. Декрет Грациана получил официальное признание папского престола. На основе Грацианова Свода возникла собственная церковная школа систематизаторов права -канонистов. В конце XII в. Бернард из Павии дополнил Декрет ещё одним сборником декреталиев. Он был составлен уже по собственной, выработанной на основе только канонического права схеме: судьи– судопроизводство – церковнослужители –браки - преступление. В дальнейшем эта схема систематизации, выделившая самые особенности содержания канонического права, стала как бы официальной. В XII-XIII вв. папское творчество получило особенно широкий размах, в связи с чем возникла необходимость дальнейшей систематизации канонического права. В 1234 г. по такой же схеме были систематизированы декреталии папы Григория IX, с именем и деятельностью которого была связана “папская революция” в отношениях церкви и государств в западной Европе. Следующим Дополнением к своду источников канонического права стали систематизации декреталиев папы Бонифация VIII (начало XIV в. ) и Клементия V (после 1317 г. ) под названиемКлементины [12См. История государства и права зарубежных стран. Часть 1. Учебник для вузов. Под ред. проф. Крашенинниковой Н. А. и проф. Жидкова О. А. - М. : Издательская группа ИНФРА М - НОРМА, 1997, С. 195]. Около 1500 года было сделано ещё одно дополнение к Декрету Грациана: собрание декреталиев начиная с папы Иоанна XXII - Extravangantae [13См. Всеобщая история государства и права: учебник / Под ред. К. И. Батыра. - М. : Юристъ, 1998, С. 418]. Все дополнения вместе с Декретом Грациана с 1583 года получили официальное название как единый Свод церковного канонического права (по аналогии с Кодификацией Юстиниана). В 1582 году вышло его официально напечатанное издание, на котором основываются все последующие. С 1918 года сборники канонических законов выходят под названием “Кодекс канонического права” [14См. Аннерс Э. История европейского права (пер. со швед. )/ Ин-т Европы. - М. : Наука, 1994, С. 184].
Свод канонического права, как он сложился к XVI в. , стал единственным разрешенным к применению в церковных делах и церковной юстиции источником норм канонического права. Его значение приравнивалось к основополагающим богословским доктринам церкви. Отрицание значимости папских декреталиев и Свода канонического права было важнейшим актом религиозной борьбы с католицизмом, начавшейся в эпоху Реформации (в 1517 г. , выступив с открытым протестом против папской власти, Мартин Лютер бросил в костер виттенбергской живодерни вместе с папской буллой и Свод канонического права, что произвело неизмеримо больший эффект на церковные круги). Но для католической церкви составленный в XII-XVI вв. Свод сохранил свое значение на столетия [15 Обновленная редакция Свода была дана лишь в 1917 году].
ЦЕРКОВНАЯ ЮСТИЦИЯ:
канонический процесс
Юрисдикция церкви в отношении своих сочленов и тем более в отношении мирян вовсе не вытекала из писания и богословских догматов. Её возникновение было историческим. Связано оно было, во-первых, со стремлением государственной власти опереться на церковь в государственных делах; во-вторых, с борьбой церкви за собственные привилегии в государствах. Ещё в конце IV в. законом римских императоров Аркадия и Гонория за христианскими епископами была признана роль арбитров в делах, касавшихся церкви, либо таких, где затрагивались нематериальные, моральные стороны межчеловеческих отношений. Тем самым предполагалось сделать церковь реальной участницей государственного суда и управления. Дела церковно- и священнослужителей между собою после обособления клира как бы незаметно составили внутреннюю прерогативу церковной организации. Собором в Агде было прямо запрещено духовным лицам звать других в светские суды (то есть подавать в них иски и жалобы). В 614 г. Парижский поместный собор утвердил полный судебный иммунитет священнослужителей, запретив любое светское вмешательство в дела священников. И даже в случае тяжб между церковными и светскими властями, между светскими и духовными лицами преимущество юрисдикции было на стороне епископского суда. В этом состояла одна из важнейших сословных привилегий духовенства.
С утверждением феодальных отношений церкви, монастыри, епископы приобрели все полномочия сеньориального суда в отношении вассалов, подвластного населения, зависимых сословий. Из этого источника стала брать начало все большая власть церковных судов в отношении самого разного рода дел и различных слоёв недуховных лиц.
