К началу XVII в, в связи с увеличением количества и улучшением качества ручного огнестрельного оружия мушкетеры (стрельцы) повсеместно превратились из вспомогательной части войск в основную силу н постепенно вытеснили пикинеров. Это окончательно привело армии европейских государств к линейной тактике.
Русскими войсками впервые линейная тактика была применена в сражении при Добрыничах в 1605 г. с войсками Лжедмитрия 1. В этом сражении русский полководец князь Мстиславский построил пехоту, вооруженную пищалями, в центре боевого порядка в линию по 4--б шеренг. Конницу расположил на флангах. Орудия заняли позиции впереди пехоты н на левом фланге. Наступление начали войска Лжедмитрия I. Русская пехота и артиллерия встретили противника огнем. При этом пехота вела огонь залпами. Противник потерял до 6 тыс. убитыми, наступление было сорвано. Решающим фактором, определившим успех русской армии в этом сражении, явился огонь пехоты из ручных пищалей и из орудий и новая линейная тактика.
На западе линейную тактику впервые применила нидерландская армия в сражении при Ньюпорте (1600 г.), а окончательно она сложилась в ходе Тридцатилетней войны (1618--1648 гг.). В наиболее полной форме линейная тактика была использована шведской армией в сражении при Брейтенфельде (1631 г,).
Дальнейшее развитие огнестрельного оружия оказало влияние и на тактику морского боя: на смену тарану и абордажному бою пришли огневой бой и линейная тактика действий кораблей.
Изменение средств и способов вооруженной борьбы в эпоху феодализма нашло свое отражение в военно-теоретических трудах. Основным результатом развития военно-теоретической мысли явилось создание первых военных уставов, в которых отражалось единство взглядов по вопросам вооружения, организации и ведения боевых действий. Первыми военными уставами феодальных армий были военный устав гуситов, разработанный под руководством Яна Жижки в 1421 г., и устав сторожевой и пограничной службы М, И. Воротынского, введенный в русской армии в 1571 г.
2. Вооруженные Силы Руси и России и их участие в войнах XIII-XVII веков
По другому пути шло комплектование армии на Руси, интересы обороны от иноземного нашествия привели к тому, что образование государства произошло раньше, чем в его недрах зародился капиталистический способ производства.
Состав вооруженных сил русских земель после их завоевания монголами в целом оставался традиционным вплоть до окончания эпохи феодальной раздробленности, но в нем происходили важные изменения в соотношении составных частей и их качества. В первую очередь продолжали усиливаться феодальные элементы войска, составлявшие княжеские дворы.
С гибелью весьма значительной части прежней военной аристократии княжеские дворы приобрели большую однородность. Произошло становление “двора” как корпорации различных категорий служилых феодалов. В нее включаются и бояре. Происходит количественный и качественный рост института вотчины. В этот период появляются “великие бояре”, имеющие у себя на службе собственных бояр. Бояре, в свою очередь, наделяют феодальными правами некоторых своих слуг, в том числе и из боевых холопов, создавая тем самым основу для появления в будущем низшего слоя профессиональных воинов -- так называемых “детей боярских”, в который выпадали и потомки размножившихся боярских родов, не получавшие достаточного наследства.
В то же время идет быстрый процесс увеличения числа уделов, сопровождающийся раздроблением и измельчанием “дворов”, приведший уже в XIV в. к появлению “служилых князей”, входящих в состав двора, а в следующем столетии измельчавшие “княжата”, не отличающиеся по своему военному потенциалу, имущественному положению и реальному статусу от многих великокняжеских бояр, стали распространенным явлением.
Во второй половине XIII в. старые категории воинов младшей дружины окончательно уступают место новым терминам: “дворяне”, “слуги вольные”, “слуги дворские”, “слуги под дворским” или просто “слуги”(чаще всего). Изменение терминологии определенно свидетельствует об изменениях в социально-экономических отношениях. В условиях тотального ограбления страны и гигантского оттока серебра в Орду главной формой оплаты за службу должна была стать раздача бенефициев -- прав на получение оброков с групп сельского населения, а затем и населенных земель в условное держание. В результате, не позднее первой половины XIV в. в большой степени заново сложился постоянно увеличивающийся слой - сословие лично свободных военных слуг -- наследственных профессионалов, обязанных военной службой князю на постоянных условиях (“по отцу”) -- за право получения натуральной ренты с конкретных обрабатываемых земель или крестьянских общин. Кроме того, все указанные категории феодалов в качестве вспомогательной военной силы по-прежнему использовали послужильцев разных степеней зависимости.
