• субъект оценки — лицо (или группа лиц), приписывающее ценность некоторому объекту; • предмет оценки —объект, которому приписывается ценность, или объекты, ценности которых сопоставляются;
• характер оценки — указание на абсолютную или сравнительную ценность объекта; • основание оценки — точка зрения, с которой производится оценивание. Не все эти части находят явное выражение в оценочном утверждении. Однако без любой из них нет оценки и, значит, нет фиксирующего ее оценочного утверждения.
Таким образом, и описательное, и оценочное высказывания образуются путем приписывания ядру высказывания соответствующего характера (описательного или оценочного). Такое понимание структуры высказывания может быть распространено также на вопросы, приказы, советы, клятвы, предостережения, обещания и т. п.
Выражения оценочного характера. К выражениям оценочного характера относятся всякого рода стандарты, образцы, идеалы и т. п. Очевиден оценочный элемент в советах, пожеланиях, методологических и иных рекомендациях, предостережениях, просьбах, угрозах и т. п.
Ценностное отношение мысли к действительности находит свое выражение и в разнообразных нормах. Их область крайне гетерогенна и включает законы государства, правила всякого рода (правила игры, грамматики, ритуала, исчислений и т. п. ), команды, директивы, технические (или целевые) нормы, моральные нормы и т. д. Обычно нормы противопоставляются и описаниям, и оценкам. Но в действительности связь между нормами и оценками проста. Нормы представляют собой частный случай ценностного отношения между мыслью и действительностью, т. е. являются частным случаем оценок. Именно тем случаем, который нормативным авторитетом считается настолько важным, что он находит нужным установить определенное наказание за приведение действительности в Соответствие с оценкой форма—это социально навязанная и социально закрепленная оценка. Средством, с помощью которого оценка превращается в норму, является санкция, или наказание в широком смысле слова.
Наказание многолико и разнородно — от лишения жизни до осуждения историей. Соответственно и граница области норм не является четкой. В частности, правовые нормы— это жестко закрепленные социальные оценки со строго фиксированной санкцией. Методологические правила—оценки, отказ от реализации которых грозит возникновением каких-то, не оговоренных заранее затруднений в исследовательской деятельности. Правила игры—оценки со своеобразной санкцией: человек, пренебрегающий ими, выбывает из игры. Грамматические нормы—оценки с расплывчатой санкцией, во многом сходной с наказанием за нарушение правил игры, и т. д. Разнообразие возможных видов человеческой деятельности — от преобразования природы и общества до игры в крестики-нолики —обусловливает разнообразие тех наказаний, которыми сопровождается нарушение норм, и разнородность поля самих норм.
Существенным является различие между реальными и номинальными определениями. Реальные определения представляют собой описания, претендуют на соответствие действительности и являются истинными или ложными. Номинальные определения — это, в сущности, завуалированные предписания. Они требуют употреблять определенный термин в задаваемом ими значении, не считаясь с особенностями реальной ситуации. Более того, сама эта ситуация в случае необходимости должна быть преобразована так, чтобы не приходилось отступать от предписанного значения. Как предписания номинальные определения являются оценками и представляют собой обычную форму неявного введения ценностных отношений и оценок.
Помимо норм, оценки неявно входят в конвенции всякого рода —предписания, находящиеся в ценностном отношении к миру. Одни конвенции вводят новые понятия, другие, что гораздо более важно для научного познания, ограничивают или расширяют уже употребляемые в науке понятия, а также отождествляют разные совокупности признаков.
§ 5. Теория речевых актов
Классификации основных употреблений языка. Функции, или употребления, языка —это те основные задачи, которые решаются с помощью языка в процессе коммуникации и познания.
С помощью обычного, или естественного, языка можно описывать реальное положение дел, но можно также командовать и обещать, клясться и предостерегать, декларировать и оценивать и т. д. Обычный язык многофункционален, и это имеет существенное значение для теории и практики аргументации.
С точки зрения теории аргументации, особый интерес представляет описание функций языка теорией речевых актов. Эта теория приобрела широкую известность в последние три десятилетия, хотя в ее основе лежат идеи, высказанные английским философом Дж. Остином еще в1955 г. В дальнейшем эти идеи были развиты и конкретизированы Дж. Р. Сёрлем, П. Ф. Стросономидр. 2
Объектом исследования теории речевых актов являются акты речи — произнесение говорящим предложений в ситуации непосредственного общения со слушающим. Теория речевых актов, во-первых, развивает деятельностное представление о языке, что важно для теории аргументации, рассматривающей аргументацию как определенного рода взаимодействие говорящего и слушающих; во-вторых, дает детальное описание внутренней структуры речевого акта— элементарного звена речевого общения; в-третьих, субъект речевой деятельности понимается здесь не как абстрактный индивид, лишенный каких-либо качеств и целей, а как носитель ряда конкретных характеристик: психологических (намерение, знание, мнение, эмоциональное состояние, воля) и социальных (статус по отношению к слушающему, функция в рамках определенного социального института).
