Школа и образование в поздней Византии

Реферат

Калининград 2009г.

Школа и образование в поздней Византии

Культурный расцвет в Византии, получивший название Палеологовского ренессанса, уходит своими корнями в Никейскую империю. Здесь, за пределами Константинополя, появилось поколение византийских ученых, которому суждено было после реставрации столицы в 1261 г. восстановить ее былую славу одного из крупнейших центров средневековой образованности.

Палеологовский период богат письменными памятниками, позволяющими раскрыть многие стороны духовной жизни поздневизантийского общества, однако все эти памятники крайне скудны свидетельствами, касающимися истории образования. Информация византийских автором, как правило, фрагментарна, и часто приходится довольствоваться косвенными сведениями.

Начальное обучение -- изучение основ грамоты, письма и счета, не требовавшее от учителя высокой квалификации, оставалось традиционным, мало меняясь на протяжении столетий. Поэтому в данной главе нас будут интересовать особенности более высокой ступени образованности, отразившей своеобразие культуры поздневизантийского общества. Первые шаги в возобновлении высшего образования в столице связаны с именем великого логофета Георгия Акрополита. Как пишет его ученик, будущий патриарх Григорий Кипрский, Акрополит был тогда более других умудрен в науках и благоразумный император освободил ученого от государственных забот, повелев помогать желающим в качестве учителя. Итак, вскоре после отвоевания столицы здесь была восстановлена высшая школа. Акрополит возглавлял ее около десятка лет, до поездки на Лионский собор в 1274 г., где он представлял интересы императора. Острая внутриполитическая борьба по вопросу унии церквей не оставила в стороне и высшую школу: в декабре 1266 г. Акрополит был обвинен в наказании сторонников патриарха Арсения, а в начале 1283 г. большинство его сочинений было сожжено противниками унии. Так современные исследователи лишились важной информации, которая могла бы пролить свет на организацию первого высшего учебного заведения Палеологов. Остались не известными ни местоположение этого учреждения, ни имена учителей.

Тем не менее, сообщения Григория Кипрского, обучавшегося около семи лет в школе Акрополита, позволяют уточнить некоторые детали.

Несмотря на страстное желание учиться, Григорий был принят в школу лишь через несколько лет после ее открытия (примерно в 1266--1267 гг.). Причиной тому могли быть два обстоятельства -- либо он не имел достаточной подготовки, либо только к тому времени приобрел статус мелкого чиновника, необходимый для того, чтобы стать слушателем школы. Иначе говоря, доступ в это высшее учебное заведение, находящееся на государственном содержании, не был свободным и в нем велась подготовка главным образом высших чиновников.

Курс обучения начинался с основ силлогистики и аналитики, затем следовали занятия по риторике. Широкое образование Акрополита, одного из учеников Никифора Влеммида, позволило ему включить в программу труды Аристотеля, Евклида, Никомаха. Григорий Кипрский отмечает, что даже названия предметов, которые преподавал его учитель, были незнакомы современникам. Акрополит не придерживался традиционной последовательности, изучая основы аристотелевской логики раньше риторики, хотя и ей отводилось важное место в обучении. Школьные традиции в преподавании риторики мало переменились на протяжении веков. По-прежнему пользовались учебниками Афтония и Гермогена, созданными еще в период эллинизма, а среди риторических упражнений, как и раньше, центральное место занимали прогимнасмы.

Григорий признается, что риторика давалась ему нелегко. Слабая подготовка вызывала насмешки товарищей, и задетое самолюбие побудило его основательно заняться риторическими упражнениями. С гордостью он сообщает, что в учителя себе он выбрал не тех, кто исказил, что есть хорошего в риторике, аттического, священного и истинно эллинского,-- нет, он выбрал себе в учителя знаменитейших из древних риторов. Современники не раз отмечали изысканный слог патриарха.

Закончив школу Акрополита, Григорий Кипрский сам занялся преподаванием. Видимо, он отбирал для обучения наиболее способных молодых людей. Например, отказав своему другу Неокесариту, который рекомендовал ему родственника как многообещающего юношу, Григорий сообщает, что не испытывает угрызений совести, ведь ни познания, ни умственные способности молодого человека не соответствуют его требованиям.

Из переписки Григория с Иоанном Педиасимом, его бывшим товарищем по учебе, можно судить о предметах, которым обучал Григорий. Недиасим посылает из Охрида в столицу своего ученика Дуконула для завершения образования у Григория Кипрского. Григорий нашел его хороню подготовленным в грамматике, поэтике, риторике, силлогистике и геометрии и заключил, что ничему больше обучить его не может.

