Тезисы по теории психической коммуникации - (реферат)

Дата добавления: март 2006г.

    Александр Шторм
    storm@doctor. com
    Эссе
    Тезисы по теории психической коммуникации

Данная работа посвящена теме психической коммуникации, как форме специфических отношений, отличных от традиционной психологической концепции коммуникации. Мое отношение к психической коммуникации построено на убеждении, что коммуникативное пространство, состоящее из звуков, света, тактильных ощущений и др. сенсорных стимулов, окружающих младенца еще в утробе матери, начиная с 4-6 месяцев, по мере развития органов чувств, имеет для него определенный смысл и значение. Охарактеризовать это значение можно следующим образом – оно необходимо для формирования психики, которое осуществляется за счет непрерывного взаимодействия с окружающими источниками психических стимулов. При чем это взаимодействие, т. е. коммуникация, начинается не со второго месяца после рождения, как это описывают многие авторы, когда младенец начинает манипулировать первыми объектами и не тогда, когда младенец находится в поглощении оральными потребностями. Эта коммуникация начинается еще в эмбриональном периоде развития.

Почему коммуникация и взаимодействие имеет определяющее для психического функционирования значение? Это было доказано уже многими авторами, изучающими сенсорную депривацию [1 При условии сенсорной депривации, при чем не зависимо от возраста человека, при условии ее затяжного характера наступают патологические психические процессы, приводящие к дегенерации и порой к фактической смерти. ]. Поэтому можно сделать вывод, что сенсорные стимулы, имеют биологическую необходимость, а говоря в терминах психологии, сенсорные стимулы необходимы, как источник иннервации психической активности. Другими словами можно соотнести сенсорное стимулы непосредственно с качеством психической энергии, т. е. в какой-то степени с уровнем либидо.

Я называю психическую энергию - либидо, потому что другого такого определения у нас нет. И хотя Фрейд наделял либидо сексуальной заряженностью, мне кажется, будет правильно, как и Юнг, наделить либидо смыслом общей психической энергией. И придать, в таком случае, либидо не только сексуальный характер, но и коммуникативный, т. е. связующий, участвующий в психическом взаимодействии.

Если вывод о связи патогенных процессов, возникающих при сенсорной депривации, действительно соотносится с потерей стимулирующей, жизненно необходимой психической энергией, генерируемой из взаимодействия с окружающими стимулами, то в таком случае мы можем обосновывать коммуникацию, как психофизиологически обусловленный процесс, потребность в котором испытывает организм человека на эндогенном уровне. А продукт непосредственной коммуникации, выражаемый в простейшем взаимодействии с окружающим, как единственный безусловный источник психической энергии. В таком случае, остальные источники психического возбуждения, такие как сексуальное влечение и инстинкт самосохранения, целесообразно рассматривать как вторичные формы психической активности, придающие психической деятельности лишь специфическую характеристику актуальной психической потребности, в основании которой всегда будет более глобальное биологическое влечение – в контакте и взаимодействии, т. е. коммуникации.

Именно поэтому уже к 6 месяцу эмбрионального развития младенец имеет уже полостью сформированную систему органов чувств, которая позволяет ему воспринимать звук и свет, тепло и холод, вкусовые ощущения околоплодной жидкости, тактильные ощущения от прикосновения к стенкам плаценты и с собственным телом и т. п. На мой взгляд, все эти сенсорные впечатления уже на этом периоде развития подводят психическое функционирование младенца ко все более актуализирующейся и приближающейся для младенца форме дальнейшего бытия, т. е. потребности к биологической сепарации и психической индивидуации.

Я склонен полагать и тому свидетельствуют многочисленные исследования перенатальной психологии, что уже в этом возрасте мы можем наблюдать первые дифференциации определяемые общей исследовательской потребностью младенца “отвечать на вопрос”, - что есть все это? Что означают эти звуки, доносящиеся извне, не сравнимые с тем организмическим шумом, который исходит от работы внутренних органов матери? Что представляют собой проблески света, возникающие тогда, когда мать, оголяя собственное тело, оказывается перед источником яркого освящения? Что есть ощущения прикосновения с границами собственного пространства, которые не сравнимы с теми ощущениями, которые младенец получает от соприкосновения с частями собственного тела? Мне кажется, все эти естественно возникающие “вопросы”, существующие в форме примитивного исследовательского существования, говорят не просто о хаотичном или упорядоченно блаженном гомеостазе в утробе матери, а о первичных проявлениях архаическо-галлюцинаторного психического мышления. Это примитивное мышление является естественной формой психического возбуждения, приводящей к интеграции психических впечатлений, сосредотачиваемых во круг дифференциации будущего эго.

