли. Они нашли тут древние города с прочными учреждениями и династии, опытные в искусстве правления» Курциус Э. Указ. соч., с. 175 . Относительно элейцев мы знаем, что они «перешли сюда из Калидона и других мест Этолии. По моим разысканиям, их древнейшая история была такова. Говорят, что первым царем в этой стране был Аефлий, сын Зевса и Протогенеи, дочери Девкалиона» Павсаний, V, 3. «Город представлял собой скорее социальное, чем политическое образование» Хаммонд.Н. Указ. соч, с.81 . Царь мог подарить несколько городов с их землями верному стороннику. Верхний город или цитадель, в которой размещался дворец, именовался polis, а открытый город -- asty; иногда в просторечии частное наименование использовалось для обозначения целого. Вся политическая власть находилась в руках царя. Он созывал и проводил совет и собрание; он мог спрашивать их мнение, но решение принимал единолично. На войне он требовал подчинения, командовал и забирал львиную долю добычи; в мирное время возглавлял жертвоприношения и праздники и владел священными землями. Хотя его решения не могли быть оспорены, царь имел обязательства перед народом. «Как пастырь народа, он должен был защищать его благополучие. Если царь умирал, а его сын был малолетним, трон переходил ко второму мужу царицы» Там же, с. 80 . Павсаний вспоминает, что в темные времена царь решал вопрос о наследнике путем соревнований между сыновьями. «Чтобы решить вопрос о власти, Эндимион устроил своим сыновьям состязание в беге в Олимпии, победу одержал Эпей и получил царскую власть, и те, которыми он стал править, тогда стали называться эпеями» Павсаний, V, 5. Необходимо отметить тот факт, что на протяжении нескольких веков победителям Олимпийский игр оказывались царские почести. Именно на основании победителя Килон попытается захватить власть в Афинах (30 - е годы VII века до н.э.)
Возглавляя пиры, царь обязан был наливать вино старейшинам, бывшим в его совете, а также своей свите: друзьям, оруженосцам и глашатаям.
Советники также обладали некоторыми правами. Они получали титул старейшин или царей-советников; мнение совета, собиравшегося в царском мегароне, уважалось, совет вместе с царем принимал посольства и обращался к народному собранию. Советники ратифицировали договоры клятвой старейшин, выступали судьями при кровных распрях и осуществляли правосудие в народном собрании. Старейшины зачастую по праву назывались царями, так как они, вероятно, возглавляли фратрии или семейные группы. Народ (демос) созывался царем на народное собрание в соответствующем месте (агора), как и армия в военное время; народное собрание выслушивало царя и старейшин, говоривших на тему дня -- об эпидемиях, ссорах, разделе добычи, политике, договорах и так далее, но права голоса у него не было, и свои желания оно выражало лишь молчанием или аплодисментами.
В «Одиссее» приводится более подробное описание государства феаков представляет собой идеальное ионическое государство. Царя сопровождают двенадцать царей -- скипетроносцев и советников, -- собирающихся в тронном зале. В народном собрании царь на глазах у народа обращается к старейшинам, вождям и правителям феакского народа. Возможно, двенадцать царей-скипетроносцев являлись главами двенадцати фратрий, на которые делились четыре филы ионического государства, а старейшины возглавляли составляющие их семейные группы.
