В начале XX века в Сокольниках было порядка 70 улиц и переулков (включая просеки). Вместе со старым Преображенским к 1907 году здесь проживали 26537 человек, из них 72 процента пришлые. Рабочих среди последних было немного - чуть более двух с половиной тысяч, поэтому Сокольники трудно было назвать рабочей окраиной. На это указывали и более высокие показатели грамотности населения, чем, скажем, в соседних Преображенском, Семеновском, Черкизове и Благуше.
Еще с конца XIX века Сокольничье поле, как и Девичье, начало застраиваться крупными медицинскими учереждениями. Но в отличие от солидных клиник и институтов Девичьего поля, предназначенных не только для лечения, но и для научной работы, собиравших в своих стенах весь цвет московской медицины, сокольничиские больницы создавались в основном для лечения больных из низших слоев общества, жителей городских окраин. Кроме того, на Сокольничьем поле соорудили ряд других "богоугодных заведений" -- приютов и богоделен. Различия в специализации этих городских районов подчеркивалась и чисто внешними признаками, например, архитектурой больничных построек. Представительные фасады лечебных учереждений на Девичьем поле отделывались в различных архитектурных стилях: возрождения, классическом, готическом, с использованием дорогих отделочных материалов -- высококачественной штукатурки, лепнины, натурального камня, художественной керамики. В то же время практически все крупные постройки конца XIX -- начала XX века в Сокольниках сооружено в так называемом "кирпичном" стиле: украшения их предельно простых фасадов выполнены в фигурной кирпичной кладке. В общем, между Девичьем и Сокольническим полями существовало такое же различие, как между профессором медицины и его коллегой -- земским врачом небогатого уезда.
Для детей и сирот православного вероисповедания, покинутых неимущими родителями, братья Бахрушины пожертвовали капитал в 600 тысяч рублей. 150 тысяч рублей пойдет на постройку и обзаведение городского сиротского приюта (в Сокольничьей роще, за линией Ярославской дороги), 450 тысяч рублей - неприкосновенный капитал имени Бахрушиных, на процент из которого должно призреваться столько детей, сколько возможно, но не менее ста человек. Приют - собственность Москвы и должен именоваться "Московским городским детским приютом имени братьев Петра, Александра и Василия Бахрушиных". В приют принимаются мальчики от четырех до шести лет и выпускаются восемнадцатилетними. В приюте дети были распределены по группам в 20-25 человек (сначала было 5 таких групп, позже Бахрушины добавили 50 тысяч на организацию шестой); каждая группа располагалась в отдельном домике. В приюте действовали не только школа, но и мастерские для обучения ремеслам -- электротехническая и художественно-слесарная. Открытие приюта состоялось 25 ноября 1901 года, в честь торжественного события был дан завтрак. В архиве сохранилось приглашение-меню. Какие названия блюд! Найдется ли кто-нибудь сегодня, кому удалось попробовать такое:
"Консоме из ершей. Лонж из телятины Ренессанс. Бомба панаше с дюше"? Вторая Сокольническая улица почти упирается в обнесенную металлической изгородью территорию Сокольнической городской больницы (1. 4). Эта одна из крупнейших московских больниц того времени была построена на городские средства в конце XIX века. Спроектировал ее кирпичные павильоны гражданский инженер А. И. Рооп.
Интересно отметить, что на территории практически нет новых корпусов: старые постройки пока еще справляются с нагрузкой. Со стороны улицы Матросская Тишина хорошо видно небольшое здание с полукруглым выступом -- построенная в 1994 году больничная церковь "Утоли мои печали" (такое название носит одна из многочисленных икон Божьей Матери).
Вдоль больничного участка проходит 2-ая Боевская улица. В глубине владения № 6 стоит здание, отделкой напоминающее небольшой средневековый замок. Как ни странно в "замке" размещается электроподстанция, питающая энергией городскую трамвайную сеть. Сооружена она в начале XX века, вместе с другими аналогичными сооружениями. Большинство из этих построек облачено в романтические средневековые "одежды".