Дифференциация эго является результатом нарциссического гомеостаза, при котором доминирующими психофизиологическими впечатлениями оказываются позитивная окружающая среда, дающая общее ощущение комфорта, блаженства, самодостаточности и т. п. , что можно объединить под общим знаменателем позитивной атмосферы. Младенец находится в единстве благоприятно-окружающей, инвестирующей комфорт материнской среды. Но эта среда содержит переживания не только психофизиологических состояний, связанных с жизнедеятельностью матери, которая в большинстве случаев, все-таки образует благоприятную атмосферу, но и состояния содержащие переживания стресса, волнения, беспокойства, страха и т. д. , сопоставимые с негативными переживаниями. Вся эта часть психического содержания, составляющая основу гомеостаза, не способствует значительной дифференциации психических впечатлений, которые необходимы для интеграции эго. Процесс интеграции и дифференциации эго наступает тогда, когда, начиная примерно с 6 месяцев эмбрионального периода, психофизиологические переживания, являющиеся основой гомеостаза, начинают дополняться собственно впечатлениями, исходящими от реакции на взаимодействие с сенсорными стимулами внешней среды, которые на реальном чувственном опыте дают младенцу почувствовать собственную примитивную идентичность и отдельность от принадлежности к организмическому единству среды матери.

Таким образом, первые фантазии о собственном существовании возникают на отношениях с теми ощущениями, которые, прежде всего, являются результатом контакта младенца с собственным внутренним состоянием и теми внешними сенсорными стимулами, дающими знать о себе все с большей интенсивностью. Можно представить, что первые галлюцинаторные формы восприятия, возникают как непонятные внешние раздражители, не имеющие конкретного смысла и значения. Но сам факт их периодического возникновения в психической жизни младенца неминуемо вызывает в его галлюцинаторном сознании фантазии в отношении существования внешнего мира, как нечто существующее, отдельное от него самого и непостижимое во всех отношениях.

Это соотношение внутренних переживаний и исходящих извне непостижимых раздражителей формирует в психической жизни младенца одно из первых значительных архаических переживаний, в дальнейшем фигурирующих на протяжении всей жизни, а именно архаическое чувство иного мира.

В какой-то степени, период, характеризующийся прерыванием галлюцинаторного гомеостаза способностями, возникающими от развития органов чувств, можно определить как первый значительный скачек в психическом развитии, в результате приводящем к формированию зачатков эго.

Природа дает младенцу все то, что ему необходимо – давно известная истина и помимо чисто биологических потребностей, природа должна максимально подготовить младенца к предстоящему рождению, которое погрузит его в мир самостоятельного коммуникативного функционирования после рождения.

Если взглянуть на психическую ткань данного периода с точки зрения ее структуры, то вполне очевидно, что развившиеся стремительными темпами органы чувств пытаются возместить существующую психическую пустоту, из которой должно появится психическое содержание, структурируемое известным образом.

Восприятие сенсорных стимулов начинает иметь теперь все большее и большее значение. Не совсем важно, как младенец справляется и поступает с получаемыми чувственными впечатлениями, главное то, что их задача на фоне максимально благоприятной среды жизни, формировать первые зачатки психической такни, как основы всей будущей психической и целом биологической жизни.

Если попытаться сформулировать и изобразить зачатки психической организации, то вполне очевидно, это изображение выглядит простой разделительной линией. Она разделяет поток сенсорных стимулов, с верхней стороны линии, от уходящих следов этих возбуждений и впечатлений в резервуар будущего бессознательного, с другой стороны линии, порог нервного возбуждения и сенсорных впечатлений остается на поверхности линии.

Таким образом, происходит активация психического и возникают зачатки психической структуры, которая начинает концентрировать вокруг себя сенсорную информацию и оказывается своего рода коммуникативным буфером между сенсорной активностью настоящего и недавнего прошлого. Так возникает примитивное галлюцинаторное сознание, примитивное пренатальное эго и зона бессознательного.

Итак, к моменту рождения младенец уже имеет достаточно сформированную психическую структуру, но если говорить об уровне развитости и интеграции в частности эго, то эта интеграция включает в себя опыт взаимодействия и реакций на актуальные сенсорные возбуждения. В этот период, опыт сенсорного взаимодействия несколько ограничен естественными психофизиологическими потребностями, которые можно сформулировать одним вопросом, что есть все это? И в этот период, младенец получает на этот вопрос удовлетворительный ответ, в виде галлюцинаторных фантазий, поддерживающих первичный опыт удовлетворения и знакомства с непостижимым иным миром.