Особое значение имели занятия Григория Кипрского риторикой, составлявшей во все времена основу византийского образования. В правление Михаила VIII ее значение особенно возросло. Борьба вокруг унии, находившаяся в центре политики, помимо знания богословия, требовала хорошего слога и убедительного пера. Красноречие облегчало карьеру, приносило уважение и славу. Попятно, почему этому искусству уделялось так много внимания. Хотя традиции в обучении риторике были сильны, Григорий выходил за рамки принятых стандартов. Далеко не полный перечень его сочинений (басни, рассказы, энкомии, написанные для учебных целей по модели прогимнасм Афтония) сохранился до нашего времени. Труды Григория дают представление о методах его работы, систематичности занятий, интересе к языку и древним текстам. Помимо учебников Афтония и Гермогена, он использовал речи Демосфена, Ливания, труды Платона, Элия Аристида и даже собранную им коллекцию пословиц. Изучение риторики не только по схолиастам, но и по оригинальным текстам, подбор которых также выходил за рамки принятой традиции, было новшеством в византийской школе.

Сочинения Григория были хорошо известны и следующим поколениям византийских интеллектуалов. В XIV в. их использовал Георгий Лакании, Андрей Лопадиот включил письма Григория Кипрского в свою компиляцию, часть писем вошла в антологию текстов из классической греческом и византийской литературы, подготовленную Макарием Хрисокефалом. Никифор Григора, Никифор Хумн, Геннадий Схоларий выделяли Григории как замечательного знатока аттического стиля, пришедшего ранее в ума док. Разработанная им техника критики текста получила дальнейшее развитие в трудах Максима Плануда, Монуила Мосхопула, Фомы Магистра, Димитрия Триклиния. Продолжая традиции Акрополита, Григорий Кипрский воспитал целое поколение византийских интеллектуалов, привив им любовь к знанию и учености в истинном смысле этого слова. Многие из них заняли высокие посты в государстве и церкви: великий логофет Феодор Музалон, патриарх Иоанн Глика, Никифор Хумн, Мануил Неокесарит, Калоида -- лишь немногие известные нам имена.

В правление Андроника II (1282--1328) Константинополь вновь становится крупнейшим византийским культурным центром. Феодор Иртакии писал в 1320 г. своему другу Лукиту: «Я славлю богатейший науками и золотом город императора Константина, счастливейший из городов всей земли, царицу и мать городов, породившую и вскормившую риторов, философов, особенно же -- превосходных астрономов» 4. Прибывший в столицу из Фессалоники известный ритор Фома Магистр посетил уроки своего друга Иосифа Ракендита, а среди достопримечательностей города особенно выделил школы.

Важное место в поздневизантийской системе образования принадлежало общественным и частным школам. Они открывались не только в Константинополе, но и в других крупных городах империи. В Фессалонике, к примеру, такие школы могли открывать и греки, и иностранцы . Среди столичных учреждений славилась школа Максима Плануда. Плануд начал свою карьеру на поприще гражданской службы. После 1283 г. он принял постриг, отстранился от мирских дел и полностью посвятил себя преподаванию и наукам. Со временем он стал эрудированным ученым, новатором во многих отраслях знаний. Его школа в конце XIII в. приобрела репутацию лучшей в столице.

Многие исследователи полагают, что школа Плануда располагалась и монастыре Хоры. В работе Константинидиса это предположение подвергнуто убедительной критике . Деятельность Плануда была связана не только с Хорой, но и с рядом других монастырей, и прежде всего с монастырем Акаталипта. Плануд жил и преподавал здесь по меньшей мере с сентября 1299 г. (об этом свидетельствует его помета в соd. Маге. . Существование высшей школы в монастыре Акаталипта засвидетельствовано уже в 1270 г. Здесь преподавал Григорий Кипрский, одним из учителей риторики около 1280 г. здесь стал, видимо, и Плануд. Несмотря на то что сам он, как и многие из учителей, принадлежал к монашеской братии, школа была общественной. Монастырь располагал богатой, хотя и запущенной библиотекой, которая была собственностью императорской фамилии и использовалась для нужд школы.

Популярность школы была так велика, что вскоре она оказалась не в состоянии принять всех желающих. Вероятно, Плануд производил отбор кандидатов и принимал лишь хорошо подготовленных из них. Так, он вынужден был отказать даже ученику, направленному к нему патриархом Иоанном Гликой, надеясь принять его в ближайшем будущем, когда юноша закончит предварительный курс у другого учителя.

Педагогическую деятельность Максима Плануда иллюстрируют его сочинения -- многие из них написаны специально для использования в школе. Они позволяют представить себе огромную работу, проделанную Пла-нудом для усовершенствования обучения. Пересмотру подверглись практически все школьные дисциплины и учебники, которыми пользовалось и школе не одно поколение учителей. Плануд создал новый учебник по грамматике, сочинение о синтаксисе греческого языка. Основательную редакцию претерпел и Corpus rhetoricum, представлявший собрание эксцерптов для школьного обучения. В него входили фрагменты парадоксографического, философского, этимологического содержания, отрывки из сочинений Синесия и церковных авторов. Плануд был тонким знатоком и ценителем греческой литературы. Высокая требовательность к качеству текста, пусть даже учебного, заставляла его постоянно заниматься поисками. древних рукописей, редакцией и комментированием античных авторов.