Суды канонического права основывались на более сложной судебной процедуре, чем обычные феодальные суды. Отличия и особенности проявились к XII в. , когда в каноническом праве стали заметны традиции римского права, переработанные и обновленные соответственно новым церковным требованиям. К основным судопроизводственным порядкам варварских времен и феодального суда церковь относилась неприязненно. В 1215 г. Четвёртым Лютеранским собором было запрещено священнослужителям принимать участие в судебных испытаниях–ордалиях; тем самым это привычное средство отыскания “Божьей истины” ставилось как бы вне церковного закона [16См. Всеобщая история государства и права: учебник / Под ред. К. И. Батыра. - М. : Юристъ, 1998, С. 419]. Настойчиво церковь преследовала судебные поединки. В церковных делах безусловное предпочтение отдавалось чисто письменной процедуре: “того, чего нет в документах, не существует вообще” [17См. Аннерс Э. История европейского права (пер. со швед. )/ Ин-т Европы. - М. : Наука, 1994, С. 187
]. И подача жалобы, и возражения ответчика должны были быть обязательно письменными. Стороны задавали друг другу вопросы в ходе слушания по письменным запискам. Решение суда также фиксировалось. Обязательно записанными были показания свидетелей–под присягой и под угрозой кары за лжесвидетельство. Согласно процедуре канонического права, стороны могли иметь представителей, которые приводили юридические аргументы. Давали ссылки на источники права в помощь тяжущимся. Право сторон быть представленными на церковном суде доверенными лицами обусловило высокую оценку канонического права со стороны торговцев, которые часто не имели возможности лично явиться в суд.
Строгий формализм в судебной процедуре был взаимосвязан с вообще новым подходом канонического права к смыслу судопроизводства. Суд должен был не установить правоту одной стороны и осудить другую, суд должен был выяснить истину по делу, может быть, даже в частичное или полное нарушение интересов того, кто возбудил обвинение или жалобу. Судье полагалось самому допрашивать стороны по собственному разуму и совести, ему полагалось быть внутренне убежденным в обоснованности и справедливости своего решения по делу, в том числе с точки зрения канонических догматов. Судья должен был выяснять не только материальные обстоятельства по делу, но и разного рода мотивы–иногда и “то, что грешник сам, может быть, не знает или из стыда желает скрыть” [18 См. Всеобщая история государства и права / Под ред. К. И. Батыра. – М. : Юристъ, 1998, С. 420]. Это, в свою очередь, привело канонические суды к очень жёсткому отношению к доказательствам. Были разработаны некоторые правила разграничения доказательств:
не относящихся к делу;
неясных или неопределённых;
свидетельствующих то, что порождает неясность;
противоречащих природе и потому бесполезных.
Излишне формальные и жесткие требования к природе доказательств были затруднением в возбуждении уголовных преследований. А убеждение в изначальной греховности любого сочлена мирской жизни и его сопротивление покаянию подтолкнули каноническое право и судопроизводство к преувеличенной значимости собственного признания обвиняемого. Это существенно перестроило инквизиционное производство.
