Диктатура Х. Буша и конец режима военных-социалистов

Диктатура Х. Буша и конец режима военных-социалистов

18

Диктатура Х. Буша и конец режима военных-социалистов

Отсутствие реальных результатов правления, топтание на месте, продолжающиеся кризисные явления в экономике, а также усталость и раздражение от политической борьбы и дворцовых интриг были теми побудительными мотивами, которыми руководствовался Х. Буш в своем решении установить диктатуру.

Большое впечатление на него оказывали «успехи» фашизма в Европе, о чем тогда повсеместно говорили. В тоталитарных режимах его привлекал представляемый нацистской пропагандой «романтический» образ национального единства, классового и социального мира, политической сплоченности народа, а также экономические успехи по преодолению безработицы и инфляции. Х. Буша мало интересовали подробности экономических реформ и реальности функционирования политической системы нацизма, его привлекала форма правления, не допускавшая формальной демократии, ставшей для него синонимом коррупции и политиканства.

Его советники и друзья, в первую очередь, К. Салинас Арамайо, человек яркой и трагической биографии, в эти годы метавшийся между социалистическими идеями и профашистскими увлечениями, подталкивали Х. Буша к диктатуре левореформистского типа. К. Салинас Арамайо приложил немало усилий к подготовке президента к резкой смене курса и установлению диктатуры. За диктатуру стоял и министр внутренних дел В. Лейтон, имевший репутацию левого политика. Однако многим наблюдателям тогда казалось, что речь идет о диктатуре фашистского типа.

24 апреля 1939 г. Х. Буш, ко всеобщему удивлению, объявил об установлении диктатуры. Он обратился к нации с манифестом, в котором подробно изложил свою биографию, свое служение на благо страны. Он подчеркивал, что разочарован в эффективности власти, погрязшей в коррупции, обвинял правящие круги, чиновничество, прессу, партии в аморальном отношении к собственной стране. Х. Буш констатировал, что три года «государственного социализма» ни к чему не привели: не было достигнуто ни одной цели, поставленной майской революцией 1936 г. Он напоминал, что правые политические силы требовали от военных уйти в казармы, а в этих призывах Х. Буш усматривал опасность разжигания вражды между армией и народом, чреватой гражданской войной. Х. Буш указал на опасность раскола армии, над чем трудились правые партии, побуждая консервативную верхушку вооруженных сил удалить реформистское руководство и подготовить возвращение к власти олигархии. Как показали события, впоследствии именно этот сценарий и был осуществлен.

Х. Буш призывал страну к «омоложению», построению нового общества, свободного от олигархической реакции и левого экстремизма. Х. Буш говорил: «Сегодняшняя жизнь нации контролируется привилегированными финансовыми группами, стремящимися поглотить всю государственную власть, провоцируя рост экстремистских тенденций в обществе, которые могут разрушить все государственные институты... Я выше этих тенденций и интересов, я с Боливией... Я понимаю всю значимость своих решений и осознанно принимаю всю ответственность на себя. Я беру в свои руки всю полноту власти»

Политические гарантии конституции и действие республиканских институтов власти были отменены. Конгресс был официально распущен, а предстоящие выборы откладывались на неопределенное время. Декрет, подписанный всем кабинетом министров, аннулировал мандаты депутатов, но обещал всеобщие парламентские выборы в будущем. Хотя провозглашалось действие конституции 1938 г. в разделах не противоречащих декрету о диктатуре, демократический механизм власти был ликвидирован. Страна стала управляться путем декретов. Министр В. Лейтон заявил осаждавшим его журналистам: «Сейчас речь идет о диктатуре, которая имеет единственную цель -- подготовить страну к подлинной демократии... Что же касается аннуляции мандатов депутатов собрания, то мы лишь сделали то, о чем единодушно просит вся страна». Переворот выглядел как чисто каудильистское, типичное для латиноамериканских стран пронунсиамьенто.

Большинство народа ещё испытывало большие симпатии к Х. Бушу и поэтому одобрило его действия. Некоторые левые сразу поддержали действия Х. Буша. Среди них был Т. Мароф. Однако левые в своем большинстве осудили переворот. 26 апреля в «Ла Калье» появилась резкая антипрезидентская статья А. Сеспедеса. Он осуждал действия президента, ибо усматривал в них попытку возвращения к власти олигархии. Его не пугала диктатура, даже наоборот: «Если бы речь шла об установлении тоталитарного режима, тогда государство поставило бы свои интересы выше частных лиц и освободилось бы от влияния империализма. Эта система эффективнее любой демократии. Опасность состоит в том, что тоталитарный режим должен возникать из социальной революции, а сейчас мы имеем дело с установлением диктатуры, сохранившей без изменения всю обветшалую, громоздкую и неповоротливую структуру демократии». А. Сеспедес обвинил олигархию в желании подчинить себе президента, наделив его диктаторскими полномочиями

