В конце июня 1990 г. на совместном заседании сената и палаты депутатов был одобрен состав кабинета министров. Премьер-министр Петре Роман изложил программу правительства, рассчитанную на 2 года. Повсеместно ощущалась нехватка продовольствия, электроэнергии, с перебоями работали предприятия. Правительство Романа намеревалось решать возникшие проблемы путем радикальных экономических реформ, базирующихся на децентрализации экономики, приватизации, привлечении иностранного капитала, предоставлении льгот предприятиям, продукция которых ориентируется на запросы рынка. Был принят закон о приватизации. Конфискованные после 1945 года дома, квартиры, земля (не более 10 га) возвращались прежним владельцам, или им выплачивалась денежная компенсация. Государственные предприятия преобразовывались в акционерные корпорации. Но этот переход от социализма к капитализму был очень болезненным. Осуществляя перевод экономики на рыночные отношения, правительство столкнулось со значительными трудностями. Либерализация экономики привела к росту цен (за исключением двух десятков наименований товаров первой необходимости). К январю 1991 уровень инфляции достиг 200-300%. По сравнению с 1989 годом производство в 1990 году, по официальным данным, упало на 26%, а по мнению председателя Национал-либеральной партии Раду Кымпяну - более чем на 50%. Число безработных достигло 500 тысяч. В газетах постоянно появлялись все новые и новые сообщения о хищениях машин и квартирных кражах, грабежах и убийствах в Бухаресте. "Обычные последствия бедности", - так объясняла ситуацию столичная полиция. Плрожденный нуждой цинизм двигал молодыми парнями, которые с наступлением темноты грабили на улицах беззащитных стариков. Этот же цинизм двигал и родителями, которые посылали несовершеннолетних дочерей в дорогие отели для иностранцев, чтобы те своим телом добывали вожделенную валюту.
Курс на приватизацию и либерализацию цен вызвал народные волнения. 25 сентября 1991 года четыре тысячи шахтеров из долины Жиулуй, самовольно захватив два пассажирских поезда, прибыли в Бухарест, чтобы встретиться с премьер-министром страны Петре Романом. Еще раньше горняки приглашали лидера к себе на "крепкую беседу", чтобы познакомить его со своим уровнем жизни в условиях либерализации цен. Премьер отказался, сославшись на неотложные дела, да и к тому же за год до этого шахтерам была значительно увеличена заработная плата. Тогда горняки сами прибыли в столицу, чтобы жечь и штурмовать то самое здание своего правительства, которое они год назад отчаянно защищали.
Шахтеров ждали в Бухаресте, и слух о том, что первые отряды с минуты на минуту прибывают на железнодорожный вокзал Беняса, быстро полетел по городу. Начали пустеть улицы, люди в спешке перепарковывали с тротуаров во внутренние дворы и гаражи свои автомашины. Полицейские нервничали. В воздухе Бухареста запахло психологической гарью предстоящих беспорядков. Кто-то из шахтеров, недовольный общим тоном газеты "Ромыния Либерэ", пообещал в одном из телевизионных интервью "выяснить отношения" с газетой по дороге в город. По всей видимости, это означало разгром редакции и избиение ее сотрудников. Получив информацию о том, что шахтеры прибыли на вокзал, журналисты поставили все вверх дном: кто прятал в массивные сейфы компьютеры, кто лихорадочно спешил перегнать свою автомашину в безопасное место, подальше от редакции. Четыре тысячи рабочих встречал отряд всего в полсотни полицейских - значит, им разрешили войти в город. О том, что шахтеры настроены агрессивно, уже знали, по дороге они разнесли в пух и прах железнодорожный вокзал в одном небольшом городе, разгромив попутно несколько частных магазинов.
Чумазые, в горняцких касках с фонариками, в черных комбинезонах и резиновых сапогах, окруженные своими же активистами, следившими за порядком, они шутили и огрызались на вопросы репортеров. В ожидании прибытия второго поезда по команде лидеров они послушно сели на перроне, уверенные, сознавая свою силу. "Мы настроены решительно и не уйдем из столицы, пока не будут удовлетворены наши политические и экономические требования", - отвечали они журналистам, поигрывая перед камерами палками и стальными прутьями. Кто-то мелом написал на вагоне: "Петре Роман, спускайся к нам в забой, от тебя будет больше пользы там, чем в кресле премьер-министра! " После прихода второго поезда колонны горняков организованно прошли пешком в центр города, оставив без внимания опустевшую редакцию газеты "Ромыния Либерэ". Шахтеры расположились на площади Виктория и устроили сидячую забастовку перед зданием правительства. В считанные часы они обросли толпами жителей Бухареста. Так начиналось это - в первые часы еще мирное - противостояние власти и народа, вызванное процессом либерализации цен. Снова произошел штурм телецентра. После неудавшейся попытки завладеть домом правительства на площади Виктория отряды шахтеры переместились в район телевидения и несколько часов осаждали его. Они были менее организованны, чем их предшественники с Университетской площади, но более смелы и настойчивы. Все та же территория снова стала ареной уличных гражданских боев.