Важнейшей привилегией церкви явилось право на свой церковный суд. Все лица, принадлежавшие церкви: монахи, монастырские крестьяне и т. д. –подлежали суду церкви и по гражданским и уголовным делам. Исходя из положения, что все преступления, связанные с грехом. Подлежат суду церкви, она присвоила себе подсудность по делам по делам ереси (вероотступничества), колдовства, святотатства (кража церковного имущества, насилие над служителями церкви), нарушение супружеской верности, кровосмешение, двоеженство, лжесвидетельство, клевета, подделка документов, ложная присяга, ростовщичество. Так как имущественные договоры часто скреплялись религиозными клятвами, церковь объявила своей компетенцией области обязательственных отношений. По решению IV Латеранского собора в особые обязанности церковных властей впредь входила борьба с проявлениями разного рода ереси. Даже против просто подозреваемых в ереси или сочувствии ей, если те не смогут доказать своей невиновности и опровергнуть обвинений, следовало возбуждать преследования. В этих условиях церковные суды должны носить особыйинквизиционныйхарактер, исходить из презумпции виновности и греховности обвиняемых. Преследование еретиков поручалось монахам доминиканского, а затем других орденов [19 См. там же]. Для этого учреждались особые должности церковных судей –инквизиторов. Инквизиторы были вскоре признаны неподсудными обычному церковному суду, получили право на личное обращение к папе, поставлены вне всякого административного контроля епископов Независимая от местных властей инквизиция становится в XIII-XVII вв. грозной силой. Инквизиция могла возбуждать преследование по слухам. В инквизиции одно и тоже лицо вело предварительное расследование, суд и выносило приговор. Судоговорение было тайным, сопровождалось мрачным ритуалом, наводящим ужас. При отсутствии быстрого признания прибегали к пытке, которая ничем не регламентировалась. Создавалась обстановка всеобщего ужаса, позволяющего властвовать неограниченно. Инквизиторы считали, что лучше убить 60 невиновных, чем дать уйти одному виноватому [20См. КУРС ЛЕКЦИЙ по Истории государства и права зарубежных стран. / Сост. Л. В. Красовцев. – Архангельск: ВИУ, 1996, С. 95]. В 1252 г. папа Иннокентий IV одобрил создание инквизиционных трибуналов из 12 судей во главе с епископом. В уголовных делах собственное признание стало основным видом доказательства, свидетельствующим и о правоте выводов суда, и об очищающем греховную душу раскаянии преступника. Данное положение применялось особенно в вопросах обвинений в ереси, так как при желании под таковое могли быть притянуты любые расхождения с церковными правилами. После получения признания следовало примирение с церковью–отпущение грехов. Обвиняемый подписывал протокол допроса, непременно указывал, что признание является добровольным. При отказе от этого, или изменении показаний обвиняемый признавался снова отлученным от церкви и подлежал сожжению живым на костре (церковь “не проливала крови”) [21КУРС ЛЕКЦИЙ по Истории государства и права зарубежных стран. / Сост. Л. В. Красовцев. – Архангельск: ВИУ, 1996, С. 96]. Признание помогало избежать сожжения, но вело к пожизненному заключению. Оправдание было очень редким. На кострах инквизиции сгорело много выдающихся людей: Жанна д’Арк, Ян Гус, Джордано Бруно и многие другие [22 См. там же]. Это надолго деформировало судопроизводство в канонических судах в случае наиболее важных обвинений и преследований.
Церковная судебная процедура оказала значительное влияние и на светские суды в Европе. Излишне жесткое и своеобразное отношение канонического права к процессуальным доказательствам стало причиной для распространения в юстиции излишнего затягивания разбора дел, начала практики многомесячных и многолетних тяжб.
СИСТЕМА КАНОНИЧЕСКОГО ПРАВА:
брачно-семейное, наследственное, уголовное, долговое и торговое право
Римское право не имело в средние века такого глубоко влияния на правопорядок и общественную жизнь европейских стран, как каноническое право. Последнее стало сильным орудием укрепления и развития церковной власти и перестройки социальной структуры общества в нужном церкви направлении.
Основополагающим вкладом в церковную политику силы, многосторонне представленную в каноническом праве, является борьба церкви за такую социальную структуру общества, в которой бы семья, а не род стала первичной социальной группой и поэтому, регулирование брачно-семейных отношенийбыло совершенно особой по значимости областью канонического права. Это было абсолютно необходимо, если церковь хотела иметь возможность создавать Царство Божие на земле, в котором бы все люди считали себя братьями и сестрами под властью Отца Небесного. В родовом обществе для такого отношения к ближним не было социально-психологической основы. В качестве первого звена в этой политике пришлось ввести правила целибата (обязательное безбрачие) для духовенства [23См. Аннерс Э. История европейского права (пер. со швед. )/ Ин-т Европы. - М. : Наука, 1994, С. 186]. Это выводило духовенство из сферы общих родовых и в целом мирских интересов и превращало его в послушный и находящийся под железным правовым контролем инструмент в высочайшей руке церковного руководства.