В оппозиции к диктатуре оказались самые верные союзники режима военных-социалистов, газета «Ла Калье», социалисты. 1 мая 1939 г. А. Сеспедес, Ф. Эгино Савалья, В. Пас Эстенссоро, В. Ге-вара Арсе, К. Мединасели и другие опубликовали манифест, в котором наряду с протестом против диктатуры, оставляли открытой дверь для сотрудничества с Х. Бушем. В документе говорилось: «Перед всеми боливийцами возникла дилемма: поддержать или объявить войну диктатуре. Если диктатура будет способна освободить государство от подчинения интересам олигархии и империализма, то должны быть приняты радикальные меры, например, национализация Горнорудного банка, строгий контроль за экспортом как единственный способ удержать в стране национальные богатства, строгий контроль над банковской системой, строительство оловоплавильных заводов в Оруро и Потоси, ограничение латифундий. Если диктатура способна решить фундаментальные проблемы страны, то без сомнения вся нация за исключением олигархических факторий пойдет за диктатором». После опубликования этого манифеста «Ла Калье» была временно закрыта по приказу Х. Буша. Через 20 дней газета возобновила свои публикации. В связи с годовщиной майской революции 17 мая «Ла Калье» так анализировала эволюцию «государственного социализма»: «Поражение социализма произошло по вине интеллигенции и руководства левых партий, которые не смогли создать эффективную структуру для консолидации движения». Пораженческие настроения социалистов вскоре исчезли, и они вновь стали сотрудничать с Х. Бушем. В «Ла Калье» был учрежден цензурный контроль. Любопытно, что цензором был назначен редактор умеренно-консервативной газеты «Ультима Ора» Х. Канедо Рейес Даже в этом Х. Буш остался верен себе: привлекать в правительство порой непримиримых противников.

Многие опасались профашистского курса диктатуры, но вскоре стала очевидной необоснованность этих страхов. Правительство более склонялось к левым реформаторам, нежели к профашистски настроенным военным и политикам. Для упокоения общественного мнения и правительств за рубежом посол Боливии в США заявил, что его страна отныне стала союзницей США против блока фашистских государств. Посол подчеркнул, что диктатура положила конец проникновению фашизма в Боливию и одновременно нанесла сокрушительный удар по коммунистам и анархистам. Чтобы покончить с широко распространившимися слухами о стремлении Боливии к союзу с державами оси, МИД сделал заявление, в котором подчеркнул, что в стране установлена не тоталитарная диктатура, а временный чрезвычайный режим, и что Боливия стоит на стороне демократий и американского континента в целом.

В подтверждение этого декретом от 27 апреля Буш запретил «пропаганду иностранных политических доктрин, использование знаков, знамен, униформы, связанных с этими теориями». Борьба с «иностранщиной» в идеологии -- идея, вынашиваемая националистами К. Монтенегро и А. Сеспедесом, была воплощена в декрете, содержание которого могло быть направлено и против коммунизма, и против фашизма. Собственное идеологическое обоснование диктатуры состояло в моральном очищении и «омоложении» нации. По словам Р. Савалета Меркадо, Х. Буш попытался воплотить в жизнь то, о чем писал Тамайо. Речь шла о волюнтаристском противостоянии судьбе и историческом прорыве, о требовании личной жертвы во имя нации.

Главная идея диктатуры могла быть сформулирована следующим образом: «Новая Боливия» -- это страна, свободная от индивидуального эгоизма и коррупции. Диктатура говорила о «моральной революции». В рамках идейно-морального очищения и обновления главная роль отводилась просвещению и воспитанию народа. Одной из первых акций диктатуры было принятие нового «Кодекса просвещения». В конституции 1938 г. была провозглашена первостепенная обязанность государства обеспечить всеобщее начальное образование. В период президентства Буша средства бюджета, направляемые на образование, представляли вторую по величине после военного министерства статью расходов: почти столько же, сколько и все остальные министерства вместе взятые.

Наряду с реформой образования были завершены работы по разработке трудового и социального законодательства, которому предназначалось быть одним из столпов классового мира. 24 мая 1939 г. был опубликован «Трудовой кодекс», содержавший 122 статьи. Кодекс начал разрабатываться еще при Д. Торо его министром труда и лидером профсоюза печатников В. Альваресом, а затем дорабатывался созданной в феврале 1938 г. совместной комиссией профсоюзов и правительства во главе с Р. Хорданом и Р. Каприлесом, сохранивших основу, предложенную их левыми предшественниками.

