Но, обидев Филарета, В.И. Шуйский решил приблизить к себе его детей, жену и родственников. Татьяна вскоре стала женой одного из наиболее знатных князей Рюриковичей -- И.М. Каты рева-Ростовского. Юный Михаил получил при дворе почетный чин стольника, а Ксения -- Марфа после женитьбы царя на Марии Петровне Буйносовой-Ростове кой вошла в ее ближний круг. Иван Никитич не только остался в Боярской думе, но и часто назначался воеводой главных полков. Несмотря на плохое владение ногой и рукой, он выигрывал сражения с Болотниковым и его сподвижником Петрушей.
Осенью 1607 года после взятия Тулы и сдачи в плен Болотникова и Петруши все стали надеяться на близкую мирную и спокойную жизнь. Но лето 1608 года показало, что все ожидания напрасны: к столице подошла и осадила ее большая армия Лжедмитрия II. Сражаться с новым самозванцем у царя Василия Шуйского сил уже не было.
Ксения -- Марфа поначалу стоически отнеслась к новому бедствию. Однако вскоре она узнала, что Ростов, где находился ее муж, захвачен и разграблен сторонниками самозванца. Сам митрополит был взят в плен и отвезен в ставку Лжедмитрия II в Тушино. Там, вольно или невольно, ему пришлось взять на себя функции патриарха, так как табор был провозглашен второй столицей со своим государем. Боярской думой, двором, правительством и главой церкви.
Судьба бывшего мужа очень беспокоила Ксению -- Марфу, ведь в любой момент он мог погибнуть от рук поляков или пьяных казаков. Боялась она и того, что его возвышение в Тушине самым отрицательным образом скажется на положении при дворе ее самой и сына. Но Шуйский, чувствуя, что трон под ним качается, уже не был способен на жестокие репрессии. К тому же многие представители знати часто меняли государей, желая за свою службу получить чины и земельные угодья не только в Москве, но и в Тушине. В народе их даже прозвали перелетами.
Правда, муж Татьяны И.М. Катырев все же угодил в ссылку в Сибирь за то, что во время одного из важных сражений задумал переметнуться к самозванцу. Разлука с ним, а также всевозможные невзгоды осадного положения окончательно подточили слабое здоровье молодой княгини, и в возрасте 18-19 лет она умерла. Для Ксении -- Марфы смерть дочери стала большим горем. Теперь единственной ее опорой остался сын Михаил.
Противостояние двух полуцарей закончилось победой В.И. Шуйского. Обеспечил ее племянник М.В. Скопин-Шуйский, пришедший на помощь Москве со шведскими наемниками. Лжедмитрии II в конце 1609 года бежал в Калугу, его польские сторонники направились к своему королю Сигизмунду III, осадившему Смоленск. Они захватили с собой Филарета, видимо в качестве ценного пленника. Узнав об этом, Ксения -- Марфа стала умолять царя Василия отбить бывшего супруга и вернуть его в столицу. За поляками был послан отряд, который настиг их в Иосифо-Волоколамском монастыре. Сражаться за Филарета никто не стал, и бывший тушинский патриарх смог вернуться к сыну и Ксении -- Маофе. В Ростов он уже не поехал, поскольку обстановка в стране была очень сложная. В апреле внезапно скончался прославленный полководец М.В. Скопин-Шуйский, в июне была бездарно проиграна Клушинская битва, и под Москвой оказались сразу два грозных противника: коронный гетман С. Жолкевский и Лжедмитрий II. В июле царь Василий был свергнут, и власть перешла в руки семи бояр. Одним из них был брат Филарета И.Н. Романов, в родстве с ним состояли также Ф.И. Мстиславский, Ф.И. Шереметев, И.М. Воротынский и Б.М. Лыков. Последний женился на Анастасии Никитичне, жившей когда-то вместе с Татьяной и Михаилом в Белозерской тюрьме, а потом с ними и Ксенией -- Марфой под надзором приставов в селе Клин.