С самых ранних времён церковь активно высказывалась о браке и семье: язычество предполагало многожёнство, браки по предварительной договорённости, что противоречило христианской идее моногамного брака. Христианскими канонами были заложены принципы всех семейных отношений христианского мира, включая и чисто юридические стороны. Поэтому каноническое право не просто оказало влияние на регулирование этой сферы. Долгие столетия во всех странах оно заменяло своими правилами национальное брачно-семейное право.
Брак в каноническом праве понимался и как соглашение между супругами и как главное таинство священного содержания: “Брачный союз, посредством которого мужчина и женщина устанавливают между собой общность всей жизни, по самой природе своей направлен ко благу супругов и к порождению и воспитанию потомства” [24 См. Всеобщая история государства и права / Под ред. К. И. Батыра. – М. : Юристъ, 1998, С. 421] . То, что брак считался договором, предопределяло взаимные права и обязанности супругов. То, что он был таинством, предполагало его неотменимость; а в результате брачного сожительства создавался особого рода кровно-родственный союз супругов, и разорвать его было не во власти людей. Только к XII в. утвердилась политика церкви в отношении брака и семьи - ей была придана обязывающая сила.
Для заключения канонического брака важнейшим моментом считалось выражение взаимного согласия на брачный союз. Совершали брак сами брачующиеся (ими могли быть мужчины с 16 лет, женщины - с 14 лет). Все остальные рассматривались только как ассистенты - их могло и не быть. До XVI в. (до решений Тридентского собора) присутствие священника на брачной церемонии не было обязательным, его мог заменять и мирянин. Бракосочетание могло быть и тайным. Возможность заключения брака без священника и только при свидетелях сохранилась в исключительных случаях и в дальнейшем.
Из этого главного принципа - взаимное согласие порождает брак - вытекали все остальные существенные элементы брачного права. Поэтому в особенности детально были урегулированы юридические аспекты проявления согласия. Вступать в брак могли все, кому это не было воспрещено. Ступени брака:
1. обмен обещаниями вступить в брак в будущем - договор помолвки мог быть расторгнут в определенных случаях одной из сторон и по обоюдному желанию всегда;
2. обмен обещаниями вступить в брак в настоящем, то есть договор брака; 3. согласие на половые отношения после заключения брака - завершение брака. Согласие должно быть дано по доброй воле. Ошибка относительно личности партнера или его существенных и отличительных качеств не допускала согласия и делала брак недействительным. Это же происходило и в случае принуждения, так как оно нарушало добровольность согласия.
Кроме этого, существовали следующие условия, необходимые для действительности брака (независимо от согласия):
1. Возрастные ограничения - о них было сказано немного ранее; 2. Брак между лицами различной веры считался недействительным, так как крещение было обязательным условием участия в любом таинстве. Однако, наравне с данным требованием признавалась действительность брака между католиком и еретиком, а также законность брака между людьми различных сословий.
Если стороны вступили в брак добросовестно, заблуждаясь и не зная об имеющихся препятствиях, то дети считались законнорожденными, а брак был действителен до официального аннулирования. Такой брак носил название “мнимый брак”. Брак не мог быть аннулирован без подачи иска, а круг лиц, которые могли подать такой иск, ограничивался только близкими родственниками.
Систематизация семейного права стала возможной потому, что церковь сосредоточила свое внимание на юрисдикции церковных властей над совершением таинства брака. Вся структура семейного права была сформулирована в терминах брака, которые включали законность брака, его недействительность, нарушение брака, тайный брак, отлучение от ложа, собственность супругов. Другим звеном в этой социальной структурной политике были суровые меры наказания, которыми карались сексуальные отношения вне брака. Церковь создала здесь - с отсылкой на мазохистское уголовное право - систему нарушения нравственности, которая более 500 лет играла большую роль в законодательстве и судебной практике и в значительной степени формировала сексуальные представления и модель поведения людей. с этой же целью церковь осуществляла широкий контроль над брачным правом. Ещё одной мерой насилия стало вмешательство в светское правосудие, осуществлявшееся церковью со ссылкой на морально-теологические принципы: соглашения, скрепленные клятвой, судебные дела о ростовщичестве и ренте, которая была также запрещена каноническим правом, слушались церковным судом, даже если стороны или привлечённые к ответственности не принадлежали духовенству, и дело было целиком подсудно церкви. Каноническое право, которое в своей основе, прежде всего, было правом управления, привело к тому, что церковная собственность стала несравненно лучше администрированной и в связи с этим более экономически полезной, чем соответствующие ресурсы мирских власть имущих. Кроме того, церковь получила большое богатство благодаря добровольным пожертвованиям путем развитиянаследственного права: институтов завещания и дарения - в соответствии со своими возможностями оказывать религиозное давление.