Отличительная деталь: полиция и части специального назначения снова не применили против возмутителей спокойствия огнестрельного оружия. Почему? Да потому, что это означало бы полную дискредитацию существующего режима. Если бы такое произошло, то на общем демократическом фоне правительству Румынии не оставалось бы ничего другого, как подать в отставку. Один полицейский сказал тогда: "Я сдал автомат и не завидовал сам себе, когда стоял со щитом и дубинкой. Я очень боялся быть оторванным от своей цепи. Мне пришлось на себе испытать эту "ахиллесову пяту" демократии. В этот раз для борьбы с шахтерами в Бухаресте применили испытанное западными демократиями оружие - "хлопушки" и слезоточивый газ. Когда толпа с "зажигалками" наготове приближалась на опасно близкое расстояние к цепи полицейских, охранявших объект, в ее ряды по команде выбрасывались специальные взрывпакеты, разрывавшиеся с большим грохотом, но не причинявшие телесных повреждений. Звуковой эффект вызывал инстинктивное чувство страха. Использовались и капсулы со слезоточивым газом, выстреливаемые из специальных приспособлений, по мнению специалистов, обычного раздражающего действия, без нервно-паралитических компонентов. Сначала на узких улицах Бухареста газы отбросили горняков, но вскоре атакующие разобрались в механизме воздействия вещества на организм. Выяснилось, что газ вызывает сильное слезовыделение, раздражая не столько глаза, сколько носоглотку. Тогда рабочие использовали смоченные водой носовые платки, чтобы дышать через них. Пострадали же в основном жители данного района. Газ тяжелее воздуха, и поначалу даже не придаешь особого значения шипящим и крутящимся на асфальте цилиндрикам. Но постепенно газ вытесняет воздух и начинает подниматься, доходит через какое-то время до головы, начинает сильно щипать глаза. Инстинктивно хочется проморгаться, вытереть глаза, но этого нельзя делать, слезы потекут ручьем, и тогда становишься полуслепым, полубеспомощным, как маленький ребенок. Газ осел в низинах, и жители близлежащих домов, живущие на первых этажах, на несколько дней были вынуждены перебраться в другое место, пока газ не рассеялся. Долго еще, проезжая это место на машинах, люди были вынуждены закрывать окна. В рукопашных схватках с полицейскими шахтеры применили изобретенное ими еще год назад оружие - полутораметровые металлические палки, нарубленные из толстого стального троса. Гибкая, в чем-то использующая эффект штурмовой полицейской дубинки, эта "палица" способна перебить позвоночник человека даже в бронежилете.
В качестве другого оружия шахтеры использовали также дорожностроительную технику - бульдозеры, гусеничные экскаваторы, просто грузовики. Разогнав многотонные махины, их как таран направляли на здание, попутно поджигая. Под прикрытием таких своеобразных танков-крепостей шли на штурм. Среди шахтеров было немало стариков, пенсионеров, инвалидов. Либерализация цен больно ударила по их карманам. Не в силах участвовать в боях с полицейскими, они разбирали руками булыжную мостовую.
Многое еще можно было бы рассказать об ужасах этих гражданских беспорядков, главная побудительная причина которых заключалась в экономической политике государства. Чего же добились шахтеры в результате своего похода на столицу ? По большому счету - ничего. Их политическое требование об отставке премьер-министра, представлявшего, по мнению некоторых из них, интересы французского и израильского капитала в стране, было в конце концов удовлетворено. Он ушел с занимаемого поста, но не спустился в забой, как они хотели, а остался лидером Фронта Национального Спасения. Кресло премьер-министра занял Теодор Столожан, продолживший экономическую политику по ранее намеченному плану, в том числе и либерализацию цен. Один шахтер из долины Жиулуй уже после событий сказал в телеинтервью: "Если бы я знал заранее, каких результатов мы добьемся, ни за что бы не отправился в Бухарест". И все-таки правительство пошло на отдельные социальные уступки в отношении шахтеров, учитывая тяжелые условия труда под землей и во многом неустроенный их быт.
