Большое оживление наступило в крестьянском движении. Массовая крестьянская партия на съезде, происходившем в декабре1935 г., выдвинула требования распределения без выкупа крупных земельных владений, амнистии политических заключенных, ликвидации концентрационного лагеря в Березе Картузской, роспуска сейма, проведения демократических выборов, изменения внешнеполитического курса.
29 июня 1936 г. президенту от имени крестьянской партии были вручены предварительно обсуждавшиеся требования о восстановлении демократической конституции, проведении свободных выборов, создании правительства народного доверия. Бурные антисанационные выступления произошли во многих сельских местностях.
Однако историками отмечается, что легальная оппозиция, несмотря на радикализацию и возросшую активность левых элементов не смогла существенно повлиять на заметное скатывание вправо правительственного курса внутренней и внешней политики. Некоторые, более реалистические буржуазные круги прилагали известные усилия к тому, чтобы потеснить, «санацию», сплотиться в борьбе против нее. Проявилось это, в частности, в том, что сложилось неустойчивое, чисто верхушечное сотрудничество влиятельных политических деятелей, в известной мере пытавшихся противодействовать «санации», - Падеревского, Сикорского, Галлера. По местности, в которой жил Падеревский в Швейцарии, этот круг деятелей получил название «Фронта Морж». Но не решавшиеся опереться на массы участники «Фронта» не смогли в чем-либо воздействовать на правительственную политику, хотя Сикорский пытался объединить тех, кого он считал добросовестными и честными демократами, в нелегальный Союз возрождения республики. Столь же безрезультатными были усилия начавших складываться в конце 1937 г. клубов антифашистски настроенной интеллигенции, послуживших в 1939 г. базой для Демократической партии, лидерами которой были М. Михалович, В. Жимовский и др. Историки делают выводы, что всему антисанационному кругу общественно-политических сил не хватало ни энергии, ни сплоченности, ни желания и умения опереться на складывавшийся антифашистский фронт не хватало авангарда, способного отстоять независимую Польшу.
Захват у Чехословакии в сентябре 1938 г. Тешинской Силезии - экономически высокоразвитого района площадью 801 кв.км с 227 тыс. жителей - «санационные» правители использовали для раздувания национально-патриотической кампании. В обстановке разгула шовинистических страстей «санация» решила упрочить свой режим проведением новых выборов в сейм и сенат. Декретом президента от 13 сентября обе палаты были досрочно распущены, избрание нового состава сейма было назначено на 6 ноября, сената на 13 ноября 1938 г. Хотя партии оппозиции настаивали на восстановлении демократического избирательного закона и призвали бойкотировать выборы, в них приняли участие 67 % избирателей, т.е. намного больше, чем в предыдущих избирательных кампаниях. Это явилось результатом не только различных способов давления сверху, но и шумного прославления «Тешинской победы».
Искусственный и временный характер ситуации, сказавшийся на ходе ноябрьских выборов, в полной мере обнаружили результаты проходивших в декабре муниципальных и общинных выборов. Накануне их был введен в действие ряд чрезвычайных антидемократических декретов. Но, несмотря на эти акты, оппозиция в муниципалитетах получила 56% всех мандатов, а на общинных выборах около 70% избирателей проголосовали за оппозиционную крестьянскую партию.
Из наиболее отрицательных черт внутренней политики Польши в 1935-1939 гг. можно выделить ярко выраженный антисемитизм Манин Е. Варшавская трагедия. // Чайка. 2003. №3. С. 37.. После смерти Пилсудского антисемитизм превратился в открыто агрессивный, и возглавляли его две политические партии национал-демократы и национал-радикалы. С трибуны Сейма произносились откровенно антиеврейские призывы; евреи были изгнаны с государственной службы и из всех промышленных предприятий, принадлежащих государству. Открытых погромов не было, но находящееся в руках государства радио постоянно призывало поляков проявлять «патриотизм», а именно ничего не покупать у евреев «чуждого для страны элемента». «Учебные гетто» были легализованы, и евреи не смели садиться на места, предназначенные для «высшей расы», и это все было до того, как печально известные «Нюрнбергские законы» в Германии вступили в силу!
И все-таки, когда над Польшей разразилась гроза нацистского вторжения, ни один еврей не уклонился от вступления в ряды польской армии. Поляки и украинцы, евреи и белорусы все они в равной степени пережили страшные дни сентября 1939 года.
Как видим, в период после смерти Пилсудского, происходит ухудшение общий ситуации в стране на фоне общего ухудшения экономических показателей и усиления политической борьбы. После смерти Пилсудского санационный режим не теряет свои авторитарные черты, что проявляется в частности в недемократическом проведении выборов, усилении антисемитских настроений.
