Однако главным вопросом, обсуждавшимся на конференции, был, понятно, вопрос репарационный. За прошедшее время Германия обязана была внести уже 20 миллиардов марок (внесла 8). Кроме того, не выполнялись требования союзников о выдаче ежемесячно 2,4 миллиона тонн угля. Началась затяжная дискуссия, лейтмотивом которой с немецкой стороны были фразы о невозможности выполнения в данный момент поставок угля. 10 июля ситуацию взорвало выступление немецкого промышленника Гуго Стиннеса, который официально не входил в немецкую делегации, являясь экспертом по вопросам тяжелой промышленности. Он в очень запальчивой форме заявил, что немцами принимаются все меры для реализации условий - но условия эти физически невыполнимы, и союзники могут оккупировать хоть весь Рур, но выполнения условий в срок не добьются [25]. При этом Стиннес, понятно, скромно умалчивал, что значительное число угля немцы продают в это время на сторону, получая немалые прибыли. Очевидно, это был своеобразный блеф: в целях сохранения устойчивости положения своей финансово-промышленной группы в борьбе со стремительно развивающимися лотарингскими компаниями Стиннес не побоялся рискнуть оккупацией Рура. А 11 июля, то есть уже на следующий день после выступления Стиннеса, последовал меморандум Симонса, в котором утверждалось, что Германия уже выплатила требуемые с нее 20 миллиардов марок, а, кроме того, требовал послаблений из-за сложного экономического состояния страны. В противном случае Симонс намекал на остановку выплаты репараций вообще. Но союзники отказались даже обсуждать возражения Германии. Началась своеобразная «военная тревога». Маршал Фош со стороны Франции и фельдмаршал Вильсон начали обсуждение плана военных действий против Германии. В ход был пущен и дипломатический нажим: английский посол в Берлине лорд д'Абернон, имевший связи с крупными финансистами Германии, советовал немцам уступить. Германское правительство, убедившись, что дальнейшее сопротивление не только бесполезно, но и опасно, пошло на капитуляцию. 16 июля 1920 г. германская делегация подписала протокол, предложенный союзниками. Поставки немецкого угля были определены в 2 миллиона тонн ежемесячно [25].
Также конференция в Спа окончательно установила долю каждого из союзников в будущих репарациях, хотя и не установила их точного размера: Франции -- 52%, Великобритании -- 22, Италии --10, Японии -- 0,75, Бельгии -- 8, Португалии -- 0,75, Греции, Румынии и Югославии, странам, не представленным на конференции, -- 6,5%. Для США было сохранено право получения своей доли репараций, хотя американский Сенат и не утвердил Версальского договора [24].
Итак, немцы подписали договор в Спа, лишь попав под реальную угрозу повторного военного вторжения союзников. Разумеется, правых в этой ситуации найти сложно. С одной стороны, Германия всячески затягивала начало мер по выполнению условий Версаля (правда, имея на то довольно объективные причины). С другой стороны, союзники (особенно это касается Франции) вместо того, чтобы поискать какое-то компромиссное решение, удобоваримое для обеих сторон, предпочитали решать все вопросы звонким бряцаньем оружием. Естественно, ни о каком положительном решении вопроса в таких условиях речи не шло.
Не успела германская делегация вернуться из Бельгии, как началось активное маневрирование с целью не выполнять принятые на себя только что обязательства. Представители крупного финансового капитала (по большому счету, когда-то и толкнувшие кайзера на войну) решительно отказывались нести репарационное бремя. Гуго Стиннес стал их знаменем, развернув просто бешеную агитацию по требованию пересмотра условий мирного договора. Германский союз промышленников решительно выступал против того пункта договора в Спа, где говорилось о торговле углем. Эта организация пыталась доказать, что германская промышленность остается без лучших сортов угля и кокса, что влияет на ее развитие и, соответственно, не позволяет восстановить экономику для выплаты репараций. Воспользовавшись этой логической цепочкой, немцы принялись снова задерживать выплаты, тем более, что в экономике в самом деле появились первые объективные кризисные явления. Другое дело, что эти самые явления появились и в экономике Британии и Франции, что, конечно, только давало им стимул как можно скорее и в как можно более полном объеме начать взимать с Веймарской республики репарации.