С рождением происходит резкое изменение в психической активности. Дело в том, что небывало мощное количество сенсорных раздражений и впечатлений, которые буквально затопляют психическое функционирование младенца, приводят эго к первой мощной психической защите – изоляции. Что в результате вынуждает психическое функционирование к постнатальной эндогенной регрессии. Происходит примерно следующее – эго не в силах справится (переработать) с огромным количеством сильнейших впечатлений и просто изолирует их, пока они являются источником внешнего дискомфорта; эго пытается настроиться на былые источники удовлетворения, но этого не получается, так как с рождением психофизиологический климат потребностей и возможностей в корне поменялся. А именно, теперь уже нет этого нарциссическо-галлюцинаторной эйфории, от безусловного удовлетворения. Впервые, актуализируется вопрос выживания, так как весь предыдущий опыт, связанный с удовлетворением в любом отношении, теперь не отвечает запросам ожиданий эго. Душа и тело оказались в иной реальности, которая заставляет эго, имея предварительно удовлетворительный опыт развития, найти жизненные (психические) ресурсы, апеллировать к тайне магического удовольствия, которое младенец знал в утробе матери.

По сути дела, с момента рождения начинается новый период психического функционирования и в целом, складывается впечатление, что психика представляет собой, как считает Гартман, недифференцированную матрицу. Но это не совсем так, как недифференцированное состояние является следствием эндогенной постнатальной регрессии.

Новая жизнь в буквальном смысле сокрушает теперь уже архаические фантазии о необъятности иного мира. Все знакомые сенсорные восприятия – осязания, вкусовые и тактильные ощущения, слух и зрение, приобретают небывало новую силу, но в избыточном, не адаптированном количестве; появляется новый канал информации в виде запаха - все это не может не вызывать защитной психической реакции. Поэтому очевидным становится, недифференцированное состояние, при котором, младенец, как бы ничего не видит и ничего не слышит и т. п. Все эти нервно-психические проявления свидетельствуют о новом периоде развития, характеризующимся активным процессом адаптации и установления сенсорного удовлетворяющего взаимодействия, которое интегрирует новый опыт вокруг уже существующего эго.

Ключевым вопросом в это время мне кажется - на сколько долго младенец будет находиться в состоянии постнатальной регрессии? На мой взгляд, это зависит от трех факторов: Насколько удовлетворительным был пренатальный опыт?

Насколько травматично (в психическом отношении) проходили роды и процесс рождения? И насколько остро стоит в психическом смысле вопрос выживания, а иными словами, насколько удовлетворяющей или фрустрирующе-депривирующей оказывается новая реальность? Безусловно, я ограничиваю список подобных вопросов, предполагая относительно нормальное психофизиологическое пренатальное развитие, обуславливающее рождение здорового ребенка.

Если опыт пренатального психического развития оказался достаточно негативным, в смысле продолжительно постоянных, негативных нервно-психических переживаний матери, то это в свою очередь может определять качество пренатального эго, с которым рождается младенец. Возможно, подобный опыт может являться причиной более слабого эго, неспособного к константной связи с окружающими сенсорными стимулами, т. е. эго не настраивается в русло стабильной удовлетворяющей адаптации и это не приводит к удовлетворяющим галлюцинаторным фантазиям об ином мире, как мире, в котором есть жизнь. Доминирующий негативный опыт дает меньше ситуаций удовлетворения и психическая органика затрачивает больше времени на, то чтобы сформировать константность отношений между “жизнью и смертью”. Другими словами, такое фрустрирующее существование не дает опыт удовлетворяющих взаимодействий, что является причиной несвоевременной актуализации вопросов о выживании. Младенец просто вынужден существовать изначально в такой критической, тревожно-параноидной ситуации, влекущей за собой колоссальный заряд всей последующей параноидной тревоги, неуверенности, нестабильности, амбивалентности и других деструктивных факторов объектных отношений.

