В конце 50-х гг. в животноводстве механическая дойка коров составляла 3-5% по всему поголовью скота (до 28% в колхозах Московской области), водоснабжение на фермах - от 30 до 50%. В 1973 г. на фермах крупного рогатого скота в колхозах и совхозах зоны с комплексной механизацией производственных процессов было размещено 15% скота. На большинстве скотных дворов преобладал тяжелый ручной труд. Из совхоза «Стрельниковский» Бабынинского района Калужской области в 1973 г. доярка Е.И. Цурина писала в «Сельскую жизнь»: «Мы работаем в очень тяжелых условиях. Скотный двор совершенно непригоден для дойного стада, очень холодный и неудобный. Доим до сих пор еще вручную, корма носим на руках, воды теплой нет. Работу в выходные дни нам не оплачивают».
Треть поголовья свиней была размещена в животноводческих фермах с комплексной механизацией производственных процессов. А остальные 70% поголовья примерно так. Письмо из колхоза «Красный льновод» Некоузского района Ярославской области от свинарки В. Старушкиной (1975 г.): «Свиноферма у нас племенная, выращиваем молодняк до 2 месяцев, а условия ужасные. Помещение худое, сквозь крышу, где стоят матки, в непогоду льет дождь. Отремонтировали зимой паровое отопление, но оно ни дня не работало. Выгон для свиней не огорожен - весной животные потравили 18 га овса, а обвинили нас, свинарок. Навоз, скопившийся у свинофермы, не отвозят уже года четыре. Тонут в этой жиже и животные и люди». Неудивительно, что среди негативных факторов, отмеченных животноводами при опросах, «а первом месте был назван «тяжелый труд», далее «неограниченный рабочий день» и «низкий заработок». Все три фактора, характеризующие труд в этой отрасли, действовали на протяжении 70-80-х гг. К концу 70-х гг. лишь пятая часть работников животноводства совхозов России работала на механизированных фермах, 14% животноводов трудились вручную при машинах и механизмах, а 62% - исключительно вручную.
Механизация в животноводство внедрялась очень медленно. Лишь статистика постепенно улучшала показатели: к 1985 г. комплексная механизация труда фиксировалась на половине ферм крупного рогатого скота, двух третьих свиноводческих и четырех пятых птицеводческих ферм». Данные единовременного учета Госкомстата СССР (1985 г.) скорректировали статистический оптимизм. Оказалось, что в целом по стране ручным трудом было занято 70% животноводов. По результатам опроса общественного мнения, проведенного в 1986 г. газетой ^Известия», степень механизации ферм неудовлетворительно оценили в Нечерноземье 42% опрошенных, в других районах - Украина, Северный Кавказ, Грузия, Молдавия - 17%, режим труда в животноводстве соответственно 28 и 12%. В Российской Федерации даже в лучших в то время по производству молока Ленинградской и Московской областях уровень комплексной механизации ферм не достигал 90%. в Тульской области раздача кормов была механизирована лишь на 40%. в Калининской, Брянской и ряде других еще меньше. Из 636 тыс. операторов машинного доения лишь четверть была освобождена от раздачи кормов и уборки помещений.
И даже если ферма попала в разряд комплексно-механизированных, это еще не означало отсутствие на ней тяжелого ручного труда. Из всех доильных установок на фермах России 85% были устаревших конструкций и работавшие на них доярки вынуждены были вручную переносить доильные ведра с молоком. Выборочное обследование списания техники в колхозах и совхозах, проведенное ЦСУ СССР, показало, что срок службы доильных установок составлял 8 лет, вместо положенных 6 лет по нормативам. До 20% доильных установок, числившихся в колхозах и совхозах России, по различным причинам не работало. И это при остром дефиците аппаратов. Промышленность удовлетворяла лишь половину заявок колхозов и совхозов. Молокопроводом было обеспечено 13% ферм. Причем, как показали проверки, и эти данные были завышены. На многих фермах механизмы вышли из строя, и работы выполнялись вручную. Письмо в «Сельскую жизнь» от доярки А.И. Жаровой из колхоза «Рассвет» Мещовского района Калужской области, написанное в 1977 г.: «Год назад у нас открылся новый животноводческий комплекс с полной механизацией. Да вот механизация отказала при первых заморозках. Сейчас все делаем вручную. И никому нет дела»
Квалификация животноводческих кадров была низкой. Производство не побуждало к ее повышению. Немеханизированные фермы, а их было большинство, принимали любых работников. Специальность приобреталась в процессе работы. Работники часто менялись, оставался лишь неизменным тяжелый ручной труд: низкооплачиваемый, без выходных и праздников, с трехразовой дойкой, первая из которых приходилась на 4 утра.