Свод социальных законов получил название «Кодекс Буша», хотя с полным правом мог бы именоваться и кодексом Альвареса, его настоящим автором. Этот свод законов исходил из принципов всеобщей синдикализации. В законе провозглашалось право на объединение в профсоюзы, гарантировал «фуэро», то есть неприкосновенность профсоюзных лидеров, запрет на их увольнение или перевод на другие участки работы, что было большой политической победой трудящихся. Кодекс декларировал, что целью профсоюзного движения является защита интересов трудящихся. Вводились коллективные договоры, ежегодный оплачиваемый отпуск, компенсация за увечья на производстве, льготное продовольственное обеспечение через специальные лавки за счет предприятия и т.п.

Правительственная активность в области социального законодательства была призвана компенсировать негативное отношение рабочих к результатам экономической политики военных-социалистов. Неуклонно снижалась реальная зарплата наемных рабочих, особенно в горнорудной промышленности, где заработки были традиционно выше, чем в городах. Доходы боливийских рабочих так и не достигли уровня кануна войны в Чако. Принятие этого кодекса было большим шагом вперед в решении «рабочего вопроса», хотя большинство положений кодекса остались на бумаге. Даже через 5 лет после его принятия, в 1943 г., официальные власти признавали, что социальное страхование, обязательное содержание больниц предпринимателями, пособия по безработице и т.д. остаются лишь проектом будущего.

Кодекс запрещал систему «энганче», то есть вербовки, по которой посредники набирали в деревнях рабочих на кабальных условиях. Как правило, семья крестьянина получала авансом небольшую сумму, и часть зарплаты рабочего шла в оплату этого долга и невероятно высоких процентов. Долговое рабство затягивалось на долгие годы, пока рабочий не погибал от профессиональных болезней или не становился калекой. Посредники договаривались на самые невыгодные для своих «протеже» условия, за что получали высокие комиссионные. Такая варварская практика найма вызывала протест профсоюзов и левых партий. Статья 31 кодекса Буша официально запретила эту практику, установив исключительное право государства на посредничество при найме. Впрочем, механизм контроля, исправляющий такое положение, создан не был.

Впервые за всё время правления Х. Буша его кабинет приступил к экономическим реформам. Ситуация с реформированием экономики, с чем связывался выход из затяжного кризиса, в новых политических обстоятельствах выглядела неоднозначно. С одной стороны, ближайшее окружение Х. Буша, его министр финансов С. Шульце строго стояли на страже интересов «баронов олова». Проолигархические деятели внушали Х. Бушу мысль, что единственная возможность выйти из экономического тупика -- это полное доверие и поддержка Патиньо и других «баронов». Они представляли «баронов» как бескорыстных меценатов, приносящих в жертву отечеству свое достояние и умение управлять экономикой.

С другой стороны, Х. Буш ставил перед своими министрами задачу проведения таких реформ, которые позволили бы укрепить народное хозяйство страны, справиться с бюджетным кризисом, а затем перейти к индустриализации. Бюджетная дыра была столь велика, что Х. Буш издал 15 мая 1939 г. декрет об увеличении налогов на экспорт. Был установлен 25% налог на валютную прибыль компаний. Увеличение налога сопровождалось отменой обязательной сдачи валюты, получаемой от экспорта, чего давно желали горнорудные компании. Несмотря на отмену обязательной передачи валюты государству, величина налога была столь высока по сравнению с предыдущими годами, что декреты были восприняты в штыки экспортерами, а единый обменный курс угрожал всплеском инфляции.

К. Монтенегро, В. Пас Эстенссоро, Ф. Поу Монт и другие левые националисты убеждали президента в несправедливости и пагубности для страны промонополистического курса, к которому подталкивали его советники. Публичное признание самого Шульце, что декрет не только согласован по всем параметрам с монополиями, но и составлен в их интересах, вызвало ярость Х. Буша, и он отправил министра в отставку. Главным изменением в кабинете стало назначение на пост министра финансов реформиста Ф. Поу Монта. Х. Буш чисто по-военному сделал крутой поворот во всей политике, поручив Ф. Поу Монту разработать новый декрет о налоговой реформе. 25 мая Х. Буш отменил предыдущие декреты, объяснив это подготовкой фундаментальных реформ в экономике. В своем первом интервью прессе новый министр финансов подчеркнул: «Необходимо срочно провести налоговую реформу, возложив большее бремя на богатых... Правительство не должно ни при каких обстоятельствах сокращать расходы на жизненно важные цели: общественные работы, зарплату, национальную оборону и т.п.». Декреты, подготовленные Шульце, он охарактеризовал как наносящие вред государству. Вслед за этим был восстановлен ранее действовавший режим сдачи валюты государству.

