Крепостничество сужало внутренний рынок. Оно закрепляло такой порядок, при котором подавляющую массу населения составляли крестьяне, прикрепленные к земле. А крестьяне вели натуральное хозяйство и покупали очень мало промышленных изделий. Они сами ткали полотно и шили из него одежду. Они мало покупали железных изделий: деревенские кузнецы перековывали сломанные железные изделия на новые.
Таким образом, несмотря на начавшийся промышленный переворот, крепостное право тормозило развитие промышленности в России.
Глава II. Социальный портрет Российской деревни.
Удельный вес крепостных крестьян в начале века составлял 40% по отношению ко всему населению страны. В разных регионах страны соотношение барщины и оброка было различным, поскольку оно зависело от экономической характеристики губернии. Так, в центральном районе, где был высок уровень промысловых занятий крестьян, большое распространение получила оброчная система - от 65 до 90%.
Государственных (казенных крестьян к середине столетия насчитывалось около 19 млн. душ обоего пола. Им предоставлялись земельные наделы, за которые они должны были, кроме государственных податей и сборов, нести и феодальные повинности в виде денежного оброка. Этой категории крестьян с 1801 года разрешалось приобретать в собственность землю. Они могли относительно свободно делать выбор: заниматься земледелием или ремесленным производством, создавать свои небольшие предприятия или переходить в городское сословие. Правительство в любой момент могло перевести их в военные поселения, подарить в собственность какому-либо дворянину, перевести в разряд удельных крестьян и пр.
Категория удельных крестьян занимала промежуточное положение по своему правовому и хозяйственному статусу между вышеупомянутыми крестьянами. К середине XIX века их насчитывалось почти два млн. душ обоего пола. Удельные крестьяне несли в пользу царской семьи оброк, платили государственные налоги и отрабатывали натуральные повинности.
Кризисные явления ощущали и те хозяйства, в которых преобладала оброчная система. По мере развития крестьянских промыслов среди работников росла конкуренция, и заработки крестьян-оброчников падали, следовательно, они все меньше платили денежную ренту помещикам. Все чаще стали появляться помещики-должники, которые не могли вернуть долги в кредитные учреждения. Так, если в начале XIX века в залоге находились всего 5% крепостных крестьян, то в 1850-х годах - уже свыше 65%. Множество имений продавались с молотка за долги.
2.1 Деревня и реформы с/х Киселева
Центром всей экономической жизни в деревне являлось помещичье имение. Земля, принадлежавшая помещику, подразделялась на две части: собственно барскую запашку, которая обрабатывалась трудом крепостных, и крестьянскую, находившуюся в их пользовании. Соотношение этих частей определялось хозяйственными соображениями самого помещика. (Основой крепостного хозяйства являлась феодальная собственность на землю. Этот вид собственности характеризовался следующими признаками: монопольное право владения землей принадлежало лишь дворянству; непосредственный производитель, крепостной крестьянин, находившийся в личной зависимости от помещика, был прикреплен к земле, чтобы гарантировать рабочие руки феодалу. Поэтому за крепостными крестьянами закреплялся определенный надел, который отнюдь не являлся его собственностью и мог быть у него отнят помещиком. Этой системе хозяйства соответствовало низкое состояние техники, отражавшее в свою очередь низкий уровень развития производительных сил при феодализме. Крепостное хозяйство было по своему характеру натуральным, представляя собой замкнутое целое. Однако это не исключало наличия рыночных связей, имевших место на протяжении всей истории феодализма. В первой половине XIX в. наблюдается значительный рост товарно-денежных отношений, которые в условиях начавшегося внедрения новой, капиталистической техники и частичного применения вольнонаемного труда характеризовали собой кризис феодально-крепостнической системы. В условиях натурального хозяйства помещик стремился обеспечить лишь возможность простого воспроизводства, то в период разложения феодализма он уже заинтересован в расширении своего хозяйства. Поэтому на протяжении первой половины XIX столетия наблюдается известный рост барщины и оброчных повинностей.