Во-вторых, серийное строительство советского бомбардировщика было налажено в 1929-1932 гг. на том же заводе (ГАЗ N 22 в Филях), где в 1923-1925 гг. "Юнкерс" строил и продавал советским ВВС свои морские и сухопутные разведчики Ю-20 и Ю-21. Поэтому в той ситуации не использовать опыт немцев было бы по меньшей мере неблагоразумно Капистка В.В. Секретный завод в Филях. //http://nvo.ng.ru/history/2001-08-17/5_factory.html.
Таким образом, использование производственного и конструктивно-технического опыта немецкой концессионной фирмы "Юнкерс" в Филях было типичным явлением для практики советского военно-авиационного строительства 20-х гг. В то же время этот опыт не имел определяющего значения для развития ВВС РККА, а лишь в известной мере способствовал становлению металлического самолетостроения в СССР.
1.2. Производство отравляющих веществ
Еще до начала Первой мировой войны на вооруже-нии практически всех стран - участниц будущего конф-ликта состояли боевые отравляющие вещества (ОВ), сна-ряженные ими боеприпасы и приборы для их вылива-ния и распыления. Официально применение ОВ в ходе боевых действий было запрещено еще Гаагскими конвен-циями 1899 и 1907 гг. Германия нарушила запрет первой, применив боевые газы на Восточном фронте против ар-мии генерала Гурко в январе 1915 года. Су-щественного ущерба русским войскам тогда причинено не было. После того как Германия повторно применила газы, но уже с более серьезными последствиями в битве на Ипре (9 апреля 1915 г.), практически все воюющие державы начали активно использовать ОВ. Оте-чественное военно-химическое производство в то время находилось в зачаточном состоянии - за время войны на российских заводах было произведено всего 3650 т ОВ, в то время как в Германии - 68 100 т Байков А. Военно-промышленное сотрудничество СССР и Германии - кто ковал советский меч? // Неправда Виктора Суворова - 2. - М.: Яуза, Эксмо, 2008. - с.269.
.
После окончания Гражданской войны было обна-ружено, что химические войска РККА имеют весьма слабую материальную часть, поскольку накопленные еще с Первой мировой войны запасы ОВ и средств за-щиты были практически израсходованы, а новых не производили. Между тем ни одна из участвовавших в войне стран не намеревалась останавливать гонку хи-мических вооружений. Подписанный в 1925 году все-ми странами, включая и Германию, Женевский прото-кол о неприменении в боевых действиях удушливых газов и бактериологических средств никак не повлиял на продолжение исследований в этой области и на про-цесс создания еще более совершенных ОВ и средств доставки. В 1918 - 1945 годах химическое оружие зани-мало ту же нишу, что и атомная бомба в наши дни. На-личие химических арсеналов у страны, вовлеченной в военный конфликт, служило лучшей гарантией непри-менения «боевой химии» ее противником, чем любые международные протоколы и конвенции. Советское руководство это прекрасно понимало.
Для решения задач снабжения химвойск РККА 15 августа 1925 года при начальнике Управления снабжения РККА было создано ВОХИМУ (Военно-хими-ческое управление), первым начальником которого стал Я.М.Фишман, ра-ботавший до этого помощником советского военно-го атташе в Германии. Начинать ему пришлось бук-вально на пустом месте - в условиях полного отсут-ствия технической базы, технологии производства и необходимых специалистов. В таких условиях впол-не естественным был поиск технической помощи за границей, в данном случае -- в Германии, при посред-ничестве ГЕФУ. Немецкая сторона порекомендовала в качестве партнера молодого немецкого химика Хуго Штольценберга, который в то время занимался созда-нием секретных опытных заводов-лабораторий по производству небольших партий ОВ для рейхсвера.
