Таким образом цель построения формулы исторической вероятности для каждого конкретного исторического события (процесса или явления) состоит в том, чтобы построить такие структуры нарратива и найти такие основания для систематизации исторических фактов, которые приблизились бы к наиболее адекватному отражению динамики и взаимосвязей исторических событий. Вероятностный подход к историческому прошлому является не только методом познания, но методом организации изложения материала.
Нарратив, сконструированный в процессе поиска формулы вероятности для каждого конретно-исторического события, может состоять из следующих компонентов: a) установление доли исключений из ряда повторяющихся реализаций типически похожих исторических возможностей; b) описание соотношения достоверно известной и неизвестной или невосстановимой информации об условиях и факторах, определивших историческую возможность; c) описание соотношения благоприятствующих и неблагоприятствующих осуществлению возможности факторов различного вида и масштаба.
Для изучения одной и той же альтернативной ситуации следует использовать и частотное понимание вероятности, и логику классического понимания вероятности и логику индуктивной вероятности. Частотную, индуктивную и субъективную вероятности можно интерпретировать как информацию о неких неизвестных и невыявляемых факторах, влияющих на осуществление исторической возможности.
Уменьшение доли исключений из ряда повторяющихся исходов похожих альтернативных ситуаций, уменьшение доли неизвестной и невосстановимой информации, увеличение доли благоприятствующих факторов увеличивает вероятность реализации исторической возможности.
Выводы, сделанные при поиске синтеза концепций вероятности в историческом исследовании, ценны тем, что их можно использовать для разработки эмпирического метода измерения исторической вероятности.
Между тем определение факторов выбора, выстраивание их иерархии, очевидно, имеют ключевое значение для анализа механизма выбора реализуемого варианта в истории. Новые возможности анализа альтернатив порождают системный подход и нелинейная теория.
Процедура выбора предстает как такое поведение отдельных элементов или подсистем, которое приводит к изменению или предотвращению изменения тех или иных характеристик всей системы. По форме это может быть как активное воздействие, так и сознательное бездействие, не препятствующее другому активному воздействию на остальные части системы и конгломерат связей между ними. Деятельность элементов или подсистем, направленная на изменение отдельных характеристик (или их сохранение в условиях вероятного изменения), может привести, в конечном счете, к перерождению самой системы, переходу ее в новое состояние. Эта деятельность может быть обозначена как системный выбор. Собственно, это, по-видимому, и можно было бы определить как исторический выбор, если вести речь о системе социальной.
Механизм выбора варианта в этом случае включает в себя:
1. Наличие необходимости изменения системы. Пока система находится в состоянии равновесности, пока доминируют факторы стабильности, активная деятельность социальных индивидов объективно сводится к увеличению энтропии, подталкиванию системы к точке бифуркации. Окончательный выбор дальнейшего пути возможен только в этой точке.
2. Понимание (осознание) этой необходимости обществом и выработка возможных стратегий, направленных либо на создание новых связей и отношений внутри системы, обеспечивающих более благоприятные условия ее функционирования, либо на минимизацию последствий, представляющихся неблагоприятными (вплоть до попыток, иногда успешных, сохранить устоявшиеся структуру и совокупность внутрисистемных связей).
3. Формирование собственно субъекта выбора. При этом следует помнить, что выбирать свое поведение могут только системы, которые в принципе исключают жесткую связь внешней причины выбора с фактическим поведением системы в результате выбора.
4. Наличие объективных условий для реализации программы. Эти объективные предпосылки могут выступать в хронологическом отношении как более-менее стабильные или уникальные, существующие лишь непродолжительное время, в течение которого данный вариант только и имеет шанс на реализацию.
Специфической чертой социальной системы выступает действие наряду со случайностью механизма сознательного выбора варианта в точке бифуркации, выступающей в качестве «момента истины»: именно там воздействие и способно толкнуть систему в желательном направлении. Выбор, в таком случае возможен только в определенной исторической ситуации, отличительными чертами которой являются совпадение «желания и возможностей». Именно поэтому одни и те же формы воздействия на систему в одних случаях не способны ничего изменить, а в других приводят к переходу ее в новое состояние.
Вообще говоря, сознательное воздействие на систему выступает в виде регулирования прежде всего социальных отношений: «В отличие от саморегуляции, осуществляющейся на основе взаимодействия массы случайных факторов, регулирование носит целенаправленный или запрограммированный характер и выражается в создании благоприятствующих отношений между элементами системы для естественного ее режима функционирования… При таком понимании допустимо говорить о регулировании в системах человек - природа, человек - техника, человек - человек, техника - техника».