За перекрестком с правой стороны находится интересное промышленное предприятие (1. 5), история которого тесно связана с городским хозяйством Москвы. Сокольнический вагоноремонтно-строительный завод (СВАРЗ) возник в 1905 году, когда в располагавшийся здесь Сокольнический трамвайный парк перенесли с Миусской площади центральные мастерские московского трамвая. В мастерских работали деревообделочное, столярное, малярное, кузнечное, механическое, электрическое, обмоточное и автомобильное отделения. Постепенно стоянка трамваев была перенесена на берег Яузы, где возник Новосокольнический парк, носящий в настоящее время имя И. В. Русакова. Мастерские превратились в настоящий завод, не только ремонтирующий, но и выпускающий подвижной состав для городского транспорта. Лет 20-25 назад по Москве ходили красивые, с цветными стеклами троллейбусы СВАРЗ-ТБЭС (один такой троллейбус "играет роль" в кинофильме "Берегись автомобиля") и вместительные, удобные троллейбусные поезда СВАРЗ ТС-1 и ТС-2. Потом выпуск троллейбусов на СВАРЗе был прекращен почти на 10 лет. Недавно СВАРЗ вновь вернулся к их производству, теперь уже в кооперации со знаменитым венгерским заводом "Икарус". Последний поставляет кузова, которые в Сокольниках "начиняется" электрооборудованием. Основной же специализацией завода сейчас является ремонт городских автобусов.
В 1917 году на заводе был создан отряд Красной гвардии, который в ноябре сражался на Мясницкой улице, на Тверском бульваре, там, где решался исход революционных боев в Москве. В 1941-1945 годах на заводе выпускались снаряды, а многие его работники сражались и погибли на фронте.
СВАРЗу принадлежит Дом культуры (первоначально клуб) имени И. В. Русакова (1. 7), стоящий неподалеку отсюда, на Стромынке. Это самое известное московское здание 20-х годов, напоминающее сектор гигантской шестеренки с тремя зубцами, было построено в 1927-1929 годах по проекту К. С. Мельникова. Интересно, как менялось отношение к незаурядному произведению советской архитектуры. Несколько настороженные отзывы 20-х годов в середине 30-х сменились резко отрицательными, автора обвинили в "формализме". В конце 50-х -- начале 60-х годов клуб был признан шедевром, его описание вошло во все учебники.
Истина же, скорее всего, где-нибудь посередине. При знакомстве с произведениями К. С. Мельникова складывается впечатление, что, положив в основу проектирования какое-либо функционально новое решение, архитектор старался всячески обозначить, проявить его во внешнем виде здания, зачастую в ущерб эффективности реализации принятого решения. Так, при проектировании своего собственного "круглого" дома в Кривоарбатском переулке К. С. Мельников исходил из того, что круглое в плане сооружение более экономично как при строительстве, так и в эксплуатации, чем прямоугольное в плане строения равной площади. Однако построенный дом в виде двух поставленных "впритык" цилиндров выглядит эффектно, но явно менее экономичен, чем аналогичное, овальное в плане строение. В клубе имени И. В. Русакова использован ныне часто встречающийся, но в 1920-х годах бывший новинкой, прием размещения фойе в пространстве под наклонным полом зрительного зала. Но это пространство К. С. Мельников использовал не полностью, ограничив размеры фойе и оставив на главном фасаде здания три торчащих "зубца" (отсека зрительного зала), которые и придают зданию острую необычность. После Дома культуры имени И. В. Русакова, по обе стороны Стромынки стоят два очень похожих друг на друга дома. Оба длинные, приземистые, двухэтажные. Оба сооружены в конце XIX века на средства именитых московских купцов для благотворительных целей.
Здание слева (1. 8) было построено в 1882-1887 годах для большой по тем временам (200 кроватей) больницы для страдающих неизлечимыми заболеваниями, получившей название Бахрушинской в честь московских промышленников, владельцев кожевенных предприятий П. А. , А. А. и В. А. Бахрушиных. В октябре 1882 года, они передали московскому городскому голове письмо, где высказали желание пожертвовать городу 450 тысяч рублей на строительство больницы. Из сохранившихся в архиве документов следует, что на возведение больничных зданий было ассигновано 240 тысяч рублей, а 210 тысяч составили неприкосновенный основной фонд, проценты с которого шли на содержание больных, медицинского персонала, священника при великолепном больничном храме "Во имя Божьей Матери Всех Скорбящих Радостей", на другие церковные нужды. Лечение в больнице было бесплатным; больные именовались пансионерами братьев Бахрушиных. Благотворители обговорили единственное условие: при совершении литургии в больничной церкви "должно быть поминаемо о здравии учредителей больницы Петра, Александра и Василия с чадами и об упокоении их родителей Алексея и Наталии". Один из братьев А. А. Бахрушин стал основателем Театрального музея, носящего сейчас его имя, так же, как и улица, на которой расположено здание музея. Раньше же Бахрушинскими назывались нынешние Остроумовские улицы, лежащие близ больницы.