В конце 1280-х--начале 1290-х годов Плануд обратился к обстоятельному изучению математических наук. Предметы квадривиума заняли важное место в программе обучения. Для нужд своей школы он создал учебник по математике, используя новую для византийцев индийскую систему цифрового обозначения. В качестве учебника использовалась и «Арифметика» Диофанта -- Плануд написал подробный комментарий к мерным двум ее книгам, которые, видимо, соответствовали учебному плану школы. В основу комментария была положена лучшая традиция текста, представленная найденными Планудом древними рукописями 9. Для обучения астрономии обращались к сочинению Арата «Явления». Плануд внес в него поправки, опираясь на Птолемея, и сопроводил спою редакцию «Явлений» схолиями, используя комментарий Феона Александрийского. Гармония также не осталась без внимания ученого монаха. В письмах он пишет о сочинении «Гармония», в котором собрал и отредактировал важнейшие тексты древних авторов о музыке, своего рода corpus musicum. К сожалению, этот труд Плануда был утрачен еще при жизни автора.

Несомненно, для учебных целей Плануд подготовил работу по географии. После долгих поисков ему удалось найти рукопись "Географии" Птолемея. Это событие так взволновало Плануда, что он написал стихи, выразив в них радость в связи с возвращением труда александрийского географа после длительного периода забвения. Изучение рукописной традиции «Географии» свидетельствует, что большинство ее древнейших списков написано в окружении Плануда. Эти списки, кроме того, содержат старейшую из сохранившихся карт Птолемея, реконструкция которых, возможно, принадлежит Плануду.

Существенное место в программе планудовской школы отводилось медицине. С XIII в. она прочно вошла в круг предметов, изучаемых в высшей школе (напомним, что уже в начале века Никифор Влеммид, сам сын врача, основательно изучил медицину, занимался практикой и обучал этой науке учеников). В палеологовское время византийская медицина достигла замечательных успехов. Этому способствовала, видимо, и ее популярность в высшей школе. Если раньше специальную подготовку в этой области можно было получить, лишь обратившись в больницы, при которых существовали медицинские школы, то в конце XIII -- начале XIV в. медицина стала одной из полноправных дисциплин высшей школы. Так, в школе Плануда учился, а затем преподавал Меркурий, известный как автор сочинения «О пульсе». Ее закончил Иоанн Захария Актуарий, ставший впоследствии крупнейшим медиком.

Отличительной особенностью образованности Максима Плануда было хорошее знание латинского языка и литературы, что в то время встречалось нечасто. Его переводы, благодаря которым греческий Восток впервые близко познакомился с сочинениями Овидия, Катона, Макробия, Боэция, Августина, произвели большое впечатление на современников. Трудно сказать, где и каким образом овладел латинским языком Максим Плануд, однако на рубеже XIII--XIV вв. его учебное заведение было, видимо, единственным, где слушатели имели возможность этот язык изучать.

Школа Плануда была значительным явлением в культурной жизни палеологовского времени. Многие из ее выпускников стали видными государственными деятелями, учеными. Среди них известны Андроник и Иоанн Зариды, грамматики Георгий Лакапин и Мануил Мосхопул, медик Иоанн Актуарий. Почтение, которое вызывал у своих учеников Максим Плануд, было связано не только с большими и разносторонними познаниями этого замечательного педагога, но и с его располагающим характером. Плануд состоял в переписке со многими из образованных современников, заслужив из их уст самую высокую похвалу. Истинно гуманистическими можно назвать его отношение к книге, поиски древних текстов, филологические занятия. Принадлежащие перу Плануда схолии к Фукидиду, Плутарху, Филострату, Эзопу и многим другим авторам позволяют причислить его к выдающимся филологам своего времени, о которых несколько столетий спустя писал Виламовиц: «Этих византийцев следует рассматривать не как писцов, а как исправителей текста. Они не коллеги прилежных тупых монахов, старательно копировавших то, что они не только не понимали, но полагали, что это невозможно понять, они -- наши коллеги» ". Плануд принадлежал к плеяде интеллектуалов палеологовского времени, которые начали интенсивное и систематическое изучение всех областей классического греческого наследия литературного, философского, научного.

Получить высшее образование можно было и у частных учителей. В конце XIII в. в качестве учителя поэзии и риторики был известен Иалеас. Великий логофет Феодор Музалон выплачивал ему жалованье из государственной казны. В то же время одну из школ возглавлял Халкоматопул. Благодаря протекции Никифора Хумна он также получал государственное жалованье.