При объединении поселений вокруг Афин не все согласились добровольно к этому союзу «Благодаря своим природным укреплениям Элевсин долгое время сохранял независимость от Афин, в нем властвовали свои цари. Теперь же и он не устоял; и отныне вся Аттика превратилась в единый организм с Афинами во главе» Грант М. Указ. соч., с.69 . Афины стали первым городом, но не столицей страны. «Все силы народные еще не сосредоточиваются в этом только еще складывающемся центре» Курциус Э. Указ. соч., с. 312
В правление Тесея (ок. 1250 г.) отдельные советы и градоначальники были отменены и образовано единое сообщество с единым советом и градоправлением; со времен Тесея в память о «совместном жительстве» проводился праздник, посвященный богине Афине «...назвал город Афинами и учредил общий жертвенный праздник -- Панафинеи» Плутарх, Тесей XXIV Объединение Аттики под единой властью не сопровождалось каким-либо крупномасштабным переселением в Афины жителей сел, сохранивших свои традиционные святилища, места захоронения и земли; но Аттика стала одним полисом, то есть государством с централизованным управлением в Афинах, по названию которых именовались и все граждане. До Тесея и после него жители Аттики делились на четыре филы, каждая со своим царем; фила, в свою очередь, состояла из трех фратрий, а каждая фратрия -- из тридцати семейных групп, члены которых именовались gennetai. Община состояла из землепашцев и работающих на народ-- двух групп, различающихся своими занятиями. «Он первым разделил его на сословия благородных, землевладельцев и ремесленников. Благородным он поручил заведование религиозными обрядами, высшие правительственные места, сделал их блюстителями законов и толкователями тайн божеских и человеческих; но в остальном права их были те же, что и других граждан,-- благородные имели преимущество в том, что им оказывалось больше почету, землевладельцы были полезнее других; ремесленники -- многочисленнее» Плутарх, Тесей XXV. Впрочем, это разделение, по мнению Э.Д.Фролова, не привело к каким-либо результатам, кроме замещения должностей благородными, так как оно не устанавливало никаких других правовых различий между классами. Но оно «имеет важное значение, так как раскрывает перед нами новые, незаметно раз- вившиеся общественные элементы. Тесеево деление показывает, что вошедшее в обычай замещение родовых должностей членами определенных семей превратилось уже в мало оспариваемое право этих семей на занятие общественных должностей, что эти семьи, и без того могущественные благодаря своему богатству начали складываться вне своих родов в особый привилегированный класс и что эти их притязания были освящены только еще зарождавшимся государством» Фролов Э. Д. Указ. соч., с. 90 . Оно, далее, показывает, что разделение труда между крестьянами и ремесленниками упрочилось уже настолько, что стало отодвигать на второй план общественное значение прежнего деления на роды и племена. Когда из двенадцати городских территорий образовалась одна страна, большая часть эвпатридов переселилась в новую столицу и жила в самой цитадели или вокруг нее, представляя собой жреческую и воинскую аристократию. В ее власти находилось все, что было необходимо для жертвоприношений и поддержания культа, для судопроизводства, руководства и охраны всего общинного быта.
Аристократия группировалась вокруг царя, «власть которого сначала была вовсе не безгранично повелевающая, а, напротив, ограниченная, как в отношении управления, так и в отношении суда» Курциус Э.Указ. соч., с. 319. В цитадели он правил государством, как глава семьи в общине, он собирал перед своим домом главных лиц общин для совещаний, и когда узкое пространство в замке стало недостаточно, заложил нижний город южного края крепостной горы. Здесь, вокруг торговой площади жили, эвпатриды, стоял городской пританей; «здесь же на торжище восседал царь, чиня суд, вместе с выборными советниками» Там же, с. 320
Афинское государство Тесея явно напоминает государство феаков: двенадцать патриархов соответствуют двенадцати скипетроносным царям, а вожди семейных групп -- старейшинам. Таким образом, у нас есть основания полагать, что Афины возникли не только благодаря почитанию Афины на Акрополе, но и вследствие объединения Аттики, которое со времен бронзового века прославлялось на празднике «совместного жительства» Плутарх, Тесей XXIV . Если союзу двенадцати городов суждено было превратиться в государство, то необходимо было, чтобы одиннадцать городов отказались от самостоятельности и подчинялись городу, лежащему на главной равнине. «Этому воспротивились те части страны, которые самостоятельнее всего развили у себя общинный быт и подчинялись руководству сильных жреческих и воинственных родов» Курциус Э. Указ. соч., с. 314 . Афиняне справедливо считали это соединение двенадцати городов важнейшим событием своей старины, настоящим началом своей государственной жизни. Оно состоялось под покровительством богини, издавна признанной защитницей страны. Столичное торжество в честь Афины стало «всеобщим политическим праздником, празднеством Панафинейским; пора кровавых распрей была забыта, и с новым общим торжеством навсегда соединено было жертвоприношение в честь богини мира» Курциус Э. Указ. соч, с. 314 .