При этом использовалась искусно выработанная юридическая техника, которая в большей степени развивала право завещания. Эта техника была направлена на то, чтобы преобразовать римское право завещания в соответствии с церковными интересами. Поэтому были ослаблены строгие формальные требования, которые предъявлялись в римском праве: чтобы завещание имело силу, оно должно было быть составленным только в присутствии приходского священника, нотариуса или двух свидетелей. В новых условиях только подписанное завещателем завещание имело силу даже без соблюдения формальных требований.
С введением христианства долю покойника перестали хоронить или сжигать с трупом. Собственность делилась на три части [25См. Максимов О. В. Курс лекций по истории государства и права зарубежных стран. - Архангельск: НОРДИНСОФТ, 1996, С. 94]:
1/3 - вождю или королю;
1/3 - наследнику;
1/3 - “Доля Бога”.
Церковь определила две формы дарения:
1. “дар в предвидении смерти”, то есть “последние слова” умирающего имели юридическое значение, неважно, были они записаны или нет;
2. “дарение после смерти”- имело строго определённое содержание, то есть оно не относилось к тому имуществу, которое даритель мог иметь в момент вступления дарения в законную силу, оно не могло быть отозвано.
Особое значение приобрело преобразование церковью установленного Юстинианом соотношения законной доли прямых наследников к законной доле братьев и сестёр отца с выделением законной доли Христа, то есть самой церкви. Христос, таким образом, должен был указываться как наследник в каждом завещании. Этот принцип восходит к отцу церкви Августину, который учил, что Христос должен по каждому завещанию получать свою долю в размере доли детей [26См. Аннерс Э. История европейского права (пер. со швед. )/ Ин-т Европы. - М. : Наука, 1994, С. 186]. В Декрете Грациана, который передаёт проповедь Августина, это звучит так: “тот, кто имеет сына, указывает Христа как второго, кто двух, - как третьего; тот, у кого 10 сыновей, - как одиннадцатого” [27 См. там же]. Эти правила встречаются во многих западноевропейских правовых источниках. То, что они обеспечивали выгоду церкви очевидно.
Канонисты XII в. создали своё новое право завещаний на основе германо-христианских институтов дарения и отчасти на основе классического римского наследственного права. Из этих систем они позаимствовали три следующих положения:
1. необходимость подписи завещания семью свидетелями и наследодателем; 2. право отказа от принятия наследства;
3. право дополнительных распоряжений в пользу отдельных получателей наследства, а также добавили следующее:
4. святость желания завещателя, то есть “последняя воля”.
В XII в. завещательные формальности были упрощены, появились меры защиты оставшегося в живых супруга и детей против лишения наследства завещателем: сначала 1/4 часть, затем 1/3 и 1/2 - в случае если оставалось 5 и более детей. Каноническое право увеличило долю и включило под защиту жену, исключив внуков и родителей умершего [28См. Максимов О. В. Курс лекций по истории государства и права зарубежных стран. - Архангельск: НОРДИНСОФТ, 1996, С. 94
28См. Аннерс Э. История европейского права (пер. со швед. )/ Ин-т Европы. - М. : Наука, 1994, С. 186]
.
Канонисты создали новый институт исполнителя завещания, так называемого душеприказчика- лица, которое брало на себя владение всей собственностью, подлежащей распределению. Не наследник, а душеприказчик осуществлял права завещателя и выполнял его обязательства. Он мог предъявлять должникам завещателя иски в судах.