(Формами эксплуатации крепостного труда в этот период являлись барщина и оброк, нередко переплетавшиеся между собой (смешанная повинность).)Эти формы крепостной зависимости дополнялись различными натуральными сборами и другими повинностями (подводная, дорожная и т. п.).Если в Англии и других странах Западной Европы по мере развития, а затем разложения феодальной системы происходила постепенная смена всех форм земельной ренты (отработочная, рента продуктами, денежная), то на востоке Европы (восточнее Эльбы) дело обстояло иначе. Здесь сохранились формы ренты, так как процесс перехода от феодализма к капитализму в сельском хозяйстве протекал значительно медленнее. Формы эксплуатации крепостных определялись местными хозяйственными условиями, дававшими помещику возможность получить наибольший доход либо в виде барщины, либо в виде оброка. В более развитых в промышленном отношении районах преобладал оброк в форме денежной ренты. Оброчная система создавала большие возможности для расслоения крестьянства, что означало включение его в орбиту капиталистических отношений. Однако сама по себе оброчная система отнюдь не являлась показателем капиталистического хозяйства, хотя и создавала для этого определенные предпосылки вследствие той относительной свободы, которой пользовался оброчный крестьянин по сравнению с крестьянином, находившимся на барщине. Оброк преобладал в центральных промышленных нечерноземных губерниях, барщина -- в непромышленных районах черноземных и нечерноземных губерний. В Белоруссии, Литве и на Украине господствовала почти исключительно барщина. (Усиление эксплуатации крепостного крестьянства в условиях роста товарно-денежных отношений находило свое выражение в увеличении помещичьей запашки за счет залежей и пустошей, а также за счет уменьшения крестьянского надела.) Последнее особенно характерно для западных и юго-западных губерний. В некоторых, впрочем, редких, случаях это приводило к полному обезземеливанию крестьян и переводу их на так называемую месячину Стремление же части помещиков перейти к иным, более рациональным методам ведения хозяйства в условиях крепостного труда не могло иметь большого успеха.
Проведение тех или иных агрикультурных мероприятий: переход к многополью, введение сельскохозяйственных машин, посевы ряда технических культур, улучшение породы скота -- все это находилось в полном противоречии с малопроизводительным подневольным трудом. стимулировало внедрения машин. Нам представляется, что количество «месячников» было, по-видимому, невелико. Объективный смысл подобных проектов означал стремление помещиков при сохранении собственности на землю изменить систему ведения своего хозяйства, приспособив ее к новым условиям. По мере углубления кризиса вопрос о преимуществах вольнонаемного труда становится в центре внимания передовой русской общественности. Отдельные помещики разрешали эту потребность в вольнонаемном труде своеобразно переводили своих крестьян с барщины на оброк, а затем нанимали их же для обработки своей земли как вольнонаемных рабочих. В других случаях помещики изыскивали новые виды барщины, более эффективные в экономическом отношении
Так, в 30-е годы возникает вид барщины «брат на брата», когда одна часть семьи крепостного одно тягло работала постоянно на себя, а другая -- на помещика. Таким образом, часть крепостных превращалась в постоянных рабочих. Большое значение для развития капиталистических отношений в сельском хозяйстве имело торговое земледелие, которое проявлялось в специализации земледелия Связанная с определенным уровнем развития производительных сил, специализация земледелия настоятельно требовала утверждения новых производственных отношений, углубляя тем самым кризис крепостнической системы. В первой половине XIX в. центрально-черноземные, а также южные губернии (Екатеринославская, Херсонская, Таврическая) специализируются на производстве зерновых культур, северо-западные (Псковская, частью Тверская, Смоленская) становятся районами торгового льноводства. Так же если в 1806 г. на всей Украине имелось всего лишь 9 тыс. тонкорунных овец, то в 1837 г. только в двух