Заметно, что центральная часть больничного здания переделывалась -- когда-то там располагалась больничная церковь, украшенная тремя высокими шатрами. На протяжении почти двадцати лет после окончания строительства главного корпуса на территории больницы сооружались новые корпуса, выдержанные в том же стиле. Их, как и главное здание, проектировал архитектор Б. В. Фрейденберг. Сейчас больница носит имя терапевта А. А. Остроумова, в начале XX века возглавлявшего университетскую терапевтическую клинику на Девичьем поле.
В 1890 году при Бахрушинской больнице был построен дом призрения для неизлечимых больных (единственный тогда в Москве). В нем содержалось 150, а впоследствии 200 человек. 100 тысяч рублей было затрачено на постройку здания, и капитал в 250 тысяч рублей был положен в банк на содержание всего учреждения (затем к этой сумме было прибавлено еще 50 тысяч рублей).
Здание на правой стороне Стромынки (1. 9) -- богадельня имени московских купцов Николая, Петра, Алексея, и Александра Боевых. Боевская улица получила свое название благодаря близости к дому призрения. Главное здание, в центре которой выделяется куполом помещение бывшей приютской церкви, было построено в 1890 году на средства Николая Боева архитектором А. Л. Обером. Позднее по его же проекту по сторонам двора соорудили два двухэтажных корпуса с бесплатными квартирами для неимущих (сейчас корпуса приспособлены подобычные квартиры и надстроены до четырех этажей). В отличие от больницы, комплекс дома призрения изменил свое назначение -- в нем размещается Туберкулезный институт. Еще одно бывшее благотворительным учреждением здание расположено недалеко от Стромынки на улице Короленко. С правой ее стороны тянутся за оградой низкие краснокирпичные корпуса (1. 10). Это бывшее "убежище в память Священного корования" -- так пышно называлась больница-приют для неизлечимых больных, построенная в ознаменование коронации Николая II в 1896 году. Автором проекта комплекса был уже упоминавшийся выше А. Л. Обер, а руководил строительством А. Ф. Мейснер. Несколько лет спустя А. Ф. Мейснер спроектировал и построил во дворе за корпусами маленькую, причудливую приютскую церковь Смоленской Божьей Матери (Одигитрии).
Справа от Коронационного убежища находится трехэтажный корпус. Это -- приют имени московского промышленника Ивана Денисовича Баева-старшего, сооруженный в память о покойном на средства его братьев И. Д. и К. Д. Баевых, владевших известной обувной фирмой.
На той же улице располагалось и Ермаковское отделение городского работного дома, где, по замыслу его организаторов, бедняки, не имевшие постоянной работы, могли заработать какую-нибудь мелочь себе на пропитание. Правда, предлагаемая работа была настолько тяжелой, а оплата настолько низкой, что в него стали направлять для принудительных работ задержанных полицией бродяг и нищих. Еще одно скопление "богоугодных заведений" распологалось на правой стороне Стромынке, там, где она заканчивается у въезда на Матросский мост. Все три размещавшихся здесь учреждения были устроены на рубеже XVIII--XIX веков приказом Общественного призрения или, согласно понятиям нашего времени, ведомством социального обеспечения.
Первой появилась здесь Екатерининская богадельня (1. 11), в 1787 году переведенная из района Мещанских улиц, где она существовала при Староекатерининской больнице. Богадельня разместилась в двухэтажных строениях, в плане образующих квадрат. В углу квадрата, выходящим на Стромынку и Матросскую Тишину, устроили богаделенную церковь Воскресения, выделявшуюся широким приземистым куполом. Над главным въездом с Матросской Тишины поднялась небольшая колоколенка. В 1871 и 1887 годах на хорах церкви устроили два придела -- Екатерины и Николая чудотворца. Иногда за здание церкви принимают небольшое сооружение с причудливыми плановыми очертаниями, стоящее в середине двора. Но это всего-навсего служебная постройка.