2.2 Внешняя политика Польши в 1935-1939 ггКак сам Пилсудский, так и его преемник, генерал Эдвард Рыдз-Смиглы, избегали тесного одностороннего сближения, как с Россией, так и с Германией. Так, например, Польша не поддержала возникавшую в 1934 и 1935 гг. идею так называемого Восточного пакта, но одновременно отклоняла попытки вовлечь себя в русло антисоветской политики. В этот отрезок времени произошло определенное ослабление польско-французского союза, хотя он и впредь оставался основой польской военной и внешней политики. Польша с недовольством и беспокойством восприняла франко-чехословацко-советский договор, подписанный в мае 1935 г. По мнению руководящих кругов в Варшаве, он ограничивал возможности продолжения политики равновесия и лавирования между двумя великими соседними государствами. Тем не менее, когда в марте 1936 г. Гитлер нарушил Локарнский договор и немецкие войска вошли в демилитаризованную Рейнскую область, министр иностранных дел Бек и представитель польского военного атташе в Париже Густав Ловчовский заявили о готовности Польши выполнить свой союзнический долг, если Франция решит активно реагировать на действия Гитлера Дембски С. Польско-советские отношения в оценках Берлина в 30-е годы. Некоторые вопросы.// XX век. 2002. №5. С. 44.. Как известно, в то время Франция вела себя совершенно пассивно. Выход вермахта на прежние западные границы Германии значительно ухудшил стратегическое положение как Польши, так и Чехословакии Там же.. Возможность развертывания наступления французских войск с целью оказания помощи восточным союзникам была, кроме того, ограничена еще и заявлением о нейтралитете Бельгии, которая до той поры являлась союзницей Франции. И только кризис 1936 г. побудил Францию принять решение о выделении кредитов на вооружение, которые должны были открыть возможность частично модернизировать французскую армию и стимулировать повышение ее интереса к восточным союзникам.
Польское правительство в целом позитивно отнеслось к заключенному в ноябре 1936 г. Антикоминтерновскому пакту Германии и Японии, к которому в ноябре 1937 г. присоединилась Италия. О подготовке пакта Польша была поставлена в известность еще в августе 1936 г. Во время беседы в феврале 1937 г. Рыдз-Смиглы с Герингом речь шла о том, что Германия заинтересована в дружеских отношениях с Польшей, что обеим странам угрожает опасность со стороны России независимо от того, является ли она коммунистической, монархической или либеральной, и что в этом отношении интересы Польши и Германии едины. В ноябре того же года Геринг заявил посетившему Берлин вице-министру иностранных дел Польши Я. Шембеку: Германии «нужна сильная Польша», которая вправе иметь выход к Черному морю. В таком же духе высказывался и Гитлер.
Принимая в январе 1938 г. Бека, фюрер не скрывал особых интересов Германии в отношении Австрии и Чехословакии, но подчеркивал, что ликвидация большевизма является первейшей задачей его политики. Бек ответил заверением в стремлении польского правительства «сохранить с Германией дружеские отношения, и продолжить политику маршала Пилсудского».
В тоже время, вопреки интересам мира и безопасности в Европе, рассчитывая направить гитлеровскую экспансию на восток, против СССР, западные державы интенсивно вели переговоры об удовлетворении притязаний Германии. Эти переговоры закончились в Мюнхене в ночь на 30 сентября 1938 г. подписанием соглашения Англии, Франции, Италии и Германии, которое обязывало Чехословакию передать часть ее территории - Судетскую область - гитлеровской Германии.
Как только было заключено это соглашение, польское правительство, угрожая использованием военной силы, предъявило Чехословакии ультимативное требование о передаче Тешинской Силезии. Руководители Чехословакии предпочли политике отпора агрессорам при опоре на СССР политику удовлетворения требований Германии и Польши.
В связи с выдвижением третьим рейхом притязаний в отношении Польши, появилась серьезная угроза подрыва основ проводимой министром Беком политики балансирования. Германские требования были представлены польской стороне 24 октября 1938 г. министром иностранных дел Иоахимом фон Риббентропом в беседе с польским послом в Берлине Юзефом Липским. Берлин добивался включения Данцига в состав рейха, признания за Германией права на экстерриториальную автостраду через «польский коридор», а также присоединения к антикоминтерновскому пакту Згорняк М. Военно-политическое положение и оперативные планы Польши перед началом второй мировой войны.// Вопросы истории. 2002. №4. С. 35.. Этот пакт намеревались пополнить консультационной частью, следовательно, Варшава обязалась бы согласовывать свою внешнюю политику с Германией. Последнее являлось основным пунктом германских притязаний. Требования Берлина не несли в себе ничего нового, но на этот раз были соединены в один блок вопросы, которые Берлин хотел «совокупно» урегулировать, проявляя не замечавшуюся ранее решительность Там же..