губерниях -- Екатеринославской и Херсонской,-- по данным, приводимым А. Скальковским, их насчитывалось 1 248 190 голов3. К середине века количество овец по Украине составляло уже 3 700 тыс. голов4. У отдельных владельцев отары овец достигали 75--100 тыс. голов. Все это свидетельствовало о большом проникновении капиталистических отношений в сельское хозяйство. Анализируя состояние сельского хозяйства в первой половине XIX в. мы можем сделать следующие выводы. Новые производительные силы в сельском хозяйстве не могли получить в первой половине XIX столетия сколько-нибудь большого развития в силу господства феодально-крепостнических отношений. Окончательное утверждение новых производственных отношений было невозможно в условиях сохранения крепостнических форм хозяйства, являвшихся непреодолимой преградой всякого прогресса.. На протяжении первой половины XIX в. в связи с развитием товарно-денежных отношений наблюдается рост помещичьей запашки за счет освоения новых земель и сокращения крестьянских наделов. Естественно, что это влекло за собой увеличение барщины. В имениях, имевших более 100 душ крепостных, накануне отмены крепостного права по 27 губерниям на одну ревизскую душу приходилось следующее количество земли:
Вологодская губерния 8,68 десятины
Новгородская 8,61 десятины
(См приложение А)
Таким образом, в наиболее плодородных губерниях, где преобладала барщинная система, обеспеченность крестьян землей была наименьшей. Это и являлось большей частью результатом увеличения барской запашки на протяжении первой половины XIX в. Как указывал в своих записках А. И. Кошелев, господские земли удвоились и утроились. Одновременно с ростом барской запашки нередко увеличивалось и количество барщинных диену Как правило, барщина составляла 3--4 дня в неделю, а в отдельных случаях и больше. Помимо этого, помещики вводили так называемые урочные положения, по которым для крестьян устанавливались порой невыполнимые нормы, и крепостные вынуждены были работать больше положенного времени. Так, например, в имении графов Шуваловых в Пензенской губернии эти нормы были таковы, что крестьянам для выполнения их приходилось затрачивать по два-три дня сверх положенной работы в неделю. Даже в тех имениях, где сохранялась трехдневная барщина, крестьяне все же работали больше времени вследствие существования целого ряда дополнительных повинностей, так называемых сгонных дней, летних дней и т. д.
Стремление помещиков увеличить его производительность сопровождалось различного рода издевательствами и истязаниями крестьян. Так, некоторые помещики, направляя своих крестьян на работу, надевали им на шею рогатки, чтобы они не могли ложиться. Бывали случаи, когда помещики, чтобы принудить крестьян скорее закончить господскую работу на жнитве, несмотря на зной, не разрешали им пить воду. За малейший проступок подвергали беспощадной порке. Боязнь крестьянского восстания заставляла правительство обращать внимание на положение крепостных и порой даже преследовать помещиков, истязавших своих крестьян. Особенно тяжело жилось крестьянам, выполнявшим барщину на вотчинных мануфактурах. В несколько лучшем положении, нежели барщинные, находились оброчные крестьяне. Хотя в правовом отношении они ничем не отличались от барщинных, однако в меньшей степени испытывали на себе повседневный произвол помещика, так как отношения их к владельцу в значительной мере определялись взносом определенной денежной суммы. В оброчных имениях помещики либо вовсе не занимались сельским хозяйством, либо вели его в незначительных размерах (там, где наряду с оброком крестьяне обязаны были выполнять также барщину). В силу этого крестьянские наделы, как правило, в оброчных имениях были выше, чем в барщинных. Величина оброка большей частью не зависела от размеров земельного надела, а определялась доходами крестьян от кустарных различных промыслов или торгово-промышленной деятельности. (На протяжении первой половины XIX в. размеры оброка непрерывно увеличиваются.) Так в большей степени расслоение происходило среди оброчных крестьян из среды, которых выходили не только капиталистические предприниматели типа Саввы Морозова и крупные торговцы, но и представители сельской буржуазии -- кулаки.