После революции богадельня была упразднена. При реконструкции Стромынки была снесена северная сторона квадрата, исчезли купол церкви и колокольня, а в корпусах бывшей богадельни, надстроенных двумя этажами, разместился студенческий городок. В романе-эссе "Память" писатель Владимир Чивилихин вспоминает свои студенческие годы, прошедшие именно здесь.
При Староекатерининской больнице существовало и отделение для содержания душевнобольных. Однако, их количество росло, а предоставленное им помещение было настолько тесным и ветхим, что уже через несколько лет город вынужден был построить позади Екатерининской богадельни специальное здание (1. 12) для размещения первой в Москве психиатрической лечебницы, первоначально называвшейся доллгаузом, то есть домом для умалишенных. В 1808 году постройка была окончена, больные переведены на новое место, однако, официальной датой открытия лечебницы считался следующий, 1809 год, о чем напоминает мемориальная доска на фасаде, установленная к столетнему юбилею больницы. В 1838 году доллгауз был переименован в Преображенскую больницу для душевнобольных. Среди пациентов больницы выделялся некий Иван Яковлевич Корейша, прослывший прорицателем, к которому обращались за предсказаниями многие москвичи, в основном, конечно, женщины. Корейша приносил определенный доход больнице, так как за его посещение нужно было заплатить 20 копеек (заметную сумму по тому времени). Бессвязные предсказания юродивого могли толковаться, как правило, в самом различном смысле, пооэтому неудивительно, что большинство из них считалось сбывшимися. Слава Корейши росла, и когда в 1861 году он скончался, развернулась настоящая борьба между представителями различных московских церквей, старавшимися похоронить пророка именно на своем кладбище. Победу одержала церковь Ильи Пророка в Черкизове.
К главному больничному зданию постепенно пристраивались новые корпуса. В начале XX века небольшой участок стал тесным, поэтому на другом берегу Яузы была отведена дополнительная территория, на которой по проекту И. П. Машкова были выстроены красивые больничные корпуса (они даже участвовали в городском конкурсе на самый красивый фасад). Позже это отделение превратилось в самостоятельную больницу (ныне Психиатрическая больница имени П. Б. Ганнушкина). А старейшая в городе Преображенская больница стала после революции Психиатрической больницей № 3. В 1978 году ей было присвоено имя работавшего здесь психиатра -- академика В. А. Гиляровского.
Назначение соседствующего с больницей огромного мрачного здания (1. 13) ясно с первого взгляда: это тюрьма. Ее основателем также, как ни странно, был приказ Общественного призрения. Правда, первоначально называлась она Смирительным и Рабочим домом, куда предполагалось помещать буянов и пьяниц для смирения, а нищих, бродяг, попрошаек -- для добровольного или принудительного труда (разницу между статусами Рабочего и описанного выше Работного домов улоить тяжело). Но добровольно "смиряться" в заведение тюремного типа никто, понятно, не шел, и постепенно оно превратилось в Исправительный дом, а потом в Исправительную тюрьму. Сейчас здесь находится следственный изолятор, с 30-х годов известный (по имени улицы) как "Матросская Тишина". Самые старые постройки Смирительного дома относятся к концу XVIII века, однако с тех пор они беспрестанно перестраивались и достраивались. В многоэтажных зданиях тюрьмы не сохранилось никаких следов двухвековой старины.
Психиатрическая больница и тюрьма выходят уже не на Стромынку, а на примыкающую к ней Матросскую Тишину. Это необыкновенное для улицы название она приобрела в память о богадельне для престарелых матросов, которую Петр I устроил на тихом Яузском берегу неподалеку отсюда. Улица Матросская Тишина пересекает по диогонали все Сокольничье поле.
В 1850 году, рядом с Психиатрической больницей и тюрьмой, был обширный (более 2 га) двор купца Берхмана с 2-мя каменными и 11-ю деревянными зданиями; за двором, против Преображенской больницы, был его большой сад. По другой стороне Стромынки, близ Яузы, находился "святой колодезь" (ныне здесь Колодезная улица), из которого брали воду местные жители. Принадлежал колодец Приказу общественного призрения. Городская дума купила этот колодец в 1868 году, а в 1872 году устроила возле него Преображенскую водокачку. Она подавала в сутки до 35-ти тысяч ведер и обслуживало водой население восточной части города, куда не доходил Мытищинский водопровод.