ГЛАВА 11. ВЫБОРЫ.
На 9 февраля 1992 года были назначены выборы в местные органы власти. Румыния подошла к ним в труднейшей обстановке. Зима обрушила на людей невыносимую стужу. В условиях энергетического кризиса это означало подрыв экономики и ухудшение условий жизни людей.
За прошедшие после свержения Чаушеску годы реальные доходы населения уменьшились на 20%. Сто раз приходилось подумать человеку, прежде чем купить килограмм картофеля, лука или газету. Однако если в магазине и на городском базаре превалировал пессимизм, то среди парламентариев, журналистов, политиков настроения были не столь мрачными, хотя и они не снимали от холода пальто даже в своих кабинетах. Здесь они не только делились своими впечатлениями от длинных очередей, переполненных автобусов, замков, повешенных на воротах многих предприятий, больших и малых. Появились вполне конкретные данные, которые свидетельствовали о том, что лед на реке приватизации все-таки тронулся.
Усилилась активность различных политических партий в преддверии выборов. Демократы, боясь проиграть выборы, пошли на политический шаг, который еще сильнее накалил обстановку в стране. Центральная избирательная комиссия отказалась зарегистрировать Румынскую социалистическую рабочую партию для того, чтобы она смогла участвовать в выборах. Это решение было мотивировано тем, что РСРП, по мнению ЦИК, стала "повторением Румынской коммунистической партии в новых условиях". Но РСРП была полна желания способствовать процессу демократических преобразований, выходу Румынии из экономических трудностей. РСРП имела авторитет в широких массах. Блокада и дискриминация РСРП привели к сокращению уже существующего демократического пространства. Руководство РСРП обратилось к правосудию. Но районный суд Бухареста принял решение: Румынская социалистическая рабочая партия не может участвовать в выборах.
Острота предвыборной борьбы порой настораживала и даже вызывала страх. Ведь почти 140 политических партий, разбившись на коалиции, блоки, группировки, вели ожесточенную борьбу за то, чтобы посадить своих выдвиженцев в кресла руководителей городских и сельских администраций. Всего "кресел" - 42951, а претендентов на них было около 140 тысяч. Подавляющее большинство из 16, 6 миллиона румынских избирателей выполнили свой гражданский долг - опустили бюллетени на выборах в местные органы власти. А ведь до последнего дня перед выборами авторы прогнозов за малым исключением говорили об апа
тии в обществе, резком снижении политической активности румын. Но оказалось, что ни холод в квартирах и домах, ни рост цен, ни безработица не сковали дух, не нейтрализовали политическую энергию людей. А может быть, именно эти факторы, то есть отчаяние вместе с надеждой на то, что к власти на местах придут люди, которые вылечат страну, вдохнули огонь активности?
Главным оппонентом правящего Демократического Фронта Национального Спасения выступила Демократическая конвенция, состоящая из 14 партий. В Бухаресте кандидат от Демократической конвенции набрал 40% голосов, а его соперник от Демократического Фронта Национального Спасения - 30%. Но в других городах и на селе ситуация была другой. Хотя ДФНС одержал общую победу, период его монополии на власть кончился. В сентябре состоялись парламентские выборы. Обе ветви ФНС участвовали в них как отдельные партии. Некоторые политические формирования Румынии включили в списки кандидатов в члены парламента граждан Республики Молдова. По спискам Демократического фронта национального спасения в сенат Румынии баллотировался молдавский поэт Григоре Виеру. В румынский парламент прошли лидеры Христианско-демократического народного фронта Молдовы М. Друк и Ю. Рошка, активные сторонники этого движения поэтесса Л. Лари и Н. Дабиж, а также бывший министр обороны Молдовы И. Косташ. До выборов им было предоставлено румынское гражданство. Демократический фронт национального спасения выиграл выборы в парламент. ДФНС завоевал в Собрании Депутатов 117 мест из 340, а в Сенате - 49 из 143 (Демократическая конвенция соответственно 82 и 34).
Осенью прошли и президентские выборы. Они прошли в два тура. Первый тур был отборочным. После его окончания борьбу за пост главы государства должны были продолжить двое.
