26. 2. Аскетический смысл жизни
Смысл жизни, если вести ее "по разуму", в соответствии с каким-то долгом, может приобретать различные формы. Аскетизм - одна из них. Он предписывает то или иное подавление чувственных влечений и желаний человека. В самой сильной своей версии аскетизм означает сознательное отрицание всех желаний без исключения, полное самоотречение, высшее состояние духа, отрешенного от всех земных забот и страстей. Буддийская нирвана, пожалуй, может служить здесь конкретным примером. Один из афоризмов Будды звучит так: "Величайший из победителей - не тот, кто победит тысячу раз тысячу мужчин, а тот, кто победит самого себя". Нирвана это высшее просветление духа, внутреннее проникновение в истинное бытие мира, состояние, в которое погружается человек, оторвавшись или освободившись от бесконечного круговорота рождений и смертей, беспредельное, безликое и вообще-то невыразимое бытие, абсолютный, ненарушимый покой. Переход к нирване можно сравнить с пламенем, постепенно угасающим по мере иссякания топлива: желаний, страстей, заблуждений.
В ослабленном своем варианте аскетизм требует отрицания лишь некоторых телесных (вожделение, сладострастие, чувственность) и мирских (богатство, слава) желаний , готовность страдать, жить в одиночестве и т. п. Монах, отшельник - вот истинные носители этого образа жизни.
Еще более ослабленная или сниженная версия аскетизма представлена частичным подавлением чувственных желаний, страстей и эмоций, достигаемым с помощью разумного контроля над их протеканием. На этом пути, как принято считать, тоже открываются большие возможности для духовного роста, нравственного самосовершенствования человека.
Аскетизм приобретает особое значение в условиях экологического кризиса, требующего как минимум этики ограничения. С учетом же и других бед современной цивилизации есть все основания говорить о необходимости "аскетической мировой культуры".
Одно из первых обоснований аскетизма как смысла жизни находим мы в древнегреческой философской школе киников. Киники сводили добродетельную, свободную и счастливую жизнь к отказу от большей части потребностей и желаний, к их предельной - животной минимизации. Они всячески высмеивали богатство и чувственные наслаждения, превознося бедность, естественность, простоту. Роскошь, излишества только развращают ум, отчуждают человека от естественности, естественного. Антисфен, основатель этой школы, говорил, что он скорее сойдет с ума, чем позволит себе испытать удовольствие от чего бы то ни было. А его ученик, Диоген из Синопа жил в бочке, ел что попало, презирал все традиции, нормы и условности общественной жизни, богатство, славу. При собачьем ("киник" происходит от греческого слова "kunos", что значит собачий, собакоподобный) образе жизни у него было одно утешение или наслаждение - презрение ко всякому наслаждению. По легенде, Диоген днем с зажженным фонарем искал настоящего, честного и правдивого человека. Большое внимание уделяли киники тренировке тела и дисциплине ума, без чего, понятно, аскетизм существовать не может. 26. 3. Смиренно-стоический смысл жизни
Смирение - еще одна форма смысла жизни как долга, долженствования. Смирение является ничем иным, как покорностью, подчинением себя какому-то открытому разумом закону или другой необходимости. Это упование на характер, внутренние силы и резервы, известная стойкость перед лицом неизбежности, неотвратимости, неизбывности. Своеобразным выражением смысложизненной установки на смирение была греко-римская философская школа стоицизма. Ее представители исходили из строжайшей необходимости, царящей в мире, из убеждения, что все происходящее не может не происходить так, как оно происходит, не может разворачиваться как-то иначе, по-другому. Логос - всеобщая и разумная закономерность - лежит в основе всего существующего. В следовании или сознательном подчинении этой мировой закономерности, неотвратимой необходимости (судьбе, року, фатуму) и состоит, по учению стоиков, свобода человека. Судьба согласного с ней ведет, противящегося тащит, полагали они.
Свободное подчинение объективной необходимости мира было у стоиков, однако, весьма специфическим. Активность человека им вообще-то не перечеркивалась, как могло бы показаться на первый взгляд. А достигалось это за счет выработки особой бытийнойиндифферентностик текущим событиям, внешним влияниям. Понятие неизбежного носило у стоиков "безразличный" характер. Подчинение через безразличие, индифферентность. Согласитесь, что здесь есть и определенная доля независимости. События, к которым человек глубоко равнодушен, не могут иметь полной власти над ним. Стоицизм, таким образом, нельзя назвать в прямом смысле фатализмом. Как смысложизненной позиции фатализму характерно пассивно-полное, "без всякого зазора", принятие неизбежности или предопределенности всего происходящего в мире, вплоть до отдельных событий и индивидуальных человеческих поступков. Принятие же неизбежного в стоицизме носит в целом сдержанно-мужественный характер. Подчиняясь судьбе, стоик стремится все же сохранить какую-то внутреннюю свободу. Стоик внутренне готов и к другому миропорядку - просто нет выбора. Фаталист, напротив, не допускает выбора даже в принципе. Фатализм, в свете сказанного, можно считать крайней, экстремальной формой выражения смысложизненного смирения человека. Стоицизм - это очень суровое, т. е. строгое и серьезное, существование, "мужество быть", способность сохранять человеческое лицо даже в условиях нечеловеческого существования.