Заботясь об увеличении своего войска князья старались создать условия для возможного “отъезда” к ним на службу как “княжат” и бояр с их отрядами, так и дворян. Междукняжеские договоры -- ”докончания” того времени обязательно включают формулу вошедшую в поговорку: “а слугам вольным между нами воля” (т. е. право сменить сюзерена).
Уже со второй половины XIII в. на русской службе появляются выходцы из Литвы. В XIV в. в составе великокняжеского двора, а также в Новгороде периодически находятся дворы служилых князей Гедиминовичей. Позднее, в конце рассматриваемого периода, на московскую службу начинают переходить и ордынские “царевичи”с отрядами своих мурз, уланов и казаков.
При сохранении ополчения на всем протяжении данного периода его роль, в связи с общим упадком городов на большей части русского северо-востока, снижением политического влияния и обнищанием городского населения заметно уменьшилась, а профессиональные качества снижались.
На общерусском фоне особняком выделяются своеобразные состав и организация войска Галицко-Волынской Руси второй половины XIII в. Ведя ожесточенную борьбу за сохранение независимости от Золотой Орды и одновременно отражая нападения венгерского короля с юго-запада, а также ятвягов и литовцев с севера, в условиях массовых измен галицкого боярства, Даниил Романович Галицкий нашел опору в среде горожан и крестьян. Практически лишившись большей части галичских «оружников», перешедших на сторону короля, он сделал ставку на создание крупных контингентов средневооруженных (за счет казны) конников-«снузников» в кожаных «коярах» и «ярыках» монгольского типа -- своеобразный аналог «сержантерии» французских королей. Более того, Даниилом были созданы части пеших стрелков-арбалетчиков способные не только взаимодействовать с конницей, и вести самостоятельные действия, но и решать исход боя.
Столь значительные преобразования в военном деле, приведшие, к тому же, к качественным изменениям -- превращению пехоты в решающую силу на поле боя (за полвека до битвы при Куртрэ!) вполне правомерно назвать военной реформой...
С усилением Московского княжества во второй половине XIV в. значительно улучшилась организация вооруженных сил и на северо-востоке Руси, что выразилось как в появлении единого командования общерусского войска, так и в начале проведения общерусских мобилизаций в случае большой войны и зарождении связанных с этим военно-учетных мероприятий. Ко времени Дмитрия Ивановича следует относить введение разрядных книг, с подробными росписями полков и воевод, благодаря которым можно точно представить себе районы мобилизации и участников похода. Первая такая роспись относится ко времени Тверского похода 1375 г. Затем -- 1380 г., 1385 г. и далее. В ней перечислены уже не князья-вассалы, как это было до сих пор, и, в ряде случаев, позднее, а нечто подобное военным округам выставляющим определенной численности мобконтингент.
Рода войск. В полном соответствии с происходившими социально-экономическими процессами в данный период продолжала возрастать роль конницы. К тому же на ее развитие мощное влияние оказывал основной противник -- он же и сюзерен, заставивший русских князей участвовать в своих походах, что к концу периода все больше начинало сказываться и на подборе конского состава, и на типах используемого вооружения, способе посадки и управления конем и т. п.
Говоря о том, что конница в русских землях поделенных между Золотой Ордой и Великим княжеством Литовским развивалась главным образом на феодальной основе, признавая, что ополченческий элемент кавалерии в данное время резко уменьшился, нельзя умолчать о том, что в буферной зоне между Русью и ордынскими кочевьями, на верхнем и среднем Дону (так называемый «Червленый Яр»), в запустевших районах старой рязанской, северской и переяславской границ, а также в Поросье, на смешанной славяно-тюркской основе, из остатков прежнего населения, а также бродников, черных клобуков, крещеных половцев и беглецов из Руси, уходивших «...на Дон, в молодечество» в это время начинает складываться казачество. Не будучи под юрисдикцией русских князей вольные общины казаков находились в ведении русской Митрополии и участвовали в Куликовской битве. С распадом Золотой Орды казаки, тяготевшие к Руси в силу своей конфессиональной принадлежности, вышли из подчинения чингизидов и стали союзниками христианских княжеств, в первую очередь Литовского и Рязанского.
Пехота, игравшая весьма значительную роль в середине XIII в., в дальнейшем постепенно теряет свое значение в большинстве русских земель. Почти повсеместно она превращается в подсобный род войск, использовавшийся для охраны и обороны укреплений, десантных операций, осадных и иных инженерных работ и т. п. Свое прежнее значение пехота сохранила лишь в Новгороде, Пскове, а также в Вятке. В этих «республиках» имелись и крупные речные (озерная во Пскове) флотилии. Речные суда военного назначения имелись и в распоряжении великих князей Тверского, Нижегородского, Московского (во Владимире).
