Многие историки считают эти события первым этапом Крестьянской войны начала XVII века. Крестьянскими войнами называют выступления народных масс в XVII-XVIII веках. Они охватывали значительную часть территории страны, объединяя всю совокупность мощных народных движений.
В Крестьянской войне началаXVII века обычно выделяют 3 периода:
1 период-1603-1605гг. Восстание Хлопка.
2 период-1606-1607гг. Восстание под руководством И.И. Болотникова.
3 период-1608-1615гг. Спад Крестьянской войны, сопровождавшийся рядом крупных выступлений крестьян, горожан, казначейства.
Итог всех этих событий в том, что обострившиеся социальные противоречия, перешедшие в восстания, имели место в ослабленной стране, где только что установилось крепостное право, где не было сил для активной внешней политики, не было социальной стабильности, а династические споры ослабляли прочность государства. Нестабильность в стране, социальные конфликты люди объясняли как Божью кару за неправедные действия незаконного, «безродного» царя, который всячески стремился сохранить престол. Так, Федора Никитича Романова (один из самых близких по крови к Федору Ивановичу) насильно постригли в монахи и сослали в монастырь под именем Филарета.
Глава 3. Самозванцы
В обстановке всеобщего недовольства Борисом широкое распространение получили слухи о том, что царевич Дмитрий жив, «чудесно спасшийся в Угличе». Этим слухом и воспользовались авантюристы. В 1602 году в Литве появился человек, который выдавал себя за убитого царевича Дмитрия. В своей беседе с польским магнатом Адамом Вишневецким поведал, что его подменили в младенческом возрасте. Покровителем Лжедмитрия стал воевода Юрий Мнишек.
Существуют разные версии происхождения Лжедмитрия. Так В. О. Ключевский писал, что Лжедмитрий был « лишь испечен в польской печке, а заквашен в Москве». По-видимому, историк считал, что в лице самозванца московское боярство пыталось устранить Бориса от власти. Действительно, все следы появления самозванца вели в дом Романовых, к видным московским дьякам. Именно в этой среде появилась мысль противопоставить самозванца Годунову и свергнуть ненавистного знати царя. При Федоре Ивановиче боярство нападало открыто и все время терпело поражения. Сильнее власти Годунова была только династия Калиты. Поэтому в народ запустили слух об убийстве Дмитрия Борисом, и чудесном воскрешении царевича.
Согласно официальной версии правительства Бориса Годунова, человек, выдававший себя за царевича, был монах Григорий (в миру мелкий дворянин Юрий Богданович Отрепьев). Юшка (так звали его в молодости). Знал латинский и польский языки, имел каллиграфический почерк. В молодости был случай Федора Никитича Романова , после ссылки которого постригся в монахи. В Москве он жил в Чудовом монастыре и служил при патриархе Иове. Неизвестно, кто он был на самом деле. Московское правительство объявило его боярским сыном Гришкой Отрепьевым только в январе 1605 года. Раньше в Москве, вероятно, не знали, кем счесть и как назвать самозванца. Так С.М. Соловьев держался того убеждения, что обман самозванца с его стороны был неумышленный и что Отрепьев сам верил в царственное происхождение. В 1864 году появилось исследование Костомарова относительно личности первого самозванца. В этом труде он доказывает, что Лжедмитрий и Отрепьев два разных лица, во- вторых, что названный Дмитрий не был царевичем, но верил в свое царское происхождение, и, в - третьих, что самозванец был Делон боярских рук. Вызывает интерес мнения и теории, сформированные историками по поводу происхождения Смуты. Так С.М. Соловьев в своем труде. Истории России излагает версию, что первой причиной смуты является «дурное состояние народной нравственности, явившиеся результатом столкновения новых государственных начал со старыми дружинными». Историк также называет другую причину Смуты-чрезмерное развитие казачества с его противогосударственными стремлениями. («История России», VIII ,гл. II). К.С. Аксаков признает смуту фактом случайности, не имеющих исторических последствий.
Третью теорию выдвинул И. Е. Забелин («Минин и Пожарский»). Он говорит о том, что боярская и вообще служилая среда во имя отживших дружинных традиций давно уже крамольничала и готовила смуту».
