3) Важнейшим источником Уложения был Литовский статут 3-й редакции (1588 г.). Заимствования из статута отменены (но далеко не все) на подлинном свитке Уложения. Путь для заимствований был облегчен тем, что уже раньше (как уже было сказано) приказные дьяки брали и переводили из статута некоторые пригодные артикулы. Способ заимствования разнообразен: иногда заимствуется содержание статута буквально; иногда берется только система и порядок предметов; иногда заимствуется только предмет закона, а решение дается свое; большей частью Уложение дробит один артикул на несколько статей. Заимствования из статута иногда вводят в Уложение погрешности против системы и даже разумности узаконений.
Но вообще статут как памятник также русского права, весьма сходный с Русской Правдой, может быть признан почти местным источником Уложения. Несмотря на такое множество заимствований из чужих источников. Уложение есть не компиляция иноземного права, а кодекс вполне национальный, переработавший чужой материал по духу старомосковского права, чем он совершенно отличается от переводных законов XVII в. В сохранив-шемся подлинном свитке Уложения встречаем неоднократные ссылки на этот источник. Составители Уложения, пользуясь этим кодексом, следовали ему, особенно при составлении первых глав, в расположении предметов, даже в порядке статей, в подборе казусов и отношений, требовавших законодательного опре-деления, в постановке правовых вопросов, но ответов искали все-гда в своем туземном праве, брали формулы самых норм, право-вых положений, но только общих тому и другому праву или без-различных, устраняя все ненужное или несродное праву и судеб-ному порядку московскому, вообще перерабатывали все, что за-имствовали. Таким образом. Статут послужил не столько юри-дическим источником Уложения, сколько кодификационным пособием для его составителей, давал им готовую программу.
4) Что касается новых статей в Уложении, то их, вероятно, немного; надо думать, что комиссия (до собора) сама не составляла новых узаконений (кроме заимствований).11 М. Ф. Владимирский-Буданов. Обзор истории русского права. - Ростов-на-Дону, Центр, 1995, с. 235-236.
На комиссию возложена была двоякая задача: во-первых, собрать, разобрать и переработать в цельный свод действующие законы, разновремен-ные, несоглашенные, разбросанные по ведомствам, и потом нор-мировать случаи, не предусмотренные этими законами. Вторая задача была особенно трудна. Комиссия не могла ограничиться собственной юридической предусмотрительностью и своим пра-вовым разумением, чтобы установить такие случаи и найти нор-мы для их определения. Необходимо было знать общественные нужды и отношения, изучить правовой разум народа, а также практику судебных и административных учреждений; по край-ней мере, мы так посмотрели бы на такую задачу. В первом деле комиссии могли помочь своими указаниями выборные; для вто-рого ей надобно было пересмотреть делопроизводство тогдаш-них канцелярий, чтобы найти прецеденты, «примерные случаи», как тогда говорили, чтобы видеть, как решали не пред-усмотренные законом вопросы областные правители, централь-ные приказы, сам государь с Боярской думой. Предстояла об-ширная работа, требовавшая долгих и долгих лет. Впрочем, до такого мечтательного предприятия дело не дошло: решили со-ставить Уложение ускоренным ходом, по упрощенной програм-ме.11 Керимов Д. А. Политическая история России. Хрестоматия для вузов. - Москва: Аспект пресс. 1996, с. 158.
Уложение разделено на 25 глав, содержащих в себе 967 ста-тей. Уже к октябрю 1648 г., т. е. в два с половиной месяца, изго-товлено было к докладу 12 первых глав, почти половина всего свода; их и начал с 3 октября слушать государь с думой. Осталь-ные 13 глав были составлены, выслушаны и утверждены в думе к концу января 1649 г., когда закончилась деятельность комис-сии и всего собора и Уложение было закончено в рукописи. Зна-чит, этот довольно обширный свод составлен был всего в полго-да с чем-нибудь. Чтобы объяснить такую быстроту законодатель-ной работы, надобно припомнить, что Уложение составлялось среди тревожных вестей о мятежах, вспыхивавших вслед за июнь-ским московским бунтом в Сольвычегодске, Козлове, Талицке, Устюге и других городах, и заканчивалось в январе 1649 г. под влиянием толков о готовившемся новом восстании в столице. Торопились покончить дело, чтобы соборные выборные поспе-шили разнести по своим городам рассказы о новом курсе мос-ковского правительства и об Уложении, обещавшем всем «ров-ную», справедливую расправу.