Функции царей труднее всего поддаются описанию и поэтому им посвящено уже огромное количество научных работ. Сложность состоит в том, что в образе басилея больше всего слились «реминисценции микенских времен и реалии гомеровской эпохи» Туманс Х. Указ. соч., с. 65 . Наименование у Гомера -- «цари» не имеет ничего общего с тем употреблением этого термина, с которым мы встречаемся в истории византийских или московских царей. Кроме того, доказано, что это слово происходит от микенского слова qa-si-reu, которым обозначался один из руководителей в системе дворцовой администрации. Таким образом, гомеровский басилей является прямым наследником микенского наместника, но уже радикально отличается от него по форме, функциям и положению. Идея божественного происхождения царской власти не была окончательно забыта, так как именно на ней строилась религиозная легитимация статуса гомеровского басилея. Суть этой легитимации состоит в том, что басилей от самого Зевса получает царский скипетр -- символ его власти, а также знание права и справедливости, дабы он мог хорошо управлять своим народом, как считал Гомер. Только в качестве редчайшего рудимента былого «фараоновского представления» о царе мы находим в «Илиаде» (II, 203--206) ссылку Одиссея на абсолютное единовластие, которое понадобилось ему, конечно, только ввиду стихийного бегства всего войска к кораблям:
Всем не господствовать, всем здесь не царствовать нам, аргивянам!
Нет в многовластии блага; да будет единый властитель,
Царь нам да будет единый, которому Зевс прозорливый
Скипетр даровал и законы: да царствует он над другими. Ил., II, 203-206
Одиссею приходится во время бегства войска действовать главным образом силою собственного красноречия и только в крайнем случае применять дубинку и притом без всяких посредников, а вполне самолично. Такова знаменитая история с Терситом Ил., II, 182--278.
Центральной фигурой у Гомера является басилей, и поэтому первостепенное значение имеет вопрос о том, на чем основан его статус. Выше уже отмечалось, что статус гомеровского басилея определяется формулой: «первый среди равных». Этими «равными» были, разумеется, не все, а только виднейшие герои -- аристократы. Следовательно, басилей -- это такой же герой, только с той разницей, что он «самый лучший» и именно ему Зевс «скиптр даровал и законы». Поэтому он соединяет в себе все качества, которыми должен обладать любой герой, но он обладает ими в наибольшей степени. Таким образом, басилей является идеалом, образцом и целью для всех героев. Однако поскольку его статус в общине не определен никакими религиозными или юридическими нормами, он должен иметь, по крайней мере, моральное или рациональное обоснование. «Сакральная легитимация власти басилея имела скорее символический, чем практический характер» Туманс Х. Указ. соч., с. 77, а утверждение Гомера о том, что править должен один человек, не мешало конкуренции и не объясняло, почему правит именно этот герой, а не другой. Поэтому существовал неписаный «кодекс чести» или, точнее, набор качеств, которыми должен был обладать правящий басилей.
В качестве необходимого условия для статуса басилея исследователи на редкость единодушно называют харизму, т. е. особую божественную благодать, которой непременно должен обладать богоизбранный герой. «Благодаря харизме герой выделяется среди соплеменников своими превосходными качествами, такими как воинская доблесть, храбрость, мужество и благородная внешность, которая, кстати, выражает его царское достоинство» Там же Эта харизма есть не что иное, как божественный дар, благодаря которому басилей получает особый почет, также исходящий от самого Зевса. Видимо, от этого божественного дара и происходят упомянутые выше эпитеты героев: «богу подобный» и «богоравный». Воцарение происходит только по воле Зевса2. Цари в поэмах называются «питомцами Зевеса», и от Зевса же они ведут свое происхождение. Так, Менелай замечает прибывшим к нему, Телемаху и Писистрату, которых он еще не узнал:
В вас не увяла, я вижу, порода родителей ваших;
Оба, конечно, вы дета царей,
порожденных Зевесом Скиптродержавным... Од., IV, 62-64
О сыне царя Одиссея Телемахе говорится: «Как ветвь молодая, воспитан богами» Ил., XIV, 175
Если принять богатство за основу статуса басилея, то следует сразу задать вопрос: откуда же гомеровские герои брали свою собственность?
С одной стороны, они иногда в качестве военной добычи получали оружие, прислугу, скот, предметы роскоши, другой стороны, общеизвестно, что не эти почетные трофеи создавали им экономическую основу существования, но их ойкос и теменос, получены в награду от общины.
Тогда возникает следующий вопрос: было ли богатство причиной или следствием статуса басилеев, или, иначе говоря, что первично: статус или богатство?