По подсчетам историков, за годы смуты в России объявилось ни много, ни мало семнадцать самозванцев: пятеро из них выдавали себя за погибшего в Угличе царевича Дмитрия, другие девять - за мнимого сына Федора Ивановича, а в Астрахани «царевич Иван- Август» уверял, что он сын Ивана Грозного от его четвертой жены Анны Котловской. Но из этой пестрой толпы наиболее опасными являлись Лжедмитрий I и Лжедмитрий II.
Любопытную версию высказал Н. И. Костомаров в своем « Смутном времени». По его мнению, в смуте виновны все классы русского общества, но причины ее нужно искать не внутри России, а вне ее. Но, так или иначе, Лжедмитрий заручился поддержкой польско-литовских магнатов, тайно принял католичество и клятвенно обязал папе римскому. Распространить католичество в России. Также Речи Посполитой были обещаны Северские и Смоленские земли, Новгород и Псков. Это была скрытая интервенция против России, замаскированная видимостью борьбы за возвращение престола законному наследнику.
Годунов не решился возглавить поход против самозванца, а 13 апреля 1605 года скоропостижно скончался. Через сутки состоялась церемония передачи престола, а заодно и назревших проблем, новому царю, сыну Бориса - Федору Борисовичу. Вскоре новый царь и его мать по требованию самозванца были арестованы и тайно убиты, патриарха Иова сослали в монастырь. Так Лжедмитрий устранял препятствия на своем пути к трону. И 20 июня 1605 года Лжедмитрий вступил в Москву и был провозглашен царем. Но не всему народу нравилась крепостническая политика нового царя. Недовольство особенно возросло тогда, когда в начале мая 1606 года к новому «царю» приехала его невеста Марина Мнишек, и он обвенчался с ней и короновал ее как царицу, хотя она так и не приняла православие. Новые поборы с целью добыть обещанные польским магнатам средства, недовольство русской знати привели к организации против Лжедмитрия боярского заговора. В мае 1606года вспыхнуло восстание, итогом которого явилось убийство Лжедмитрия.
На престол вступил Василий Шуйский (1606-1610). Новый царь разослал грамоты по всему государству, в котором обличал самозванца, обманувшего русский народ. При своем воцарении Шуйский принял формальное обязательство никого не казнить и не наказывать конфискацией имущества, не слушать ложные доносы. Эти обязательства впоследствии он неоднократно нарушал. Шуйскому удалось укрепиться в Москве, однако окраины страны продолжали бурлить. Политический конфликт, порожденный за власть и корону, перерос в социальный. Народ, потерявший веру в улучшение своего положения, вновь выступил против феодальной эксплуатации. В 1606 году началось восстание под предводительством Ивана Болотникова. В восстании принимали участие представители разных социальных слоев - крестьяне, холопы, посадское население, казачество, дворяне, которые хотели с помощью восстания добиться своих целей. У крестьянства и казачества такой целью было возвращение к старым, общинным порядкам. Болотников с огромным скопищем «воровских людей» подошел к Москве, туда же пришли рязанские и тульские служивые люди, но когда они поближе познакомились с политикой Болотникова, все же решили присягнуть царю Василию. Болотников был впоследствии разбит и ушел сначала в Калугу, а потом и в Тулу. Но и там его достала царская рука. Царь жестоко расправился с восставшими. Болотников был ослеплен, а потом утоплен в городе Каргополе.
Историки по-разному оценивают народные волнения начала XVII века. Одни говорят о том, что восстания задержали юридическое оформление крепостного права на 50 лет, другие считают, что, наоборот, ускорили процесс юридического оформления крепостного права.
После расправы с Болотниковым беды, выпавшие на многострадальную Русь, не закончились. Объявился новый самозванец-Лжедмитрий II (1607-1610). По согласованию с Ватиканом польские шляхтичи, противники короля СигизмундаIII, объединились с казацким атаманом Заруцким и выдвинули в качестве претендента на русский престол Лжедмитрия II. Его попытки взять столицу закончились безрезультатно. Он остановился в 17 километрах от Кремля, в местечке Тушино, за что получил прозвище «Тушинский вор ». Русский народ этим прозвищем резко различал двух Лжедмитриев, и, действительно, первый из них, несмотря на всю свою легкомысленность и неустойчивость, был гораздо серьезнее, выше и даже симпатичнее второго. Первый восстановлял династию, а второй ничего не восстановлял, он просто «воровал». Самозванец, как и Лжедмитрий I обещал своим западным покровителям способствовать распространению католицизма в России.