Гораздо больше сведений сохранилось о Феодоре Иртакине (начало XIV в.). Он был учителем поэзии и риторики. Школа Иртакина имела, видимо, хорошую репутацию -- многие чиновники и ученые направляли к нему своих детей. Его учениками были сын Феодора Метохита Никифор, сын Иоанна Глики Василий, Константин Лукит, Алексей Апокавк. Письма Иртакина живо представляют некоторые стороны его жизни. Например, он часто обращается с просьбой о материальной поддержке то к высшим чиновникам, то к бывшим ученикам, а то и к самому императору Андронику II, вероятно знавшему и ценившему Иртакина: Феодор сообщает о коне и одежде, полученных в дар от императора, о пронии, обещанной ему в городе Нимфее. Последнее, кажется, так и осталось обещанием, да и жалованье учителю выплачивали нерегулярно. Ученики же не оставляли, вероятно, его просьбы без внимания. Известно, что Лукит послал ему одежду и 12 золотых монет, попросив взамен копию Одиссеи.

Какое-то время (до патриаршества) риторику преподавал Иоанн I лика, помимо выполнения своих обязанностей на государственной службе. Известными учителями стали ученики Плануда Георгий Лакапин и Мануил Мосхопул. С учебными сочинениями Лакапина были знакомы итальянские гуманисты. Франческо Филельфо упоминает о них в письмах, а в 1515 г. они были изданы во Флоренции.

Мануил Мосхопул стал давать первые уроки ок. 1290 г. еще в школе Плануда, будучи его учеником. Он преподавал здесь, видимо, до самой смерти учителя. Среди многих созданных им учебников наибольшую популярность приобрела грамматика, написанная в традиционной форме вопросов и ответов. Метод изучения языка, предложенный Мосхопулом, имел большое практическое значение вследствие растущего разрыва между разговорным и классическим греческим языком. Учебник широко использовался итальянскими гуманистами. В 1493 г. «Грамматика» была издана Димитрием Халкокондилом в Милане, а затем в 1540 г. в Базеле вместе с грамматикой Феодора Газы. Едва ли меньшей популярностью и в Византии, и в Италии пользовался учебник Мосхопула по схедографии. Его перу принадлежат многие комментарии к классическим текстам, снискавшие ему славу замечательного филолога. Схолии, сохранившиеся во многих рукописях, ясно показывают, что ими постоянно пользовались при обучении.

Помимо учителей поэзии и риторики (а они, несомненно, составляли большинство), в столице можно было найти и преподавателей, обучавших математическим дисциплинам. Одним из этих учителей был Мануил Вриенний. Первые сведения о нем встречаются в письме Плануда (ок. 1292). Он просит старого друга прислан, ему рукопись Диофанта, с тем чтобы смерить ее со своей, и, пользуясь случаем, хвалит астрономические познания Вриенния. Любопытно, что многие современники принимали Вриенния за шарлатана. Личностью астронома заинтересовался Андроник II, и лишь после продолжительной беседы с ним, состоявшейся около 1313 г., положение Вриенния изменилось и его познания были оценены по достоинству. Вриенний был представлен Метохиту, который выразил желание изучать под его руководством астрономию. Вероятно, у Вриенния учился и Михаил Гавра. Метохит, в свою очередь, обучал предметам квадривиу-ма Пикифора Григору (также имевшего впоследствии учеников и последователей).

Преимущественно предметы квадривиума преподавал и Никифор Григора. Сам он начал обучение под руководством своего дяди, митрополита Ираклии Понтийской. Прибыв в столицу, он получил возможность продолжить образование. У патриарха Иоанна Глики Григора обучался искусству риторики; Феодор Метохит ввел его в математику и астрономию, Иосиф Ракендит учил философии. Эти люди, занимавшие высокое положение в государстве и церкви, часы досуга отдавали образованию юношей. Практика обращения к частным учителям (причем не всегда к профессиональным) была, видимо, распространенной в тот период.

Со временем Григора, снискавший себе славу человека ученого, открыл собственную школу. Она располагалась в одной из пристроек монастыря Хора. Здесь помещались учебные комнаты, астрономические и физические приборы, библиотека. В письме к севасту Калоиде Григора пишет, что время быстро уносит эллинов, способных преподавать такую важную часть философии, как квадривиум. Это обстоятельство, а также настойчивые просьбы друзей и побудили его открыть собственную школу. Несмотря на то что курс обучения в новой школе при монастыре Хора включал риторику, аристотелевскую философию, физику, центральное место в нем принадлежало математическим дисциплинам. Учебное заведение Григоры существовало, однако, недолго. После опалы Метохита в 1328 г. его пришлось закрыть. Через два года занятия здесь возобновились, но ненадолго -- по приказу Иоанна Кантакузина школа была упразднена окончательно.

Страницы: 1, 2

В соцсетях