Сначала «семибоярщики», так прозвали в народе главных бояр, думали собрать Избирательный земский собор и сообща выдвинуть кандидатуру нового царя. При этом патриарх Гермоген стал уверять всех, что только юный Михаил Романов достоин престола, поскольку по родству ближе всех к царю Федору Ивановичу. Но его никто не поддержал, так как четырнадцатилетнему мальчику было не под силу справиться со сложнейшими задачами, стоявшими в то время перед государством: разбить \ Лжедмитрия И, изгнать польских и шведских интервентов (бывшие союзники шведы, воспользовавшись слабостью русской верховной власти, осадили Новгород и захватили земли вокруг него), навести порядок на дорогах, где хозяйничали шайки казаков-разбойников. Для решения этих задач не было ни армии, ни денег, ни поддержки общества -- жестокие междоусобицы раздирали страну на части.
Ксения -- Марфа, узнав о предложении Гермогена, пришла в ужас. Избрание на престол в то время было равносильно смерти, и для своего единственного сына она не хотела такой участи. К ее радости, правительство «Семибоярщина» решило вступить в переговоры с Жолкевским, склоняясь к предложению бывших тушинцев возвести на московский престол польского королевича Владислава. Одним из наиболее рьяных сторонников этою был и Филарет, искренне полагавший, что юный Владислав будет послушной игрушкой в руках русских бояр и его избрание примирит двух давних врагов -- Польшу и Россию.
В сентябре 1610 года было решено, что представительное Смоленское посольство отправится к королю Сигизмунду для переговоров об условиях воцарения его сына на русский престол. Во главе посольства бояре поставили Филарета и знатного князя В.В. Голицына. Всего в его состав вошло больше 100 человек.
Выдвижение митрополита Филарета на столь важный пост говорило о том, что в правительственных кругах он пользовался большим авторитетом и, Несомненно, должен был стать наследником престарелого патриарха Гермогена. Однако из-за коварства польского короля Филарет долгих девять лет пробыл в польском плену. Во время переговоров выяснилось, что Сигизмунд не желал крестить Владислава в православную веру, отправив в Москву с небольшой свитой, а хотел силой присоединить ослабленное Русское государство к своей короне. Строптивых послов во главе с Филаретом Сигизмунд арестовал и отправил под охраной в Польшу.
Известие это дошло до столицы не сразу. Коварный король заявил, что послы поехали к Владиславу умолять его принять царский венец. Ксения -- Марфа узнала правду только из тайных писем мужа, отправлявшихся с верными слугами. В них Сигизмунд и поляки назывались главными врагами Отечества. Но боярское правительство понимать этого не хотело. В Москву ввели польский гарнизон, население было обязано целовать крест Владиславу, а через некоторое время -- даже самому Сигизмунду. Сотрудничать с поляками отказывался только патриарх Гермоген. Он сразу почувствовал со стороны короля-католика угрозу православию. Поэтому и стал рассылать по всей стране грамоты, в которых призывал русских людей начать борьбу с польскими интервентами. Его послания нашли горячий отклик в сердцах русских патриотов. Самым надежным его сторонником стал рязанский воевода П.П. Ляпунов. Уже от своего имени он призывал всех воинов объединиться и начать борьбу за освобождение Москвы. Так было сформировано Первое ополчение. К этому времени Лжедмитрий уже был убит (в декабре 1610 года) и его сподвижники Д.Т. Трубецкой и И.М. Заруцкий влились в ряды ополченцев.
Все это трудное время Ксения -- Марфа находилась с сыном в столице. Их покровителями были сразу несколько членов «Семибоярщины», поэтому покидать город они не решались. Ополченцы, вошедшие в союз с бывшими тушинцами и даже казаками, выглядели новыми, хотя и непонятными врагами. У высшей знати, к которой принадлежала и наша героиня, возникал вопрос: за чьи интересы они собирались сражаться? Многим казалось, что их целью были грабежи и разбои.