Набрав достаточно народа, Вор выступил в поход на Русь; при Болхове разбил царское войско, подошел к самой Москве. Он привлекал новые силы: одна за другой приходили к нему казацкие шайки, приводили польские шляхтичи свои дружины. В Тушине, где над политическими преобладали задачи хищнические, отлично понимали, что на лучшую добычу можно рассчитывать только на севере. Там был пункт, имевший большое стратегическое значение, взять который для тушинцев было необходимо уже по тому, что, не овладев им, невозможно было овладеть другими городами на севере. Этим пунктом был Троицкий монастырь. Тушинцы и обратились, прежде всего, на него. Положение монастыря было тогда небезопасно, потому что защитников у него имелось мало и опорой ему служили лишь крепкие стены да личная храбрость гарнизона. Осада Троицкого монастыря, продлившись почти полтора года (с сентября 1608 до начала 1610года), окончились ничем: изнемогший от голода и болезней гарнизон все-таки не сдался и своим сопротивлением задержал очень много тушинских сил.
Однако это не могло помешать другим тушинским шайкам наводнить север. Более двадцати северных городов должны били признать власть Вора и в том числе Суздаль, Владимир, Ярославль, Вологда; но тут-то и сказался весь характер этой воровской власти. На севере, в том краю, где менее всего отзывались события смуты, где еще не знали, что за человек был Вор, там где доверия и особой любви к Шуйскому не питали - на Вора смотрели не как на разбойника, а как на человека имущего престола, быть может, и настоящего царевича. Часто его признавали при первом появлении его шаек, но тотчас же убеждались, что эти шайки на царево войско, а разбойничий сброд. Слушая одновременно увещательные грамоты Шуйского и воззвания Вора, не зная, кто из них имеет более законных прав на престол, русские люди о том и другом могли судить только по поведению их приверженцев. Воеводы Шуйского были охранителями порядка в том смысле, как тогда понимали порядок, а Вор много обещая, ничего не исполнял и не держал порядка. От него исходили только требования денег, его люди грабили и бесчинствовали, к тому же они были поляки. Земцы видели что « тушинцы, которые города возьмут за щитом, то есть силой или хотя эти города и волей крест поцелуют самозванцу, то все города отдают панам на жалованье и вотчины, как прежде уделы бывали». Это в глазах русских не было порядком, и вот северные города один за другим восстают против тушинцев не по симпатии к Шуйскому и не по уверенности, что тушинский Дмитрий самозванец и вор,- восстают они за порядок против нарушителей его.
Это движение городов началось с Устюга, который вступил в переписку с Вологдой, убеждая ее не целовать креста Вору. Города пересылались между собой, посылали друг другу свои дружины, вместе били тушинцев. Во главе восстания становились или находившиеся на севере воеводы Шуйского или выборные предводители. Выгнав тушинцев от себя, города спешили на помощь другим городам или Москве. Таким образом, против тушинцев восстали Нижний Новгород, Владимир, Галич, Вологда,- словом, почти все города по средней Волге и на север от нее. Эти города находили достаточно силы, чтобы избавиться от врагов, но этой силы не хватило у Шуйского и у Москвы.