Из-за отсутствия в дореформенный период каких-либо статистических материалов, касающихся положения крестьян, единственным источником для изучения процесса расслоения крестьянства являются вотчинные архивы. Историк Г. И. Бибиков на основе изучения документов вотчинного архива князей Голицыных приводит в своей статье «Расслоение крепостного крестьянства в барщинной вотчине в конце XVIII и начале XIX в.» интересные данные, характеризующие имущественное неравенство среди барщинных крестьян села Голуни - Новосильского уезда Тульской губернии. В 1784 г. из 196 дворов села 84 принадлежали к «крестьянам первой статьи», 76 -- к «посредственным» и 36 -- к «крестьянам последней статьи», или бедным. На каждый двор первым приходилось в среднем: лошадей -- 8,03, коров с телятами-- 4,74, ржи (в четвертях)--46,12; на долю вторых: лошадей -- 5,58, коров с телятами -- 3,10, ржи -- 8,96; на долю третьих: лошадей -- 2,93, коров с телятами -- 1,53, ржи -- 2,553. У отдельных крестьян «первой статьи» имелись свои «покупные люди», т. е. крепостные, приобретенные на имя своего помещика. Процесс расслоения крестьянства можно проследить и на основе распределения земли, приобретавшейся крестьянами на имя своего помещика. Так, например, в имении князя Юсупова (в селе Безводном Нижегородской губернии) величина покупных участков колебалась от XU до 12 десятин, в Тверском имении П. И. Сназина-Тормасова -- от 1Д до 42 десятин, в Смоленском имении И. Д. Орлова -- от г до 43 десятин и, наконец, в Псковском имении князя Юсупова -- от 27г До 325 десятин. Вместе с тем дифференциация крестьян в «великороссийских» губерниях протекала в целом очень медленно. В некоторых имениях она почти не прослеживается По данным Н. А. Богородицкой, анализировавшей подворные описи 931 крестьянского двора Симбелеевской вотчины гр. Орловых-Давыдовых за сорок лет, никаких серьезных изменений в расслоении крестьян не произошло2. Необходимо отметить, что помещики, исходя из своих собственных выгод, всячески стремились задержать процесс расслоения деревни (обедневший крестьянин, лишенный рабочего скота и других средств производства, не мог служить объектом эксплуатации помещика). Так, в Смоленской губернии в имениях Барышниковых был широко распространен институт «дольников» и «приемышей». Дабы предотвратить разорение отдельных групп крестьянства, к обедневшим дворам присоединяли семьи, выведенные из зажиточных дворов с долей хозяйства последних. Бедняцкий двор, таким образом, получал экономическую поддержку и мог не только сводить концы с концами, но и своевременно уплачивать повинности. В свою очередь «приемышами» являлись совершенно разорившиеся крестьяне, принимавшиеся в состав зажиточного двора. Так, на Украине крестьяне подразделялись на пять раз-рядов: тягловых, полутягловых, пеших, огородников (халупников) и бобылей (кутников). К тягловым относились крестьяне, владевшие не менее чем одной парой рабочего скота (в свою очередь обеспеченность землей этого разряда была также различной, так как хозяйства, владевшие несколькими парами рабочего скота, получали соответственно этому больший земельный надел). Полутягловые хозяйства владели одной лошадью или волом. Пешие, не имевшие рабочего скота, наделялись меньшим количеством земли. Огородники, или халупники, полевых наделов не получали и владели лишь усадьбой. Бобыли, или кутники, не имели никакой собственности и являлись в полном смысле батраками, работавшими как у помещиков, так и у тягловых крестьян. Наибольшими по численности из указанных разрядов были пешие, процент которых по отношению ко всему крестьянству составлял более 50. Для характеристики землепользования крестьян на Правобережной Украине можно привести следующие данные о величине наделов (См. приложение Б)
Подобное неравномерное наделение землей, казалось бы, создавало условия для более быстрой диффе-ренциации крестьянства. Однако и здесь процесс расслоения протекал медленно. Жестокая эксплуатация крестьян обусловливала нищенский уровень их жизни. Крестьянское хозяйство приходило в упадок, урожаи были крайне мизерны, вследствие чего массовые голодовки и нищета считались нормальными явлениями. Например, положение крестьян в Белоруссии в начале 50-х годов было настолько тяжелым, что Николай I на рапорте виленского генерал-губернатора Игнатьева наложил следующую резолюцию: «В комитет министров, с тем, чтобы все гг. министры прочли и убедились, в каком страшном положении сии губернии находятся, и что одними законными мерами край сей не только никогда не подымется, но окончательно пропадет...». Подобное утверждение Николая I с достаточной убедительностью свидетельствует о бедственном положении белорусского крестьянства.