Описание. Первая основная функция языка — описание, т. е. сообщение о реальном положении вещей. Сообщение, соответствующее действительности, является истинным; сообщение, не отвечающее реальному положению дел, ложно. Иногда допускается, что описание может быть неопределенным, лежащим между истиной и ложью. К неопределенным можно отнести многие описания будущего (например, “Через год в этот день будет пасмурно”), описания движения, возникновения и исчезновения каких-то объектов. Норма. Вторая основная функция языка —попытка заставить что-то сделать. Выражения, в которых реализуется намерение говорящего добиться того, чтобы слушающий нечто совершил, разнообразны: команды, приказы, требования, предписания, законы, правила и т. п. , короче говоря, нормы.
Нормы в отличие от описаний не являются истинными или ложными, но они могут быть обоснованными или необоснованными, способствующими достижению каких-то целей или нет и т. п. Экспрессии. В качестве третьей основной функции языка выделяется его использование для выражения разнообразных чувств. Например: “Сожалею, что разбудил вас”, “Искренне сочувствую вам”, “Поздравляю с праздником”, “Приветствую всех, кто пришел”, “Извините, что не смогу быть”и т. п. Выражения чувств назовем, вслед за Сёрлем, экспрессивами. Они передают определенные психологические состояния, в них идет речь о каком-то свойстве (не обязательно действии), приписываемом либо говорящему, либо слушающему. Декларация. Четвертая функция языка — изменение мира словом. Эта задача решается при использовании выражений: “Назначаю вас председателем”, “Ухожу в отставку”, “Заявляю, что наш договор (настоящим) расторгается”, “Увольняю вас”, “Объявляю военное положение”, “Объявляю вас мужем и женой” и т. п. Такие выражения называются декларациями. Они выполняют специфическую функцию — меняют существовавшее до их произнесения положение вещей. Декларации не описывают некоторое существующее положение дел. В отличие от норм они не направлены на то, чтобы кто-либо в будущем создал предписываемое положение вещей. Декларации непосредственно меняют мир и делают это самим фактом своего произнесения. Очевидно, что декларации не являются истинными или ложными. Но они, подобно нормам, могут быть обоснованными или необоснованными (я могу назначить кого-то председателем, если у меня I есть право сделать это), способствующими достижению каких-то целей или нет и т. п.
Обещание. Пятая функция языка —использование языка для того, чтобы возложить на говорящего обязательство совершить некоторое будущее действие или придерживаться определенной линии поведения. Обещания можно истолковать как просьбы к самому себе, т. е. как нормы, адресованные говорящим самому себе и в чем-то предопределяющие его поведение в будущем. Как и все нормы, обещания не являются истинными или ложными. Они могут быть обдуманными или поспешными, целесообразными или нецелесообразными и т. п.
Оценка. Шестая функция языка — использование языка для выражения положительного, отрицательного или нейтрального отношения к рассматриваемому объекту или, если сопоставляются два объекта, для выражения предпочтения одного из них другому или утверждения равноценности их друг другу. В отличие от описаний они не являются истинными или ложными, но могут быть глубокими или поверхностными, общепринятыми или нет, эффективными или нет и т. п. Итак, можно выделить шесть разных употреблений (функций) языка: сообщение о положении дел (описание), попытка заставить сделать (норма), выражение чувств (экспрессии), изменение мира словом (декларация), принятие обязательства что-то сделать (обещание) и выражение позитивного, негативного или нейтрального отношения к чему-то (оценка).
Неуниверсальность теории речевых актов. Теория речевых актов разрабатывалась преимущественно в рамках лингвистики, что объясняет многие особенности данной теории и прежде всего ее недостаточную общность. В теории пропускаются некоторые основные употребления языка и одновременно выделяются в качестве самостоятельных употребления, очевидным образом, сводимые к основным. Очевидно, что эта теория нуждается в существенной перестройке с тем, чтобы превратить ее из частной концепции в универсальную теорию функционирования языка, применимую не только в лингвистике, но и в философии языка, в теории аргументации, в методологии социальных и гуманитарных наук и т. д.
§ 6. Классификация способов аргументации
Универсальная и контекстуальная аргументация.