Глава 4. Открытая интервенция
Правительство Василия Шуйского, понимая, что не в состоянии справиться с Лжедмитрием II, обратилось за помощью извне. В 1608 году Шуйский посылает своего племянника князя Михаила Васильевича Скопина-Шуйского для переговоров со шведами о союзе. В феврале 1609 года переговоры эти закончились; с королем Карлом IX был заключен союз на следующих условиях: король должен был послать русским помощь из трех тысяч конницы и трех тысяч пехоты, взамен этого Шуйский отказывался от всяких притязаний на Ливонию, уступал шведам город Корелу с уездом и обязался вечным союзом против Польши. Это были тяжелые условия для Московского государства. Шведы выполнили свое обещание и дали М. В. Скопину-Шуйскому вспомогательный отряд. Посылая за помощью к шведам, Шуйский в то же время, старался собрать против Вора все свои войска, какими мог располагать. В 1608 году вызывает он из Астрахани к Москве Ф. И. Шереметьева, где тот подавлял мятеж. Шереметьев, двинувшись вверх по Волге, шел медленно, очищая край от воров, иногда терпел от них поражения, но, в конце концов, успел приблизиться к Москве и соединиться осенью 1609 года со Скопиным в знаменитой Александровской слободе. Но пришли они поздно, так как временный воровской городок Тушино был оставлен Вором и сожжен до появления Скопина. Тушинский вор больше не был нужен полякам. Лжедмитрий II бежал в Калугу, где и был убит. Однако вмешательство шведов в русские дела вызвало вмешательство польского короля Сигизмунда, который поставил Шуйскому в вину союз со Швецией и решил использовать Смуту в интересах, объявив войну России. Войска Сигизмунда III осенью 1609 года осадили Смоленск и начали открытую интервенцию. В своих обращениях к русскому народу польский король возвещал, что он пришел не для того, чтобы проливать русскую кровь, а для того, чтобы прекратить смуты, междоусобия и кровопролития в Русском государстве. Но смоляне не поддались на эту уловку и во главе со своим воеводой Шеиным в течение 21 месяца оказывали королю героическое сопротивление. Приближение Скопина Шуйского и ссоры с поляками заставили Тушинского вора осенью 1609 года оставить Тушино и бежать в Калугу. Тогда русские тушинцы, оставшиеся без своего предводителя, послали послов под Смоленск к Сигизмунду и заключили с ним в феврале 1610 года договор о принятии на царство его сына, королевича Владислава. Здесь наступает такой момент, когда Россия могла выбрать себе путь: взять курс развития на запад или на восток. Если бы российский престол занял поляк, не исключено, что сейчас бы столицей нашего государства была бы Варшава, мы бы посещали католические костелы и считались бы польской провинцией.
Весной 1610 года тушинский лагерь был полностью опустевшим, обитатели которого разошлись в разные стороны, и Скопин-Шуйский торжественно вступил в освобожденную Москву. Москва возлагала на него большие надежды по освобождению страны от неприятелей, но он не успел их оправдать, так как внезапно заболел и умер.
Летом 1610 года в Москве произошел переворот. Василий Шуйский был свергнут с престола и пострижен в монахи. Власть захватила группа из семи бояр во главе с Ф. М. Мстиславским. Это правительство называлось «семибоярщина». Оно заключило договор, напрямую угрожающий потере независимости. Это было прямое предательство национальных интересов, так как на престол пригласили поляка Владислава, сына короля Сигизмунда. Сигизмунд отовсюду получал вести, что в Московском государстве он не встретит серьезного сопротивления, что москвичи с радостью заменят непопулярного царя Василия королевичем Владиславом, что Смоленск готов сдаться (Сигизмунд в сентябре 1609 года осадил Смоленск).
Таким образом, 1609 год ознаменовался иноземным вмешательством в московские дела.
Глава 5. Ополчение
Со смертью Вора русские люди получили возможность соединиться для отпора полякам, и с пор Смута в дальнейшем своем развитии получает преимущественно характер национальной борьбы, в которой русские стремятся освободиться от польского гнета, ими же в значительной степени и допущенный. Московское государство в это время представляет собой удручающее зрелище. По всей стране бродят казаки, везде грабят и жгут, опустошают и убивают. Это казаки, или вышедшие из Тушина после его разорения, или действовавшие самостоятельными маленькими шайками. Северо-западная часть государства находилась в руках шведов. Их войско отступило на север и с того времени, как Москва признала Владислава, открыло враждебные действия против русских, стало забирать города, так как Москва, соединяясь с Польшей, тем самым делалась врагом Швеции. Но и Польша не прекращала военных действий против Руси. Поляки осаждали Смоленск и разоряли юго-западные области. Сама Москва занята польским гарнизоном, вся московская администрация находится под польским влиянием. Король враждебного государства, Сигизмунд, из-под Смоленска распоряжается Русью своим именем, как государь, без всякого права держит в то время, как бы в плену, великое московское посольство, притесняет его и не соглашается с самыми существенными, на московский взгляд, условиями договора Москвы с Владиславом. Таково было положение дел.