26. 4. Категорически - императивный смысл жизни
Идея смысла жизни как долга нашла свое наиболее полное выражение в философии Канта. Цель или смысл жизни, по Канту, - жить нравственно, т. е. поступать всегда в соответствии с нравственным законом. Закон же этот, называемый по-другому категорическим императивом, формулируется следующим образом: "Поступай так, чтобы максима твоей воли всегда могла быть вместе с тем и принципом всеобщего законодательства". Любой индивидуальный и конкретный поступок, если только он претендует на нравственное качество, должен мыслится под углом зрения этого универсального законодательства, быть в сущности своей моральнымпрецедентомили образцом для всех поступков подобного рода. Нравственно - это когда то, что делаю лично я, могли бы делать, повторить за мной миллионы других, вообще все люди, и жизнь при этом не только не расстраивалась бы, наоборот, делалась бы более человечной. Почему, например, следуя кантовскому категорическому императиву, нельзя лгать? Да потому, что если я стану врать, если вы будете врать, если все вдруг сделаются лгунами, то человеческая коммуникация окажется невозможной, совместная общественная жизнь просто-напросто развалится. Категорический императив всеобщ и необходим. Он не только предшествует нравственному опыту, нравственному поведению, но впервые только и делает его возможным. Нравственный закон в форме категорического императива дается человеку его разумом. Он уходит своими корнями в свободно-творческое волеизъявление человека. У человека есть фундаментальный долг - быть человеком.
Кантовский категорический императив имеет также другую формулировку: "Поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого также как к цели и никогда не относился бы к нему только как к средству". Речь идет, иными словами, о важности и необходимости видеть в каждом отдельном человеке представителя рода человеческого, признавать в человеке именно человека и не использовать его поэтому как средство для достижения каких-то узкопрагматичных, эгоистических целей. Рассматривать того или иного индивида в качестве человека - значит, уважать в нем его человеческое достоинство, видеть в нем - хотя бы в тенденции, принципиальной возможности свободную личность, самоцельное существо. Человек самоценен, также как и добро, которое он творит. Добро можно делать только ради добра, а не в виду какой-то выгоды, пользы, других сторонних соображений.
Рассмотренные выше варианты смысла жизни, задаваемые жизнью разума, долгом, из него извлекаемым, имеют ряд привлекательных черт. Они обеспечивают в определенной мере глубинный покой души, ума, развивают и укрепляют моральные силы человека, возвышают его духовно, что особенно важно в наш нравственно далеко не благополучный век. Они ведут также к углубленному пониманию мира, обстоятельств и людей, с которыми связана повседневная жизнь каждого из нас. Наконец, они выявляют и убедительно подтверждают несокрушимость свободного начала в человеческом бытии, свободу выбора, свободу воли человека. Вместе с тем данные варианты несколько схематичны. Все богатство и разнообразие человеческой жизни втискивается ими в прокрустово ложе долженствования разумного, свободно принимаемого, но это уже оговорки. Они слишкомригористичны, несправедливо пренебрегают обычными человеческими радостями и заботами. Намечаемая ими линия поведения для многих оказывается явно завышенной. Ее очень трудно придерживаться. Аскетами, стоиками и кантианцами могут быть далеко не все. Впрочем, различные подходы к смыслу жизни потому и существуют, что люди-то разные. Оцениваемые здесь формы смысла жизни не лишены и внутренних противоречий. Чтобы там ни говорилось, а совместить предопределенность и свободу воли логически никак нельзя. Индифферентность стоиков - мнимое решение данной проблемы. Или возьмем кантовскую концепцию. Как быть, например, в ситуации конфликта двух или более обязанностей. Предположим, вы обещали одному человеку держать какую-то информацию в секрете, а другой просит вас открыть ее ему, быть искренним, правдивым. По категорическому императиву Канта, вы обязаны и держать слово-обещание, и говорить всегда правду. В предлагаемой ситуации, однако, два этих долга взаимно исключают друг друга.