Из всего Сокольничьего поля, первым начал застраиваться юго-восточный его угол, здесь сохранились самые древние памятники. Да и сооружение крупных общественных комплексов Сокольничьего поля во второй половине XIX века развернулось первоначально здесь, на землях древнего села Рубцова.
Село это, известное еще с XVI века, стояло при впадении в Яузу ее небольшого притока Рыбинки. Заметную роль в истории Москвы Рубцово стало играть в начале XVII века, когда первый царь из династии Романовых Михаил Федорович построил здесь свой загородный дворец и церковь Покрова, по которой село получило свое второе название -- Покровское. Следующий царь Алексей Михайлович предпочел усадьбы Измайлово и Коломенское, его сын Петр также особенно не жаловал Рубцово, так что дворец пришел в запустение. Некоторое оживление наступило после 1730 года, когда в Рубцове поселилась дочь Петра, царевна Елизавета. Ее, имевшую больше прав на престол, чем царствовавшая в то время ее двоюродная сестра Анна Ивановна, старались упрятать подальше от царского двора. В Рубцове для Елизаветы был построен по проекту Расстрелли (автора Зимнего дворца в Петербурге) Покровский дворец (2. 1), украшенный пышными наличниками окон и карнизов, балюстрадами с декоративными вазами. Изнутри дворец был роскошно отделан. Поражают изысканностью и простотой хрусталь и мебель. При постройке использовались части старого одноэтажного дворца. Известен составленный Растрелли проект нарядного двухэтажного дворца, однако до конца не ясно, был ли он осуществлен, так как в документах конца XIX века дворец по-прежнему числился одноэтажным. В середине XIX века растреллиевский дворец был надстроен и переделан в духе представлений того времени о древней русской архитектуре.
Дворцовый переворот 1741 года сделал Елизавету императрицей, однако она не забыла своего приюта и посещала Рубцово каждый раз, когда приезжала в Москву. Во время войны 1812 года, все было разграблено.
После смерти Елизаветы дворцом практически не пользовались, он пришел в запустение и обветшал. В 1870 году во дворце была размещена московская Владычне-Покровская епархиальная община сестер милосердия. Первые подобные организации возникли в России в 40-х годах и получили широкое распостранение после Крымской войны. В общины принимались женщины, ставившие целью своей жизни уход за ранеными и больными, облегчение страданий людей. Распорядок жизни в общинах был практически монастырским. Непременной обязанностью сестер была работа в создаваемых при общинах больницах, богадельнях, детских приютах, причем никакого жалованья они не получали. После определенного испытательного срока члены общины могли принять присягу сестры милосердия, а в некоторых общинах и постричься в монахини, выполняя по-прежнему свои обязанности. В Москве действовало несколько общин сестер милосердия -- "Утоли мои печали" на Госпитальной площади, Иверская на Большой Полянке. Среди них одной из первых была Владычне-Покровская. Первая часть ее названия напоминает о том, что возникла она как "дочернее предприятие" Серпуховского Владычного монастыря. Именно там была пострижена получившая скандальную известность руководительница общины Прасковья Розен, принявшая в иночестве имя Митрофании. Благодаря ее энергии и великосветским связям община быстро "встала на ноги", однако на осуществление широких планов игуменьи денег не хватало, и тогда она встала на путь мошенничества и подлогов. Громкое дело игуменьи Митрофаньи описал в своих воспоминаниях известный юрист А. Ф. Кони, участвовавший в расследовании. Но еще до того как раскрылись грязные дела игуменьи, она успела многого добиться.