В этот критический момент свое слово сказали широкие слои народа, но не крестьянская беднота, которая стремилась сломать сложившуюся феодальную систему, не дав ничего взамен. Поднялись к активной патриотической деятельности средние слои России: в первую очередь зажиточное посадское население городов, купечество, ремесленники, дворянство, государственные крестьяне, казачество, оставшееся не у дел после гибели Лжедмитрия II, значительная часть бояр и князей, кто не был связан ни с одним самозванцем, ни с поляками, ни с Шуйским, ни с «семибоярщиной». В 1610 году патриарх Гермоген призвал народ к борьбе против захватчиков, за что в последствии был арестован. Он проклял всех пособников поляков, призвал русское население не подчиняться Владиславу. Обращения патриарха стали распространяться по всем русским городам. В своих грамотах другим городам люди призывали: « Стоять за православную веру и за Московское государство, королю польскому креста не целовать, не служить ему…Московское государство от польских и литовских людей очищать. И кто с ними против Московского государства станет, против всех биться неослабно».
В начале 1611 года было создано первое ополчение под предводительством Ляпунова. Ополчение двинулось к Москве. Туда же двигались и казацкие отряды во главе с атаманом Иваном Заруцким и князем Дмитрием Трубецким, служившим некоторое время назад тушинскому самозванцу. Казаки имели в этом движении свой интерес. Они призывали под свои знамена крепостных людей и обещали им свободу. Однако особого успеха у русских войск не было. Поляки решили задушить восстание огнем. Москву запалили с разных концов. Ветер разметал огонь по всей Москве. Первое ополчение распалось. К этому времени шведами был захвачен Новгород, а поляками Смоленск. Польский король Сигизмунд объявил, что сам станет царем, а Россия войдет в Речь Посполитую. Над страной нависла угроза.
И все-таки идея народного сопротивления не умерла. Она поднималась из глубин народа, ее представляли люди разного общественного положения, те, кому судьба Родины была дороже личных привилегий, чинов, земель. Ведущая роль в мобилизации сил народа на борьбу с иноземными захватчиками, за возрождение российской государственности в это время принадлежала Русской православной церкви, в первую очередь патриарху Гермогену и монахам Троице-Сергиева монастыря. Из кремлевской темницы, тайно Гермоген посылал грамоты, которые распространялись по всей русской земле. Везде говорите именем моим», -писал он, призывая восстать против польских захватчиков.
Осенью 1611 года староста Нижнего Новгорода Козьма Минин обратился с призывом к русскому народу о создании нового ополчения. Он давно уже завоевал в городе репутацию честного, неподкупного, справедливого человека. Минин считался гениальным человеком, с большим самостоятельным умом. Он соединял способность глубоко чувствовать, проникаться идеей до забвения себя и вместе с тем оставаться практическим человеком, умеющим начать дело, организовать его, воодушевить им толпу. Его главная заслуга в том, что он сумел дать всеми владевшей идее конкретную жизнь; каждый в то время думал, что надо спасать веру и царство, а Минин первый указал как надо спасать. Он не был простым мужиком. Он торговал и был одним из видных людей в городе. Управляя делами нижегородской податной общины, он должен был привыкнуть вести большое хозяйство города и обращаться с большими деньгами, которые собирались земскими старостами в уплату податей. Мимо него не проходила ни одна грамота, ни одна политическая новость. Он следил за положением дел, обсуждал дела к городских сходках, которые вошли в обычай в городах, благодаря обстоятельствам смутного времени, напоминали собой древнее вече.
На одном из таких собраний, под влиянием грамот и вестей от патриарха Гермогена, Минин поднял посадских тяглых людей на то, чтобы собрать деньги на ополчение и сформировать само ополчение. Люди несли все, что могли - деньги, украшения, драгоценности. Позднее этот патриотический порыв получил и организационное закрепление. Горожане постановили, чтобы каждый хозяин дал на снаряжение войска одну пятую часть своего имущества и доходов. Этот взнос стал называться «пятой деньгой». Решение выплачивать его вслед за мирянами приняло и духовенство.