26. 5. Религиозный смысл жизни
К ряду форм смысла жизни, выводимого из опыта разума, примыкает непосредственно и соответствующая религиозная проблематика. Она достаточно широкая - ее следы легко обнаруживаются в самых различных смысложизненных постижениях человеческого бытия. Не нужно доказывать, что аскетизм может быть религиозным. А многие его только таким и признают. Еще ближе к такой возможности смысл жизни в форме смирения. Да и у категорического императива религиозная координата просматривается достаточно четко. Как уже отмечалось, постулат свободы, на который опирается данный императив в кантовской моральной системе, с необходимостью дополнен постулатами бессмертия души и существования Бога. И все же религиозное понимание смысла жизни стоит особняком - оно весьма специфично. Доминирует в нем не разум в человеческой его ипостаси, а вера, т. е. то, что разуму этому как раз противостоит. Религия, как принято считать, удовлетворяет бытийные потребности души, сердца человека, а потом уже, возможно, и разума. В этом смысле религия коренится в каких-то очень фундаментальных эмоциях и чувствах человека. В этой связи можно понять Л. Н. Толстого, утверждавшего, что человек без религии "так же невозможен, как человек без сердца. Он может не знать, что у него есть религия, как может человек не знать того, что у него есть сердце; но как без религии, так и без сердца человек не может существовать". Смысл жизни в религиозной его интерпретации связывается так или иначе с Богом. Уже упоминавшийся нами немецкий протестантский теолог и философ П. Тиллих совершенно справедливо отмечал: "Если теология спрашивает о смысле жизни, то она спрашивает о Боге". Разум в религии тем не менее не отрицается - он ведь "искра Божия" в человеке. Что же, однако, это такое - религиозный смысл жизни? Если кратко, заключается он в самоотверженном служении Богу, в выполнении религиозных заповедей и предписаний, прежде всего заповедей любви и непротивления злу насилием, в приготовлении к достойному переходу в вечность, т. е. к жизни иной, на том свете. Как нетрудно понять, сама по себе земная жизнь человека в религиозной ее интерпретации лишена всякого смысла, всякой ценности и цели. Она бессмысленна так же, как бессвязны выдранные из книги клочки страниц (С. Франк). Собственное, внутреннее содержание всего человеческого не может не отдавать ничтожностью и пустотой. "Прах ты и в прах превратишься" - так очерчивается в Библии круг земного существования (земного начала) человека. ".... Все - суета и томление духа! - это о тщете и бесполезности всех земных человеческих дел, забот и стремлений. И еще: "Не любите мира, ни того, что в мире: кто любит мир, в том нет любви Отчей".
Смысл в человеческую жизнь вносит лишь перспектива потустороннего мира, личного бессмертия и загробного воздаяния. Доминирует здесь убеждение в том, что если за пределами земного бытия для человека нет ничего, жизнь его - суета и тщета, т. е. бессмысленна. Земная жизнь дана человеку в качестве испытания, для страданий, которые, по христианскому вероучению, очищают и закаляют душу, укрепляют веру в Бога. Христос страдал и нам завещал. И от того, как человек выдерживает это испытание, испытание жизнью и ее страданиями, будет зависеть дальнейшая, загробная судьба его бессмертной души. Религия отличается пафосом потустороннего.
Цель жизни, можно сказать, - в спасении души. Смерть - "врата вечной жизни", единение верующего с Христом. Из земной "юдоли скорби и печали" в эту вечную жизнь переходит лишь душа (нравственно-духовные ее обретения). Все остальное исчезает вместе со смертью. Как сказано в Библии: "И возвратится прах в землю, чем он был; а дух возвратится к Богу, который дал его". Религиозный смысл жизни привлекателен для очень многих людей. Он достаточно прост и лаконичен, а потому доступен человеку любого уровня развития (блаженны как раз "нищие духом"). Эмоционально-образный строй его оставляет впечатление конкретности и убедительности. Религиозный смысл жизни по-своему примиряет человека с грозным роком - смертью. Последняя, как известно, является ахиллесовой пятой всех других - секуляризированных, светских - вариантов смысла жизни. Согласно религии, истинная жизнь со смертью только и начинается. Лев Толстой, пожалуй, прав: "Сущность всякой веры состоит в том, что она придает жизни такой смысл, который не уничтожается смертью". В религии человек обретает то, чего нет ни в каком человеческом знании, - надежду на бессмертие. Религиозный смысл жизни дает человеку утешение в его жизненных страданиях, лишениях, невзгодах и бедах. Более того, он обещает вознаграждение за все это в будущей жизни. Осуждая погоню за земными, материальными благами и наслаждениями, внешнее благополучие, религиозный смысл жизни ориентирует человека на первенство духовного, нравственного начала в нем. Нравственность, духовность - действительно самое светлое и благородное измерение нашей жизни.