В 1872 году община получила статус монастыря, в 1878 году отделилась от Владычного монастыря. Территорию общины окружила декоративная, но высокая и надежная стена с башнями, до нашего времени не дошедшая. Главным зданием комплекса стал бывший дворец, в котором устроили церковь Воскресения. Во владение общины перешла и самая древняя постройка в округе -- церковь Покрова в Рубцове (2. 2). Чтобы увидеть ее нужно пройти под путепроводом Казанской железной дороги Царская усадьба сохранялась здесь еще более полувека, пока, наконец, окончательно запущенный дворец с прилегавшей к нему территорией не был передан в ведение министерства внутренних дел. Здесь были размещены казармы, а в 1870 году дворец отдали Покровской общине сестер милосердия, которая была основана здесь "с целью развития духа христианского милосердия и благотворного влияния на окрестное население". В течение трех лет здесь основали фельдшерскую школу, построено три больничных барака, амбулаторию для приходящих бедных больных, аптеку. Был устроен "детский комбинат": ясли, детский сад и трехкласное училище -- на 119 детей. Имелась школа шелководства. Община существовала до 1923-1925 г. г. и больница все еще принимала больных. Но вскоре общину закрыли.
В 1992 году началась реставрация дворца.
На правом берегу Яузы, прямо от эстокады Электрозаводского моста уходит широкая улица Гастелло. На карте города ее начальный отрезок появился лишь в 20-х годах, когда был спущен последний из прудов уже заключенной к тому времени в трубу речки Рыбинки. Истоки Рыбинки лежали недалеко от платформы Москва III Ярославского направления железной дороги, далее речка протекала вдоль Митьковской железнодорожной ветки.
Рядом с Елизаветинским дворцом размещается трехэтажное краснокирпичное здание, принадлежавшей Покровской общине больницы. Первоначально оно было двухэтажным, с эффектным декором псевдорусского стиля, но впоследствии утратило свой вид в результате надстройки. Так же, как и в доме Мещанской богадельни, бросается в глаза полукруглый выступ на восточной стороне -- алтарная апсида больничной церкви Михаила Малеина. Больница была сооружена в 1913 году к трехсотлетию правления дома Романовых, а название церкви связано с именем первого царя из этой династии. Спроектировал здание архитектор Л. В. Стеженский. Вправо уходит улица Матросская Тишина, о которой было рассказано выше. С правой стороны на нее выходят длинные двухэтажные корпуса Сокольнических казарм (2. 6), построенные в 70-е годы XIX века. Первоначально в них размещался саперный батальон, поэтому казармы назывались еще Саперными. В дальнейшем казармы занимали также технические армейские части. Так, осенью 1917 года здесь стояли телеграфно-прожекторный полк и самокатный батальон, выступившие в октябрьских боях на стороне военно-революционного комитета.
По другую сторону от центральных ворот казарм сторону улицы за забором виднеется приземистая краснокирпичная постройка (2. 7) достаточно широких очертаний. Это еще одно культовое сооружение в здешних местах -- церковь Благовещения, построенная в 1906 году при Саперных казармах и предназначенная для размещенных в них солдатат и офицеров. Сейчас здание практически лишено церковной атрибутики и о культовом характере постройки говорит лишь ее случайная ориентация по отношению к улице -- ведь церкви было принято ставить алтарем на восток вне зависимости от градостроительной ситуации. Чуть дальше, за небольшой треугольной площадкой на стыке улиц стоят два трехэтажных корпуса (2. 8). Они входили в комплекс Сокольнической больницы и служили жильем для обслуживающего персонала. Сейчас в ней расположено медицинское учебное заведение.
Вновь поворот направо -- на Рубцовско-Дворцовую улицу, раньше называвшуюся Покровской Дворцовой. Происхождение обоих названий достаточно ясно из вышеизложенной истории села Рубцова. Правую сторону улицы занимают два высоких административных здания. Дальнее построено в 60-х годах, и его коробочный, добротно-скучный, без каких-нибудь признаков творческой фантазии внешний вид вполне соответствует характеру размещенного в нем учреждения. Ближний сооружен спустя двадцать лет, в нем уже заметны попытки, впрочем, достаточно беспомощные, слегка оживить фасад.