Главным соперником Иона Илиеску, представителя Демократического фронта национального спасения, был кандидат Демократической конвенции Румынии, 53-летний ректор Бухарестского университета Эмиль Константинеску. Козырей у него было немало. Главный - он не нес ответственности за экономические трудности, переживаемые страной, в том числе за 50-процентное повышение розничных цен, которое было осуществлено незадолго до выборов. Свою кандидатуру выдвинул бывший глава правительства Молдавии Мирча Друк. Экс-премьер, кандидат сначала от экологического движения, а потом как независимый пытался сделать президентскую карьеру на обещаниях присоединить Молдову к Румынии. Но оказалось, что румынам Молдовы мало.
Монархисты рассчитывали на экс-короля Михая. Но он смалодушничал, отказался от гонок за президентство, чем, естественно, ослабил правых. Вперед же вышел Ион Илиеску. Хотя против него пустили в ход мощнейшие пропагандистские орудия не только в самой Румынии, но и за рубежом. Договорились до того, что кандидата от Демократического фронта национального спасения объявили "советским агентом". Но Илиеску выиграл первый раунд.
Илиеску не только предлагал программу выхода из экономических тупиков - он что-то конкретно делал для этого. Больше того, мужественно принимал упреки в том, что многое не получается. Но ведь реформы - не усыпанная розами дорога в рай. Важный фактор - это поддержка Илиеску многими членами Социалистической рабочей партии. Вот почему такой сильный противник, как П. Роман, лидер Фронта Национального Спасения, чей кандидат не вошел в первую двойку, с горечью и досадой заявил: "Очень грустно, но самой влиятельной партией в Румынии остается коммунистическая! " Во втором туре президентских выборов Ион Илиеску набрал 60% голосов избирателей. За Эмиля Константинеску проголосовали 40%. В выборах приняло участие около половины из 16 млн. избирателей.
Противники Илиеску решили, что он обвел их вокруг пальца, сфотографировавшись с Майклом Джексоном. Эти снимки, превращенные в красочные плакаты, сразу оттеснили на задний план портреты Э. Константинеску. -Надо было пригласить Софию Ротару спеть что-нибудь в штаб- -квартире Демократической конвенции, - задним числом рассуждал один из ее деятелей, тогда чаша весов по крайней мере выровнялась бы.
Что и говорить, Майкл Джексон помог Илиеску. Часть молодежи не могла сказать "нет" человеку, принявшему ее кумира. Но, думается, если бы Ротару согласилась, а Джексон заболел и объехал Бухарест стороной, ясно: верх все равно одержал бы ДФНС. Конечно, личное обаяние, зрелость и мудрость (3 марта 1993 года Илиеску исполнилось 63 года), крепкое здоровье, умение вести диалог, эрудиция и выдержка сыграли свою роль. Илиеску поставил и вел себя так, что на него смотрели как на мост между прошлым и настоящим, как на нужного человека в нужное время.
ГЛАВА 12. "ПРОФСОЮЗНЫЙ ТЕРРОРИЗМ" И КОРРУПЦИЯ. Экономическая ситуация в стране все ухудшалась и ухудшалась.
Крупные предприятия не могли найти потребителей своей продукции. Росла безработица. В какой-то мере смягчала это положение возможность создать свое небольшое дело: открыть часовую мастерскую, прачечную, столовую, парикмахерскую. В Румынии все большую роль стал играть мелкий и средний бизнес, который стал бурно развиваться после принятия в январе 1990 г. декрет-закона "Об экономической деятельности на основе свободной инициативы". Но появление мелких частных и акционерных предприятий, конечно же, не могло решить всех проблем румынской экономики.
Всемирный банк отказал Румынии в получении заключительной выплаты по займам примерно в 150 миллионов долларов. В качестве причины было названо неблагоприятное состояние экономики страны. Либерализация цен, дифференциация доходов отдельных граждан и энергетический кризис вызывали недовольство многих слоев населения. Румынское правительство стало подвергаться резкой критике левых и националистических партий. В этих условиях сильные профсоюзные движения решились на забастовки. 10 декабря 1992 г. в Бухаресте и остальных уездных центрах не вышла ни одна из 1300 с лишним газет. Причина тому - 24-часовая забастовка, которую провели работники более 20 типографий. Главным требованием было повышение заработной платы в два раза. "Пик" забастовок пришелся на август 1993 года. Сначала забастовали шахтеры крупнейшего угледобывающего региона Румынии Валя Жиулуй. Почти 10 дней вся страна с тревогой следила за тем, как разворачивался в Валя Жиулуй трудовой конфликт между горняками и правительством. С тревогой не только потому, что от работы 46 тысяч шахтеров этого угледобывающего бассейна зависит обеспечение теплом граждан зимой, но и потому, что за горняками Валя Жиулуй давно закрепилась в Румынии репутация бунтарей.