Посмотрим, однако, как и насколько обоснован религиозный смысл жизни. На чем он стоит? На вере, и только. Но человек, как ни крути, - существо разумное. По-настоящему его убеждают лишь разумные, рациональные объяснения и доводы. Религиозный смысл жизни обнаруживает также известное уничижение человека, обидную недооценку его реальных сил и возможностей - как в отрицательном, так и в положительном смысле. Работа человеческого сознания в присутствии Бога была и остается только смиренномыслием. Снятие оппозиции разума и чувств, по-своему (через веру) намеченное в религии, характерно и для смысложизненной концепции, которую условно можно было бы назвать действенно-гуманистической. 26. 6. Действенно-гуманистический смысл жизни
Данный смысл раскрывается через актуализацию и предметную реализацию внутреннего потенциала человека, деятельное выявление его целостной природы. Он придает ценность самовыражению или самоутверждению личности, всестороннему развитию ее внутренних задатков и талантов, чувств и разума. Одновременно это и самопознание, ответ на вопрос, что может, на что способен тот или иной человек. Движение здесь об богатства возможностей к богатству действительности. Действенно-гуманистический вариант смысла жизни, как видим, выводит нас на природу человека, т. е. на его фундаментальные или базовые потребности. Необходимость их удовлетворения постоянно толкает людей на все более полное обустройство жизни, страны, земли, на гуманизацию общественных отношений, на совершенствование, реальное демократическое преобразование многообразных социальных институтов.
Действенно-гуманистический смысл жизни выигрышно отличается от других его вариантов или форм своей целостностью, своим динамизмом и оптимизмом. Вместе с тем у него немало и ахиллесовых пят. Во-первых, никто пока не открыл эффективных путей и средств для его массовой реализации. Он все еще удел немногих. Для остальных же он оказывается довольно смутным идеалом. Во-вторых, даже эта очень, казалось бы, оптимистическая концепция не снимает трагизма, связанного с конечностью или смертностью каждого отдельного человека, а, возможно, и человечества в целом.
На этом обзор основных точек зрения на проблему смысла жизни будем считать законченным. Он, как представляется, позволяет понять, что никакого такого смысла у жизни самой по себе нет. Смысл вносится в жизнь самим человеком. Это его главный выбор, главная цель, которую он определяет для себя, своей жизни. Она затем как нравственный закон определяет его линию поведения, его образ жизни. Смысл - это от мысли, т. е. с мыслью, жить с мыслью - очень фундаментальной, глубокой, пронизывающей все наши бытийные устремления и надежды. Потребность в смысле жизни есть потребность в целостности жизненного опыта (и мира) человека, в приведении его к какому-то ценностному единству. Смысл жизни живет постоянным осмыслением, рефлексией над тем, как и чем мы живем. Механизм действия смысла жизни можно сравнить с кантовской свободной причинностью, "причинностью из свободы". И, добавим, из будущего, "причинностью из будущего". Главная цель жизни всегда впереди, во всяком случае пока мы живы, живем. В то же время она постоянно реализуется в настоящим и уходит в прошлое. Вопрос "зачем живу? " рано или поздно становится вопросом "зачем жил? ". Но идет смысл жизни всегда как бы из будущего.
Важно, определившись со смыслом жизни, следовать ему во всей своей повседневной "текучке", в сотнях и тысячах мелких дел. А это, разумеется, нелегко. Иногда любить человечество легче, чем того или иного конкретного человека. Повседневное следование смыслу жизни является одновременно и его обоснованием. Из данного обстоятельства следует один очень важный вывод. В случае пробуксовки с обоснованием смысл жизни может быть уточнен, изменен, а то и заменен. "Причинность из свободы" позволяет человеку начинать все сначала, при условии, разумеется, личного мужества, силы воли. Тут желательно, можно и должно творить. Ни один путь в принципе не заказан. Что ж, дерзайте, творите, думайте, сомневайтесь.
Список литературы
1. Бубер М. Я и Ты. - М. , 1993.
2. Бердяев Н. А. О назначении человека. - М. , 1993.
3. Сержантов В. Ф. Человек, его природа и смысл бытия. - ЛГУ, 1990. 4. Крылова А. С. Восхождение к личности. - Ижевск, 1993.
5. Фрумкин К. Г. Антропофобия: К философии личности. - М. , 1993. 6. Волков Ю. Г. , Поликарпов В. С. Интегральная природа человека: Естественнонауч. и гуманит. аспекты: Учеб. пособие. - Ростов н/Д, 1994.
7. Алексеева Т. А. Справедливость: Морально-политическая философия Д. Роулса. М. , 1992.
8. Печенев В. А. Истина и справедливость: Размыщления о нравственно-философских аспектах проблемы. - М. , 1989.
9. Бербешкина З. А. Справедливость как социально-философская категория. - М. , 1983.
10. Карпов М. М. Смысл жизни человека / Отв. ред. В. П. Макаренко. - Ростов н/Д, 1994.
11. Смысл жизни: Антология / Общ. ред. и сост. Н. К. Гаврющина. - М. , 1994. 12. Смысл жизни в русской философии. Конец XIX - начало XX века. Санкт-Петербург, 1995.