Несмотря на то, что юридически обеспечение крестьян продовольствием в голодные годы возлагалось на помещиков, последние обычно уклонялись от этого либо вместо муки снабжали крестьян лебедой, желудями и другими суррогатами.
Крестьяне не обладали правом собственности как в отношении недвижимого, так и движимого имущества Недвижимую собственность крепостные могли приобретать только на имя своего помещике незадолго до реформы. По закону 1822 г. помещикам было вновь предоставлено право ссылки своих крепостных в Сибирь. Крестьяне были лишены права жаловаться на своего I владельца. По закону 1767 г. крепостные за такую жалобу подвергались наказанию кнутом и ссылке в каторжные работы. По Уложению о наказаниях 1845 г. за подачу жалобы на помещика полагалось 50 ударов розог. Правительство, оберегая права дворянства, рассматривало возмущение крепостных против их владельцев как восстание против государственной власти. Все это обусловливало разнузданный произвол помещиков и приводило к самым утонченным издевательствам и истязаниям крепостных крестьян. Одной из форм такого произвола помещиков являлись различного рода наказания. К числу их надо отнести приковывание крестьян к стене, к цепному стулу, заключение в железные рогатки. В Рязанской губернии одной из помещиц была изобретена «щекобитка», т. е. специальное деревянное орудие, приспособленное для битья по щекам. Не только за истязания, но и за убийство крепостного помещик большей частью не нес никакой ответственности, за исключением отдельных случаев, когда виновники отделывались незначительными наказаниями. Таким образом, на протяжении первой половины XIX в. в условиях кризиса феодально-крепостнической системы наблюдается ухудшение экономического положения помещичьих крестьян, что являлось следствием усиления эксплуатации и частичного обезземеливания их. Вместе с тем ухудшается и правовое положение крестьян. Вторую группу крестьянства составляли государственные, или казенные, крестьяне, принадлежавшие государству. В состав государственных крестьян вошли различные категории сельского населения, находившиеся в зависимости от государства (черносошные крестьяне, сибирские пашенные люди, ясачные из районов Приуралья и Поволжья, однодворцы и различные категории потомков служилых людей -- пушкари, засечные сторожа, рейтары, драгуны и т. д.).
2. 2.Анализ Русской деревни после реформ Киселева.
Волнения государственных крестьян, усилившиеся в конце 20-х--начале 30-х годов и являвшиеся следствием крайне тяжелого их экономического положения, с одной стороны, и роста недоимок, вызывавшего значительное сокращение государственных доходов, -- с другой, обусловили проведение реформы государственных крестьян получившей название по имени ее инициатора «реформы Киселева».