Не менее важным остается при этом вопрос субъекта такого воздействия. А вот здесь возможности синергетической парадигмы весьма ограничены, поскольку, как справедливо заметил С.П. Курдюмов, человек, зная механизмы самоорганизации, может сознательно ввести в среду соответствующую флуктуацию, - если можно так выразиться, уколоть среду в нужных местах и тем самым направить ее движение. Но направить, опять же, не куда угодно, а в соответствии с потенциальными возможностями самой среды. Мудрость разума субъекта истории «заключается в том, чтобы сохранять и регулировать меру открытости-замкнутости в зависимости от особенностей конкретной пространственно-временной ситуации».
Свобода выбора есть, но сам выбор ограничен возможностями объекта, поскольку объект является не пассивным, инертным материалом, а обладает, если угодно, собственной "свободой". Т.е., мы с одной стороны сталкиваемся с преувеличением возможности свободного человеческого действия, а с другой - вынуждены мириться с бессилием человека в предсказании будущих событий. Выбор, особенно на ранних этапах истории, может происходить в отсутствие точного и полного представления об альтернативах. Взору человека доступна только верхушка айсберга.
Кроме того, задачи, решаемые в ходе человеческой деятельности, относятся к задачам «свободной классификации», т.е. «нечетко поставленным задачам», для которых характерно отсутствие решения, которое можно было бы объявить единственно правильным. Существует, строго говоря, несколько логически равноправных решений, из которых субъект должен выбрать одно. При этом заведомо существует несколько оснований, позволяющих дать разные разбиения исходного множества на классы, и все они осмыслены. В исторической действительности это предстает в форме анализа общественных характеристик и системы взаимосвязей, как существующих, так и желаемых, что находит свое отражение в плюрализме политических, экономических и др. проектов и программ.
Предсказание и выработка желаемого сценария, деятельность по его реализации становятся социальной функцией управляющей подсистемы. Но это не снимает ответственности с остальных участников исторического процесса (фактически также становящихся субъектами выбора). Совершенно прав М.М.Бахтин, выдвинувший идею двусторонней ответственности «акта» человека и за содержание (специальная ответственность) и за бытие (нравственная).
Наличие выбора сохраняется в том числе и в условиях нестабильности, вызванной спонтанным воздействием внешних по отношению к системе факторов, прерывающих естественную тенденцию развития. Достаточно ярко этот тезис иллюстрирует история Второй мировой войны. Первый вариант - коллаборационизм и инкорпорирование в структуру Рейха значительной части населения при относительно незначительном размахе движения Сопротивления - возобладал в Чехословакии, Франции, Нидерландах, Норвегии и др. странах Европы. Напротив, в Польше мы наблюдаем массовое партизанское движение при почти полном отсутствии сотрудничества с оккупантами. Наконец, промежуточный вариант - раскол общества и фактическая гражданская война в Югославии, протекавшая на фоне фашистской агрессии.
2. Вариативность развития Западной Европы в послевоенный период2.1 Альтернативы и механизм выбора варианта развития послевоенной ЕвропыВ основе эволюции идеи «единой Европы» от мечты и утопических проектов, выношенных одиночками, к идейному движению и политическому проекту лежит многовековой опыт сосуществования нескольких десятков народов, которые разместились на пространстве, составляющем чуть больше 7 % заселенной территории Земли.
Два первых дошедших до нас трактата о необходимости создания единой христианской республики были написаны в первой декаде XIV века. Автором одного являлся парижский аббат Пьер Дю Буа, другой принадлежал перу великого итальянского поэта Данте Алигьери.
В начале 60-х годов XV столетия итальянский гуманист Энеа Сильвио Пикколомини, он же папа Пий II, призвал паству к миру «в Европе - нашем отечестве, нашем собственном доме, у нашего святого очага». В течение XV-XVIII веков появились почти два десятка проектов «единой Европы». После знаменитой речи с призывом к созданию «Соединенных Штатов Европы», произнесенной Виктором Гюго с трибуны Парижского конгресса пацифистов в августе 1849 года, эта идея становится девизом ряда европейских организаций, включая 2-й Интернационал (1889-1919). Возродившееся после Первой мировой войны движение за единую Европу впервые было официально поддержано государством, когда в сентябре 1930-го министр иностранных дел Франции Аристид Бриан внес на рассмотрение Лиги Наций Меморандум об организации режима Европейского федерального союза.