1.3. Содержание и система Уложения
Уложение начинается предисловием, в котором утверждается, что оно составлено "по государеву указу общим советом, чтобы Московского государства всяких чинов людям, от большего и до меньшего чину, суд и расправа был во всяких делах всем ровна земского великого царственного дела". 3 октября 1649 г, царь вместе с Думой и духовенством слушал Уложение, выборным людям оно было "чтено". Со списка Уложения был " список в книгу, слово во слово, и с тое книги напечатана сия книга".
Итак, Соборное уложение состояло из 25 глав, включавших в себя 967 статей. В этом большом по объему памятнике феодального права были систематизированы на более высоком уровне юридической техники правовые нормы, действовавшие ранее. Кроме того, имелись и новые правовые нормы, появившиеся главным образом под давлением дворянства и чернотяглых посадов. Для удобства главам предшествует подробное оглавление, указывающее содержание глав и статей. Система довольно беспорядочная, усвоенная Уложением, в 1-й части кодекса копирует систему статута. Первая глава Уложения ("о богохульниках и церковных мятежниках")11 Здесь и далее по содержанию и структуре свода материал из текста «Уложения…сотворенiя мира 1959», ИмператорскаяАкадемiи Наукъ, 1759 .
рассматривает дела о преступлениях против церкви (9 статей), в которых наказывается смертью "хула" против бога и против богородицы тюремным же заключением - бесчинное поведение в церкви. Глава вторая ("о государьской чести и как его государьское здоровье оберегать", 22 статьи) говорит о преступлениях против царя и его властей, называя их "изменой". К ней примыкает глава третья ("о государева дворе, чтоб на государевом дворе ни от кого какова бесчинства и брани не было", 9 статей) со строгими наказаниями за ношение оружия на дворе и прочее.
Глава четвертая ("о подпищекех и которые печати подделывают", 4 статьи) говорит о подделках документов и печатей, глава пятая (2 статьи) - " о денежных мастерах которые учнут делати воровские деньги". В главе шестой (6 статей) сообщается "о проезжих грамотах в и(ы)ные государьства". Близко связны с ними по содержанию следующие главы: седьмая ("о службе всяких ратных людей Московского государьства", 32 статьи) и восьмая ("о искуплении пленных", 7 статей).
B девятой главе говорится "о мытах и о перевозех и о мостах" (20 статей). Собственно с десятой главы (" о суде", 277 статей) начинаются наиболее важные постановления Уложения. К этой статье примыкает глава 11 ("суд о крестьянех", 34 статьи), глава 12 ("о суде патриарших приказных, и дворовых всяких людей, и крестьян", 3 статьи), глава 13 ("о монастырском приказе", 7 статей), глава 14 ("о крестном целовании", 10 статей), глава 15 "о вершеных делах", 5 статей).
Глава 16 ("о поместных землях", 69 статей) объединен общей темой с главой 17 "о вотчинах" (55 статей). Глава 18 говорит "о печатных пошлинах" (71 статья). 19 глава носит название "о посадских людех" (40 статей). Глава 20 заключает "суд о холопех" (119 статей), глава 21 говорит "о розбойных и татиных делех (104 статьи), 22 глава заключает в себе "указ за какие вины кому чинити смертная казнь и за какие вины смертию не казнити, чинити наказние" (26 сттей). Последние главы -23 ("о стрельцах", 3 статьи), 24 ("указ о атаманах и о казакех", 3 статьи), 25 ("указ о корчмах", 21 статья) - очень кратки.
Все главы Уложения могут быть разделены на пять групп: 1) I-Х составляют тогдашнее государственное право, здесь ограждается богопочтение (I), личность государя (II) и честь государева двора (III), воспрещается подделка государственных актов (IV), монеты и драгоценных вещей (V), что включено сюда потому, что поселку монеты статут считал преступлением против величества; здесь же паспортный устав (VI), устав военной службы и вместе с ним специальное военно-уголовное уложение (VII), законы о выкупе пленных (VIII) и, наконец, о мытах и путях сообщения (IX).
2) Гл. Х-ХV содержат устав судоустройства и судопроизводства; здесь (в гл. X) изложено и обязательное право.
3) Гл. ХVI -ХХ - вещное право: вотчинное, поместное, тяглое (гл. XIX) и право на холопов (XX).
4) Гл. ХХI-XXII составляют уголовное уложение, хотя и во все
прочие части Уложения вторгается уголовное право.
5) Гл. XXIII-XXV составляют добавочную часть.11 М.Н. Тихомиров и П.П. Епифанов. Соборное Уложение 1649 г. Учебное пособие для высшей школы. Москва: МГУ, 1961, с. 220.