Интересно, что в это время в Германии появляется мысль «заплатить репарации кровью». Суть этой мысли в том, что Германия (разумеется, не через официальные каналы) предлагала услуги рейхсвера в организации крестового похода против большевизма. Это должно было, во-первых, поднять общий моральный дух в поверженной Германии, а, во-вторых, стать своеобразным средством расплаты с Антантой, ведь боязнь революции еще и в 1920-м году, вплоть до «чуда на Висле», просто охватила правящие круги западных стран. Выразителями этих идей были такие фигуры, как генерал Людендорф, лидер появившейся национал-социалистской партии Гитлер, и будущий теоретик нацизма Альфред Розенберг. Однако после «чуда на Висле» и перехода Красной армии в оборону актуальность такого предложения несколько снизилась по сравнению с актуальностью мирового финансового кризиса [25].
Тем временем, приближалась очередная конференция, на этот раз - в Париже. Ей предшествовала активная деятельность немецких дипломатов, на всех углах трезвонивших о плачевном положении немецкой экономики и необходимости предоставления Германии уступок. Эта тактика принесла успех на предварительной конференции экспертов в Брюсселе в 1920-м году, где немцы действительно добились определенных послаблений. Однако все надежды на продолжение уступок на Парижской конференции (24-30 января 1921 года) обернулись крахом. Итогом Парижской конференции стало новое предложение союзников по порядку выплаты репараций. Общая сумма теперь исчислялась в 226 миллиардах золотых марок, от Германии требовалось вносить ежегодные взносы: первые два года -- по 2 миллиарда, три года -- по 3 миллиарда, затем ещё три года -- по 4 миллиарда, следующие три года -- по 5 миллиардов и в оставшиеся 31 год -- по 6 миллиардов золотых марок. Гарантией выполнения условий репарационного договора объявлялось все имущество Германии, в частности - германские таможни.
Интересным моментом перед Парижской конференцией стало предложение британских финансовых экспертов о переводе германских репараций непосредственно на счет США. Дело в том, что США во время первой мировой войны стали кредиторами большинства воюющих стран, особенно в этом отношении выделялись Британия и Франция. Поэтому значительная часть той суммы, что вышеозначенные страны получали бы в качестве репараций с Германии, все равно в итоге переходили к США. Однако провести в жизнь этот проект не удалось, так как США резко выступили против, назвав долги союзников «коммерческими». На деле же, очевидно, США, во-первых, желали реально ослабить экономику союзников (а при условии передачи репараций все как бы остались бы при своих), а, во-вторых, не допустить подрыва экономики Германии. В целом США, хотя и ограничивались согласно своей концепции изоляционизма отправкой на конференции сторонних наблюдателей, достаточно явно поддерживали Германию в ее саботаже репарационных выплат. Это доказывает и то обстоятельство, что в 1921-м году США наконец-то подписали сепаратный мирный договор с Германией, который в целом повторял условия Версальского мирного договора. Единственным отличием было отсутствие пунктов, связанных с Лигой наций [26].
Еще одним неразрешимым моментом в вопросе трансферта репараций в США стала форма выплаты. Золото США не желали рассматривать как вариант из-за того, что СШ и так являлись неоспоримым лидером по количеству золотого запаса и опасались о возможной девальвации своего золота на мировых рынках. Бумажные деньги также отвергались, во-первых, из-за их подверженности финансовой конъюнктуре, весьма и весьма нестабильной в кризисные годы, во-вторых, выпуск бумажных денег уже успел ударить по Германии началом чудовищной гиперинфляции 1921-1923 гг. [15, c.20].
Условия, которые союзники предложили Германии на Парижской конференции, сразу вызвали волну возмущения внутри страны. Поэтому союзники официально объявили о приеме контрпредложений и обязались их рассмотреть. Министр иностранных дел Веймарской Германии Симонс составил проект контрпредложений. Чисто формально он исходил из условий Парижского договора, однако, во-первых, исключил из суммы якобы уже уплаченные ранее 20 миллиардов и с помощью финансовых манипуляций, порой, откровенно авантюрных, каким-то образом свел всю сумму репараций к 30 миллиардам золотых марок. При этом Симонс оговорил, что и такая сумма может быть выплачена лишь в случае положительного для Германии решения силезского вопроса и восстановления немецкой международной торговли [25].
21 февраля 1921 года началась Лондонская конференция, посвященная урегулированию ближневосточного кризиса, где шла война Греции с Турцией и сталкивались интересы Британии и Франции. 1 марта, после недели бесплодных переговоров, Симонс принял решение о нарастании противоречий между союзниками и решился предоставить им свои, прямо скажем, оригинальные контрпредложения. Однако тут Симонс просчитался - Франция согласилась поддержать Британию на Ближнем Востоке, в обмен на что Ллойд Джордж выступил с Францией единым фронтом в вопросе о репарациях. Итогом конференции для Германии стал Лондонский меморандум 3 марта 1921 года. В меморандуме прямо указывалось на постоянные нарушения версальских договоренностей со стороны Германии, и говорилось, что, если до 7 марта Германия не признает полностью парижских соглашений, то союзники оккупируют города Дуйсбург, Рурорт и Дюссельдорф на правом берегу Рейна, а также установят таможенные пункты на Рейне и на крайних границах предмостных укреплений, занятых союзниками.
Ответа от Германии получено не было и 8 марта союзники осуществили свою угрозу. Германия направила протест в Лигу наций, но он был отвергнут. 20 апреля Германия официально обратилась с просьбой о посредничестве к США. Те просьбу отклонили, но дали совет обратиться к союзникам с новым проектом плана выплаты репараций. 24 апреля 1921 года немцы выдвинули новые предложения. Германия выражала готовность принять на себя обязательство выплатить репараций на общую сумму 50 миллиардов золотых марок по современной их стоимости. Германия предлагала немедленно выпустить международный заём и выручку от него передать в распоряжение союзников. Германское правительство соглашалось принять также на себя долговые обязательства союзников в отношении Соединённых штатов Америки. Этот пункт свидетельствовал о надежде Германии привлечь на свою сторону Соединённые штаты Америки, играя на их заинтересованности в получении долгов с Европы [10, c.171].
Германские предложения были подвергнуты обсуждению на второй Лондонской конференции, заседавшей с 29 апреля по 5 мая 1921 г. На конференции было рассмотрено решение репарационной комиссии о размере германских репараций. Общая сумма репараций была установлена в 132 миллиарда золотых марок. Одновременно репарационная комиссия представила схему уплаты репараций. 5 мая союзники вручили Германии ультиматум с требованием принять предложения репарационной комиссии и выполнить все остальные условия Версальского мира о разоружении и выдаче виновников войны. В случае отказа принять эти обязательства союзники угрожали занять Рур. На ответ давалось шесть дней.
Ультиматум союзников вызвал политический кризис в Германии. Незадолго до окончания срока ультиматума, истекавшего 11 мая, в английское посольство в Берлине явился Штреземанн. Он сообщил, что лидеры правительственных партий высказываются за принятие условий союзников, если только будут устранены некоторые неясные пункты ультиматума. Никаких уступок не последовало. Кабинет Ференбаха ушёл в отставку. Президент Эберт с большим трудом уговорил лидера католического центра доктора Вирта образовать новый кабинет, который опирался на коалицию из социал-демократов, центра и демократов. 11 мая 1921 г., за два часа до истечения срока ультиматума, правительство Вирта уведомило союзников, что германское правительство принимает все условия ультиматума [10, c.180].
ГЛАВА 3. ОБОСТРЕНИЕ МЕЖГОСУДАРСТВЕННЫХ ПРОТИВОРЕЧИЙ В 1922-1923 ГГ. СКАТЫВАНИЕ К РУРСКОМУ КРИЗИСУ
Однако подписание договора еще не означало выплаты репараций в срок. Еще с 1919 года германская экономика, как, впрочем, и подавляющее большинство европейских экономик в послевоенные годы, ощутила первые симптомы мощного финансового кризиса. К началу 1922 года этот кризис достиг апогея. Он сопровождался невиданной доселе гиперинфляцией. Средний уровень инфляции составлял 25% в день, то есть за три дня цены вырастали вдвое, а за месяц они вырастали в тысячу раз. Цены зачастую менялись несколько раз в течение одних суток. Государство не успевало печатать новые деньги, дошло до того, что экономически выгоднее стало топить печь деньгами, а не покупать дрова. Вскоре большое распространение получила бартерная торговля, а также так называемые суррогатные деньги, именовавшиеся нотгельдами. Если 1 января 1921 года за один доллар США давали 75 марок, то 1 сентября 1923 года - 10 миллионов марок [15, c.21].
Разумеется, в таких условиях Германии затруднительно было начать выплаты репараций. В то же время, от выплаты Германией репараций напрямую зависела экономическая ситуация в Великобритании и, особенно, во Франции. Европа еще не научилась жить при новых условиях, когда одних только таможенных границ стало 20 тысяч километров. Потому стабилизация ситуации в экономике стала первоочередной задачей созванной к 10 апреля 1922 года Генуэзской конференции, куда впервые были приглашены официально представители Советской России и Германии. Западные державы надеялись получить с России в обмен на признание долги царского правительства.
Однако Генуэзская конференция с этой точки зрения закончилась безрезультатно. Советская Россия согласилась выплатить долги царского правительства при условии, что Запад возместит ущерб, нанесенный интервенцией в Россию во время гражданской войны. Кроме того, России удалось внести раскол в ряды западных партнеров. 14 апреля 1922 года в пригороде Генуи Рапалло был подписан договор между Германией и Россией об отказе от взаимных претензий и восстановлении дипломатических отношений. Важным был пункт, согласно которому немецкие военные могли обучаться в советских школах, что позволяло в какой-то мере обходить ограничения Версаля [8, c.77].
Рапалльский договор вызвал закономерное недовольство Франции, срочно принявшейся укреплять Польшу, рассматривавшуюся теперь как барьер между Германией и Россией. Рапалльский договор также вызвал недоверие со стороны стран-победительниц к Германии, хотя министр иностранных дел Вильгельм Ратенау в своей речи в Генуе был максимально корректен и гарантировал выплату репараций в срок [25].
Позиция канцлера Вирта и министр Ратенау, получившая название «политика выполнения» [11, c.28], не устраивала круги крупного финансового капитала во главе с небезызвестным нам уже Гуго Стиннесом. После того, как к 31 мая 1922 года (а это была очередная контрольная дата для внесения репарационного взноса) ни Лондон, ни Париж не оказали какой-либо помощи в получении займа и отказались ввести мораторий на выплаты, крупный немецкий капитал стал открыто призывать к саботажу Версальского договора и условий Лондонской конференции. Видя всю очевидность того, что Франция явно взяла «курс на Рур», Стиннес предлагал позволить французам оккупацию, чтобы столкнуть ее с Британией, и, играя на их противоречиях, вообще отказаться от выполнения версальских договоренностей. Соратник Стиннеса Гильферих говорил: «Перед нами откроется путь к спасению лишь тогда, когда окажется, что имеется германское правительство, которое повернётся спиной при предъявлении ему невыполнимых требований. Спасение будет возможно, когда мир поймёт, что в Германии снова -- разрешите мне выразить мою мысль одним словом -- можно иметь дело с мужчинами» [25].
На следующий день после этой недвусмысленной речи Гильфериха, 24 июня 1922 года был убит Вильгельм Ратенау. Организаторами убийства стали члены монархической группировки «Консул», вероятнее всего, направляемые Стиннесом и Гильферихом [25].
Надо сказать, что, на наш взгляд, убийство Ратенау отвечало не только внутренним кругам германского правого милитаризма, но и интересам французского президента Пуанкаре. Доказательством этого тезиса можно считать деятельность Пуанкаре в ближайшие месяцы. Квинтэссенцией политического курса Франции этого периода является подготовленный по поручению Пуанкаре главой финансового комитета парламента Франции Дариаком секретный доклад, где высказывались мысли об опасности оставления Рура в составе возрождающейся Германии и вынашивались идеи либо передачи Рура под контроль Франции за незначительную компенсацию, либо создания своеобразного буферного рурского государства между Францией и Веймарской республикой. Из доклада Дариака Пуанкаре почерпнул идею так называемых «продуктивных залогов», заключавшуюся в том, что, если Германия неспособна выплачивать репарации деньгами, то пусть она выплачивает их натурой.
В апреле 1922 года фиксируется активный выход на политическую арену США. Выход этот связан с так называемым планом Моргана, разработанного группой американских финансистов во главе с Морганом. Основным требованием плана Моргана было сокращение суммы репарационных платежей и фиксирования их точной цифры. При соблюдении этого условия финансисты обязались предоставить Германии международный заем в 1 миллиард долларов. Обеспечением этого займа должны были служить доходы германских железных дорог и таможни. По сути, план Моргана представлял собой предвосхищение плана Дауэса. Однако в мае проект был провален французским делегатами международной репарационной комиссии, решительно протестовавшими против сокращения суммы выплат [11, c.29].
7-14 августа 1922 года в Лондоне состоялась очередная конференция, посвященная решению репарационного вопроса, на которой . На ней Франция выдвинула семь пунктов требований: контроль над ввозными и вывозными лицензиями, осуществляемый межсоюзной комиссией по ввозу и вывозу в Эмсе; установление таможенной границы на Рейне со включением Рурской области; введение особых пошлин на вывоз из Рурской области; контроль над государственными рудниками и лесам в занятых областях; предоставление победителям 60% участия в химической промышленности занятых областей; 26-процентная вывозная пошлина в счёт репараций; передача победителям германских таможенных пошлин. Эти предложения, явно направленные на еще большее ослабление Германии и установление на континенте французской гегемонии, вызвали недовольство английской делегации, выдвинувшей в ответ свою программу из 10 пунктов, в целом полностью противоречившей сути французских предложений. Конференция в Лондоне завершилась безрезультатно (Ллойд Джордж, закрывая переговоры, грустно пошутил: «что же, согласимся хотя бы в том, что мы не можем прийти к согласию!») [25].
Что касается США, то перед угрозой оккупации Рура Францией Штаты пошли на сближение с Великобританией, не собираясь допускать установления гегемонии Франции в Европе и европейской экономике. В свою очередь, британцы также довольно охотно зондировали почву в США насчет заключения соглашения по Германии.
На руку Франции вскоре сыграли политические перемены в стане ее соперников. Так, неудача в ближневосточных делах привела к отставке Ллойд Джорджа. Его преемник Бонар Лоу занимал менее четкую позицию в рурском вопросе, да и просто уступал по личным качествам Ллойд Джорджу. После ноты о продлении моратория от 14 ноября 1922 года Стиннес инспирировал свержение правительства Вирта, к власти в Германии пришло правительство Куно, занявшее резко антифранцузскую позицию и попытавшееся начать неумелую игру на франко-британских противоречиях. А после отклонения репарационной комиссией предложения о предоставлении Германии моратория в декабре 1922 года Стиннес выступил с откровенно вызывающей речью об отказе крупной германской промышленности выплачивать репарации в условиях оккупации Рура. Пуанаре мгновенно отреагировал тем, что потребовал от репарационной комиссии признания факта саботажа выплат и применения к Германии соответствующей статьи Версальского договора. В Париж срочно отправились Лоу и министр иностранных дел лорд Керзон. Неожиданная поддержка Франции была оказана недавно пришедшим к власти в Италии Муссолини, рассчитывавшим на крупномасштабные поставки французской железной руды.
2 января в Париже началась международная конференция с участием репарационной комиссии. США были представлены на конференции наблюдателем. Надо отметить пассивную роль, которую США играли в обсуждении, ограничившись дежурным призывом к европейским странам сохранять мир и стремиться к достижению согласия. Вероятнее всего, такая политика американцев была связана с тем, что США не были до конца уверены в установлении дружественных отношений с Великобританией и опасались открыто идти на разрыв с Францией. Хотя внутри страны многие призывали именно к этому - например, известно предложение сенатора-демократа Робинсона активнее включиться в обсуждение европейских проблем [11, c.38], в частности, Робинсон предлагал лично президенту Гардингу отправить от своего имени делегатов в Париж. Тем не менее, предложение не было поддержано Конгрессом. А в Париже тем временем Пуанкаре отвергал все предложения Керзона и Лоу. 9 января репарационная комиссия подавляющим большинством голосов приняла решение о применении к Германии санкций за несоблюдение условий Версальской конференции [11, c.41].
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Первая мировая война привела к колоссальным изменениям в расстановке сил в мировой политике. Такие великие еще недавно государства, как Германия, Австро-Венгрия, Россия не только лишились своих прежних имперских статусов, не только пережили значительные внутриполитические изменения, но и, в силу поражения в войне, вынуждены были временно откатиться за пределы основного политического пула. При этом и тогда, и теперь было понятно, что с уготованной ролью стран третьего мира эти государства никак не согласятся. И посему проблема постепенного возвращения Германии к цивилизованному политическому процессу, с одновременным четким указанием на невозможность занятия ею позиции мирового лидера, стала одной из основных проблем конца 10-х - начала 20-х гг. ХХ века.
Однако политические круги некоторых стран, в особенности, Британии и Франции, в силу разных причин продолжали проводить откровенно шовинистическую политику по отношении к побежденной Германии. Иной была позиция США, которые были максимально заинтересованы в скорейшем возникновении на европейском континенте серьезного противовеса растущему политическому влиянию Франции и экономическому - Британии. Кроме того, как видно из текста курсовой, Германия рассматривалась американскими правительственными кругами также как своеобразный заслон против «красной угрозы» - Советской России. Потому на первом этапе - в период обсуждения условий Версальского мирного договора - мы можем однозначно выделять позицию США как позицию максимального способствования скорейшему возрождению Германии.
Поражение американской дипломатии в борьбе за формулирование окончательных условий Версальского мирного договора вкупе с давлением традиционной для Америки группировки изоляционистов привело к поражению на президентских выборах Вудро Вильсона. Это обусловило то, что на втором этапе в изучаемом нами периоде США однозначно встали на проповедуемую правительством Гардинга платформу изоляционистов и по возможности не вмешивались в репарационный вопрос, ограничиваясь малозначащими выступлениями внутри страны, а также заявлениями специальных советников при репарационном комитете Лиги наций, которые все равно изначально находились в меньшинстве и не имели шансов повлиять на принятие решений данной структуры. Именно в этот период давление Британии и, особенно, Франции на Веймарскую республику становится настолько значительным, что в самой Германии начинают пользоваться недюжинной популярностью речи таких деятелей, как Стиннес, о необходимости отказа от выполнения условий Версаля. Разумеется, отсюда уже недалеко было до усиления позиций правых милитаристских группировок, одной из которых была мало еще кому известная НСДАП. Иными словами, именно в отсутствии нормального политического диалога в этот период между США с одной стороны и лидерами Западной Европы - с другой, я вижу причину будущего сползания Германии на нацистские рельсы.
Апогеем деятельности Британии и Франции по принуждению Германии к выполнению условий Версальского мира стала оккупация части Рура и угроза оккупировать его полностью, осуществленная в 1923 году. В период перед рурским кризисом американская дипломатия по-прежнему ограничивалась пропагандистскими заявлениями, хотя и пыталась реально воздействовать на принятие тех или иных решений на Западе. Важно отметить, что в Конгрессе в этот момент появляются течения, требующие усиления позиций США в репарационном вопросе (к примеру, предложение Робинсона). Однако в целом США не предприняли решающих усилий, и требование Франции о применении военной силы по отношению к Германии прошло большинством голосов.
БИБЛИОГРАФИЯ.
ИСТОЧНИКИ:
1. Веймарская Конституция. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://de.wikisource.org/wiki/Verfassung_des_Deutschen_Reiches_(1919). - Дата доступа: 16.12.2009.
2. Версальский мирный договор от 28 июня 1919 года. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://on-island.net/History/VersPact/VerPact.djvu - Дата доступа: 01.12.2009
3. Ллойд Джордж, Д. Правда о мирных договорах. В 2-х томах: Перевод с английского. Т. 2 / Ллойд Джордж Д.; Под ред.: Волков Ф.Д., Никонов А.Д. - М.: Иностр. лит., 1957. - 556 c.
4. Ллойд Джордж, Д. Речи, произнесенные во время войны./Д.Ллойд Джордж. - М.:АСТ, 2003 - 208 с.
5. Программа Вудро Вильсона «14 пунктов». [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.hist.msu.ru/Departments/ModernEuUS/INTREL/SOURCES/14points.htm - Дата доступа: 25.11.2009
6. Устав Лиги Наций. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.hist.msu.ru/Departments/ModernEuUS/INTREL/SOURCES/14points.htm - Дата доступа: 25.11.2009
ИССЛЕДОВАНИЯ:
7. Баев, В.Г. Германское государство в межвоенный период 1919-1933 гг./В.Г.Баев - Тамбов, 2001. - 331 с.
8. Горлов, С.А. Совершенно секретно: Москва - Берлин 1920-1933./С.А.Горлов. - М.:АСТ, 1999 - 223 с.
9. Драбкин, Я.С. Становление Веймарской республики./Я.С.Драбкин. - М:Наука, 1978 - 270 с.
10. Индукаева, Н.С. От войны к миру. Политика США в германском вопросе в 1918-1921 гг./Н.С.Индукаева. - Томск: Издательство Томского университета, 1977 - 160 с.
11. Индукаева, Н.С. Политика США в отношении Германии в 1922-1925 гг./Н.С.Индукаева. - Томск: Издательство Томского университета, 1986 - 144 с.
12. Космач, В.А. Германия в 1918-1919: рождение республики./В.А.Космач. - Витебск, ВГУ, 2008 - 121 с.
13. Космач, В.А. Внешняя культурная политика Веймарской Германии в политической жизни страны и на международной арене (1919-1932)./В.А.Космач. - Витебск, ВГУ, 2006 - 144 с.
14. Красильникова, Т.Е. Лига наций и Веймарская республика: тенденции развития отношений и политические противоречия (1919-1933)(автореферат диссертации)./Т.Е.Красильникова. - М, 2006 - 24 с.
15. Николаева, Г. Три кило денег./Г.Николаева//Секретные материалы 20 века. - 2009. - №24(280) - с.20-21
16. Постников, Н.Л. Американо-германские отношения в 1923-1929./Н.Л.Постников. - М, 1983. - 285 с.
17. Тардье, А. Мир./А.Тардье. - М., 1944 - 210 с.
18. Травин, Д. Как немцы боролись со своей гиперинфляцией./Д.Травин//День. - 2003. - 18 августа. - С.7.
19. Трухов, Г.М. Германский вопрос на Лондонской репарационной конференции 1924 г./Г.М.Трухов. - Мн.:БГУ, 1959 - 101 с.
20. Уткин, А.И. Дипломатия Вудро Вильсона./А.И.Уткин. - М.:Международные отношения; 1989. - 320 с.
21. Шацилло В.К. Президент В.Вильсон: от посредничества к войне./В.К.Шацилло // Новая и новейшая история. - 1993 - N 6 - с.36
22. Bracher, Funke, Jakobsen. Die Weimarer Republik, 1918-1933./ Bracher, Funke, Jakobsen. - Mьnich, 2005 - 1022 с.
23. Hildebrand. Das vergangene Reich: deutsche AuЯenpolitik von Bismarck bis Hitler./ Hildebrand. - Mьnich, 2008 - 959 с.
ПОСОБИЯ:
24. Индукаева, Н.С. История международных отношений 1918-1945 гг. Учебное пособие./Н.С.Индукаева. - Томск, издательство Томского университета, 2003 - 113 с.
25. История дипломатии. Под ред. В. П. Потемкина, т. 1--3. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: www.diphis.ru. - Дата доступа: 17.01.2010.
26. Системная история международных отношений. Под ред. проф. Богатурова А.Д. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.twirpx.com/file/21099/. - Дата доступа: 01.02.2010.