Гитлер имел серьезный повод, чтобы избрать именно этот момент для принятия основных решений относительно Польши. Во-первых, польская акция против Чехословакии повлияла на изоляцию Варшавы на международной арене. Это привело к тому, что преимущество в германо-польских отношениях оказалось на стороне Берлина. Кроме того, в столице рейха обольщались надеждой, что поляки будут благодарить Германию за помощь, оказанную им в деле присоединения Тешинской Силезии к Польше. Во-вторых, рассчитанный на четыре года немецкий план вооружений начал уже приносить результаты. После его завершения, предусматривавшегося в 1940 г., Гитлер планировал начать войну с Францией. К этому времени Берлин должен был подчинить Польшу своему влиянию, исключив, с одной стороны, возможность ее участия в войне на стороне Парижа, с другой, создав «буферную» зону, отделяющую рейх от Советского Союза, которая была бы совершенно зависима и подконтрольна ему Манин Е. Варшавская трагедия. // Чайка. 2003. №3. С. 41..
Варшава пыталась усилить свою позицию путем улучшения отношений с СССР, положение которого на международной арене также не было благоприятным. Мюнхенский прецедент показал, что и в будущем европейские проблемы могли бы разрешаться без участия СССР, углубляя его международную изоляцию. «Официально Москва по-прежнему поддерживалась так называемой политики коллективной безопасности. Однако можно допустить, что после Мюнхена советские руководители в большей степени начали обращать внимание на другую сторону своей политики, т. е. на усилия отыскать modus vivendi в отношениях с Германией». В свою очередь, в министерстве иностранных дел работали многие сторонники этого направления восточной политики рейха, которое ориентировалось на линию Рапалло.
Сигналы о возможном улучшении польско-советских отношений не вызвали энтузиазма в Берлине. Шаги Варшавы однозначно интерпретировались немцами как завуалированная форма отказа от германского предложения присоединиться к антикоминтерновскому пакту. Следует согласиться с историком Войцехом Матерски, который, оценивая совместное польско-советское коммюнике с точки зрения ухудшающихся отношений между Польшей и Германией, утверждает: «...само коммюнике, равно как и реакция прессы, вызванная этим документом под лозунгом сближения Варшавы и Москвы, частью политических наблюдателей были оценены как антигерманская демонстрация. В этом смысле западная польская политика получила дополнительные осложнения» Дембски С. Польско-советские отношения в оценках Берлина в 30-е годы. Некоторые вопросы.// XX век. 2002. №5. С. 45..
5 и 6 января 1939 г. в Берхтесгадене и Мюнхене руководитель польской дипломатии провел беседы с Гитлером и Риббентропом. Во время этих бесед немецкие политики, не прибегая еще к угрозам, настойчиво повторили все свои прежние притязания. Гитлер утверждал также, что рейх заинтересован в существовании сильной Польши, независимо от того, какая политическая система будет господствовать в России, а наличие сильной польской армии могло бы ослабить бремя военного бюджета Германии. Риббентроп подчеркнул, что германские предложения не сводятся лишь к территориальным проблемам, ибо рейх «прежде всего, безусловно, хочет укрепить взаимоотношения» с Польшей. «Если министр Бек еще обольщал себя надеждой, что ввиду польского отказа Германия не будет настаивать на своих октябрьских притязаниях, а все предложения будут предъявлены Риббентропом по собственной инициативе, то тогда его быстро избавили от подобного заблуждения» Иванов Ю. Очерки советско-польских отношений в 1917-1945 гг. // Наш современник. 2003. №10. С. 51.. Несмотря на то, что польско-германские отношения ухудшались, а Берлин постепенно усиливал давление на Варшаву, германская дипломатия не акцентировала внимание на данном обстоятельстве на международной арене. Подобная позиция, вероятно, вытекала из установки не раскрывать перспективы развития германо-советских отношений.