По закону 26 декабря 1837 г. было создано особое министерство «для управления государственными имуществами для попечительства над свободными сельскими обывателями и для заведования сельским хозяйством»1. Именно вторая задача -- «попечение над свободными сельскими обывателями»- предполагала управление государственными крестьянами на основе принципов феодальной зависимости от государства. Во главе министерства был поставлен инициатор реформы граф П. Д. Киселев. На основе этого закона было реорганизовано управление государственными крестьянами. В каждой губернии была образована палата государственных имуществ с большим штатом чиновников. В отдельных уездах создавались подчиненные палате округа государственных имуществ, во главе которых стоял окружной начальник и его помощники. Вся эта армия чиновников и осуществляла «попечительство» над крестьянами. В селениях и волостях сохранялись в несколько измененном виде органы «самоуправления», находившиеся в зависимости от окружного начальства. Министерством государственных имуществ был проведен ряд мероприятий: наделение крестьян землей и лесом, медицинское обслуживание, строительство школ, перевод крестьян западных губерний с барщины на оброк и т. д. Все это имело положительное значение. Третью группу крестьянства составляли удельные крестьяне. Они являлись собственностью императорской фамилии и ранее именовались дворцовыми.! Название удельныхони получили в 1797 г. в связи с 7 изданием Павлом I «Учреждения об императорской фамилии», в силу которого было образовано особое удельное ведомство. По данным Л. Ходского, общее количество удельных крестьян перед реформой составляло 851 334 души мужского пола. Удельные крестьяне находились на территории 18 губерний (северных, северо-восточных, центральных, поволжских). Наибольшее количество удельных крестьян было в Симбирской (234 988 душ) и Самарской (116 800 душ) губерниях -- более 40% от общего их количества. (Земли, бывшие в пользовании удельных крестьян, подразделялись на две группы: постоянный, или тягловый, надел, состоявший из удобных земель, и запасные земли. Пользование тягловым наделом было обязательным, запасными землями -- по желанию крестьянина. Однако запасные земли были далеко не везде. Обеспеченность удельных крестьян землей была меньше, нежели государственных. По данным удельных контор, в конце 50-х годов в пользовании удельных крестьян находилось 3 161556 десятин, составлявших тягловый надел, и 405 072 десятин запасной земли. Обеспеченность землей той части удельных крестьян, которые не участвовали в общем владении с крестьянами других ведомств, представлялась в следующем виде:(См. приложение Г)
Таким образом удельные крестьяне далеко не равномерно были обеспечены землей, и значительная часть их имела недостаточные для существования наделы. Все удельные крестьяне состояли на оброке. Сумма оброка на протяжении первой половины XIX в. неуклонно увеличивалась. В 50-х годах крестьяне платили с души поземельного сбора, т. е. оброка, от 10 руб. 80 коп. до 17 руб. 57 коп.1, помимо подушной подати и различных дополнительных сборов. Наряду с денежными повинностями существовали и натуральные (дорожная, постойная, подводная). Кроме того, крестьяне должны были обрабатывать так называемую общественную запашку, урожай с которой поступал в продовольственные запасные магазины, из которых производилась раздача крестьянам хлеба в неурожайные годы. В действительности же общественная запашка в большей степени служила для обогащения чиновников удельного ведомства, нежели для оказания помощи пострадавшим от неурожая. Недаром Департамент уделов пропагандировал «по высочайшему повелению» среди удельных крестьян «изобретение» одного могилевского аптекаря, изготовившего из 60 фунтов муки и 27 фунтов мха 16 фунтов хлеба. (В правовом отношении удельные крестьяне обладали значительно меньшей свободой, нежели государственные. Недвижимую собственность они могли приобретать лишь на имя Департамента уделов, движимым имуществом могли распоряжаться лишь с санкции начальства. Личные права удельных крестьян были ущемлены. Так, отходничество было чрезвычайно затруднено; регламентации начальства подлежали также и браки. Крестьянское «самоуправление» находилось еще в большей зависимости от местных чиновников, нежели у государственных крестьян.) Итак, проследив положение всех трех основных групп крестьянства, можно сделать следующие выводы на протяжении первой половины XIX в. наблюдается рост эксплуатации крепостных, осуществлявшийся в форме увеличения оброка либо барщины; правовое положение крестьян также ухудшается, что неразрывно связано с усилением эксплуатации. Это находило свое выражение либо во все возраставшем помещичьем произволе, либо в форме усиления «попечительства» над государственными и удельными крестьянами. В XIX в. наблюдается известный процесс расслоения крестьянства, однако за исключением промысловых районов, он протекает очень медленно (вследствие наличия крепостного права). В области промышленного развития первая половина XIX столетия также характеризовалась процессом разложения феодально-крепостнической экономики и развитием новых производительных сил. Это находило свое выражение в постепенном внедрении машин и появлении сложных механических двигателей: паровой машины, водяных турбин и т. д.) Даже в отсталой горнозаводской промышленности на Урале на отдельных заводах к середине века был введен ряд технических усовершенствований, соответствовавших уровню капиталистической техники.