Вдоль левой стороны улицы вытянулся забор одной из старейших детских больниц города (2. 9). Она носила название Владимирской и была построена на средства известного железнодорожного магната П. Г. фон Дервиза. Случайно или нет, больница расположилась в непосредственной близости от Казанской железной дороги, которую строило акционерное общество, возглавляемое фон Дервизом. Пректировал больничный комплекс архитектор Р. А. Гедике (он был одним из немногих архитекторов, избранных почетными членами Московского архитектурного общества) и известный врач-педиатр К. А. Раухфус. Прект привлек внимание: в нем была сделана попытка сочетать удобства, предоставляемые компактным размещением больных с достоинствами павильонной системы, дававшей возможность надежно изолировать больных в зависимости от характера заболевания. Павильоны Владимирской больницы составляли три крыла единого здания, в центре которого была предусмотрена часовня. Начавшееся в 1876 году строительство велось под руководством академика архитектуры А. П. Попова. Смерть жертвователя заставила внести корректировки в исходный проект: П. Г. фон Дервиз желал быть похороненным в церкви при больнице. А. П. Попову было поручено спроектировать и построить в больничном парке храм со склепом под ним. В 1883 году церковь Троицы с подземной усыпальницей фон Дервиза была закончена. Небольшая эффектная постройка в русском стиле и поныне стоит среди зелени, сохранив свой первоначальный вид, однако ее богатая внутренняя отделка была утрачена. В 1992 году Владимирская больница была переименована в честь И. В. Русакова, врача-большевика, первого председателя Сокольнического районного совета, погибшего при подавлении Кронштадтского мятежа. Именем Русакова названы также трамвайный парк и Дом культуры.
Двухэтажный пустующий дом (2. 10) на больничной территории, выходящий на улицу почти у самого ее конца, раньше не имел никакого отношения к больнице. Он был построен как служебный корпус находившейся здесь загородной усадьбы, вместе с ней перешел во владение городского правления и был приспособлен под квартиры обслуживающего персонала больницы.
В начале XX века рядом с больницей, чуть ближе к Яузе, размещалась станция перекачки городской канализации, строительство которой было, пожалуй, самым значительным свершением московского городского самоуправления до революции. Вопрос о прокладке канализации безрезультатно дебатировался в городской думе на протяжении 10 лет, пока за дело не взялся энергичный городской голова Н. А. Алексеев, приходившийся, кстати, двоюродным братом основателю Московского Художественного театра К. С. Станиславскому (Алексееву). Сам голова не дожил до открытия канализации (он был смертельно ранен умалишенным), но ему удалось сдвинуть дело с мертвой точки. В 1898 году была введена в строй первая очередь, охватывающая домовладения внутри Садового кольца, а через 13 лет завершилось строение второй очереди. Главная станция перекачки сточных вод была сооружена у Новоспасского моста, а еще несколько меньших были разбросаны по всей Москве. Рубцовско-Дворцовая улица круто обрывается к Яузе. Этот обрыв появился здесь не так уж давно, в 30-х годах, когда в ходе работ по благоусторойству Яузы спрямили ее русло, до этого излучиной вдававшееся в левый берег. Правый берег при этом был подрезан. Об этом напоминает и как бы "откушенный" угол выходящего на набережную каменного сарая.
Далее идет Попов проезд, приводящий обратно к Электрозаводскому мосту. На нем практически нет капитальных строений, поэтому интерес может представлять лишь его название, долгое время остававшееся загадкой. Даже знаменитый знаток Москвы П. В. Сытин производил его от каких-то будто бы живших здесь священников. Лишь недавно была установлена связь с фамилией строителя Владимирской больницы -- А. П. Попова. Таким образом, Попов проезд -- старейшая в Москве улица, названная в честь архитектора, к сожалению, практически не известного широкому кругу москвичей. Проезд кончается у Электрозаводского моста. Завершен круг, проходящий вокруг одного, далеко не центрального московского квартала. Но на столько коротком пути встретились здания, напоминающие о драматических событиях начала XVII века, о нескольких царях дома Романовых, о Крымской войне, о развитии городского хозяйства Москвы и о скандальных уголовных процессах -- о трех веках русской истории, запечатленных памятниками тихого Сокольничьего поля.
С Сокольниками связана еще одна страничка истории, о которой нам напоминает стоящая напротив метро "Сокольники" (1. 1) красно-кирпичная пожарная каланча, возвышающаяся над зданием бывшей сокольнической пожарной части (1. 2). Это вторая по времени постройки из сохранившихся в Москве каланчей (старейшая каланча над зданием Сущевской части находится на Силезневской улице), сооруженная в 1881-1884 годах по проекту архитектора М. К. Геппенера, построившего много зданий для городского хозяйства. Он работал, в частности, над сооружением Мытищинского водопровода, городского трамвая, строил училища. Постройке каланчи в те времена придавалось огромное значение: на разработку ее проекта был объявлен архитектурный конкурс.
