Тенденция к облегчению налогового бремени населения проявлялась спорадиски, в ней отсутствовала какая-либо последовательность и целеустремленность. Верхушка сефевидского государства шла на уступки в области налогов обычно при коронации нового шаха или какой-либо крупной военной победы, а подобные случаи представлялись довольно редко. Вместе с тем другая тенденция увеличения налогов и податей проявляли себя как постоянно действующий фактор, и налоговое бремя населения Сефевидской империи все больше увеличивалось по мере прекращения победоносных войн.
Однако было бы и ошибкой утверждать, что налоговая политика Сефевидов не имела никакого положительного влияния на развитие экономики и хозяйственной жизни окраины империи, в том числе не Азербайджан. Наоборот, в отдельные годы в некоторых областях Азербайджана поощрительные плоды Сефевидов были наглядны и ощутимы. Они прежде всего касались местной феодальной знати и городской верхушки. Поэтому необходимо еще раз подчеркнуть, что экономической развитие Ирана в середине XVII в. оживление и подъем хозяйственной жизни, расширение его торговли было в основном результатом трудового подъема народа, взявшегося за восстановление и развитие экономики и культуры в условиях наступившего мира в отношениях между Сефевидским Ираном и Султанской Турцией.
При шахе Аббасе 1 была проведена монетная реформа. Номинальной единицей сефевидской денежной системы считался «динар», до того времени давно исчезнувший из обращения. Аббас 1 ввел в обращение новую монету, назвав ее своим именем «аббаси». Эта монета весила два мискала11 Мискал равен 4,64 г. чистого золота и имела достоинство в 200 динаров22 Искендер Мукини уточняет: 600 динаров равны 6 мискалам чистого серебра.. В качестве примеси, по всей вероятности, использовалась медь. О пробе сефевидских монет XVII в. точных сведений нет. Шарден указывает, что эта проба была или должна быть равна пробе искакских монет.
В Иране, как и в других владениях сефевидов в XVII в., были в обращении следующие виды монет:
1. аббаси - достоинством в 200 динаров;
2. махмуда - достоинством в 100 динаров;
3. шахи - достоинством в 50 динаров;
4. бисти - достоинством в 20 динаров;
5. газбели - достоинством в 5 динаров.
Первые четыре чеканились из серебра и были круглыми, дисковой формы, за исключением бисти, которая имела овальную форму. К середине второй половины века чеканить серебряные монеты бисти стали все меньше и меньше. Шарден, наиме6ньшей серебряной монетой Сефевидов считает шахи. Газбели чеканились из меди. Все крупные суммы у Искендера Мукини исчисляются архаичным «тумаком», равным 10 тысячам динаров, который отсутствовал в обращении. По Тавернье, пятиаббасовые монеты чеканились из золота и котировались то выше, то ниже своей номинальной стоимости, в зависимости от обстоятельств. Чеканка эта носила эпизодический характер и практиковалась при коронации шахов, больших праздниках, значительных военных победах.
Лицевую сторону (аверс) серебряных монет «украшали» посередине слова: «Нет божества, кроме Аллаха, Мухаммед есть посланник божий, Али ставленник божий», а вокруг диска: имена 12 имамов. На оборотной стороне (реверс) были выбиты: имя царствующего шаха, место и дата чеканки. Подобный порядок изготовления сефевидских монет был установлен еще в XVI в., нововведения же Исмаила 11 ненадолго пережили его на лицевой стороне дробных медных монет изображается лев с восходящим солнцем на спине, а на оборотной стороне указывались место и дата чеканки. Однако Насрулла Фальсари, не указывая, к сожалению, первоисточника, дал более подробные и интересные сведения о чеканке медных монет. Каждый город, по его словам, чеканил свои медные монеты с изображением своего специального герба (в виде оленя, козла, рыбы, змеи и т.п.). в 30-х годах XVII в., как отмечает Фпльсари, ссылаясь неназванного европейского путешественники. Медные монеты Исфахана имели изображения льва, а монеты Коллана, Гиляна и Шемахи петуха, рыбы и сатаны. В начале каждого года, к празднику Новруза, пускались в обращение новые монеты, после чего старые сохраняли силу лишь в городе первоначальной чеканки11 Насрулла Фальсари. Зендегани-е шах Аббас-и аввал, тт.I-IV. Тегеран, 1349 г.х..