В ответ Ассоциация горнопромышленников предложила правительству создать специальный группу технических советников для выработки принципов государственной политики в отрасли. Х. Буш пошел на встречу этим предложениям и распорядился создать «Постоянный горнорудный комитет», в который должны были войти представители как монополий, так и мелких и средних шахтовладельцев. Впервые после 20-х годов все предприниматели отрасли как мелкие, так и крупные были готовы объединиться во имя общих целей. Динамика роста цен на олово на мировом рынке снимала многие противоречия между производителями и делала неактуальными их споры вокруг квот на экспорт, чем до того пользовалось правительство, стравливая конкурентов. Комитет потребовал от властей отмены системы дифференцированных курсов валют и снижения налогов в отрасли. Демарш горнопромышленников успеха не имел.

Требования горнопромышленников противоречили планам правительства. Х. Буш стремился к экономической независимости страны, начало которой могли положить индустриализация и диверсификация народного хозяйства с опорой на горнорудную промышленность. Первоначально он надеялся на добрую волю и патриотизм Патиньо и Арамайо. Однако, националисты убедили его в обратном, подталкивая к установлению жесткого контроля государства над горнорудными монополиями.

Министр финансов Ф. Поу Монт подготовил несколько декретов, которые означали начало глубоких реформ в основной отрасли боливийской экономики. 7 июня 1939 г. Х. Буш подписал три исторических и роковых для него самого декрета. Главным был декрет о 100% сдаче государству валюты, вырученной от экспорта минералов. Декрет устанавливал централизованный и абсолютный контроль государства над валютными поступлениями, при этом сохранялся выгодный государству дифференцированный обменный курс национальной валюты. Статья 38 под нарушениями положений декрета понимала «всякое пассивное сопротивление: саботаж, локаут, сокращение объема производства, любые прямые и косвенные меры, направленные на изменение нормальной работы рудников». Нарушители декрета наказывались ни больше, ни меньше как смертной казнью. Суровые меры должны были гарантировать исполнение декрета, который угрожал лишить горнорудные компании части их прибыли.

Другим декретом было проведено огосударствление созданного при Д. Торо в 1936 г. Горнорудного банка, главной задачей которого объявлялось кредитование и стимулирование мелких и средних шахтовладельцев, что, по мысли авторов закона, должно было привести к демонополизации отрасли. Председателем Горнорудного банка был назначен В. Пас Эстенссоро, ставший к этому времени одним из признанных лидеров националистов. Директором банка стал считавшийся марксистом, но давно уже присоединившийся к националистам или, как они сами себя называли, «революционным националистам», В. Гевара Арсе.

Комментируя свои новые решения, Х. Буш заявил прессе: «Я сделаю государство независимым от негативных сил... я оставлю страну с реальными богатствами, которые до сего дня она не могла контролировать». Ф. Поу Монт сформулировал более четко цели реформы: «Декреты направлены на укрепление национальной экономики за счет поступлений валюты, получаемой от экспорта. Нужно прекратить отток капитала из страны». Национал-реформисты видели в этом декрете главное орудие новой политики диверсификации и индустриализации страны, где главным действующим лицом было бы государство, получавшее значительный источник накоплений из экспортных отраслей.

Декрет вызвал панику среди магнатов и проолигархических кругов. Из Сантьяго-де-Чили в Ла-Пас срочно прилетел М. Хохшильд. 9 июня 1939 г. многочисленная делегация горнопромышленников тщетно добивалась приема в президентском дворце. Однако дальше приемной их не пустили, Х. Буш отказался принять представителей монополий.

10 июня Х. Буш обратился по радио к нации. Он сказал: «Государство как регулятор национальной экономики должно координировать интересы промышленности, торговли, добывающих отраслей во имя высших интересов страны». Он убеждал, что декрет «гарантирует увеличение инвестиций под контролем государства, обеспечит укрепление национального капитала с целью обеспечить экономическую независимость республики». Он процитировал другой свой декрет: «Национализация Горнорудного банка сыграет роль источника развития и защиты интересов средних и мелких горнопромышленников».

Х. Буш объяснял введение новой экономической системы защитой благосостояния обездоленных классов. Обосновывая свои действия, Х. Буш сослался на 17 статью новой конституции, в которой речь шла о социальной справедливости как принципе построения экономической модели. Оправдываясь перед своими либеральными оппонентами за вмешательство в дела частного бизнеса, Х. Буш указал на успешные примеры государственного контроля над экономикой в Германии, Италии, СССР и Испании. Из латиноамериканских стран он назвал Аргентину, Бразилию и Чили, установивших государственный контроль над иностранным капиталом и экспортом. В качестве примера этатистской политики в экономике Х. Буш ссылался и на «новый курс» Рузвельта.

Страницы: 1, 2



Реклама
В соцсетях
рефераты скачать рефераты скачать рефераты скачать рефераты скачать рефераты скачать рефераты скачать рефераты скачать