По отходящей от Стромынки рядом с каланчой улице Барболина через сотню метров можно добраться до 2-й Сокольнической улицы. Раньше она имела девятый номер, но в связи с тем, что Сокольнические улицы постепенно получали другие названия, нумерация оставшихся была упорядочена.
Здесь стоит обратить внимание на странный жилой дом под номером 19 (1. 3). Первые два его этажа были сооружены в 1909 году по проекту архитектора И. Г. Кондратенко как дом бесплатных квартир имени Э. К. Рахмановой, одной из представительниц богатого купеческого рода.
В конце XIX -- начале XX века в Москве было несколько таких домов, где неимущие могли получить бесплатное или очень дешевое помещение, хотя, конечно, эти дома не могли оказать сколько-нибудь существенного влияния на общую нехватку нормального жилья для беднейших слоев населения города.
Первоначально главный фасад дома украшал большой киот с иконой, над вторым этажом возвышался интересный двурогий кокошник, к дому примыкала металлическая ограда красивого рисунка. Эти и другие элементы декоративного убранства утрачены при надстройке дома и приспособлении его под обычный жилой. В начале XX века, местность Сокольников интенсивно застраивалась и предприятиями, среди них выделялись: фабрика геодезических инструментов "Ф. Швабе" (ныне -- НПО "Геофизика"), сокольнический вагоноремонтно-строительный завод и макоронная фабрика Динга (ныне -- фабрика "Буревестник"). До сих пор на территории фабрики сохранился особняк, построенный в стиле "модерн" архитектором Ф. О. Шехтелем. Напротив этого особняка расположено еще одно здание, заслуживающее внимания -- ДК "Буревестник", построенный по проекту К. С. Мельникова в стиле конструктивизма.
Как ни странно, Сокольники долго не имели достойной церкви. В 1863 году на Ширяевом поле был освящен храм Тихона Задонского, но он был небольшим и предназначался более для дачников, чем для жителей Сокольников. Наконец на площади Сокольнической заставы стали возводить храм Воскресения Христова. Закладка состоялась 29 июня 1909 года. Совершена митрополитом московским Владимиром -- впоследствии новомученником, причисленным в 1992 году к лику святых. Церковь строилась на пожертвования с 1909 года по проекту архитектора П. А. Толстых. Председателем строительного комитета был И. Кедров. Освящена 22 декабря 1913 года. Кроме главного престола здесь были два придела и подземная церковь. Особенность этого храма в том, что его алтарь в отличие от прочих московских церквей обращен не к востоку, а на юг, в сторону Палестины, родины Спасителя. С 1920-х годов в Воскресенский храм переносились иконы из закрывавшихся и уничтожавшихся святынь -- Иверская икона, стоявшая в часовне рядом с Воскресенскими воротами, Страстная икона разрушенного Страстно монастыря, образы Боголюбской Богоматери, святого Пантелеймона и другие. Первый натиск храму пришлось отразить в печально известном 1929 году. Символично, что первая безбожная резолюция была принята на антирождественском вечере 24 декабря 1929 года коллективом психиатрической больницы. К счастью в годы советской власти церковь почти не пострадала, и сейчас ее можно увидеть приблизительно в том же виде, в каком она существовала в начале двадцатого века.
В феврале 1945 года в храме Воскресения Христова проходили заседания поместного собора, избравшего патриарха Алексия I.
В 1911-1913 г. г. пыльная площадь рядом с церковью была превращена в общественные скверы, а по Стромынке еще в 1893 году были устроены с каждой стороны бульвары из двух рядов вязов.
Ближайшая к Камер-Коллежскому валу часть парка была использована городом для устройства питомника деревьев, предназначенных для посадки на улицах и в других парках.
После революции Сокольнический парк был превращен в Парк культуры и отдыха. Круглый год в парке работает Детский городок. До недавнего времени, в парке действовали театр, кино, библиотека-читальня и другие просветительные учреждения.
С 1935 года Сокольники связаны с центром города метрополитеном.
Страницы: 1, 2