Церковь также контролировала наследование без завещания, считая, что если человек не выразил свою последнюю волю, он по все вероятности, умер без покаяния, следовательно, имущество умершего без завещания следовало употребить на благо его души. ”Законная доля” доставалась только жене и детям. Роль священника была центральной: он выслушивал “последние слова”, был свидетелем последней воли, служил душеприказчиком или управителем, принимал завещанное имущество в качестве доверенного лица религиозных организаций или на благотворительные дела. Центральную роль играл и церковный суд, то есть епископ и его каноники. От душеприказчиков требовалось представлять отчёт церковному суду. Он надзирал за лицами, которым было доверено употребить имущество на религиозные или благотворительные цели.
Каноническое право наследования явилось прямым вмешательством церкви в феодальные политические и экономические отношения. Светские власти оказали сопротивление, отказавшись признавать отказы от земли в пользу церкви. Церковь нашла выход, создав институт доверительной собственности - пользования. Правовой титул на землю передавался мирянину, который держал его как доверенное лицо церкви и ордена. На случай смерти доверенного лица было заготовлено условие о вступлении в должность нового доверенного лица.
Церковь нередко свободно использовала свою религиозную силу, чтобы получить дары и завещание. Например, в правовом источнике эпохи Карла Великого содержатся жалобы на то, что угрозами вечного Суда и обещаниями блаженства церковь отбирает собственность у больных и бедных и лишает наследства их законных наследников, так что они из-за бедности становятся преступниками []. В области уголовного правазнаменитый папа Иннокентий III ввел на IV Латеранском соборе инквизицию основным принципом процессуальной техники. В более ранний период слова “преступление” и “грех” были взаимозаменяемыми. Все преступления были грехами, а все грехи - преступлениями: не было различий в природе проступков. В конце XI в. впервые было проведено чёткое процессуальное отличие между грехом и преступлением. Любое деяние, подлежащее наказанию королевскими должностными лицами, должно было караться как нарушение светского закона, а не грех. Однако грубейшее нарушение принципа разделения церковной и светской юрисдикции содержалось в законе, применявшемся к еретикам. В XII-XIII вв. ересь, которая ранее была только духовным проступком, стала правонарушением, караемым как измена. Впервые для её выявления стала применяться инквизиционная процедура и назначаться смертная казнь. На упомянутом выше Латеранском соборе был принят также третий Канон, в котором говорилось: “.... Все осуждённые еретики должны быть переданы властям для наказания. Собственность осужденных мирян будет конфискована.... следует заставить светские власти наложением канонических наказаний, какое бы положение не занимали, .... сотрудничать в защите веры и изгонять силой из подвластных им земель всех еретиков.... Все, кто разделяет веру еретиков, даёт им пристанище.... будут автоматически лишены права занимать какие-либо публичные или выборные должности, также лишены права выступать в роли свидетелей, лишены права завещать и наследовать, все освобождаются от каких-либо обязательств по отношению к ним” [30См. Максимов О. В. Курс лекций по истории государства и права зарубежных стран. - Архангельск: НОРДИНСОФТ, 1996, С. 96]. Церковь обязывала всех светских правителей участвовать в репрессиях против еретиков, угрожая им в противном случае отлучением от церкви и лишением владений.
Там же на Латеранском соборе было также установлено, чтобы церковь не участвовала в ордалиях - испытаниях, применявшихся для определения виновности или невиновности в судебном процессе. К ордалиям относились испытания огнём, водой, железом; судебные поединки [31См. Аннерс Э. История европейского права (пер. со швед. )/ Ин-т Европы. - М. : Наука, 1994, С. 187]
.
Об инквизиционном процессе более подробно говорилось ранее в настоящей работе. Здесь же хотелось бы добавить, что для искоренения ереси создавалась система инквизиционного трибунала в следующем составе:
1. Инквизиторы - члены двух монашеских орденов: доминиканцы или францисканцы. Минимальный возраст - 40 лет. Играли главную роль в следствии и процессе, были наделены неограниченными и правами, подчинялись только римскому папе, который, в свою очередь, являлся главой инквизиции.
2. Эксперты - юристы, квалификаторы - формулировали обвинение и приговор, определяли степень вины без ознакомления с делом подсудимого. 3. Прокурор - представлял обвинение.