Лучшие колхозные и совхозные фермы с комплексной механизацией требовали квалифицированное кадровое пополнение. Молодежь неохотно оставалось в селах Нечерноземья. Старые кадры животноводов зачастую не справлялись с управлением современной техники. Самооценка работников ферм Нечерноземья такова: лишь 10% животноводов совхозов считали свою квалификацию достаточной. Остальные нуждались в дополнительной подготовке, из них имели возможность учиться 50%. Сельские профтехучилища давали 10% квалифицированного пополнения в этой отрасли. Такова была реальность конца 70-х гг. Реальность лучших и средних по своим показателям совхозов. Остальные для немеханизированного труда привлекали имевшиеся старые кадры, таким образом решая или не решая производственные задачи.
Дефицит кадров для животноводства оставался значительным. Главной причиной этой обострявшейся проблемы были тяжелые условия труда. В Псковской области в середине 60-х гг. доение коров было механизировано на треть, раздача кормов для крупного рогатого скота - на 7%, водоснабжением было обеспечено 60% ферм, уборка на скотных дворах и свинофермах механизирована на 19%. К концу 70-х гг. механическая дойка коров осуществлялась на большинстве ферм (96%), но раздача кормов на фермах крупного рогатого скота была механизирована на 47% фермах, уборка помещений - на 69%. Сельские будни выглядели так: Колхоз им. Ленина Пыталовского района Псковской области. Бригада №4. Деревня Поповка. «Осень, льют дожди. Температура даже днем ниже 0. Стадо коров в 80 голов стоит ночью под открытым небом по колено в грязи. Тут же и механизированная дойка. Доярки вынуждены холодной водой здесь же на улице под дождем, на ветру мыть бидоны под молоко, доить коров». Такого рода механизация была на значительном количестве ферм. Неудивительно, что желающих работать в животноводстве становилось все меньше. В 80-е гг. дефицит доярок в Псковской области оказался свыше 1 тыс. работников.
В Калининской области к середине 60-х гг. водоснабжением была обеспечена лишь половина животноводческих помещений, доение коров механизировано на треть. Практически отсутствовала механизированная раздача кормов и уборка помещений. Прошло 20 лет, но механизация слабо входила в жизнь калининской деревни. На фермах крупного рогатого скота раздача кормов была механизирована на 25%, на свинофермах - на 50%, удаление навоза - на 60 и 73%. Доярки колхоза «Возрождение» Селижаровского района Калининской области писали в «Сельскую жизнь» (1977 г.): «Хотим рассказать о наших трудностях. Доим мы руками, навоз убираем тоже. Летом еще приходится косить для телят. Так что все одними руками делается. А теперь еще и нет воды. Носим воду из ям на плечах. А нашему начальству заботы нет». По-прежнему не хватало средств, качественной техники, кадров. В Калининской области дефицит животноводов в 80-е гг. составил 1,6 тыс. человек. Из работавших на фермах 10,8 тыс. доярок - старше 40 лет, 3 тыс. - в возрасте от 30 до 40 лет, и только 1,7 тыс. молодые люди в возрасте до 30 лет.
В Кировской области в 80-е гг. доение коров было механизировано на 94%, уборка помещений на фермах крупного рогатого скота - на 80%, на свинофермах - на 76%. Оказалось, что животноводы 11% крупного рогатого скота и 9% свиней обслуживали вручную (вместе это около 180 тыс. голов). Неудивительно, что дефицит кадров ежегодно возрастал. В Кировской области к 1988 г. не хватало 1,5 тыс. доярок, 35 тыс. коров по очереди доили пенсионеры и горожане. Среди работниц ферм лишь 22% доярок моложе 30 лет, половина работавших женщины старше 40 лет, а 4% - пенсионеры. Все меньше и меньше оставалось на селе молодежи, особенно для работы в животноводстве. Все большее число навсегда покидало деревни. Ежегодно до 80% молодых животноводов оставляли свою работу, а часто и свой дом.
В России из-за нехватки штатных доярок на фермах более 1 млн. коров (из 16 млн.) доили привлеченные люди - горожане, работники других сельскохозяйственных профессий, пенсионеры. Из деревни Сетка Веневского района Тульской области жители писали в «Сельскую жизнь» (1981 г.): «На фермах грязь по колено. Здесь же отливают молоко. Спецовок нет. Порой не бывает света в помещениях. Группа коров регулярно не доится, сегодня - одни, завтра - другие, а то и совсем доить некому. Учет труда плохо поставлен, оплата низкая. Вследствие чего народ уходит из колхоза. У нас такая бесхозяйственность да еще в 100 км от Москвы». Бесперспективность гнала людей из села.
Проблема дефицита сельскохозяйственных кадров во многих регионах решалась за счет городских рабочих, специалистов, студентов, учащихся школ, техникумов, профтехучилищ, а иногда и пенсионеров.
Причем количество привлекаемых работников из года в год возрастала. Привлекаемые рабочие использовались, прежде всего, на выполнении трудоемких и мало механизированных работ.
Не единичны случаи, когда предприятия выделяли рабочую силу на длительные периоды времени, а иногда и постоянные коллективы горожан трудились в сельском хозяйстве. В торжокских хозяйствах Калининской области в 1980-1981 гг. работали 13 хозрасчетных механизированных звеньев промышленных предприятий. За ними было закреплено 310 га льна, 984 га картофеля, 1386 га многолетних трав. Каждому коллективу было разработано хозрасчетное задание по производству продукции. Звено завода полиграфических красок трудилось в колхозе «Коммунар». За ним было закреплено 95 га картофеля, где они планировали получить урожай по 120 ц с га.
Для ознакомления с сельской жизнью с будущими механизаторами-горожанами были проведены семинары по изучению передового опыта возделывания льна, картофеля, трав, высокопроизводительного использования техники. Увеличение числа горожан, работавших в сельском хозяйстве, привело к строительству в малых поселениях специальных жилых помещений.
Организация труда во многих хозяйствах была поставлена плохо и увеличение кадрового состава колхоза или совхоза не всегда являлось залогом хорошего урожая, высоких производственных показателей.
Многие промышленные предприятия решали проблему обеспечения продовольствием своих рабочих, создавая подсобные хозяйства или принимая долевое участие в уже имевшихся совхозах или колхозах. Так, в объединении «Коминефть» работал трест, в состав которого входили четыре совхоза, птицефабрика, тепличное хозяйство, машинно-мелиоративная станция. В 1981 г. в расчете на одного работника объединения они произвели 286 кг молока, 75 кг мяса, 178 кг картофеля, 40 кг овощей, 864 шт. яиц.
В 1989 г. отвлечения рабочих и служащих от их основной деятельности составили 86,3 млн. человеко-дней. Это равнозначно тому, что ежедневно в производстве по основному месту работы не участвовало 300 тыс. человек. Затраты предприятия и организаций на выплату сохраняемой по месту основной работы заработной платы рабочим и служащим составили 0,8 млрд. руб. Свыше 40% привлекаемых работников направлялись на сельскохозяйственные работы.
В истории советской деревни отмечается несколько примеров привлечения городских жителей на подъем сельского хозяйства. Было это и в 30-е гг., знала их и послевоенная деревня. Дефицит кадров вынуждал деревню 80-х гг. вновь обращаться к городу. Откликались на призывы «помочь своим трудом сельскому хозяйству» немногие. К середине декабря 1982 г. в России в сельскую местность переехало 4,1 тыс. человек.
В 80-е гг. была предпринята попытка привлечения населения в сельские местности Нечерноземной полосы России. Она была обращена ко всем желающим жить и работать в деревне. Газета «Комсомольская правда» и журнал «Крестьянка» под рубрикой «Выбираю деревню на жительство» публиковали адреса нуждавшихся в кадровом пополнении хозяйств, привлекая некоторые городские семьи на жительство в отдаленные, заброшенные деревеньки с пустующими домами и заколоченной школой. Социологические исследования показали проявленный интерес некоторыми городскими жителями, бывшими селянами, к переезду в деревню. Была такая частушка:
«Что-то стало притуманивать,
Не будет ли дождя?
Что-то стала принаскучивать
Чужая сторона».
Часть сельских мигрантов не адаптировалась к условиям городской жизни и возвращалась в сельскую местность.
Обследования, проведенные в 70-е гг. в Вологодской области, показали, что более 60% переселенцев из городов - это бывшие селяне Вологодской области. Решения о переселении обратно в деревню половина из них приняла в течение первых 5 лет жизни в городе. В основном миграция в деревню мотивирована «улучшением жилищных условий» (40% опрошенных), «переезд к родным» (16%), «стремление жить в деревне» (12%).
С ростом образования уменьшалось стремление жить в деревне, меньшую роль играла заработная плата как причина переселения. По возрастному составу большинство переселенцев из города составляли лица 30-39 лет (46%), 20-29 лет (26%) и 40-49 лет (24%). Большинство имело стаж работы более 10 лет (67%), в том числе 15 лет - 38% опрошенных. 45% глав семей имели образование в объеме неполного среднего и выше. Почти половина переселенцев в деревню имела 3 и более детей. По профессиональному составу преобладали трактористы и шоферы (40%), столяры и плотники (13%), разнорабочие (15%).
Лучше приживались в деревне сельские жители, побывавшие в городских условиях жизни и вернувшиеся на родину. Они стремились навсегда обосноваться в сельской местности:
«Эх, надоели мне бараки,
Надоели коечки,
А еще мне надоело
Ездить по вербовочке».
Желающих переехать на постоянное местожительство в деревню было немного. За 1986-1988 гг. нечерноземное село приняло 30 тыс. новоселов.
Тяжелый сельскохозяйственный труд в колхозах и совхозах приносил незначительную прибавку в бюджет семьи. Особенно это касалось колхозников, работавших за трудодни. В послевоенной деревне нередко на них выдать было просто нечего. В деревнях Архангельской-области родилась частушка:
«Колхознички,
Бодры пташечки -
Разделили урожаи
По чайной чашечке».
В 1940 г. в России было свыше 39% колхозов, выдававших на трудодень меньше 1 кг зерна, а в 1947 г. - таких колхозов было 70%. Количество распределяемого по трудодням картофеля снизилось в 1947 г. почти в три раза по сравнению с 1940 г., а выдача на трудодень уменьшилась в 2,5 раза. В 1947 г. во Владимирской области треть колхозов не выдали на трудодень зерна вообще, в Великолукской области - 21%, в Ивановской - 14, в Смоленской - 13, в Рязанской - 12, в Калужской - 11% не выдавали колхозникам зерно. Свыше половины колхозов Костромской и Калужской областей выдали до 300 г. хлеба на трудодень, в Брянской, Горьковской в Смоленской областях таких хозяйств было свыше 40%, в Великолукской, Владимирской, Ивановской, Рязанской областях и Мордовии - свыше 30%.
К концу первой послевоенной пятилетки удельный вес хозяйств с низкой оплатой трудодня был велик. В 1950 г. на трудодень до 60 коп. выдавали около 40% колхозов, менее 1 кг зерна - 50%. Были и такие колхозы, где на трудодень в отдельные годы не давали ничего, особенно в районах Запада, Северо-запада, Центра, т.е. в районах, большая часть которых подверглась оккупации.
В марте 1956 г., правительство страны приняло постановление «О ежемесячном авансировании колхозников и дополнительной оплате труда в колхозах», по которому колхозам рекомендовалось в соответствии с решением общих собраний выдавать колхозникам в течение года авансом не менее 25% денежных доходов, фактически полученных от всех отраслей общественного хозяйства, и 50% денежных средств получаемых в виде авансов по контрактации, закупкам и обязательным поставкам сельхозпродукции. Чтобы обеспечить гарантированную ежемесячную оплату труда колхозников, колхозы стали создавать переходящие денежные и продовольственные фонды. Уже в 1956 г. 40% колхозов применяли ежемесячное и около 30% ежеквартальное авансирование. С 1957 г. передовые колхозы страны стали постепенно переходить на гарантированную оплату труда.
До середины 60-х гг. господствовал так называемый остаточный принцип формирования фонда оплаты труда, а также нерегулярная выплата заработка колхозникам. Так, в 1964 г. четверть колхозов авансировала колхозников менее 6 раз в году.
Постановлением правительства от 1 июля 1966 г. была введена гарантированная оплата труда - деньгами (не реже одного раза в месяц) и натурой (в соответствии со сроками получения продукции). При недостатке в колхозе собственных средств для обеспечения гарантированной оплаты труда Госбанк предоставлял таким колхозам кредиты. К концу 1969 г. за счет собственных средств и с помощью государственного кредита на гарантированную оплату труда перешло свыше 95% колхозов страны.
Введение гарантированной оплаты труда позволило значительно ликвидировать задолженность колхозов по оплате труда колхозникам, которая в 1966 г. достигла 2,5 млрд. руб. Изменение практики формирования общественных фондов в колхозах дало возможность отказаться от трудодня как особой формы учета затрат труда и его оплаты.
В 1966 г. общая сумма выдачи колхозникам в оплате труда (денег и продуктов) выросла в колхозах на 1,4 млрд. руб., в расчете на 1 человеко-день - на 14%, а по сравнению с 1964 г. - на 36%. В колхозах Северо-Западного, Центрального и Волго-Вятского районов России оплата труда колхозников в 1966 г. по сравнению с 1964 г. выросла в 1,5 раза, в Псковской области - на 60%, в Калужской - на 75, в Марийской АССР - на 65%, Сюда входили хозяйства, где оплата труда составляла 100-200 руб. в месяц и 10-20 руб.