Но, как известно, 30-е годы XX столетия остались в европейской истории как одна из самых отвратительных ее страниц, а Вторая мировая война - как самая кровавая. К середине века Европа, которая так долго определяла ход мировой истории, обнаружила себя на дымящихся руинах. Цепь потрясений, выпавших на ее долю менее чем за полсотни лет, воспринималась как плата за собственную слепоту, за игнорирование постепенно накапливавшихся противоречий экономического, социального и политического характера, за нескончаемое состязание воинствующих «национальных эгоизмов», действовавших вопреки здравому смыслу и не считавшихся с жертвами.
«Политические верхи» и мыслящие люди в западноевропейских странах, в первую очередь тех, что входили в «концерт европейских держав», начали постигать масштабы катастрофы и реальную опасность их превращения в задворки двух «центров силы» в послевоенном мире - США и СССР. Перед Западной Европой стоял гамлетовский вопрос «быть или не быть», и ответ зависел от того, сумеет ли она вырваться из порочного круга все более жестоких войн, в котором вращалась с конца XVIII до середины XX века.
Предпосылки вариантности развития послевоенной Европы были заложены еще в октябре 1942 г., во время ожесточенных боев на советско-германском фронте. Именно тогда Черчилль думал не о том, как помочь своему союзнику. Плодом его "мысли" и фантазии явился секретный меморандум, разосланный членам кабинета. В этом документе развивалась идея создания коалиции европейских государств, направленной против СССР.
"Мои мысли, - писал Черчилль, - сосредоточены в первую очередь на Европе - на возрождении величия Европы, колыбели современных наций и цивилизации. Было бы страшной катастрофой, если бы русское варварство подавило культуру и независимость древних государств Европы. Как это ни трудно сейчас сказать, я думаю, что европейская семья народов может действовать единодушно под руководством Совета Европы. Я надеюсь в будущем на создание Соединенных Штатов Европы".
Нужно было быть Черчиллем, чтобы в дни сражений под Сталинградом назвать варваром советский народ, спасавший европейскую цивилизацию от фашистского варварства, а его победу и освобождение народов от гитлеризма "страшной катастрофой".
Идея Черчилля не была оригинальной. Нечто подобное выдвигалось еще в годы первой мировой войны графом Куденгове-Каллерги. В своей работе "О лозунге Соединенных Штатов Европы" В.И. Ленин раскрыл сущность этого плана, скрывавшего идею экономического порабощения слаборазвитых стран более сильными, идею общей борьбы капиталистов против социализма. "Конечно, - писал В.И. Ленин, - возможны временные соглашения между капиталистами и между державами. В этом смысле возможны и Соединенные Штаты Европы, как соглашение европейских капиталистов... о том, как бы сообща давить социализм в Европе, сообща охранять награбленные колонии...".
В конце второй мировой войны Куденгов-Каллерги переезжает в США, где предпринимает активную лоббистскую деятельность с целью убедить Вашингтон навязать Европе федеральную организацию сразу же после установления мира. Его усилия приводят к успеху в 1946 году, когда эта идея получает одобрение Совета по международным отношениям (CFR), который включает ее в список рекомендаций Госдепартаменту.
Именно такое объединение европейских капиталистов для борьбы с социализмом, с СССР под видом "спасения цивилизации" предлагал создать и Черчилль задолго до окончания второй мировой войны. В него входило бы около 12 конфедераций или штатов - скандинавская, дунайская, базирующаяся на Вену, балканская и др. В состав их вошли бы Швеция, Норвегия, Дания, Голландия, Бельгия, Франция, Испания, Польша, Чехословакия, Турция.
Во главе "Соединенных Штатов Европы" он предлагал поставить "европейское правительство" - региональный "Совет Европы" в составе 10-12 членов. Этот совет должен был располагать международными военными силами, международной полицией, иметь верховный суд, который воплотил бы дух Лиги наций. Нетрудно понять, что руководящая роль в "Соединенных Штатах Европы" и в "Совете Европы" принадлежала бы Англии. Франции отводилась роль буфера между Англией и СССР, Соединенным Штатам Америки - европейского экспедитора. Германию он предполагал расчленить, отделив от нее Пруссию.