Тем временем, в Москве беспокоились о том, не будет ли использовано польской дипломатией в качестве разменной монеты в переговорах с Германией только что принятое польско-советское коммюнике. 7 января 1939 г. польский посол в Москве Гжибовский был вызван в Народный комиссариат иностранных дел, где состоялась его беседа с Потемкиным. Содержание беседы Гжибовский затем передал в Варшаву: «Потемкин, используя образные выражения, высказал опасение, что наша совместная декларация может быть только маневром и предметом для торга. Я категорически заметил, что если не признают независимость нашей политики как аксиому, то нашу политику действительно трудно понять. Тогда Потемкин уточнил, что польское общественное мнение, имея возможность выбирать между фашизмом и большевизмом, может скорее избрать фашизм. Я ответил ему, что такой альтернативы нет, зато мы считали бы так же нежелательным большевизацию Германии, как и гитлеризацию Советского Союза» Дембски С. Польско-советские отношения в оценках Берлина в 30-е годы. Некоторые вопросы.// XX век. 2002. №5. С. 47..
Положение Варшавы было тогда трудным. С одной стороны, оживление отношений с СССР могло действительно усилить ее позицию по отношению к Германии на международной арене, с другой ? этот шаг могли воспринять в рейхе как провокацию. Из-за этого польская дипломатия избегала возможности использовать советскую карту Дембски С. Польско-советские отношения в оценках Берлина в 30-е годы. Некоторые вопросы.// XX век. 2002. №5. С. 47..
Ряд «патриотически» настроенных историков отмечают непоследовательную и враждебную позицию Польши по отношению к Советскому Союзу. Так, например, ими отмечается, что 11 мая 1939 г., на следующий день после встречи Потемкина с Беком, в Москве состоялась беседа вновь назначенного народного комиссара иностранных дел СССР В.М. Молотова с польским послом в СССР В. Гжибовским. Посол, действуя в соответствии с инструкцией своего правительства, заявил Молотову: «Польша не считает возможным заключение пакта о взаимопомощи с СССР ввиду практической невозможности оказания помощи Советскому Союзу». При этом высказывается мнение, что Советский Союз ожидал не помощи со стороны Польши, а ее согласия на военное сотрудничество с СССР в случае нападения на нее гитлеровской Германии.
Далее в развитие этой доктрины, в качестве примера приводится тот факт, что 25 мая 1939 г. советский посол в Варшаве Н.И. Шаронов подтвердил Беку готовность оказать военную помощь Польше, но предложение это было отвергнуто. Негативной оказалась позиция Варшавы и тогда, когда в ходе англо-франко-советских переговоров возник вопрос о пропуске через польскую территорию советских войск в случае германской агрессии. Это стало одной из причин срыва трехсторонних переговоров в Москве.
Однако, по мнению автора, дальнейшее развитие событий показало «серьезность» и «правдивость» намерений Сталина по оказанию Польши какой-либо помощи. 23 августа 1939 г. Молотов и Риббентроп подписали советско-германский договор о ненападении - «Пакт Молотова - Риббентропа». В секретном приложении к договору, подлинник которого до последнего времени не обнаружен, было зафиксировано противоправное решение о фактической ликвидации независимого Польского государства и разделе его территории между подписавшими договор сторонами. Сферы своих интересов Германия и СССР разграничили по линии рек Нарев, Висла и Сан, а вопрос о желательности сохранения разделенного государства решили окончательно выяснить позже, договорившись определить его возможные границы «в порядке дружественного обоюдного согласия».
Но, как показало развитие событий, Польша переоценила добрую волю и роль своих западноевропейских союзников. В мае 1939 г. в Париже состоялись польско-французские военные переговоры, на которых договорились, что в случае немецкого нападения на Польшу Франция большой частью своих вооруженных сил предпримет наступательные действия против Германии. Между тем с самого начала генерал Гамелен не очень серьезно воспринимал эти обещания. 4 апреля и позже, 4 мая французские и британские штабы, согласовывая совместную акцию, решили, что они смогут развернуть наступление только против Италии, а против Германии в первые недели войны смогут предпринять только ограниченные наступательные действия. Крупное наступление на Германию на Западном фронте, по их мнению, стало бы возможным лишь в отдаленном будущем при активной помощи США. Что касается союза с Польшей и Румынией, то тогда же было констатировано, что такие союзы имели ценность только в том случае, если бы эти государства получили помощь от Советского Союза и если бы таким образом был создан постоянный и прочный Восточный фронт. Хотя польское правительство и польское военное главнокомандование в любом случае были полны решимости оказать «рейху» активное сопротивление, все же необоснованная вера в действительную помощь союзников играла важную роль в принятии политических решений в 1939 г. и поддерживала в польской общественности волю к борьбе.
Возникает вопрос, были ли польские правящие и военные круги, учитывая приближающийся глобальный конфликт, проинформированы о подготавливавшейся в 1939 г. переориентации советской внешней политики по отношению к Германии, западным державам, Польше и другим государствам Восточной Европы. Частичный ответ на этот вопрос мы можем найти в меморандуме полковника Людвика Садовского, обобщившего работу 2-го отдела Генерального штаба Дембски С. Польско-советские отношения в оценках Берлина в 30-е годы. Некоторые вопросы.// XX век. 2002. №5. С. 48.. Этот меморандум был подготовлен по распоряжению созданной во Франции при правительстве генерала Владислава Сикорского комиссии, которая должна была расследовать причины поражения Польши в 1939 г. Расследование проводилось на основе опросов и сообщений 190 сотрудников польской разведки. Той же самой проблемы касается написанный после войны подробный отчет начальника Генерального штаба польской армии генерала Вацлава Стахевича. Согласно приведенным здесь источникам и данным, изменение позиции Советского Союза явилось для 2-го отдела большой неожиданностью. Польский Генеральный штаб, как и министр иностранных дел Бек, предполагал, что германо-советское соглашение абсолютно невозможно из-за глубоких идеологических противоречий, существовавших между двумя политическими системами. В начале 1939 г. 2-й отдел обновил свое прежнее исследование высоко оценивавшейся им Красной Армии. В Варшаве в общем не верили в активное выступление Советского Союза против Германии уже в первые недели войны. Считалось, что он будет сохранять благожелательный нейтралитет, что подтверждали многочисленные заявления представителей советского правительства.
Против таких оценок (в том числе и первого заместителя начальника 2-го отдела полковника Йозефа Эиглихта) говорили поступившие сообщения о заседании Политбюро Центрального комитета в Москве, на котором, как указывалось, выступили сторонники соглашения с Германией. Руководитель самостоятельного отдела «Россия» (капитан Ниезбрзыцкий) рассматривал это, однако, как советскую дезинформацию, 2-му отделу Генерального штаба сообщили также что Великобритания и Франция стремятся отравить атмосферу германо-советских отношений. Озадачивало отсутствие антисоветских акцентов в речи Гитлера, произнесенной им по поводу спуска на воду броненосного крейсера «Бисмарк», а также заявление Молотова на 3-й сессии Верховного Совета (летом 1939 г.) о восстановлении торговых отношений с Германией Згорняк М. Военно-политическое положение и оперативные планы Польши перед началом второй мировой войны.// Вопросы истории. 2002. №4. С. 36.. Разведка пограничной охраны в июне того же года информировала о выгрузке военной техники с немецких судов в Ленинграде. И, наконец, польский военный атташе в Берлине в июне 1939 г. сообщил о высказываниях генерала Боденшатца, рекомендовавшего Польше принять предложения Гитлера, поскольку отказ от них мог бы иметь фатальные последствия, так как Германия уже длительное время ведет переговоры с Советским Союзом, которые, по слухам, успешно продвигаются вперед. Это заявление было сделано Боденшатцем еще 30 апреля и было направлено французскому военно-воздушному атташе в Берлине капитану Паулю Штелину. Однако 2-й отдел отнесся к этому сообщению с пренебрежением как к еще одной попытке оказать влияние на позицию Польши и подтолкнуть ее к уступкам.
1 сентября 1939 г. фашистская Германия напала на Польшу. Вплоть до самого начала войны органы польской тактической и стратегической разведки в Советском Союзе ничего не сообщали о каких-либо особенных передвижениях советских вооруженных сил в направлении польской границы. Лишь 1-5 сентября такие сообщения стали поступать в довольно больших количествах, но к ним относились как к нормальной советской реакции на начало войны. 12 сентября польский военный атташе в Париже прислал выдержку из коммюнике французского 2-го отдела, содержавшую агентурные данные о том, что Советская Россия якобы предпримет действия, направленные против Польши и Румынии. Несмотря на это, советская акция 17 сентября, как однозначно указывают все приведенные выше источники, явилась полной неожиданностью для польских военных и правительственных кругов, которые находились тогда вблизи румынской границы и еще намеревались защищать так называемый «румынский плацдарм».
Учитывая такое положение, правительство, а также главнокомандующий маршал Эдуард Рыдз-Смиглы и его Генеральный штаб решили перейти румынскую границу, чтобы направиться во Францию и там вместе с западными союзниками продолжать борьбу. Однако румынское правительство сорвало эти намерения и интернировало в Румынии, как членов польского правительства, так и маршала Польши вместе с его штабом. Оперативный план «Запад», подвергшийся в 1936-1939 гг. многочисленным модификациям и не разработанный в своих деталях до конца, не вышел за рамки первой, вступительной фазы польско-германской войны.
По мнению автора, внешняя политика межвоенной Польши вытекала из концепции «двух врагов», объективно требовавшей от польской дипломатии постоянного лавирования между более сильными соседями - Советским Союзом на востоке и Третьим рейхом на западе. Разумеется, польская дипломатия вообще, и в том числе накануне второй мировой войны, была далеко не безгрешной: ее ошибки объясняются главным образом идейно-политическими позициями представителей режима санации, для которых Запад (за исключением Германии) был всегда ближе и понятнее Востока. Однако далеко не безгрешны в своей внешней политике и остальные участники международных отношений тех лет, в том числе Англия и Франция, без помощи которых Польша не могла устоять против гитлеровской агрессии, тем более что от подчинения рейху она решительно отказалась. Вторую Речь Посполитую обрекли на гибель не столько колебания и ошибки «санационного» правительства, сколько сложные перипетии исторического процесса, в ходе которого внешние факторы явно сыграли более весомую роль, чем внутренние. Но в том, что Польша не стала более сильной и не продержалась дольше в час тяжелого испытания, вина «санации», несомненно, есть. С другой стороны, даже если бы в Польше в то время был демократический строй, вряд ли бы это помогло ей уцелеть.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В 1926 году в Польше установился режим «санации», то есть, в дословном переводе, очищения и оздоровления общества. 12 мая 1926 года польские войска, поддерживавшие Ю. Пилсудского, пошли на Варшаву и после уличных боев заняли ее. 14 мая президент С. Войцеховский и премьер В. Витос сложили свои полномочия. Абсолютным большинством голосов депутатов сейма и сената президентом Польши был избран Ю. Пилсудский, отказавшийся от этого поста и 6 августа возглавивший созданное им не подчиненное парламенту и правительству управление Генерального Инспектора вооруженных сил Польши, занимавшееся делами армии, с подчинением Генерального штаба, начальником которого остался сам маршал. Президентом Польши стал профессор Игнаци Мосцицкий, который не являлся самостоятельной политической фигурой
Большинство историков подразделяют санацию на два исторических периода: режим санации при Пилсудском (1926-1935 гг.) и режим санации после смерти Пилсудского (1935-1939 гг.).
Проведенное исследование показало, что в оба этих периода режим санации имел все черты авторитарного режима. Такая позиция и бытует в современной исторической науке. В этом свете следует признать что позиция, поддерживаемая советскими историками и большинством польских историков времен существования Польской Народной Республики, заключающаяся в том, что режим санации относится к фашистским, является ошибочной и конъюнктурной.
В политическом смысле Польша 20-30-х годов являла собой странное сочетание демократии и авторитаризма, гражданских свобод и репрессий против оппозиции. Фактически власть в стране принадлежала Пилсудскому, а после его смерти - «группе полковников». Была создана партия власти, получившая откровенное название - «Беспартийный блок сотрудничества с правительством». На парламентских выборах 1928 года, проходивших еще в относительно свободных условиях, ему не удалось завоевать большинства. Цель была достигнута два года спустя, после выборов, состоявшихся уже под откровенным давлением правительства. Но и тогда блок не получил двух третей депутатских мест, необходимых для изменения конституции в духе, соответствовавшем антидемократическим целям «санации». Таковое изменение было осуществлено лишь в 1935 г. незадолго до смерти Пилсудского.
В польском сейме до середины 30-х оставалась весьма влиятельная оппозиция, хотя в сентябре 1930 года Пилсудскому удалось нейтрализовать наиболее известных оппозиционных политиков: они были арестованы по сфабрикованным обвинениям и отправлены в заключение в Брестскую крепость. В годы санации имели место также протестные выступления трудящихся, борющихся за свои права.
При режиме санации в Польше произошло усиление национализма. Особенно ярко это проявилось после смерти Пилсудского, считавшегося филосемитом. В конце 30-х в Польше были, в частности, введены квоты, ограничивавшие долю евреев среди студентов, участились случаи нападений на магазины и учреждения, принадлежавшие представителям нацменьшинств. Очень напряженной была обстановка в Галиции, где Организация украинских националистов (ОУН) развернула кампанию террора против чиновников польской администрации, на что власти ответили репрессиями против даже умеренных украинских активистов.
Рассматривая режим санации с социальных позиций, за отправную точку следует взять тот факт, что принятая правительством программа санации должна была обеспечить Польше экономическую стабилизацию. Необходимо отметить, что некоторые меры экономической стабилизации, проведенные в Польше в тот период, принесли свои плоды. Так, например, начал развиваться центральный экономический район, на полученные внешние займы была частично осуществлена модернизация польской армии. Однако, вплоть до конца существования Второй республики в 1939 году в Польше так и не был достигнут уровень промышленного производства 1913 года.