Принятие Соборного уложения 1649 г. - значительный шаг вперед по сравнению с предыдущим законодательством. В этом законе регулировались не отдельные группы общественных отношений, а все стороны общественно-политической жизни того времени. В связи с этим в Соборном уложении 1649 г. нашли отражение правовые нормы различных отраслей права. Система изложения этих норм, однако, была недостаточно четкой. Нормы разных отраслей права часто объединялись в одной и той же главе.22 История государства и права / Под редакцией Чистякова О.И. и Мартисевича И. Д. - М.: Просвещение. - 1985, с. 105.
Соборное Уложение 1649 г. во многих отношениях отличается от предшествующих ему законодательных памятников. Судебники XV-XVI вв. представляли собой свод постановлений преимущественно процедурного, процессуального свойства.
Уложение 1469 г. значительно превосходит предшествующие памятники русского права прежде всего своим содержанием, широтой охвата различных сторон действительности того времени - экономики, форм землевладения, классово-сословного строя, положения зависимых и не зависимых слоев населения, государственно-политического строя, судопроизводства, материального, процессуального и уголовного прав.
Второе отличие - структурное. В Уложении дана довольно определенная систематика норм права по предметам, которые расположены таким образом, что легко могут быть объединены по разновидностям права - государственное военное, правовое положение отдельных категорий населения, поместное и вотчинное, судопроизводство, гражданские правонарушения и уголовные преступления.
Третье отличие, как прямое следствие первых двух, состоит в неизмеримо большом объеме Уложения в сравнении с другими памятниками. Наконец, Уложению принадлежит особая роль в развитии русского право вообще. И Русская Правда, и судебники прекратили свое существование, сказав на Уложение в сравнении с другими его источниками (например, указными книгами приказов) довольно скромное влияние, Уложение же как действующий кодекс, хотя и дополняемое многими новыми установлениями, просуществовало свыше двухсот лет.
1.4. Значение Уложения и его новые идеи
По мысли, какую можно предположить в основании Уложения, оно должно было стать последним словом московского права, полным сводом всего накопившегося в мос-ковских канцеляриях к половине XVII в. законодательного запа-са. Эта мысль сквозит в Уложении, но осуществлена не особен-но удачно. В техническом отношении, как памятник кодифика-ции, оно не перегнало старых судебников. В расположении пред-метов законодательства пробивается желание изобразить госу-дарственный строй в вертикальном разрезе, спускаясь сверху, от Церкви и государя с его двором до казаков и корчмы, о чем гово-рят две последние главы. Можно с немалыми усилиями свести главы Уложения в отделы государственного права, судоустрой-ства и судопроизводства, вещного и уголовного права. Но такие группировки остались для кодификаторов только порывами к системе. Источники исчерпаны неполно и беспорядочно; статьи, взятые из разных источников, не всегда соглашены между собою и иногда попали не на свои места, скорее свалены в кучу, чем собраны в порядок.
Если Уложение действовало почти в продолжение двух столетий до свода законов 1833 г., то это говорит не о его достоин-ствах, а лишь о том, как долго у нас можно обойтись без удовлетворительного закона. Но как памятник за-конодательства, Уложение сделало значительный шаг вперед сравнительно с судебниками. Это уже не простое практическое руководство для судьи и управителя, излагающее способы и по-рядок восстановления нарушенного права, а не самое право. Прав-да, и в Уложении всего больше места отведено формальному праву: глава Х о суде - самая обширная, по числу статей состав-ляет едва не треть всего Уложения. Оно допустило важные, но понятные пробелы и в материальном праве. В нем нет основных законов, о которых тогда в Москве не имели и поня-тия, довольствуясь волей государя и давлением обстоятельств; отсутствует и систематическое изложение семейного права, тес-но связанного с обычным и церковным: не решались трогать ни обычая, слишком сонного и неповоротливого, ни духовенства, слишком щекотливого и ревнивого к своим духовно-ведомствен-ным монополиям.
Но все-таки Уложение гораздо шире судебни-ков захватывает область законодательства. Оно пытается уже проникнуть в состав общества, определить положение и взаим-ные отношения различных его классов, говорит о служилых лю-дях и служилом землевладении, о крестьянах, о посадских лю-дях, холопах, стрельцах и казаках. Разумеется, здесь главное внимание обращено на дворянство, как на господствующий воен-но-служилый и землевладельческий класс: без малого половина всех статей Уложения прямо или косвенно касается его интере-сов и отношений. Здесь, как и в других своих частях. Уложение старается удержатся на почве действительности.
При общем охранительном своем характере Уло-жение не могло воздержаться от двух преобразовательных стрем-лений, указывающих, в каком направлении пойдет или уже шла дальнейшая стройка общества. Одно из этих стремлений в при-говоре 16 июля прямо поставлено как задача кодификационной комиссии: ей поручено было составить проект такого Уложения, чтобы «всяких чинов людем от большого и до меньшего чину суд и расправа была во всяких делех всем ровна».