Теперь начался поиск воеводы. Свой выбор нижегородцы остановили на 33-летнем князе Дмитрии Михайловиче Пожарском. О нем говорили как о смелом, опытном военачальнике, патриоте, не связанным ни с казаками, ни с Вором, ни с иностранными интервентами. О личности Пожарского много писали и спорили. Так, по мнению Н.И. Костомарова, это была весьма честная посредственность, которой выпало на долю сделать много потому, что другие умело направляли этого человека. Споря против такого взгляда, Забелин следит за действиями Пожарского с 1608 г., отмечает постоянную успешность его военных действий, находит в нем достаточно личной самостоятельности и инициативы и приходит к заключению, что Пожарский был талантливый воевода, честный и самостоятельно думающий человек.
Весной 1612 года ополчение двинулось к Ярославлю, где было создано временное правительство России «Совет всея земли» во главе с руководителями ополчения. Появилась Боярская дума, приказы, которые начали повседневную работу по устроению страны. Отсюда рассылали грамоты по всей России с просьбой о помощи людьми и деньгами. Совет обращался за поддержкой не только к русским людям, но и к татарам, мордовцам, удмуртам, чувашам, башкирам, народам Севера и Сибири. Закон, стабильность были нужны всем народам. Новое правительство предприняло ряд дипломатических шагов. Оно попыталось урегулировать отношения со Швецией, так как было очень опасно двигаясь на Москву, оставлять в тылу враждебное шведское войско. Минин и Пожарский не имели права рисковать, так как судьба страны висела на волоске. Была нужна полная победа. А для этого необходима тщательная подготовка: военная, хозяйственная, политическая.
27 июля 1612 года рать двинулась на Москву. Пройдя Ростов и Переяславль-Залесский, остановилась недалеко от Троице-Сергиева монастыря, где полки отдохнули и получили благословение церковных деятелей. Здесь же Пожарскому донесли, что на Москву спешит войско гетмана Ходкевича, который стремился овладеть Москвой раньше, чем Пожарский подойдет к городу, затем ворваться в Кремль и спасти осажденный польский гарнизон. Однако отряды Пожарского успели вовремя, они опередили поляков всего на несколько часов. Воевода расставил свои полки полукружьем на левом берегу Москвы-реки.
22 августа польское войско переправилось через Москву-реку и двинулось на Кремль. Пожарский встретил его около Новодевичьего монастыря. Силы сторон были примерно равны, но поляки имели превосходство в коннице. Кроме того, польский гарнизон, зажатый в Кремле организовал вылазку и попытался ударить в спину русским. Но эта вылазка оказалась неудачной, поляки понесли большой урон и снова укрылись за кремлевскими стенами. В самый тяжелый момент боя, когда казалось, что поляки уже могут праздновать победу, в бой без приказа Трубецкого рванулись конные сотни. Они переправились на другой берег Москвы-реки и ударили во фланг войска Ходкевича. Эта неожиданная атака внесла перелом в ход сражения. Ходкевич отступил. Он решил изменить тактику и предпринял обход позиций и Пожарского, и Трубецкого. Он передвинулся к Донскому монастырю и 24 августа повел атаку на Замоскворечье, откуда был прямой выход на Кремль. Пожарский также перегруппировал свои силы и приблизил их к противнику. Считая, что Замоскворечье уже принадлежит ему, Ходкевич подтянул сюда огромный обоз, чтобы переправить его в Кремль. Это было ошибкой гетмана, так как обоз занял большое пространство, мешал маневрам польского войска.
День уже шел к концу, когда инициативу проявил Козьма Минин. Он взял у Пожарского несколько сотен кавалерии и, неожиданно переправившись через реку, ударил по левому флангу армии Ходкевича. Также пехота ополчения вышла из укрытия и двинулась вперед. По примеру Минина, на врагов устремились и казаки, не дожидаясь приказа своего воеводы Трубецкого. Польские полки были смяты, разгромлены. Остатки войска Ходкевич отвел на Воробьевы горы, а через некоторое время отступил к Можайску.
Но у ополчения оставалась другая проблема - в Кремле еще находились поляки, вокруг которых сомкнулось кольцо противостояния. За стенами Кремля уже начался жестокий голод, отмечались случаи людоедства. Пожарский не стал спешить со штурмом Кремля, разрешал лишь изредка обстреливать из пушек польский гарнизон. На все предложения сдаться поляки отвечали отказом. И только 26 октября польский гарнизон капитулировал. Вначале отпустили московских бояр, которые многие месяцы оставались заложниками в Кремле. На следующий день, соединившись на Красной площади, полки Пожарского и казаки Трубецкого вошли в Кремль.
Однако война еще не закончилась. С запада надвигалось войско Сигизмунда III. Сигизмунд дошел до Волоколамска; три раза он поступал к Волоку, три раза был отброшен и ушел обратно. Заруцкий с казаками грозил стране с юга, продолжалась война с Польшей, страна была неуправляема. Кроме того, необходимо было возрождать огромное хозяйство, управление, обороноспособность всей страны, восстанавливать международные связи. Приходилось заново создавать всю систему власти, и в первую очередь, сильную центральную власть.
Именно в это время, по взятии Москвы и изгнании поляков, русский народ поспешил с избранием царя. Это было крайне необходимо. Они говорили, что им без государя «ни малое время быти не можно. Но, думая о государе, вовсе не думали признавать им Владислава или кого-нибудь из самозванцев. Действительно, ни Владислав, ни жалкие самозванцы, до подлинности которых не было никому дела даже из их приверженцев, не могли быть серьезными кандидатами в цари.
Выборные люди съехались в Москву в январе 1613 года. Из Москвы просили города прислать для царского выбора лучших людей. Города, между прочим, должны были подумать не только об избрании царя, но и о том, как строить государство и как вести дело до избрания, и об этом дать выборным людям указания, своеобразные инструкции, которыми те должны руководствоваться.
Для полного понимания собора 1613 года следует обратиться к его составу, который может быть определен лишь по подписям на избирательной грамоте Михаила Федоровича, написанной летом 1613 года. Из 277 подписей 57 принадлежит духовенству, 136 высшим служилым чинам, 84 городским выборным. О ходе заседаний официальные документы ничего не говорят, а об общем ходе прений историки имеют некоторое представление. Первым постановлением собора было не избирать царя из иноземцев. К такому решению пришли, конечно, не сразу, да и вообще, заседания собора были далеко не мирного свойства, тем более, что царь из иностранцев многим казался тогда возможным. Незадолго перед собором Пожарский ссылался со шведами об избрании Филиппа, сына Карла IX. Точно так же начал он дело об избрании сына германского императора Рудольфа. Но это был только дипломатический маневр, созданный с целью приобрести нейтралитет одних и союз других.
Но не мог народ симпатизировать иностранцу, ведь ему так часто приходилось видеть, какими насилиями и грабежами сопровождалось на Руси появление иноземной власти. По мнению народа, именно иноземцы были виновны в Смуте, которая чуть не погубила Московское государство.
Решив вопрос о гражданстве будущего царя, стали намечать кандидатов на престол. Причем, каждый участник собора стремился указать на тот боярский род, которому он сам больше симпатизировал, в силу его нравственных качеств, или высокого положения, либо просто руководствуясь личными выгодами. В числе кандидатов упоминаются В. И. Шуйский, Воротынский, Трубецкой. Ф. И. Шереметьев хлопотал за свою родню М. Ф. Романова.
Наконец, 7 февраля 1613 года пришли к решению избрать Михаила Федоровича Романова - сына патриарха Филарета. За ним стоял ореол отца-мученика, который находился в польском плену. Боярство также поддержало его, поскольку Романовы входили в элиту русской аристократии, а Михаил приходился внучатым племянником Анастасии Романовой, первой жене Ивана Грозного. Кроме того, боярство не отказалось от старой идеи - поставить на престол зависимого от него монарха и тем самым ограничить самодержавный деспотизм.
Один из влиятельных бояр-выборщиков утверждал: «Миша Романов молод, разумом еще не дошел, и нам будет поваден».
21 февраля состоялось торжественное заседание в Успенском соборе. Здесь выбор Михаила был решен уже единогласно, вслед за чем последовали молебны о здравии царя и присяга ему.
Дело теперь оставалось только за согласием Михаила, которое получить стоило немалых трудов, тем более даже не знали где будущий царь находится. А Михаил Федорович после московской осады уехал в свою костромскую вотчину, где чуть было не подвергся нападению польской шайки, от которой был чудом спасен крестьянином Иваном Сусаниным. Так говорит предание.
Вокруг личности Сусанина до сих пор много споров. Что Сусанин действительно существовал, доказательством этого служит царская грамота Михаила, которой семье Сусанина даются различные льготы. Костомаров, же, разобрав легенду о Сусанине, свел все к тому, что личность Сусанина - миф, созданный народным воображением. В 1882 году вышла книга Самарянова «Памяти Ивана Сусанина». Автор, прилагая карту местности, подробно рассказывает о пути, по которому Сусанин вел поляков. В его труде говориться, что Сусанин был доверенным лицом у Романовых.
Как только согласие Михаила Федоровича было получено, послы стали торопить его ехать в Москву. 21 февраля 1613 года Михаил Федорович Романов был избран на царство. Акт избрания царя, а потом венчание его на царство сначала в Костроме, а затем в Успенском соборе Кремля положил конец Смуте и возвестил о начале возрождения страны.
Заключение
«История Европы не знает другой революции, которая казалась бы столь бесплодной по своей развязке и своим последствиям. В течение десяти лет эта революция расшатывала всю страну, заливала ее кровью и покрывала ее развалинами, но сама не внесла в народную жизнь, ни одного нового начала, не указала нового пути ее будущему развитию» (Казимир Валишевский «Смутное время» М.: 1993 г.).
В развитии Смуты ясно выделяются три периода: династический, социальный и национальный. Первый охватывает собой время борьбы за царский престол, второй период характеризуется борьбою общественных классов и вмешательством в эту борьбу иностранных государств. Наконец, третий период Смуты включает время борьбы русских людей с иноземцами.
Смута пронеслась по стране разрушительным ураганом. Менялись и династии и социальные порядки, но история России, сделав своеобразный круг, вернулась к исходной точке. Для этого времени были характерны открытые столкновения, борьба классов, но не было выдвинуто ни одной эффективной программы, выражавшей хотя бы чьи-нибудь интересы. Аристократия для защиты своих интересов находила лишь различные уловки, порождала и принимала жаждущих престола, вмешивала в государственные дела иностранцев; она выставляла Лжедмитрия против Годунова, шведов против поляков, переходила на сторону того, кто больше сулил. Итог всего этого - вполне заслуженная непопулярность аристократии.
Что касается бояр, то для них Смута имела те же последствия как война Алой и Белой розы для английских баронов. Но отличие в том, что британская аристократия, действуя в интересах государства, вместе с ним восстала из разрухи, общего бедствия. Себялюбивая же политика бояр довела их до утраты, как привилегий, так и всякого общественного влияния.
Средний класс под конец Смуты восстановил свою честь, выступив на защиту национальной независимости и порядка, но не смог сохранить даже маленькой части власти, которой завладел. «Эта власть словно жгла ему руки, так спешил он отделаться от нее отречением самым бескорыстным, но вместе с тем, самым малодушным, обратившись к тому началу самодержавия, которое вернуло его в рабское состояние». Так о среднем классе говорил Казимир Валишевский («Смутное время» М.: 1993 г.).
Могло показаться, что только казаки имели вид победителей. Это были люди вне закона, жившие на «окраине общества», но, несмотря на это они быстро перешли на ступень руководящего класса, заявив на соборе 1613 года, что возвратили себе гражданские права. Но и казаки показали свое нравственное бессилие.
Россия из Смуты вышла изувеченная, истерзанная. Испытания, несомненно, помогли ей осознать национальное единство и оценить те силы, которыми она располагала. Но этот подъем родил последствия совсем не те, что можно было ожидать. Очень образно об этих последствиях сказал Валишевский: « В доме (дом он, по-видимому, сравнивает с Россией) с заново припертыми дверями, с ревниво законопаченными окнами, они (народ) зажили в духоте и одиночестве - до первых ударов топора Петра Великого, до внезапного стремительного наплыва поверхностного западничества, нахлынувшего словно лавина».
Список использованной литературы
1. Я. А. Перехов «История России IX - XX века» М.: 1999 г.
2. А.Н. Сахаров, А. Н. Новосельцев «История России с древнейших времен до конца XVII века» М.: 1996 г.
3. С. Ф. Платонов «Полный курс лекций по русской истории» СПб.: 1997 г.
4. К. Валишевский «Смутное время» М.: 1993 г.
5. Р. Г. Скрынников «Россия накануне «смутного времени». Мысль: 1980 г.
6. И Н. Кузнецов «Отечественная история» М.: 2005 г.
7. Журнал «Родина». № 1 2005 г.
Страницы: 1, 2