Рассматривая режим санации в военном отношении, следует отметить, что Польша претендовала на роль великой державы, хотя достаточным для этого экономическим и военным потенциалом за годы «санации» так и не обзавелась. Отношения с соседями были напряженными. С Чехословакией Польшу разделял территориальный спор о Тешинской области. Границу с СССР, установленную Рижским мирным договором в 1921 году, обе стороны считали лишь временным компромиссом, а граница с Германией не была ни признана Берлином, ни гарантирована западными державами.
Во внешней политике Польша продолжала намеченный ещё в 20-х годах курс на определённое лавирование между Германией и СССР. Подобный курс отвечал государственным интересам Польши и исходил из реальных предпосылок внешнеполитической, экономической и военной мощи, как Германии, так и Советского Союза. Пилсудский и, в какой-то мере, его последователи четко представляли себе, что рано или поздно их стране придется воевать или с нацистами, или с коммунистами, и стремился лишь избежать самого страшного - войны на два фронта против Германии и СССР. Однако в сентябре 1939 года случилось именно это.
Вождей «санации» трудно винить в том, что они не смогли спасти Польшу: зажатое между двумя тоталитарными исполинами, вряд ли смогло бы выстоять и более сильное, и более демократическое государство. Однако, к концу своего существования режим «полковников» держался в основном благодаря лояльности силовых структур и политической инерции. Не найдя общего языка ни с правыми, ни с левыми, он презентовал себя обществу в качестве надпартийного защитника национальных интересов, но отождествлял эти интересы с интересами самих военных, ставших политиками, и их немногочисленных союзников. Выведя страну из политического хаоса первой половины 20-х годов, Пилсудский и его последователи не предложили связной программы политического и экономического обновления (Польша очень сильно пострадала от Великой депрессии начала 30-х). Возглавляемый весьма популярным лидером, режим использовал эту популярность для обеспечения мертвящей, чуждой реформам стабильности внутри страны и для «надувания щек» во внешней политике.
Однако у режима санации, несмотря на его авторитарную сущность, были и положительные стороны. Польша Пилсудского была далеко не образцовым обществом. Однако убежденность в абсолютной ценности собственного независимого государства вошла в кровь подавляющего большинства поляков именно за два десятилетия существования «межвоенной», как говорят наши западные соседи, Польши. И поколебать эту убежденность не смогли ни пять с половиной лет нацистской оккупации, ни 45 лет правления зависимого от Москвы режима польских коммунистов. Главная цель Юзефа Пилсудского - создание модерной польской нации - была достигнута. Польша возродилась из исторического небытия.
БИБЛИОГРАФИЯI. Основные источники1. Документы внешней политики, 1939 г. Часть 2. Издание министерства иностранных дел Российской Федерации. М., 2002.
2. Документы и материалы по истории советско-польских отношений тт. 1-6. - М., 1957-1964.
3. Документы по истории мюнхенского сговора 1937-1939 гг. - М., 1979.
4. Кен О.П. Рупасов А.И. Политбюро ЦКВКП(б) и отношения СССР с западными соседними государствами (конец 1920-1930-х гг.). Проблемы. Документы. Опыт комментария. Ч. 1. Декабрь 1928 - июнь 1934. Спб, 2000.
5. Новые документы по истории Мюнхена. - М., 1958.
6. Андерс Б. Без последней главы. - М., 2001.
7. Konstytucja (kwietniowa) Rzeczypospolitej Polskiej.// Wybуr tekstуw џrуdlowych z historii ustroju Polski 1926-1939. - Wrocіaw, 1974.
8. Konstytucja (marcowa) Rzeczypospolitej Polskiej. // Wybуr tekstуw џrуdlowych z historii ustroju Polski 1926-1939. - Wrocіaw, 1974.
9. Lepecki M. Pamiкtnik adiutanta Marszaіka Piіsudskiego, Warszawa, Paсstwowe wydawnictwo naukowe, 1987.
II. Исследования и статьи
1. Айненкель А. Фашизм и политическое устройство государств Центральной Европы в период между Первой и Второй мировой войны. // Фашизм и антидемократические режимы в Европе. Начало 20-х годов - 1945. М., 1981.
2. Баландин Р., Миронов С. Товарищ Сталин, пан Пилсудский и «независимая» Польша. //Наш современник. 2004. №12.
3. Безыменский Л.А. Советско-германские договоры, 1939: Новые документы и старые проблемы // Новая и новейшая история. 2006. № 3.
4. Гришин Я.Я. Путь к катастрофе. Польско-чехословацкие отношения 1932-1938 гг. - Казань, 2007.
5. Дембски С. Польско-советские отношения в оценках Берлина в 30-е годы. Некоторые вопросы.// XX век. 2002. №5.
6. Жаворонский Я. Проблема фашизма в польской историографии // Фашизм и антидемократические режимы в Европе. Начало 20-х гг.-1945 г. - М., 1981.
7. Згорняк М. Военно-политическое положение и оперативные планы Польши перед началом второй мировой войны.// Вопросы истории. 2002. №4.
8. Иванов Ю. Очерки советско-польских отношений в 1917-1945 гг. // Наш современник. 2003. №10.
9. История Польши т. 1-3 - М., 1956-1958. Т. 3.
10. Клемперер В. Язык III Рейха // Вестник Российской Академии наук. 2002. № 12.
11. Константинов С. Как будто ангел будил льва…// Независимая газета. 2005. №234.
12. Крал В. План Зет. Пер. с чеш. - М., 1978.
13. Крал В. Дни, которые потрясли Чехословакию. Пер.с чеш. - М., 1980.
14. Краткая история Польши. С древнейших времен до наших дней. - М., 2003.
15. Краткая история Чехословакии. С древнейших времен до наших дней. - М., 1988.
16. Лацис О. Последние дни мира.// Вопросы истории. 2004. №4.
17. Манин Е. Варшавская трагедия. // Чайка. 2003. №3.
18. Мельтюхов А.В. Советско-польские войны. - М., 2005.
19. Михутина И.В. Режим «санации» в Польше и политические организации (1926-1930 гг.) // Фашизм и антидемократические режимы в Европе. Начало 20-х годов - 1945 г. - М., Наука, 1981.
20. Михутина И.В. Режим «санации» в Польше и рабочий класс // Кризис политической системы капитализма в странах Центральной и Юго-Восточной Европы. - М., 1982.
21. Михутина И.В. Политические силы имущих на пути к ликвидации буржуазной демократии. Майский переворот 1926 г. и формирование государственной системы «санации» // Политические системы в странах Центральной и Юго-Восточной Европы. - М., 1988.
22. Морозов С.В. Изменение внешнеполитического курса Польши и польско-чехословацкие отношения в начале 1934 г. // Вестник МГУ. Серия 8. История. 2003. №3.
23. Мюнхен - преддверие войны. Исторические очерки. - М., 1988.
24. Наленч Д. и Т. Юзеф Пилсудский ? легенды и факты. - М., 1990.
25. Ормош М., Инце М. Типы фашистских государственных систем в странах Центральной Европы. // Кризис политической системы национализма в странах Центральной и Юго-Восточной Европы. - М.: Наука, 1982.
26. Ормош М., Инце М. Фашизм и кризис капитализма 20-30-х гг. (О некоторых теоретических вопросах изучения фашизма) // Кризис политической системы капитализма в странах Центральной и Юго-Восточной Европы. - М., 1982.
27. Парасаданова В.С. Польша, Германия и СССР между 23 августа и 28 сентября 1939 года // Вопросы истории. 2004. №7.
28. Парасаданова В.С. Юзеф Пилсудский // Вопросы истории. 1996. №1.
29. Политология: Учебник / Отв. ред. В.В. Лазарев. М., 2006.
30. Прасолов С.И. Договор о взаимной помощи между Советским Союзом и Чехословакией 1935 г. Советско-чехословацкие отношения между двумя мировыми войнами 1918-1939. - М., 1968.
31. Тымовский М., Кеневич Я., Кольцер Е. История Польши. Пер. с польск. - М.: Весь мир, 2004.
32. Фолькман Г.-Э. Польша в политико-экономических расчетах «третьего рейха» в 1933-1939 гг. // Вторая мировая война. Дискуссии. Основные тенденции. Результаты исследований. Пер. с нем. - М., 1996.
33. Яковлева Е.В. Польша против СССР 1939-1950 гг. - М.: Вече, 2007.
34. Buszko J. Historia Polski: 1864-1948. Paсstwowe wydawnictwo naukowe Warszawa, 1978.
35. Dziele Polski/ Pool red y Topolskiego. CzЈsc VI (A. Czubinski). Paсstwowe wydawnictwo naukowe. Warszawa, 1975.
36. Zaіuski Z. Drogi do pewnoski. Iskry, Warszawa, 1986.
37. Zielinski H. Historja Polski. 1864-1939. Paсstwowe wydawnictwo naukowe. Warszawa, 1971.