Это - не ра-венство всех перед законом, исключающее различие в правах: здесь разумеется равенство суда и расправы для всех, без приви-легированных подсудностей, без ведомственных различий и клас-совых льгот и изъятий, какие существовали в тогдашнем мос-ковском судоустройстве, имеется в виду суд одинаковый, нели-цеприятный и для боярина, и для простолюдина, с одинаковой подсудностью и процедурой, хотя и не с одинаковой наказуемос-тью; судить всех, даже приезжих иноземцев, одним и тем же судом вправду, «не стыдяся лица сильных, и избавляти обидящего (обидимого) от руки неправедного», - так предписывает глава X, где сделана попытка начертать такой ровный для всех суд и расправу. Идея такого суда исходила из принятого Уложе-нием общего правила устранять всякое льготное состояние и от-ношение, соединенное с ущербом для государственного, особен-но казенного интереса.
Другое стремление, исходившее из того же источника, про-ведено в главах о сословиях и выражало новый взгляд на отно-шение свободного лица к государству. Чтобы выразуметь это стремление, надобно несколько отрешиться от современных по-нятий о личной свободе. Личная свобода, независимость от другого лица, не только неотъемлемое право, ограждаемое законом, но и обязанность, требуемая еще и правами. Никто не захочет, да и не может стать формальным холопом по договору, потому что никакой суд не даст защиты такому дого-вору. Но не забудем, что общество XVII в. - общество холоповладельческое, в котором действовало крепост-ное право, выражавшееся в различных видах холопства, и к этим видам именно в эпоху Уложения, готов был прибавиться новый вид зависимости, крепостная крестьянс-кая неволя. Тогда в юридический состав личной свободы входи-ло право свободного лица отдать свою свободу на время или на-всегда другому лицу без права прекратить эту зависимость по своей воле. На этом праве и основались различные виды древне-русского холопства. Но до Уложения существовала личная зависимость без крепостного характера, создававшаяся личным закладом. 11 Ключевский В. О. Русская история: Полный курс лекций. В трех книгах. - Ростов-на-Дону: изд-во «Феникс», 1998. -с. 296. Заложиться за кого-либо значило: в обеспечение ссу-ды или в обмен за какую-либо иную услугу, например, за подат-ную льготу или судебную защиту, отдать свою личность и труд в распоряжение другого, но сохраняя право прервать эту зависи-мость по своему усмотрению, разумеется, очистив принятые на себя обязательства заклада. Такие зависимые люди назывались в удельные века закладнями, а в московское время закладчиками.
Заем под работу был для бедного человека в Древней Руси наиболее выгодным способом помещения своего труда. Но, от-личаясь от холопства, закладничество стало усвоять себе холо-пью льготу, свободу от государственных повинностей, что было злоупотреблением, за которое теперь закон и ополчился против закладчиков и их приемщиков: поворотив закладчиков в тягло, Уложение (гл. XIX, ст. 13) пригрозило им за повторительный заклад «жестоким наказанием», кнутом и ссылкой в Сибирь, на Лену, а приемщикам - «великой опалой» и конфискацией зе-мель, где закладчики впредь жить будут. Между тем для многих бедных людей холопство и еще больше закладничество были выходом из тяжелого хозяйственного положения.
При тогдаш-ней дешевизне личной свободы и при общем бесправии льготы и покровительства, «заступа», сильного приемщика были ценны-ми благами; потому отмена закладничества поразила закладчи-ков тяжким ударом, так что они в 1649 г. затевали в Москве но-вый бунт, понося царя всякой неподобной бранью. Мы поймем их настроение, не разделяя его. Свободное лицо, служилое или тяглое, поступая в холопы или в закладчики, пропадало для го-сударства. Уложение, стесняя или запрещая такие переходы, выражало общую норму, в силу которой свободное лицо, обязан-ное государственным тяглом или службой, не могло отказывать-ся от своей свободы, самовольно слагая с себя обязанности перед государством, лежавшие на свободном лице; лицо должно при-надлежать и служить только государству и не может быть ничь-ей частной собственностью: «Крещеных людей никому продава-ти не ведено» (гл. XX, ст. 97).
Личная свобода становилась обязательной и поддерживалась кнутом. Но право, пользование которым становится обязатель-ным, превращается в повинность. Государство о до-рогое достояние - человеческую личность, и все нрав-ственное и гражданское существо стоит за это стеснение воли со стороны государства, за эту повинность, которая дороже всякого права. Но в русском обществе XVII в. ни личное созна-ние, ни общественные нравы не поддерживали этой общечелове-ческой повинности.