Месторождения благородных металлов в сефевидских владениях, в том числе и в Закавказье, не разрабатывались. Отсталая техника эксплуатации и отсутствие специалистов горного дела в стране имели своим последствием то, что правящие круги пришли к выводу об убыточности такого мероприятия. Таким образом, Сефевидское государство в отношении благородных металлов всецело зависело от границы, хотя и собственных запасов было немало. Серебро, идущее на чеканку монет, составляли ввозимые в страну иностранные монеты, серебряные изделия и слитки. Все золото, поступавшее в государственную казну, как правило, там застревало, навсегда выбыв из сферы обращения. Шарден имел все основания уподобить поэтому шахскую казну бездонной бочке, которая пожирала буквально все. Шах Ирана, - отмечал Тавернье, - из предметов личного пользования признавал лишь золотые. Более поразительно сообщение Мухаммеда Такира Вахида о том, что у охотничьих животных (генордов) шахского двора ошейники были инкрустированы дорогостоящими камнями, а цепи были золотые.
В последние десятилетия XVII в. иссяк и основной источник притока в страну серебра и серебряных монет - внешняя торговля. Армянское купечество, в руках которого была сконцентрирована внешняя торговля, не желало перечеканивать приобретенные им иностранные серебряные монеты, предпочитая отправлять их в Индию. Такое положение было обусловлено обесцениванием серебра в сефевидских владениях, на что имеется прямое указание источников. Все это в конечном счете привело к непригодности сефевидской монеты, было пущено в ход огромное количество фальшивых монет, расстроивших товарооборот в стране. Денежный кризис второй половины XVII в. и его затяжной характер необходимо считать одним из факторов, подточивших основы Сефевидского государства.
2.2 Военная реформа
Правительство шаха Аббаса, опиравшееся, как сказано, на гражданскую бюрократию, понимало, что причины успехов турецких войск коренились отчасти в превосходстве их военной организации и в отсталости войсковой организации Сефевидской державы. Турция, наряду с феодальным ополчением, имела и постоянное войско, в частности, прекрасную артиллерию и янычарскую пехоту; войско Сефевидов, кроме гвардейского корпуса конных лучников (курчиев), составлялось из конных ополчений кочевников, сохранявших свою племенную организацию и нередко выступавших в поход с семьями и стадами, и отчасти из ополчений местных феодалов. Как курчии (6тыс. человек), так и воины феодального ополчения (мулазимы) в большинстве своем были кочевники-кызылбаши. все кызылбашские племена (в конце XVI в. их было 15) насчитывали до 200 тыс. военнообязанных, но в войске больше 60 тыс. кызылбашей никогда не было. На это количество государство и отпускало жалованье. Вдобавок кызылбашские племенные ополчения часто оказывались непокорными.
Шахское правительство предприняло реорганизацию войска, поручив ее знаменитому впоследствии полководцу Аллах-верди-хану и предприимчивым английским авантюристам братьям Антонию и Роберту Шерли, прибывшим в Коцвин в 1598 г. и поступившим на службу к шаху. Английские буржуазные исследователи, основываясь на сообщениях самих братьев Шерли, преувеличивают их роль в военной реформе шаха Аббаса. Судя по персидским источникам, братья Шерли играли здесь очень скромную, чисто техническую роль. Было создано постоянное войско, в составе которого были двенадцатитысячный корпус мушкетеров (туфенгчиев) и десятитысячный конный корпус гулямов; гулямов в подражание анычарам Турции вербовали впоследствии из грузинских и армянских юношей, воспитанных в Иране и принудительно обращенных в ислам; были заведены артиллерийский парк (топханэ) и артиллерийские части (топчии-пушкари). Туфенгчии и топчии вербовались из персов по специальным наборам.
Благодаря английскому буржуазному историку Малькольму, который пользовался сообщением источника первой половины XVIII в. - «Зубдат-ат-таварих» Мухаммеда Мухсина, в исторической литературе надолго утвердилось мнение, будто шах Аббас 1 официально уничтожил организацию кызылбашских племен, а вместо нее создал новую военную организацию - шахсевенов («любящих шаха»), в которую могли вступить выходцы из разных кочевых племен. Сейчас можно считать установленным, что это сообщение-легенда, созданная позднее. Источники времени шаха Аббаса 1 (Искендер Муниш и др.) ничего не говорят о подобных мероприятиях шаха Аббаса . напротив, из сообщений Искендера Мукиша и других авторов видно, что объединение кызылбашских племен продолжало существовать. Только одно из кызылбашских племен - племя накелю, часто поднимавшее мятежи, было почти поголовно вырезано, согласно указу шаха (1596 г.), и перестало существовать. Но число мулазимов из кызылбашских племен, получавших жалованье из казны, было сокращено до 30 тыс. Всего при шахе Аббасе 111 Ахмед Таджбахи. Иран дар заман-и Сефевите. Тебриз, 1340 г.х. стр.55 в войске числилось до 120 тыс. человек: 44 тыс. человек постоянного войска (курчии, туфенчии, топчии и гулямы; при приемниках шаха Аббаса 1 число постоянного войска было сильно сокращено) и 75 тыс. феодального ополчения (30 тыс. кызылбашей, остальное - ополчение туркменских, курдских, лурских и других кочевых племен и оседлых иранских феодальных владетелей).
Согласно источникам, тахсевеном при шахе Аббаса 1 называли всякого, кто добровольно поступал на службу к шаху. Только позднее, во второй половине XVII в., шахсевенами стали называть привилегированную корпорацию, составленную из частей тех же кызылбашских племен.
Военная реформа шаха Аббаса 1 имела не только организационно-техническое, но и политическое значение. Мощь и влияние кочевых кызылбашских племен, доставлявших своими притязаниями и междоусобицами столько затруднений шахской власти, была если и не уничтожена, то основательно подорвана. Создание кадров постоянного войска уменьшило значение феодальных ополчений и ослабило политическую роль военной знати кочевых феодалов кызылбашских и иных тюркских племен. Вместе с тем при шахе Аббасе 1 была укреплена центральная власть и усилилась роль гражданской бюрократии, кадры которой составлялись в основном не из тюрков, а из иранцев. Вообще, со времени шаха Аббаса 1 иранский элемент начинает играть гораздо более военную роль в управлении государством, хотя и роль тюркского кочевого элемента все еще оставалась значительной, особенно в войске. Языком войска и двора остался тюркский (азербайджанский) язык; названия военных и придворных чинов также остались тюркские. В лице гвардейцев-гулянов усилилась роль также грузинского элемента. Шах Аббас 1 перенес столицу в город Исфахан в Центральном Иране (1598 г.), что также способствовало усилению хозяйственного и политического значения иранских областей в системе государства Сефевидов. Центральной областью Сефевидского государства был теперь уже не Азербайджан, а внутренний Иран.
Общий экономический подъем, о котором говорилось выше, наступивший в начале XVII в., после длительной полосы упадка, отразился и на развитии городов. Не случайно то, что источники XVII в. упоминают о ремесленных цехах (синдо, мн.ч. аснаф, арабский) гораздо чаще, нежели источники предшествовавших веков. Цехи играли теперь большую роль, чем прежде. Цех утверждал квалификацию мастера (устад). Существовали степени ученика (шашрд), подмастерья (халифэ) и мастера; существовал и обряд посвящения в степень мастера. Цехи имели своих выборных старшин, признанных в этом звании городскими властями. «Тазкират ал-мулук» сообщает: «Люди каждого квартала, каждого селения и каждого ремесленного цеха (синф) назначают из них самих человека, которого они считают надежным и достойным доверия, составляют для него свидетельство и определяют жалованье для него. Этот документ, заверенный печатью накиба, они приносят к калантару11 Калантар - городской старшина, накиб - заместитель калантара и получают от него удостоверение (таликэ) и почетную одежду для их избранника. Который после того начинает заниматься их делами». Без разрешения цехового старшины никто не мог открыть ремесленную мастерскую22 По-видимому, такого порядка не было в раннем средневековье.. у цеховых мастеров бывали свои собрания. В первые три месяца каждого года калантар города созывал у себя в доме собрание всех цеховых старейшин и вместе с ними устанавливал разверстку между отдельными цехами сумм налога на ремесло (буничэ). Этот порядок указывает на рост значения цехов в жизни города. По сообщениям источников времени сельджуков и ильхаков, в те времена финансовые чиновники облагали ремесленников налогом по своему усмотрению, не совещаясь с цехами и не считаясь с ними. В XVII в. одни цехи поставляли в казну в натуре определенное число изделий своего ремесла, другие вместо того уплачивали налог деньгами, согласно Шардену, от 10 до 20 су (в год) с каждой лавки (ремесленной мастерской), т.е. немногим больше ? или 1 аббаси33 1 аббаси (1/50 тумака) равнялось 18 французским су.. Цехи были тесно связаны с дервижскими орденами хейдериев и ниметул-лакиев, но пользовавшихся в XVI-XVII вв. большим влиянием в городах Ирана.
Привилегированными ремесленниками были мастера дворцовых мастерских. Как сказано выше, в дворцовых мастерских XVII в. работали уже не ремесленники - рабы, как раньше (даже еще в первой половине XVI в.), а свободные ремесленники по найму. «Тазкират ал-мулук» сообщает, что так как назначение работников (амалэ) дворцовых мастерских (буюнгат) дело, недостойное представления государю, то назначение этих работников производилось по приказу великого везиря, после предварительного представления начальника этих мастерских (назар-и буютат) и главного казначея империи (мустоуфи ал-мамалик). Мастера дворцовых мастерских получали жалованье и, в конце года, установленные подарки. Оценка изделий дворовых мастерских производилась назиром совместно с цеховыми старшинами.
Общегородского самоуправления в городах Ирана в XVII., как правило, не было, как не было его и прежде. Во главе города стоял калантар - городской старшина, назначавшийся шахским правительством из местной знати - крупных феодалов данного округа, связанных с оптовой торговлей. Реже из верхушки купечества. Права и обязанности калантара подробно описаны Кемифером: калантар должен был защищать права и интересы граждан в суде, следить, чтобы губернатор (даруга) не притеснял граждан, чтобы налоги взимались с них правильно, производить разверстку повинностей в пользу государства и поданных сумм между кварталами и цехами. Таким образом, формально калантар считался представителем и защитником горожан. На самом деле он был представителем интересов городской верхушки - местных землевладельцев, духовенства и крупных купцов. Жители Новой Джульфы - армянского купеческого пригорода Исфахана - пользовались правом самим избирать калантара из своей среды, именно из среды крупных купцов. Существовало самоуправление внутри корпораций купеческих и духовных (общины сейдов, медресэ), ремесленных цехов (аснаф) и городских кварталов (махаллэ); все они пользовались правом избирать своих старейшин11 Забихулла Сифа. Политическая и культурная жизнь Ирана в эпоху Сефевидов. Тегеран. «Артем», 1331. №4. стр.105., утверждавшихся калантаром.
Среди ремесел ведущее место занимало текстильное производство. После периода упадка оно заметно выросло в правление шаха Аббаса 1. появилось много больших мастерских, производивших шелковые ткани, парчу и бархат в Исфахане, Комсаке, Йезде, Кермане, Ширазе, Мешхеде, Тебризе и других городах. По словам Олеария, большинство персидских ремеслинников составляли ткачи и красильщики. Шелкоткацкая ремесленная промышленность обслуживала потребности знати и крупного купечества и работала на внешний рынок. Изготовляли шелковые ткани одноцветные (кимха) и многоцветные (кассаб), простые и с золотым и серебряным шитьем, парчу (зарбарт), бархат (махмаль) множества сортов. По словам Шардена, одной только парчи было до ста сортов; среди них выделялась двойная парча, не имевшая изнанки. Один из сортов этой парчи, по словам Шардена, стоит 50 тумаков (2500 аббаси) за 1 чез (русский аршин); это была самая дорогая ткань в мире. Пять или шесть человек, писал Шарден, одновременно заняты в ремесле, изготовляющем эту дорогую ткань; для ее изготовления нужно от 24 до 30 ткацких челноков, тогда как для обычной ткани нужно небольше двух. Несмотря на невероятную цену этой драгоценной парчи, работники, которые трудятся над ней, зарабатывали не более 15-16 су в день (т.е. меньше 1 аббаси). Шарден хвалил также персидские золотистые бархаты, особенно ворсистые, которые постоянно сохраняли свой цвет и блеск и никогда не изнашивались. Лучший бархат производили в Кашане, Йезде и Исфахане.
В Иране изготовлялись ткани из верблюжьей шерсти (лучшие в Йезде, Кермане и Казвине), ткани из овечьей шерсти (больше всего в Мазендеране, а самые тонкие и лучшие в Даураке на берегу Персидского залива). Изготовлялись войлоки, очень тонкие и легкие. Хлопчатобумажных тканей, большею частью грубых (нербас), для потребностей широких народных масс, изготовлялось множество. Славились также персидские циновки; самые тонкие и лучшие в мире, по словам Шардена, производились в Систане, из камыша.
Ковроткачество в Иране в XVII в. достигло высокого художественного мастерства. Иранские ковры во множестве вывозились в Западную Европу, через Багдад и Турцию, почему их в Европе ошибочно называли турецкими. В XVII в. в коврах Ирана преобладали растительные орнаменты; очень нередки были изображения цветущего сада, с водными бассейнами и протоками. Столь частые на коврах прежних веков сцены из быта феодалов, сцены конной охоты и звериных гонов теперь постепенно исчезают. В коврах XVII в. больше свободы композиции, заметны черты народного творчества. Первое место среди ковров Ирана занимали великолепные керманские ковры, из овечьей или козьей шерсти, с тонким растительным орнаментом, с преобладанием зеленого и оранжевого тонов. Славились еще камакские ковры, шерстяные и шелковые, также с растительным орнаментом, с преобладанием красных, бирюзовых, белых, кремовых тонов. Ширазкие ковры, геометризированным растительным орнаментом, отличались преобладанием светлых оттенков зеленого, красного и синего цветов. Пользовались известностью также ковры хамаданские, фераханские, хорасанские. Все эти ковры отличались техническими и стилистическими особенностями. Довольно резко отличались по стилю от собственно иранских ковров ковры Южного Азербайджана (тебризские и ардебильские) и иранского Курдистана (из города Сеннэ). Путешественики XVII века хвалят преимущественно керманские ковры11 Пигулевская Н.В. История Ирана с древнейших времен до конца XVIII века. Л. 1958 г. Стр.-286.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8