Период 30-х годов можно считать началом промышленного переворота в России. Однако промышленный переворот имеет две стороны: техническую и социальную. Первая, характеризовавшаяся переходом от мануфактуры к фабрике, уже примерно с 30-х годов обнаруживает себя достаточно заметно. Вторая -- социальная -- проявила себя только после отмены крепостного права.
По существу экономический прогресс в первой половине XIX в. в России осуществлялся не на основе крепостнической системы, а в обход ей -- в результате развития новых, капиталистических отношений. Именно это обстоятельство и обусловило тот факт, что полного застоя и упадка не было ни в сельском хозяйстве, ни в промышленности. Вместе с тем развитие капитализма всячески тормозилось существованием крепостного права и в условиях сохранения его не могло получить сколько-нибудь существенного развития. Кризис феодальной системы находил свое выражение и в ухудшении положения основной массы непосредственных производителей -- крепостных крестьян, что являлось следствием усиления эксплуатации. Это в свою очередь приводило к обострению классовых противоречий, к усилению борьбы народных масс, не желавших мириться с существующим порядком вещей.
Заключение.
В конце 19 века Россия была государством с феодально-крепостнической системой хозяйства. По численности населения и по военной мощи Россия была первым государством в Европе, но экономика ее была слабая. А без твердой экономики государство не будет стабильно развиваться. Лишь 5% помещичьих хозяйств смогли перейти на новую ступень развития и модернизировать свое хозяйство. Остальные помещики толкали Россию назад: стремясь получить больше прибыли, они не модернизировали свое хозяйство, а стали повышать барщину и оброк. Во многом это случалось из-за плохой экономической политики царского правительства. Но самым главным тормозом на пути буржуазного развития оставалось крепостное право. Крымская война в полной степени это показала. Прямым следствием неустойчивой экономики и крепостнической политики стало снижение жизненного уровня народа, застой в экономике.
Стали усиливаться социальные конфликты, начались крестьянские восстания и выступления. Вследствие этого Александр II заявил: «Гораздо лучше, чтоб это произошло свыше, нежели снизу», имея в виду революцию.
В стране усиливалось настроение в пользу реформ. Государство всегда играет одну из главных ролей в реформе страны. Александр II это понимал.
К моменту своего вступления на престол был хорошо подготовлен к государственной деятельности. Несколько лет он участвовал в работе Крестьянского комитета и, будучиреалистом, вполне понимал необходимость перемен. Александр II осознававший необходимость в отмене крепостного права поступил неординарно и создал вневедомственный орган - Редакционные комиссии, вместо ранее практиковавшихся ведомственных комитетов. Итоги работы этих комиссий отразились в манифесте царя 1861 года,объявившем отмену крепостного права в России. Манифест стал толчком для дальнейшего развития государства, он был компромиссом между крестьянами, помещиками и властью
Список используемых источников и литературы:
1. Горинов М.М., Горский А.А. и др. История России. Т.1. - М.: Владос, 1995.
2.История России. IХ-ХХ вв.: Курс лекций /Под ред. Леванова Б.В. - М., 1996.
3. Конотопов М. В., Сметанин С. И. История экономики России: Учебник для вузов. М.: Издательство "Палеотип",
4.Издательство "Логос", 2001. Мунчаев Ш.М., Устинов В.М. История России: Учебник для вузов. - М., 1997.
5.Орлов А.С., Георгиев В.А. и др. История России. - М., 1996.
Платонов С.Ф. Лекции по русской истории. - М.: Высшая школа, 1993.
Реформы и реформаторы царской России. / Под ред. Глебучева Т.В. - М.: Знание, 1996.
6.Тимошина Т.М. Экономическая история России. Учебное пособие / Под ред. Проф. М. Н. Чепурина. - М.: "Информационно-издательский Дом "Филинъ"", Юридический Дом "Юстицинформ", 2000.
7.Федоров В. А. Внутренняя политика российского самодержавия во второй половине ХIХ века. - М.: Манускрипт, 1993.
8.Щербаков Ю.Н. История России. Ч.1. Методическое пособие для студентов. - М., 1997.
Страницы: 1, 2