Одной из ярких особенностей данного периода русской военной истории стало появление артиллерии. Впервые гром орудийных выстрелов (без ущерба для себя) воины суздальско-нижегородско-московской рати услышали в 1376 г. под стенами г. Болгары (Казань). Спустя шесть лет москвичи уже сами стреляли со стен Кремля из «тюфяков» (от тюркского «туфенг» -- ружье) по ордынцам хана Тохтамыша. При этом еще использовали и прежние метательные машины. Еще через семь лет факт завоза «армат», т. е. орудий типа пушек, «из Немец» зафиксировала Тверская летопись. С тех пор и тверичи «уразумели», как из них стрелять.
В дальнейшем, в пору временного ослабления Москвы, Тверь опередила ее в развитии артиллерии. Именно орудия тверского союзника в ходе последней феодальной войны принудили (впервые в отечественной военной истории) капитулировать крепости Зубцов (1465 г.) и Углич (1466 г.) поддерживавшие Дмитрия Шемяку в его борьбе с Василием Темным. В 1469 г. уже московская артиллерия заставила сдаться Галич-Мерьский -- столицу шемякина удела.
В XIV в. в землях северо-восточной Руси возобновляется строительство каменных оборонительных сооружений. Возводится московский Кремль, делается попытка строительства кремля и в Нижнем Новгороде.
Воинское обучение и воспитание. Наряду с традиционным воинским обучением новые черты в рассматриваемый период проявились, главным образом, в воспитании воинов. Точнее - в идеологии национального Возрождения, одушевлявшей войска в боях за освобождение от ордынского ига.
С середины XIII в. в духовной жизни русского общества заметно усиливаются религиозные элементы. Нашествие и иноземное иго были восприняты всеми слоями общества как несомненная и давно заслуженная кара за десятилетия непрерывного братоубийства.
При общем снижении уровня образованности в среде аристократии и военного сословия, да и всего населения северо-восточной Руси, возрастает его религиозность и, соответственно, религиозная мотивация поступков. Ушло мироощущение человека «светло-светлой и украсно украшенной» могучей, свободной и гордой Русской земли. Унижения завоевателей («злее зла честь татарская») заставили смирить гордыню рыцарской чести в прежнем ее индивидуалистическом понимании, перед ходом событий, как проявлением высшей воли и ждать своего часа. Поиски суетной «славы мира сего» заслонила общая беда.
Пройдя тяжкий путь десятилетий покаяния, духовного очищения, и искупления русский народ выносил идею «Святой Руси» -- страны-общины с приматом духовного начала в жизни человека, смыслом которой стало «стяжание царства Божия» через добрые дела на земле с одной стороны и верности православию с другой; всеобщим стремлением к жизни по евангельским заветам: «Русские -- суть миролюбцы ожидающие справедливости...» (Повесть о Едигее. нач. XV в.). Защита Отечества приобретала новый, более глубокий смысл.
Появление религиозного гнета и гонения на христиан в принявшей мусульманство Золотой Орде усилили в русской воинской идеологии мотив борьбы с «неверными», защиты православия. Дальнейшее пребывание под властью Орды становилось тем более нетерпимым, так как возникла реальная угроза духовной независимости народа. Угроза нашествия Мамая воспринималась в первую очередь как покушение на самое святое. Естественно, что коренным вопросом жизни общества, уже в практической плоскости, становилась священная война за веру и свободу. Именно в такой обстановке Святой преподобный Сергий Радонежский и благословил русское войско на бой. Воинский подвиг в то время как никогда ране становился подвигом веры. Победа на Куликовом поле стала подтверждением давнего убеждения в особом покровительстве Небесных Сил Русской земле.
Усиливается также мотив защиты православия и от «латинян». В этот период переосмыслялось духовное наследие Византии и Киевской Руси. Идея сохранения истинной, неповрежденной Веры Христовой, и, в этой связи, особая миссия Руси, последнего сильного православного государства, -- как ее хранительницы особенно получили распространение после уклонения обессилевшей Византии в унию с католическим Римом.
Еще сильны были идеалы отдельных русских земель, подкрепленные авторитетами местных святынь. Еще готовы были многие из русских умирать за «великую тверскую свободу». Еще звучал гордый клич: «За Святую Софию и Великий Новгород!», но все больше князей, бояр и слуг отъезжало к Москве. Великий князь Владимирский и Московский уже воспринимался как тот, кому самим Богом суждено собрать Русь, как хранитель и защитник веры. Соответственно воспринималась и служба ему. Как и в далекие киевские времена служба князю становилась службой всей Русской земле -- самой справедливой и истинно христианской на свете. В этом и был смысл жизни русского воина.