Травматичные роды, к сожалению, как норма, также являются тормозящим фактором в развитии, так как дают более сильный шокирующий толчок к более глубокой постнатальной регрессии. При чем под травматизацией здесь имеется в виду не фактическая физическая травма от повреждений шейных позвонков, удушения и т. п. , а скорее сама психологическая картина родов. Учитывать надо такие негативные факторы психического воздействия как: Прекращающееся единство с гармонией тела матери в борьбе за выход на свет – введение стимуляторов нарушают этот биологический процесс естественного, самостоятельного выхода младенца на свет. Психологическое и физическое состояние матери, которое может под воздействием лекарств или обстановки иметь неадекватно-тревожное, не естественное психическое состояние. Окружающее коммуникативное пространство, которое может быть тревожно-агрессивным, из-за: яркого, направленного операционного света, тревожного шума от переговоров врачей и пугающих звуков инструментов и т. п. А может быть комфортным, при этом роды проходят в родной себе обстановки – дома или в естественных условиях, где нет яркого света, может быть приятная музыка или не тревожно-агрессивные звуки, роды принимают знакомые тебе люди и т. п. Использование инструментов или технических приемов (типа выдавливание) для ускорения рождения ребенка – также нарушают процесс естественного рождения. Материнская депривация сразу после родов, из-за быстрого отлучение младенца от матери. Несвоевременное отрезание пуповины, когда еще не закончен биологический обмен между плацентой и ребенком. Использование технических приемов (типа ударов) для запуска легочного дыхания младенца. Другие медицинские вмешательства, нарушающие единство матери и ребенка во время рождения и сразу после него. Многие из перечисленных пунктов являются уточнением в целом травматичного и психически патогенного влияния родов в современных медицинских условиях, т. е. в род домах.

Психологически травмирующие роды, в своем роде, являются первым негативным фактором влияния новой, постнатальной жизни. В принципе, эндогенная постнатальная регрессия наступит в любом случае, как бы не проходили роды, поэтому я и считаю постнатальную регрессию эндогенной. Но если вхождение в мир было мягким, естественным для биологических процессов единства с матерью и дальнейшее окружающее оказываться максимально удовлетворяющим, или не избыточно фрустрирующим, то способность эго выходить на новый уровень адаптации к сенсорным воздействиям наступит гораздо раньше. Этот уровень можно определить как период стимульной дифференциации.

Что такое стимульная дифференциация? Это период, когда младенец, путем адаптации к постоянному потоку новых сильных психомоторных впечатлений выходит из постнатальной регрессии и эго начинает постепенно возобновлять дифференциацию и константность сенсорного взаимодействия. Другими словами, это период когда начинается собственно объектные отношения.

С учетом всех трех факторов продолжительность эндогенной постнатальной регрессии может быть от нескольких дней до 1. 5-2 месяцев, что в своем роде может говорить о нормальном или значительно заторможенном развитии личности.

Дело в том, что биологические ритмы младенца, а главное “ощущение времени” совсем иные, чем у взрослых людей. Учитывая, что в период первого года жизни младенец физически вырастает вдвое, психическое развитие на первом году, особенно в первые 2 месяца жизни имеет более высокие ритмы развития по сравнению с последующими периодами развития. Если попытаться сопоставить единицу времени психического развития младенца с таким же результатом качества влияния на психику взрослого, то это соотношение наверное будет 1 к 10. Подтвердить это мы можем, глядя на естественную потребность в переработке и регенерации физической энергии, которая происходит во сне младенца. В первые месяцы жизни младенца период бодрствования и сна в основном соответствует периодам кормления, так как в норме, после кормления ребенок должен засыпать. Так в течение суток смена цикла бодрствования и сна сменяется примерно 6-8 раз, а в дальнейшем этот биологический ритм постепенно замедляется. И потребность в физической энергии становится независимым энергетическим показателем отличным от потребности в психической энергии.

Говоря о психической энергии, мы привыкли подразумевать либидо, но скорее, как это делал Фрейд, обозначая некоторый потенциал сексуального влечения, исходящего от зон эротического возбуждения. Юнгианское понимание либидо, как общей психической энергии было не так понятным, потому что, по Юнгу не совсем ясны источники этой психической энергии. Моя концепция либидо исходит из предпосылки, что источником психической энергии являются 3 фактора: Внешние и внутренние сенсорные стимулы, возбуждающие психическую активность; Когнитивные стимуляторы [2 мышление не существует само по себе, оно является продуктом психической деятельности, которая зависит от источников когнитивного стимулирования и возбуждения] – давление инстинктивных влечений и других импульсов бессознательного, внешние и внутренние сенсорные стимулы, потребности и мотивы, сновидения; бессознательный опыт объектных отношений, знаковая информация и др. Собственно психическая энергия, исходящая от других объектов (психических).

Соответственно можно выделить два способа обмена психической энергией – непосредственный и опосредованный. Непосредственный относится к пассивным стимулам, таким как: звук, свет, запах, осязание и др. ; они существуют сами по себе и практически не зависят от влияния человека. Опосредованный как раз целиком и полностью зависит от психического влияния человека.

Страницы: 1, 2