Так, после декабрьских событий 1989 года они в сложные для страны политические моменты трижды совершали "походы на Бухарест, сопровождавшиеся избиением мирного населения, столкновениями с полицией, хулиганскими выходками. Да и в этот раз лидер горняков председатель Лиги шахтерских профсоюзов Мирон Козма вновь пытался припугнуть правительство Румынии очередным "походом на столицу". Однако кабинет министров проявил твердость и с самого начала расценил требования шахтеров увеличить среднюю зарплату до 268 тысяч лей, что в 3 раза превышало средние заработки по стране, как чрезмерные. Используя электронные средства массовой информации, кабинету министров удалось доказать населению, что требования шахтеров выглядят просто возмутительными по сравнению с доходами остального населения Румынии. В итоге правительство смогло не только расколоть шахтерскую лигу М. Козмы, из которой вышло несколько горняцких профсоюзов, но и сплотило против забастовщиков практически все политические силы Румынии. В результате в ходе состоявшихся 10 августа переговоров Лига шахтерских профсоюзов была вынуждена согласиться с предложенной премьер-министром Румынии Н. Вэкэрою тарифной ставкой 166 тыс. лей. А с каждым горняком отныне стал заключаться индивидуальный трудовой договор. Однако с завершением девятидневной шахтерской стачки, каждый день которой, по данным агентства Рейтер, обходился стране в 600 тысяч долларов, испытание для кабинета министров не закончилось. Вслед за горняками всеобщую забастовку объявили машинисты румынских железных дорог, которые также потребовали повышения зарплаты. И на этот раз правительство не было намерено идти на поводу у избирателей. Власти страны сразу же подали в суд на федерацию профсоюзов машинистов. Характеризуя волну забастовок в Румынии, министр труда и социальной защиты Д. М. Попеску заявил, что Румыния столкнулась не с профсоюзной борьбой, а с "профсоюзным терроризмом". Если в первые дни забастовки в сообщениях румынского радио и телевидения отмечалась частичная блокада железных дорог, то к шестому дню стачки, заявил министр транспорта Паул Теодору, "забастовка парализовала все железнодорожные центры страны, включая международное пассажирское и грузовое сообщение". Так, блокированным оказался мост "Дружбы", связывающий Румынию с Болгарией. На территории Венгрии скопились сотни вагонов, включая вагоны со скотом, которые должны были проследовать транзитом в Иран. Под угрозой остановки оказалось немало румынских предприятий, грузы сырья и комплектующих для которых застряли на неизвестное время в пути. На железнодорожных вокзалах скопились тысячи пассажиров, которые в разгар сезона отпусков вместо побережья Черного моря и альпийских лугов Карпат вынуждены были "загорать" у закрытых билетных касс, внося дополнительную нервозность и в без того накаленную забастовкой обстановку. О том, что накал страстей был достаточно высоким, свидетельствует и тот факт, что неизвестные пригрозили даже взорвать железнодорожный вокзал в Брашове. К счастью, угроза оказалась ложной. Взрывного устройства обнаружить не удалось. Однако это подтвердило слова министра труда и социальной защиты Д. М. Попеску, что Румыния столкнулась с настоящим "профсоюзным терроризмом". Профсоюз машинистов поездов никак не отреагировал на вердикт Верховного суда Румынии отложить проведение забастовки до 31 октября и сесть за стол переговоров. Требование же железнодорожников увеличить зарплату с самого начала было расценено кабинетом министров как чрезмерное, а сама стачка объявлена незаконной. Премьер-министр Николае Вэкэрою заметил в этой связи, что машинисты поездов уже имеют среднемесячную зарплату в 180 тысяч лей, что в два раза превышало средние заработки по стране. Он сказал, что дальнейшее ее повышение может только подстегнуть уровень инфляции, которая, по данным агентства Рейтер, на момент забастовки составляла 230%, подорвать теряющую силу национальную валюту, вызвать новый виток роста цен, что в целом может привести экономику Румынии на грань катастрофы.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8