Основные события военной истории. Первое знакомство с военным искусством монгольских завоевателей кончилось неслыханным поражением русских войск от противника, по крайней мере вдвое уступавшего им по численности. На первый взгляд калкский разгром 1223 г. обусловлен субъективными причинами: легкомыслием и честолюбием возглавлявшего авангард Мстислава Удалого, его вопиющим пренебрежением к организации разведки, несогласованностью действий отдельных частей из-за отсутствия единого командования, высокомерной недооценкой противника всеми участниками. Но все они -лишь следствия одной общей причины.
Войско эпохи зрелого феодализма, расколотое не столько распрями амбициозных вождей сколько центробежными силами развития древнерусской государственности, столкнулось с монолитной варварской силой, сплоченной немыслимо жестокой дисциплиной, вооруженной новой тактикой, доведенной до совершенства в бесчисленных победоносных походах, в ее родной, степной стихии. Исход борьбы был очевиден.
Тактика русского войска. Летописные сведения данного периода не сообщают почти никаких сведений такого рода. Они предельно кратки, так как летописцы вымарывали любые сведения о вооруженном сопротивлении, способные скомпрометировать русских князей в глазах завоевателей.
Известно, что на первый бой с монголами рязанские князья, как обычно, выступили в степь. Сражение отличалось упорством -- «насилу одолели их полки татарские». В битве под Коломной владимиро-суздальское войско придерживалось своей обычной тактики. Пехота стояла за надолбами, а конница маневрировала в поле, была смята и «притиснута» к надолбам, где убили одного из князей. Длительное движение от Москвы к Владимиру косвенно свидетельствует о том, что завоевателям пришлось преодолевать засеки в лесах. Этот же традиционный способ пассивной обороны обязательно должны были применять и новгородцы на Валдае, преграждая «Селегерский путь». Лагерь на р. Сить также имел полевые укрепления, следы которых существовали еще недавно. К этому можно добавить лишь содержащийся в «Повести о Евпатии Коловрате» пример партизанских действий.
В то же время, развитие русского военного искусства не остановилось. Оно продолжалось «в скрытой форме» участия русских войск в походах монгольских ханов в Венгрию, Польшу, Литву, на Северный Кавказ, а также -- в междоусобных войнах чингизидов, обогащаясь боевым опытом наследников Чингисхана.
Организация и тактика монгольского войска. Общая численность монгольских войск, принявших участие в походе на Русь достигала 130 тыс. воинов. Армия завоевателей имела четкую десятичную организацию. Высшим соединением являлся «тумэн» - десять тысяч всадников под командой, как правило одного из “чингизидов” сыновей или внуков Чингисхана. Армия имела единое командование в лице избранного главы Батухана («Батый» русских летописей) и Субэдэ (Субеетай-Баатур) -- один из лучших полководцев Чингисхана, разбившего русских на р. Калке.
Войско подразделялось на тяжелую и легкую кавалерию, но излюбленным оружием всех монголов и родственных им племен являлся лук. По силе и дальности боя монгольский лук далеко превосходил те, что использовали народы Восточной Европы. В бою монгольские воины постоянно применяли арканы. Их копья были снабжены крючьями для стаскивания противника с седла, а защитное вооружение по прочности не уступало европейскому. Завоевав Китай, монголы научились пользоваться метательными машинами и постоянно применяли их при штурме укрепленных городов.
Боевой порядок монгольского войска, будь то отдельный тумэн или более крупное объединение, был единообразен: за цепью сторожевых разъездов двигался «ертоул» -- авангард составлявший 1/9 общей численности. Главные силы подразделялись на три части: левое крыло в 2/9 общей численности; центр -- 3/9; правое крыло -- 2/9. Каждая из этих частей также имела троичную структуру и двухэшелонное построение. Одна часть выдвигалась в первую линию, а две другие шли уступом вправо и влево. Позади следовал резерв -- 1/9 всех сил.
Тактика монголов не отличалась принципиально от употребляемой всеми кочевниками. В сражении центр нередко мог начать ложное отступление, заманивая противника под удары крыльев, но великолепно организованная разведка и размах действий огромных сил монголов позволяли им осуществлять подобные действия в стратегических масштабах, как это произошло на р. Калке.
Управление монгольскими войсками, в сравнении с их противниками, стояло на ином качественном уровне. Высший и старший командный состав никогда лично не участвовал в бою и, наблюдая со стороны, руководил его ходом посредством эффективной системы звуковых и зрительных сигналов. Неисполнение приказа или самовольное отступление каралось смертью.