Сын Гипполохов! За что перед всеми нас отличают
Местом почетным, и брашном, и полной на пиршествах чашей
В царстве ликийском и смотрят на нас как на жителей неба?
И за что мы владеем на Ксанфе уделом великим.
Лучшей землей, виноград и пшеницу обильно плодящей?
Нам, предводителям, между передних героев ликийских
Должно стоять и в сраженье пылающем первым сражаться.
Пусть не единый про нас крепкобронный ликиянин скажет:
Нет, не бесславные нами и царством ликийским пространным
Правят цари: они насыщаются пищею тучной.
Вина изящные, сладкие пьют, но зато их и сила
Дивная: в битвах они пред ликийцами первыми бьются! Ил.,XII, 310-321
В этом отрывке перечислены все основные виды почестей, которые получают басилеи от народа, но главное, здесь сказано конкретно, за что именно им эти награды причитаются: за то, что у них есть «сила дивная» и они «пред ликийцами первыми бьются!». Таким образом, этот текст позволяет нам сделать некоторые важные выводы: во-первых, сами гомеровские герои производят свой статус от своих воинских доблестей и заслуг перед народом; во-вторых, на первое место среди заслуженных наград басилеи ставят отнюдь не материальную выгоду, а публично оказываемый почет в виде таких «мелочей», как почетное место, почетная доля, еда и т. д.; в-третьих, главное богатство басилеев -- теменос -- воспринимается ими не как инструмент экономического превосходства, но как почетная награда от общины; в-четвертых, статус правящего царя предоставляется басилею народом. «Очевидно, что непосредственно под влиянием военного образа жизни сформировалась одна фундаментальная социальная модель греков, именно представление о том, что выдающиеся военные заслуги, а особенно конкретный ратный подвиг на благо общины, могут сделать человека царем»Туманс Х. Указ. соч, с. 81 с.. Конечно, идея достижения царской власти путем воинской доблести не была изобретением Гомера, но являлась общегреческой моделью ранней эпохи.
Через несколько веков Аристотель описывал древнюю (= гомеровскую) царскую власть следующим образом: она происходит от личных качеств царя, его доблестей и заслуг Аристотель, Пол., 1310 b 10, 32--40; она выражается в предводительстве на войне Там же, Пол., 1285 b 10; она основана на добровольном согласии граждан подчиняться ей Там же, Пол., 1285 Ь 8; 1315 а 5; и, наконец, она имеет три основные функции: военную, жреческую и судебную Там же, Пол., 1285 b 5--19. Совершенно очевидно, что Аристотель здесь не проявлял своей творческой оригинальности, но повторял общепринятую концепцию. Власть царей у Гомера заметно демократизируется. Власть царя наследственна, но при условии выдающихся качеств претендента. Случаи выборности редки, как это вытекает из речи Телемаха Од., I, 394--396. Может быть, лучше говорить о гомеровской тенденции к наследственности царской власти, а не просто о наследовании. А может быть, это и рудимент старых абсолютистских представлений. У Гомера нет никакого единодержавия: в Аргосе -- 3 басилевса, в Элиде -- их 4, а на Схерии при Алкиное -- 12 басилевсов Там же, VIII, 390 . Уж это одно говорит о чрезвычайно большой ограниченности царской власти у Гомера. Царь является, строго говоря, только родовым старейшиной и жрецом, а также весьма несамостоятельным судьей. Власть его осуществляется главным образом на войне. К этому нужно присоединить еще и сильнейшую критику царей у Гомера. Это не мешает царям жить в роскоши, владеть богатыми земельными наделами с развитым скотоводством и коневодством. Цари получают лучшие дары от народа Ил., I, 164--168: этолийцы обещают Мелеагру участок в 50 мер в награду за его помощь, с одной половиной участка под виноградом и с другой половиной, пригодной под пашнюТам же, IX, 576-- 580. Ликийцы тоже отводят лучший участок земли с садом и пашней Там же, VI, 193--195. Даров у царей имеется так много, что Ферсит, например, упрекает Агамемнона в накоплении больших запасов меди, которыми будто бы набиты его палатки Там же, II, 226. Гектор предлагает Ахиллу в виде выкупа множество золота и меди Там же, XXII, 340 (XXII, 340). Как известно, дом Одиссея был прямо набит золотом и медью, из-за чего и шла борьба женихов с Пенелопой и Телемахом.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8