В качестве основания классификации предлагается использовать характер аудитории, на которую распространяется воздействие аргументации. Тогда все способы аргументации можно разделить на универсальные и контекстуальные. Универсальная аргументация применима в любой аудитории. К универсальным способам аргументации относятся прямое (эмпирическое) подтверждение, косвенное эмпирическое подтверждение (в частности, подтверждение следствий), многообразные способы теоретической аргументации: дедуктивное обоснование, системная аргументация, методологическая аргументация и др. Контекстуальная аргументация эффективна лишь в определенной аудитории. Контекстуальные способы аргументации охватывают аргументы к традиции и авторитету, к интуиции и вере, к здравому смыслу и вкусу и др.
Граница между универсальной и контекстуальной аргументацией относительная. Способы аргументации, на первый взгляд универсально приложимые, могут оказаться неэффективными в конкретной аудитории. И наоборот, некоторые контекстуальные аргументы, подобные аргументам к традиции или интуиции, могут оказаться убедительными едва ли не в любой аудитории. Универсальная аргументация иногда характеризуется как “рациональная”, а контекстуальная — как “нерациональная” или даже как “иррациональная”. Такое различение не является, как будет ясно из дальнейшего, оправданным. Оно резко сужает сферу“рационального”, исключая из нее большую часть гуманитарных и практических рассуждений, немыслимых без использования “классики” (авторитетов), продолжения традиции, апелляции к здравому смыслу, вкусу и т. п. Эмпирическая и теоретическая аргументация. Все многообразные способы универсальной аргументации можно разделить на эмпирические и теоретические. Эмпирическая аргументация — аргументация, неотъемлемым элементом которой является ссылка на опыт, на эмпирические данные. Теоретическая аргументация — аргументация, опирающаяся на рассуждение и не пользующаяся непосредственно ссылками на опыт. Различие между эмпирической и теоретической аргументацией относительно, как относительна сама граница между эмпирическим и теоретическим знанием. Нередки случаи, когда в одном и том же процессе аргументации соединяются и ссылки на опыт, и теоретические рассуждения. Общая классификация. Из разных способов теоретической аргументации особо важное значение имеют: дедуктивная аргументация (выведение обосновываемого утверждения из других, ранее принятых утверждений), системная аргументация (обоснование утверждения путем включения его в хорошо проверенную систему утверждений, или теорию), принципиальная проверяем ость и принципиальная опровержимость (демонстрация принципиальной возможности эмпирического подтверждения и эмпирического опровержения обосновываемого утверждения), условие совместимости (показ того, что обосновываемое положение находится в хорошем согласии с законами, принципами и теориями, относящимися к исследуемой области явлений), методологическая аргументация (обоснование утверждения путем ссылки на тот надежный метод, с помощью которого оно получено).
Все упомянутые способы универсальной (эмпирической и теоретической) и контекстуальной аргументации составляют основу всех способов аргументации, но, конечно, ими не исчерпывается множество возможных приемов убеждения.
Эмпирическая аргументация
§ 1. Прямое подтверждение
Непосредственное наблюдение. Прямое подтверждение —это непосредственное наблюдение тех явлений, о которых говорится в обосновываемом утверждении. Например, если кто-то сказал: “She is tall and nice-looking”, мы, не зная английского языка, не можем сказать, истинно это предложение или нет. После перевода (“Она высокая и привлекательная”) мы способы, конечно, определить, соответствует это действительности или нет. При косвенном подтверждении речь идет о подтверждении логических следствий обосновываемого утверждения, а не о прямом подтверждении самого утверждения. Теоретическая нагруженность фактов. Чувственный опыт человека — его ощущения и восприятия —источник знания, связывающий его с миром. Обоснование путем ссылки на опыт дает уверенность в истинности таких утверждений, как“Эта роза красная”, “Холодно”, “Стрелка вольтметра стоит на отметке 17” и т. п. Нетрудно, однако, заметить, что даже в таких простых констатациях нет “чистого” чувственного созерцания. У человека оно всегда пронизано мышлением, без понятий и без примеси рассуждения он не способен выразить даже самые простые свои наблюдения, зафиксировать самые очевидные факты.
Например, мы говорим: “Этот дом голубой”, когда видим дом при нормальном освещении и наши чувства не расстроены. Но мы скажем“Этот дом кажется голубым”, если мало света или мы сомневаемся в нашей способности или возможности наблюдения.