В мае 1923 года, в ходе визита германской военной делегации в Москву, был выработан договор о рекон-струкции химического завода «Бертолетова соль» в Са-маре на базе концессии. В договоре заранее были обо-значены требования к производительности предприя-тия после завершения его реконструкции: бертолетовой соли - 26 тыс. пудов, хлорной извести - 75, каустической соды - 165, олеума - 250, суперфосфата - 400, фосгена - 60 и иприта - 75 тыс. пудов Горлов С.А. Совершенно секретно: Альянс Москва - Берлин, 1920-1933 гг. // http://militera.lib.ru/research/gorlov1/index.html
.
Сразу же после заключения этого соглашения «Берсоль» была ликвидирована постановлением Президиума ВСНХ от 17 октября 1923 года, а ее имущество пол-ностью отходило акционерному обществу «Метахим», являвшемуся уже совместным советско-германским предприятием.
22 ноября 1924 года между ГЕФУ, Штольценбергом и обществом «Метахим» был заключен договор о концессионировании самарского химического завода, причем на базе «Метахима» и ГЕФУ вновь учреждалось смешанное акционерное общество «Берсоль».
По договору, заключавшемуся сроком на 20 лет, со-ветская сторона в лице «Метахима» соглашалась пре-доставить в концессию химический завод в Иващенкове под Самарой, немецкая сторона (ГЕФУ и фирма «Штольценберг») была обязана организовать на этом заводе к 15 мая 1924 г. производство серной кислоты, каустической соды, хлорной извести, супер-фосфата и жидкого хлора, а иприта и фосгена (ОВ) не позднее шести месяцев после окончания строительства необходимых для этих производств зданий, и бертолетовой соли -- к 1 июля 1924 г. Советский Союз вкладывал в дело 5 880 000 золотых рублей, Германия, через ГЕФУ, -- 4 460 000 золотых рублей Байков А. Военно-промышленное сотрудничество СССР и Германии - кто ковал советский меч? // Неправда Виктора Суворова - 2. - М.: Яуза, Эксмо, 2008. - с.271.
. Значитель-ную долю в производстве завода должна была состав-лять продукция вполне мирного назначения -- сель-скохозяйственные удобрения и средства борьбы с вредителями. Что же каса-ется военной продукции, -- «Берсоль» должна была, после выхода завода на пол-ную мощность, снаряжать ежегодно по 500 000 сна-рядов с ипритом и фосгеном.
Параллельно ВОХИМУ пыталось искать в Германии партнеров по организации совместного производства средств химзащиты. Однако переговоры с фирмой «Ауэр» о совместной разработке и производстве про-тивогазов провалились. На заводе в Иващенкове удалось к концу 1924 года наладить производство суперфосфата, а через год была запущена линия по производству серной кислоты, но в итоге комиссия «Метахима» забраковала оба потока ввиду применявшихся там устаревших технологий и недостаточной безопасности производства. Деятельность немецких специалистов не устроила руководство ВОХИ-МУ, и советская сторона потребовала отзыва с производ-ства всех присланных фирмой Штольценберга специали-стов, ввиду их полной некомпетентности.
Помимо тех же причин, которые способствовали кра-ху предприятия «Юнкерса» в Филях, в данном случае имело место еще и определенное несовпадение взглядов советской и немецкой сторон на перспективы концес-сии в Иващенкове. Штольценберг не имел свободных средств для инвестирования в крупное производство, а рейхсверу был нужен всего лишь еще один небольшой завод-лаборатория, спрятанный от глаз Контрольной комиссии союзников в глубине советской территории. В то же время ВОХИМУ и Фишман требовали от немцев построить им завод-гигант, выдающий по 4 тонны ОВ ежедневно. Заместитель наркома обороны И.С. Уншлихт 21 января 1927 года направил Ворошилову и Фишману служебную записку с требованием отобрать завод у Штольценберга и передать его на баланс ВСНХ СССР. В ней он, в частности, писал: «До настоящего времени у нас не было производ-ства ОВ в заводском масштабе. Небольшая установ-ка эксольхима и строящийся Ольгинский завод ВОХИМ треста носит характер экспериментальный, опытных установок, а не крупного заводского производства, могущего хотя бы в какой-либо степени удов-летворить потребность Красной Армии на случай вой-ны. В заводе «Берсоль» мы получаем первую и пока единственную базу производства ОВ в крупном масш-табе. На нем исключительно придется пока базироваться в ближайшем будущем» Байков А. Военно-промышленное сотрудничество СССР и Германии - кто ковал советский меч? // Неправда Виктора Суворова - 2. - М.: Яуза, Эксмо, 2008. - с.274..
В итоге завод был передан образованному при ВСНХ «Вохимтресту». История «Берсоли» завершилась так же бесславно, как и «дело Юнкерса» -- че-редой разбирательств и арбитражных судов, в результа-те которых концессия была ликвидирована.
1.3. Производство боеприпасов
После заключения в июле 1923 г. договора о реконструкции военных заводов и поставках артиллерийских снарядов рейхсверу, фирма «Крупп» помогла советской стороне наладить производство боеприпасов.
В докладе о работе «Метахима», направленном Розенгольцом 19 июня 1924 г. Дзержинскому (ВСНХ), Рыкову (СНК) и Троцкому (РВС СССР), сообщалось, что «Метахим» заключил с «ГЕФУ» два договора: один -- о создании «Берсоли» и второй -- о выполнении для «ГЕФУ» «заказа в 400 тыс. снарядов для полевых трехдюймовых орудий, по себестоимости на общую сумму около 18 млн. золотых рублей». Заказ выполнялся Главвоенпромом на заводах: Тульском патронном (гильзы), Златоустовском сталелитейном (стаканы), Казанском пороховом (порох), Ленинградском трубочном имени т. Калинина (трубки), Богородском взрывном заводе (снаряжение стаканов), Охтенском пороховом (сборка трубки и ее снаряжение) Кантор Ю.З. Военно-политические отношения Советской России и Германии 1921-1939 гг.: Автореф.дисс. ... д.и.н. - СПб.: Ин-т истории РАН, 2006.- с.21.. По договору ГЕФУ передало 600 тыс. американских долларов на налаживание производства и 2 млн. долларов -- аванс под заказ.
Главным инструктором по заказу являлся бывший полковник артиллерии рейхсвера Арнольд, инструкторами на заводах Вернер и Митман -- в Туле, Крюгер и Старк -- в Ленинграде, Генрих и Билецкий -- в Охте, Кдиппе и Гейдельбергер -- в Златоусте.
К декабрю 1925 г. выполнение «снарядного» заказа завершалось. Поскольку речь при этом шла о единичном, хотя и весьма выгодном для СССР с точки зрения цены заказе, то перед Москвой встал вопрос о том, как быть дальше. Начальник немецкого генштаба Хассе в беседе с первым секретарем советского полпредства в Берлине И. С. Якубовичем, 8 декабря 1925 г., говорил, что на повторный заказ денег нет и что формально обязательство дать новый заказ на немецкой стороне не лежит, так как на переговорах в 1923 г. заказ размещался как единичный, без обязательства повторения. Именно поэтому немцы тогда смогли пойти на ту цену, которую они платят и которая связана с чрезвычайными переплатами по сравнению с себестоимостью аналогичного производства в Германии Горлов С.А. Совершенно секретно: Альянс Москва - Берлин, 1920-1933 гг. // http://militera.lib.ru/research/gorlov1/index.html.
Глава II. Военно-учебные центры рейхсвера в СССР
Некоторое время спустя после заключения Рапалльского договора, прервавшего внешнеполитическую изоляцию Германии, ее политическое руководство взяло курс на постепенное сближение с Западом, сделав ставку на массированную экономическую помощь США, отказ от конфронтации с Антантой и умелое использование извечного англо-французского соперничества. Осторожный поворот на Запад и внутренняя стабилизация в стране ослабили значение Советской России как военного союзника Германии. Густав Штреземан был тем человеком, который в 1923-1929 гг. руководил внешней политикой Германии и осторожно, но неуклонно проводил курс на возвращение своей страны к решению мировых вопросов. Таким образом, концепция фон Секта, согласно которой Германия за счет усиления своего военного потенциала с опорой на Россию и создания благодаря этому предпосылок для проведения действенной политики союзов могла бы вновь стать мировой державой, была отодвинута германским политическим руководством на второй план. Оно справедливо опасалось, что утечка информации в страны Антанты вызовет ее немедленную и соответствующую реакцию, дискредитирует его в глазах западных демократий. Вместе с тем скудный военный бюджет, неудачное использование руководством "ГЕФУ" имевшихся финансовых средств (в том числе и в личных целях), с одной стороны, изменение инвестиционного климата в СССР, а также провокационная деятельность органов ГПУ по отношению к иностранцам - с другой, неумолимо ставили вопрос об изменении акцентов и характера военного сотрудничества. С обоюдного согласия были внесены соответствующие коррективы, и постепенно основной упор с взаимодействия в военной индустрии был перенесен на совместные испытания новейших образцов танков, самолетов, химических боеприпасов, подготовку квалифицированных кадров и взаимное участие в маневрах армий обеих стран.
Сотрудничество осуществлялось в основном в этих запрещенных для Германии областях, что позволяло развивать военную теорию и совершенствовать военное искусство, разрабатывать на их основе наставления и боевые уставы. В то же время были сохранены и наименее капиталоемкие формы сотрудничества в военной промышленности (передача патентов, опытное производство, создание совместных конструкторских бюро), а также обмен некоторыми разведданными.
Контроль за реализацией соглашений о создании и деятельности военно-учебных центров рейхсвера в СССР, административное и финансовое управление этими центрами осуществлял "Центр Москва", являвшийся исполнительным органом "Зондергруппы Р" военного министерства Германии. Кроме того, он действовал как единый административный центр для всего немецкого персонала, работавшего в СССР по этим программам. Военно-учебные центры рейхсвера - авиашкола под Липецком, танковая школа под Казанью и школа "химической войны" (так называемый "объект Томка") были созданы в 1924-1928 гг. Для координации деятельности этих объектов фон Сект еще в 1924 году назначил майора О. фон Нидермайера, формально подчинив его фон дер Лит-Томсену Зданович А.А. «Ц - Мо» информирует Берлин// Армия. 1992г. №1.- с.64..
Созданием и деятельностью летной школы руководила в Берлине "инспекция №1" (так называемая "авиационная инспекция") оборонного управления военного министерства Германии, школой "химической войны" - "инспекция №4" ("артиллерийская инспекция") и танковой школой - "инспекция №6" ("автомобильная инспекция").
Руководство всеми учебными объектами рейхсвера на территории Советской России и координация их действий осуществлялись через разведывательный отдел германского генерального штаба "Т-З", имевшего официальное название "статистический отдел". Составной частью "Т-З" являлась "Зондергруппа Р".
2.1. Авиационная школа в Липецке
С точки зрения подготовки кадров и перспективы ведения войны первым и наиболее важным военно-учебным центром рейхсвера на территории СССР стала авиационная школа. Официальное соглашение об устройстве авиационной школы и складов авиационных материалов в Липецке было подписано в Москве 15 апреля 1925 года начальником ВВС РККА П.И.Барановым и представителем "Зондергруппы Р" в Москве полковником X. фон дер Лит-Томсеном. Согласно договору управление ВВС РККА обязалось передать немецкой стороне свою «Высшую школу красных военных лётчиков» Бойцов В. «Секретные лаборатории рейхсвера в России»// «Армия» 1992г. №2.- с.60.
, причем аэродром и здания передавались в бесплатное пользование. Согласно протоколу к соглашению постоянный немецкий персонал авиашколы должен был составлять восемь человек, включая руководителя школы. На каждом курсе предполагалось обучать шесть-семь летчиков. С советской стороны выделялся один офицер в качестве постоянного помощника руководителя школы, а также 20 человек для обслуживания аэродрома. Было оговорено, что перевозка необходимого оборудования начнется в июне 1925 года, а продолжительность курса обучения одного потока в Липецке составит четыре недели. В 1925 году в школе намечалось подготовить четыре потока.
Организация и управление школой находились полностью в руках немцев и подчинялись единому плану подготовки летного состава рейхсвера, разработанному "инспекцией №1" в Берлине. Согласно этому плану основу летного состава Германии поначалу составили летчики-ветераны войны 1914-1918 гг., постепенно переходившие на инструкторские должности, а также молодые летчики и гражданский технический персонал.
Первоначальное обучение, включавшее первичную летную подготовку и последующую ежегодную переподготовку летчиков-наблюдателей, проводилось в летных спортивных школах и в школах гражданской авиации в Германии. Однако освоение летного военного искусства в данных школах было невозможно. Для прохождения этого заключительного и основного этапа в подготовке военных летчиков (истребителей и воздушных наблюдателей) и предназначалась авиационная школа в Липецке.
На подготовку летного состава рейхсвера ежегодно выделялось 10 млн. марок. Из них 2 млн. шло на содержание липецкой школы, причем деньги на создание необходимой инфраструктуры (ангары, производственные и ремонтные мастерские, лаборатории для испытания моторов, а также жилые и административные здания, лазарет, радиомастерские, подъездные железнодорожные пути и т.д.) выделялись отдельно.
Материальную базу составляли около 100 истребителей "Фоккер Д-XIII", закупленных рейхсвером на средства так называемого "Рурского фонда" в период франко-бельгийской оккупации Рурской области в 1923-1925 гг. В 1925 году они были переданы авиашколе Горлов С.А. «Военно-учебные центры рейхсвера в Советском Союзе».// Военно-исторический журнал. 1993. №6.- с.41..
Кроме того, почти сразу же Липецкий авиацентр приобрел важное значение как полигон. Там проводились испытания боевых самолетов, созданных авиастроительными фирмами Германии, а также вооружения и оснастки самолетов - бортового оружия (пулеметы и пушки), оптических приборов (прицелы для бомбометания, зеркальные прицелы для истребителей), бомб и т.д.
Уже летом 1925 года школа была открыта для подготовки летного состава и инструкторов, а в 1928-1930 гг. - летчиков-наблюдателей (корректировщиков).
Позднее немецкий персонал насчитывал около 60 человек постоянного состава - летчиков-инструкторов и техников. Кроме того, летом в школу для завершения учебного цикла ежегодно приезжали еще около 50 летчиков и 70-100 технических специалистов для проведения испытаний новой техники. Таким образом, в летние месяцы в авиашколе находилось 180-200 человек, а начиная с 1930 года - около 300 человек. Помимо того, на учебных курсах обучались летный состав и технический персонал советских ВВС.
В ходе занятий инструкторы передавали обучаемым боевой опыт, накопленный в годы империалистической войны. Новые же навыки и знание теоретических основ ведения воздушного боя (тактика и организация) обучаемые приобретали преимущественно зимой. Проверка их осуществлялась на летних занятиях.
Методика обучения летчиков-истребителей строилась по обычному принципу: одиночный полет, полет в составе звена, а затем эскадрильи. При имитации воздушного боя в воздух могли подняться максимум две эскадрильи (по девять самолетов). Несмотря на моральный и физический износ к концу 20-х годов, "фоккеры" были снабжены бомбометательными приспособлениями и опробованы в действии. Таким образом, именно в авиационной школе под Липецком был создан первый истребитель-бомбардировщик.