4. Обслуживающий персонал: нотариус, понятые, врач, палач.... Нотариус и понятые скрепляли своей подписью показания обвиняемых и свидетелей, что создавало видимость законности. Врач следил за тем, чтобы обвиняемый не скончался преждевременно под пыткой.
Уровень инквизиционного террора не всегда был высок, как в III в. Инквизиция имела свои взлёты и падения, но цель её деятельности оставалась неизменной во все времена: укрепление позиции церкви и господствующего класса путём преследования инакомыслящих, реальных или вымышленных врагов религии и социального порядка.
Одной из мер наказания, часто применяемых церковным судом, был так называемый, интердикт. Это наказание могло выноситься церковной общине как таковой и означало запрещение богослужения или лишение священника права осуществления таинств или похорон в наказанном приходе. Интердикт мог быть также направлен против отдельного человека, которые вследствие этого терял значительную часть своих юридических прав, в том числе, права носить оружие. Последнее было особенно тяжёлым лишением для наказанного. Более суровая мера заключалась в отлучении от церкви, что представляло собой своего рода религиозное изгнание. Отлучённый оказывался за пределами церковной общины. Если он умирал в таком состоянии, то оставался вечно осужденным. Отлучение от церкви стало весьма эффективным политическим оружием, которое церковь с большим удовольствием использовала в своих конфликтах со светской властью. Также популярны были такие наказания как:
епитимии - церковные наказания, обладавшие широким спектром (от лёгких до унизительных наказаний): поклоны, посты, длительные молитвы, бичевание; тюремное заключение;
ссылка на галеры гребцами.
Канонический процесс получил очень быстрое и широкое распространение в средневековой Европе, что можно объяснить, вероятно, изменением положения уголовного права в целом. Задача уголовного права теперь состояла не в том, чтобы дать истцу возможность победить в суде своего противника. Она была существенно иной - подвергнуть виновного государственному наказанию. На долговое право и на торговое правоцерковь влияла, прежде всего, через своё учение о справедливой цене. В его основе стояло неучастие церкви в процессе развития рыночных отношений в средние века. Ищущий мирского богатства подвергал душу опасности. Церковная собственность в городах вообще не включалась в торговую жизнь, и буржуазия часто жаловалась на то, что “мёртвая рука церкви” парализовала торговлю [32См. Аннерс Э. История европейского права (пер. со швед. )/ Ин-т Европы. - М. : Наука, 1994, С. 188]
. Церковь пыталась идеологическими средствами склонить торговую жизнь к справедливому соглашению через запрет прибыли, основанный на Библейской заповеди, и требование о равенстве сторон соглашения. Каноническое право, таким образом, принимало основанное на принципе эквивалентности естественного права учение о законе и правосудии, которое уходило корнями в египетское право и играло большую роль в античной торговой жизни и договорных отношениях, а в римском праве привело к образованию судов чести.
Благодаря в целом высокому техническому уровню канонического права и интеллектуальному уровню церковной Среды, а также возможностям церкви как законодательной и судебной власти, во многих центральных областях права развивались новые юридические конструкции канонического права, имевшие большое значение для последующей истории права в целом. В качестве примера можно назвать понятие вины в уголовном праве и каноническом процессе, которое в обычной обвинительной форме и в форме процесса инквизиции произвело революцию, в то время когда мирской правопорядок в большинстве европейских стран был очень примитивным и с точки зрения судебного процесса, и с точки зрения уголовного права. При этом церковь в определённой мере опиралась на образцы римского права.
АВТОРИТЕТ И ЗНАЧЕНИЕ КАНОНИЧЕСКОГО ПРАВА
Своеобразие идеологических дебатов и политической жизни Позднего средневековья в высшей степени обусловлено борьбой между двумя универсальными силами папской и императорской властями, которая в результате Авиньонского пленения пап (1309-1377 гг. ) окончилась поражением церкви [33См. Аннерс Э. История европейского права (пер. со швед. )/ Ин-т Европы. - М. : Наука, 1994, С. 184]. Политической теорией, на которую опиралась церковь в борьбе с императором, была так называемая доктрина обоюдоострого меча, разработанная папой Геласием II во второй половине V в. Доктрина содержала резкое противопоставление компетенций церкви и государства. император был представителем мирского меча. Эта дуалистическая конструкция власти была сформулирована прежде всего с целью защитить церковь от влияния императора. Император в Константинополе не только предъявлял требования быть высшим государственным авторитетом, но и, подобно языческим римским императорам, считал себя также главой религиозного культа. Геласий объяснил, что император - сын Церкви, а не её властитель. Бог дал епископам и священникам право управлять религиозными делами. император сам получил свой авторитет от Бога и не мог поэтому поступать вопреки установленному Богом порядку. Христос как единственно истинный абсолютный император и пастырь в своей личности соединил оба меча. Поскольку в то же время он знал и слабости человеческого рода, он решил разделить право на власть. Император получил мирской меч с правом быть судьёй во всех вопросах, касающихся земной жизни. Чтобы достичь вечной жизни, он должен был всё же подчиняться Папе, который церковным мечом осуществлял абсолютную власть над церковной организацией.
Таким образом, согласно Геласию, миром управляли две власти, каждая из которых неограниченно господствовала в области своей компетенции.
Геласианская доктрина развивалась в IX-X вв. и стала теоретической базой стремления церкви к мировому господству Папы. Именно на её основе и особенно на папской политике силы сформировались авторитет и значение канонического права в период позднего Средневековья. Влияние католической церкви в 1050 г. ограничилось, однако, только пределами Западной Европы. Причины разрыва коренились в политике силы, но официальным поводом послужило основополагающее различие в трактовке понятия Божественной Троицы: католики признают “исхождение” Духа Святого и от Бога-Сына, в то время как православные - только от Бога-Отца [34См. Аннерс Э. История европейского права (пер. со швед. )/ Ин-т Европы. - М. : Наука, 1994, С. 185]
.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
О влиянии канонического права на практическую правовую жизнь можно сказать, что оно шло “вширь” и “вглубь”. Не в меньшей степени это касается Скандинавских стран. Основная причина распространения и влияния канонического права состояла в том, что духовенство, которое было везде и контролировало всех через заботу о душе, исповедь и представление о покаянии, представляли собой однородную идеологическую силу, частично преобразованную в сложно дифференцированную систему службы и управления. В Швеции афоризмом является изречение о том, что церковь образовалась раньше государства [35См. Аннерс Э. История европейского права (пер. со швед. )/ Ин-т Европы. - М. : Наука, 1994, С. 189]. Для Западной Европы в целом справедливо то, что светский правопорядок, органы управления и правосудия государственной власти ещё в период позднего Средневековья в действительности сильно уступали церковным порядкам. В XVI веке реформация подорвала позиции католической церкви и ослабила влияние канонического права. На Тридентском соборе (1545-1563 гг. ), хотя и проходившем под лозунгами контреформации, был осуществлён коренной пересмотр норм канонического права, в частности решения самого собора [36См. История государства и права зарубежных стран. Часть 1. Учебник для вузов. Под ред. проф. Крашенинниковой Н. А. и проф. Жидкова О. А. - М. : Издательская группа ИНФРА М - НОРМА, 1997, С. 196]
. Потеснённое реформацией каноническое право продолжало оставаться в западноевропейском обществе в Новое время не только своеобразным юридическим феноменом, но и важным духовным фактором, оказавшим непосредственное воздействие на правовую культуру и на духовную жизнь католических стран.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Аннерс Э. История европейского права (пер. со швед. ) / Ин-т Европы. - М. : Наука, 1994. 397 с.
Всеобщая история государства и права: учебник / Под ред. К. И. Батыра. - М. : Юристъ, 1998. 456 с.
КУРС ЛЕКЦИЙ по Истории государства и права зарубежных стран / Сост. Л. В. Красовцев. - Архангельск: ВИУ, 1996. 163 с.
История государства и права зарубежных стран. Часть 1. Учебник для вузов. / Под ред. проф. Н. А. Крашенинниковой и проф. О. А. Жидкова. - М. : Издательская группа ИНФРА М - НОРМА, 1997. 480 с.
Максимов О. В. Курс лекций по истории государства и права зарубежных стран / Архангельск, 1996. 158 с.
Страницы: 1, 2