Развивая свои планы на вашингтонском совещаний "Трайдент" в мае 1943 г., Черчилль выдвинул идею создания Всемирной ассоциации держав во главе с Англией и США, которые вместе с Китаем должны были сформировать всемирное правительство, Верховный всемирный совет. В подчинении этого совета должны были находиться три региональных совета: один для Европы, один для американского полушария и один для Тихого океана.
Европейский региональный совет образовывал "Соединенные Штаты Европы". Региональный совет для американских стран и Британского содружества наций был бы представлен Канадой. В тихоокеанском региональном совете главенствующая роль опять-таки отводилась Англии и США. Члены Верховного всемирного совета должны были участвовать в заседаниях региональных советов, причем решающее слово оставалось за ним. Нетрудно понять, что проекты Черчилля были английскими планами становления мирового господства с помощью "Соединенных Штатов Европы" и Верховного всемирного совета. Эти объединения были бы европейскими и всемирными организациями по борьбе с социализмом и коммунизмом, своим острием направленными в первую очередь против СССР. Они были бы концентрацией буржуазных сил, противостоящих Советской стране. Черчилль, как некогда Аристид Бриан с его пресловутым планом "пан-Европы", хотел организовать безопасность без СССР, против СССР.
О том, что все эти планы Черчилля были направлены против СССР, говорит и тот факт, что Советский Союз не был упомянут в числе держав, входящих в "Соединенные Штаты Европы". Позднее, при встрече в Адане с турецкими руководителями, Черчилль откровенно говорил о необходимости "организовать самое тесное объединение против СССР".
Однако "Соединенные Штаты Европы" были бы направлены не только против СССР, но и против господства США в Европе. Поэтому, разделяя антисоветские устремления английской реакции, американские политические круги весьма сдержанно относились к таким планам Черчилля. Они стремились ввести в Западную Европу войска до прихода Красной Армии, считали необходимым быстрее начинать операции в тех местах, где можно было бы успешно достичь своей цели. В связи с этим черчиллевские проекты балканского варианта открытия второго фронта, как и план создания "Соединенных Штатов Европы", не встретили их поддержки. Выступая во многом в едином антисоветском блоке, правящие круги США резко расходились в вопросе о будущих послевоенных планах со своим партнером - Англией.
Провал антисоветских планов Черчилля объяснялся и тем, что народы Европы и всего мира поддерживали Советский Союз, его освободительную борьбу против фашизма. Тем не менее, в 1946 году бывший премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль выступает против «железного занавеса, упавшего на Европу». Он заявляет, что необходимо стабилизировать западную часть Европы и помешать коммунистической заразе.
8 мая 1946 года британская организация-близнец Совета по международным отношениям, Королевский институт международных отношений (так называемый «Чатем-Хаус»), приурочивает к первой годовщине капитуляции Рейха презентацию совместного проекта Лондона и Вашингтона. Озвучивает англо-американскую позицию Йозеф Ретингер, бывший советник фашистского польского правительства, находящийся в изгнании в Лондоне и ставший агентом секретных служб Ее величества.
Эту позицию популяризирует Уинстон Черчилль, в свою очередь выступивший в пользу создания «Соединенных Штатов Европы».
Однако этот проект не имеет ничего общего с проектом Куденгова-Каллерги и демократов межвоенного периода. Лондон и Вашингтон намереваются создать общее англо-американское гражданство, скрепив, таким образом, великую империю англофонов. В этом контексте «Европа» рассматривается как созвездие государств, приглашенных сотрудничать между собой и поместить часть своих промышленных ресурсов под контроль наднациональной инстанции, более или менее очевидно руководимой Англоязычной империей. Все эти меры должны были привести к созданию обширной зоны свободной торговли, недоступной для коммунистического влияния.
Процесс продолжился созданием британскими службами League for European Cooperation (Лига европейского сотрудничества), генеральным секретарем которой становится Йозеф Ретингер, а председателем - бывший премьер-министр Бельгии Поль ван Зееланд. Штаб-квартира организации находится в Брюсселе, а отделения - в Германии, Франции, Италии, Нидерландах, Люксембурге и, конечно, в Великобритании. По инициативе американского посла Аверелла Гарримана в США также создается отделение Лиги под руководством председателя Совета по международным отношениям Расселла Леффингуэлла(Russell C. Leffingwell). Заявленной целью Лиги стало создание европейской зоны свободной торговли с единой валютой.