Но далеко не все в столице разделяли взгляды временного правительства. Горожанам не нравилось засилье польского гарнизона: все городские ворота были в руках поляков, москвичи не имели права ходить с оружием и даже привозить в город тонкие дрова (считалось, что из них можно изготовить увесистые дубинки), в ночное время всякое передвижение было запрещено даже на заутреннюю службу.
Напряженное положение привело к тому, что 19 марта стихийно вспыхнуло восстание против поляков. Опытные воеводы, в том числе и Д.М. Пожарский, тут же взяли инициативу в свои руки. На улицах, ведущих к Китай-городу и Кремлю, были построены баррикады, к ним подкатили орудия, и началась перестрелка.
Эта ситуация крайне обеспокоила Ксению -- Марфу, проживавшую на Варварке в Китай-городе. Она срочно переселилась в Кремль к Шереметевым, чтобы уберечь от опасности сына. Действительно, уже к концу дня бои стали ожесточеннее. Полякам удаюсь укрыться только в Кремле и Китай-городе. Возникала угроза их окружения.
Однако преданные сторонники короля Сигизмунда решили во что бы то ни стало спасти польский гарнизон. Они отправили своих людей в Белый город и приказали поджигать дома в начале главных улиц. Начался огромный пожар, охвативший вскоре большую часть Москвы. В безопасности был только Кремль и часть Китай-города у Москвы-реки. Однако все возгорания от разносимых ветром искр старались тут же ликвидировать. Уцелел и дом Романовых на Варварке. Для Ксении -- Марфы это стало большой радостью, поскольку в погребах хранились значительные запасы продовольствия, позволившие ей и сыну выжить во время многомесячной осады, в которой вскоре оказалась Москва.
Разгромив восставших москвичей, поляки решили, что одержали победу. На самом деле по многим городам прокатилась волна всеобщего возмущения. Ряды ополченцев существенно выросли, и в апреле 1611 года они подошли к столице. Вскоре в ходе боев был захвачен весь Белый город. Полякам и их приспешникам пришлось довольствоваться территорией Кремля и Китай-города. Их связи с внешним миром фактически были прерваны. Подвоз продовольствия прекратился. Среди простого населения и воинских людей начался голод и болезни. Это привело к тому, что все, у кого в руках было оружие, занялись сначала разбоем, а потом дошли и до каннибализма. Появляться в одиночку на улицах в темное время суток было опасно. Прохожих подстерегали голодные гайдуки из польского гарнизона, которые тут же их убивали, разделывали и, поджарив на кострах, съедали. Когда убитых было слишком много, их тела засаливали в огромных чанах впрок. Правительство превратилось в беспомощный и никому не нужный орган, не имевший ни власти, ни авторитета. Процветали воровство, коррупция и доносы друг на друга. Особо ушлые люди стали выслуживаться перед королем Сигизмундом, выпрашивать имения и чины и отсылать ему ценные вещи из царской казны под предлогом подготовки венчания на царство Владислава.
В этих условиях Ксения -- Марфа очень боялась за судьбу и здоровье сына. Поляки могли вспомнить, что именно его прочил на царский престол патриарх Гермоген, который за патриотические призывы и смелые речи был брошен в земляную тюрьму Чудова монастыря, где в феврале 1612 года скончался от голода и холода. К тому же Филарет, бывший в польском плену, не желал идти на сговор с Сигизмундом, в отместку все его родственники в любой момент могли оказаться в опале. А главное, некогда большие запасы продовольствия в боярских житницах заканчивались. Уже весной 1612 года пришлось засеять все свободные участки земли и питаться лишь зеленью. Осажденные жили надеждой, что летом гетман Хоткевич сможет доставить им продовольствие, но объединенными усилиями войска Первого и Второго ополчений его отогнали. Все понимали, что еще одну зиму пережить никому не удастся.
Ф.И. Мстиславский выступил с требованием к полякам выпустить из осады женщин и детей, но в ответ те устроили потасовку и пробили князю голову. Ксения -- Марфа с очевидностью осознала, что жить на Варварке слишком опасно. Вместе с сыном она переехала в Кремль к Ф.И. Шереметеву, имевшему охрану, поскольку в его ведении был Казенный двор, на котором содержались остатки Царской казны.
Наконец 22 октября в ходе ожесточенных боев ополченцам удалось взять Китай-город. Стало ясно, что полякам Кремль не удержать. Боясь погибнуть в ходе уличных боев, Ксения -- Марфа вместе с другими боярынями обратилась к временному правительству с настоятельной просьбой выпустить их с детьми из крепости. Начальник гарнизона полковник Струсь не стал противиться и после переговоров с руководителями ополчений Д.Т. Трубецким и Д.М. Пожарским приказал открыть одни из ворот Кремля. Ксения -- Марфа с Михаилом и небольшим скарбом тут же поспешила покинуть опасный Кремль. Их опекуном и защитником стал дальний родственник И.П. Шереметев, входивший в состав ополчения. Он добился для них разрешения отправиться в костромское имение Домнино, где можно было восстановить подорванные голодом силы. Вместе с «невольными кремлевскими сидельцами» поехали сестра, вдова М.М. Салтыкова, с сыновьями Борисом и Михаилом, которые были немного старше сына Ксении -- Марфы.
Хотя уже 24 октября Кремлевский гарнизон сдался и москвичи стали праздновать победу, боярыни с сыновьями не стали задерживаться и в сопровождении нескольких слуг отправились в дальний путь. Нужно было добраться до наступления зимней стужи и обильных снегов.
Путешествие прошло без осложнений. В Домнине все надеялись восстановить подорванное голоданием здоровье и отдохнуть в тиши деревенской природы. Однако очень скоро выяснилось, что даже в этой костромской глуши находиться небезопасно. По дорогам рыскали казаки, поляки и литовцы из бывшего Тушинского лагеря и грабили не только путников, но и богатые усадьбы. Домнино было в стороне от Вологодского тракта, но и до него могли добраться непрошеные гости. Поэтому на всякий случай на развилке дорог установили дозор. Главными дозорщиками были местный староста Иван Сусанин и его зять Богдан Собинин.
Принятые меры были очень своевременны. Со стороны Вологды появился хорошо вооруженный отряд, состоявший из всякого разноязычного сброда. Его главарь узнал, что в Домнине проживают богатые московские боярыни с малолетними сыновьями.
Вовремя заметив разбойников, Сусанин приказал Богдану скакать к Ксении -- Марфе и предупредить ее о смертельной опасности. Сам же он притворно согласился стать провожатым до имения. Однако он повел непрошеных гостей в Юсуповское болото, лежащее в небольшой котловине неподалеку. Оно поросло густым лесом и местами еще было топким и вязким. Всю ночь плутали разбойники по труднопроходимой чаше и лишь утром заметили огоньки какой-то деревни. Но это было не Домнино, а Исупово. И только там главарь понял, что Сусанин обманул его. Расправа над смельчаком была скорой и жестокой -- его зарубили саблями.
Подвиг Сусанина спас Ксению -- Марфу, Михаила и их родственников Салтыковых. Ночью они переехали в Кострому. Сначала жили в городском доме, потом переехали в костромской Ипатьевский монастырь, окруженный крепкими каменными стенами. Вынуждены были это сделать, так как из Москвы пришла весть о том, что на Земском соборе все склоняются к избранию Михаила Романова новым царем. Ксении -- Марфе сообщил об этом ее родственник Ф.И. Шереметев.
Новость буквально потрясла бедную женщину. Она знала, в каком тяжелом положении находится страна, сколько грозных врагов ее окружают, у каждого были свои претенденты на московский престол: в Польше русским государем называли королевича Владислава, в Швеции полагали, что больше прав у королевича Карла-Филиппа, уже избранного в Новгороде. У Михаила не было ни армии, ни верных друзей и сподвижников, которые могли бы его поддержать и защитить. По мнению матери, на престоле ее сына ждала верная смерть. Поэтому она тут же написала Шереметеву, что никогда не согласится с избранием Михаила и не благословит его на царство, не мог это сделать и отец Филарет, находившийся в польском плену. А без родительского благословения такое решение принять было невозможно.
Шереметев, видимо, сообщил на соборе мнение Ксении -- Марфы, но его решили проигнорировать, поскольку другой, устраивающей всех кандидатуры на трон не было. После активной борьбы за престол Б.Ф. Годунова, В.И. Шуйского и нескольких самозванцев бояре, судя по всему, полагали, что любой с готовностью примет их предложение и наденет на себя царскую корону. Однако Ксения -- Марфа и Михаил были иного мнения на этот счет. Они твердо решили отказаться от оказанной им чести и ехать в Москву не собирались.
Наконец 21 февраля официально было объявлено, что новым русским государем провозглашен Михаил Федорович Романов, как племянник последнего царя из прежней династии Федора Ивановича. Поскольку из Костромы известий не приходило, решили отправить туда представительное посольство во главе с Рязанским архиепископом и боярином Ф, И. Шереметевым. Оно должно было, во что бы то ни стало добиться согласия Ксении -- Марфы благословить сына на царство и привезти нового государя в Москву.
13 марта посольство прибыло в пункт назначения. В Ипатьевский монастырь туг же был отправлен гонец, который договорился о времени приема послов новыми государями. С этого времени у Ксении -- Марфы появился новый титул: «Великая государыня старица Марфа Ивановна», но царицей ее официально никогда не называли.
Утром 14 марта из Костромы к монастырю двинулась длинная процессия. Впереди с крестом шел архиепископ Феодорит. За ним представители духовенства несли главную местную святыню -- Феодоровскую Богоматерь. (Из Москвы везти ценные иконы не стали, поскольку в дороге могло случиться всякое.) За духовенством шли бояре Ф.И. Шереметев и В.И. Бахтеяров-Ростовский, окольничий Ф. Головин и другие представители знати в полном парадном одеянии. Замыкали шествие жители Костромы, собравшиеся на небывалое зрелище.
Марфа Ивановна с Михаилом встретили гостей в воротах монастыря. Они уже знали о цели их приезда, поэтому оба были сумрачны и суровы. Договорились ни под каким предлогом не соглашаться принять царство, поэтому даже не хотели идти в Троицкий собор, как того требовал обычай (все важные дела, в которых принимало участие духовенство, следовало решать в церкви).
Наконец после долгих уговоров и препирательств будущие государи вошли вместе со всеми в Божий храм. Там Феодорит с поклоном вручил им грамоту от Земского собора. В ней сообщаюсь об избрании Михаила новым русским монархом. Прочитав ее, избранник еще больше переменился в лице, с гневом и плачем бросил грамоту на пол и крикнул: «Не желаю я править государством! Не хочу и не буду!» Более спокойная Марфа Ивановна пояснила: «У нас и в мыслях не было мечтать о таком славном и великом царстве. Сын мой слишком юн и неопытен, чтобы править, ведь ему только шестнадцать лет. К тому же он не принадлежит к царскому роду, поэтому оснований для получения короны у него нет».
Но эти аргументы для членов посольства выглядели совсем неубедительными. В ответ Феодорит и Шереметев заявили, что именно Бог внушил всем одну мысль -- избрать на царство Михаила Романова, прекрасного юношу, чистого телом и душой, единственно способного вывести страну из тяжелейшего кризиса. Его кандидатуру поддержали буквально все выборщики и поклялись верно служить до гробовой доски. С их решением согласились жители многих городов и уже поцеловали крест всенародному избраннику.