Теоретическая нагруженность фактов особенно наглядно проявляется в современной физике, исследующей объекты, не наблюдаемые непосредственно, и широко использующей для их описания математический аппарат. Истолкование фактов, относящихся к таким объектам, представляет собой самостоятельную и иногда весьма сложную проблему. Относительная надежность опыта. Неопровержимость чувственного опыта, фактов относительна. Нередки случаи, когда факты, представлявшиеся поначалу достоверными, при их теоретическом переосмыслении пересматривались, уточнялись, а то и вовсе отбрасывались.
Особенно сложно обстоит дело с фактами в науках о человеке и обществе. Проблема, во-первых, в том, что некоторые факты могут оказаться сомнительными и даже просто несостоятельными, а во-вторых, в том, что полное значение факта и его конкретный смысл могут быть поняты только в определенном теоретическом контексте, при рассмотрении факта с какой-то общей точки зрения. Эту особую зависимость фактов гуманитарных наук от теорий, в рамках которых они устанавливаются и интерпретируются, не раз подчеркивал русский философ А. Ф. Лосев. В частности, он писал, что факты всегда случайны, неожиданны, текучи и ненадежны, часто непонятны. Поэтому волей-неволей приходится иметь дело не только с фактами, но еще более того— с теми общностями, без которых нельзя понять и самих фактов. Чувственный опыт, служащий конечным источником и критерием знания, сам не однозначен, содержит компоненты Теоретического знания и потому нуждается в правильном истолковании, а иногда и в, особом обосновании. Опыт не обладает абсолютным, неопровержимым статусом, он может по-разному интерпретироваться и даже пересматриваться. Позиция, когда опыт и опирающаяся на него теоретическая конструкция представляются в равной мере сомнительными, не кажется достаточно обоснованной. Эмпирические данные, факты обладают, как правило, гораздо большей устойчивостью, чем опирающиеся на них теории. Все теории, даже представляющиеся сейчас вполне надежными, гипотетичны: со временем они будут пересмотрены и на смену им придут другие, более совершенные теории. Иначе обстоит дело с фактами. Пересмотр обобщающей их теории не означает автоматически ревизии лежащих в ее основании фактов. Они могут истолковываться по-новому, но их основное содержание остается неизменным. Например, вода закипает в обычных условиях при 100°С; свинец плавится при 322°С— эти фактические утверждения принимались теорией теплоты как особого вещества —флогистона; они оставались верными в корпускулярной теории теплоты и не подвергаются сомнению современной, квантово-механической теорией теплоты. Сходным образом обстоит дело и с эмпирическими законами, непосредственно опирающимися на опыт. Они более устойчивы, чем включающие и объясняющие их теории: новая теория так или иначе включает их в свой состав наряду с хорошо проверенными фактами.
Факты, даже в этом узком своем применении, не обладают абсолютной “твердостью”. Даже взятые в совокупности, они не составляют совершенно надежного, незыблемого фундамента для опирающегося на них знания. Факты значат много, но далеко не все.
§ 2. Подтверждение следствий
Дедукция и индукция. В науке, и не только в ней, непосредственное наблюдение того, о чем говорится в проверяемом утверждении, редкость. Обычно эмпирическое подтверждение является индуктивным подтверждением, а эмпирическая аргументация имеет форму индуктивного умозаключения. В зависимости от того, имеется ли в умозаключении связь логического следования между его посылками и заключением, различаются два вида умозаключений: дедуктивные и индуктивные.
В дедуктивном умозаключении связь посылок заключения опирается на закон логики, в силу чего заключение с логической необходимостью вытекает (логически следует) из посылок. Такое умозаключение всегда ведет от истинных посылок к истинному заключению.
В индуктивном умозаключении посылки и заключение не связаны между собой законом логики и заключение не следует логически из посылок. Достоверность посылок не гарантирует достоверности выводимого из них индуктивно заключения. Оно вытекает из посылок не с необходимостью, а лишь с некоторой вероятностью. Понятие дедукции (дедуктивного умозаключения) не является, как будет показано в дальнейшем, вполне ясным. Индукция (индуктивное умозаключение) определяется, в сущности, как“недедукция” и представляет собой еще менее ясное понятие. Можно тем не менее указать относительно определенное“ядро” индуктивных способов рассуждения. В него входят, в частности, неполная индукция, индуктивные методы установления причинных связей, аналогия, так называемые перевернутые законы логики и др.
Убедительность индуктивных обобщений зависит от числа приводимых в подтверждение случаев. Чем обширнее база индукции, тем более правдоподобно индуктивное заключение. Но иногда и при достаточно большом числе подтверждений индуктивное обобщение оказывается все-таки ошибочным. Например:
