«Евстафий» в жестоком бою зажег и взял на абордаж неприятельский флагман «Реал-Мустафа», но взорвался от головни, попавшей в крюйт-камеру; за ним взлетел на воздух и «Реал-Мустафа». Горящие обломки осыпали соседние корабли. Немало усилий пришлось приложить Грейгу, чтобы спасти флагманский корабль от пламени. Посланные с «Трех Иерархов» шлюпки поднимали из воды моряков, уцелевших после гибели «Евстафия».
Вскоре после двух взрывов турецкие корабли, обрубив якорные канаты, под парусами устремились в Чесменскую бухту и сгрудились в ее глубине. Военный совет флагманов и командиров принял решение уничтожить турецкий флот с помощью брандеров и артиллерии. В брандеры переоборудовали четыре греческих торговых судна. Командовать операцией предстояло контр-адмиралу С.К. Грейгу. В его распоряжение передали, кроме брандеров, корабли «Ростислав», «Европа», «Не Тронь меня», «Саратов», фрегаты «Надежда благополучия», «Африка» и бомбардирский корабль «Гром», которым следовало довершить разгром пылающего неприятельского флота.
После полуночи русские корабли начали обстрел и подожгли один из неприятельских кораблей. Теперь и речи не могло быть о внезапности. Однако именно после первого пожара на турецком корабле Грейг приказал брандерам идти в атаку на вражеский флот. Видимо, контр-адмирал намеревался все же полностью выполнить принятый план; кроме того, не исключено, что он хотел уменьшить таким образом расход снарядов, запас которых можно было пополнять лишь из далекой России.
Атака брандеров началась успешно, ибо турки решили, что идущие к ним суда сдаются, и прекратили огонь. Вскоре они опомнились и выслали шлюпки, которые атаковали брандер Дугдаля и заставили его экипаж спасаться вплавь. Брандер Макензи сцепился с уже горевшим кораблем. Лишь лейтенанту Дмитрию Ильину удалось создать новый очаг пожара, а Гагарину с его брандером целей в полыхающей бухте уже не нашлось. Из пламени удалось вывести только корабль «Родос» и 6 галер. С остальными к утру было покончено. Из 15000 турок спаслось не более 4000, которые на берегу вызвали панику и общее бегство жителей.Грейга за участие в истреблении турецкого флота при Чесме наградили орденом Святого Георгия 2-й степени, что давало ему звание дворянина. Позднее он участвовал в осаде крепости на острове Лемнос, затем в занятии острова Парос, который стал основной базой архипелагских экспедиций. Весной 1771 года, когда А. Орлов ездил в Санкт-Петербург, Грейг оставался в Ливорно, выполняя его поручения, и вместе с графом вернулся на флот. В начале августа экспедиция русского флота под флагом Орлова ходила к Негропонту (Эвбея) и запаслась пшеницей. Грейг снимал планы крепостей Дарданелл, участвовал в нападении на остров Митилена, завершившемся истреблением верфи, кораблей и судостроительных запасов. 24 октября 1772 года, командуя отрядом судов, Грейг произвел успешную высадку десанта в Хиосском проливе у крепости Чесма, где сжег предместье с магазинами. В 1773 году контр-адмирал командовал эскадрой из 4 кораблей и 2 фрегатов, блокировавшей Дарданеллы, затем с графом А.Г. Орловым прибыл из Архипелага в Ливорно, откуда берегом вернулся в Россию. Приняв пятую Архипелагскую эскадру, он привел ее из Кронштадта в Ливорно. В 1774 году моряка наградили орденом Святой Анны 1-й степени. По заключении мира с Турцией он отправился из Ливорно к Паросу, где принял на суда гвардейскую команду и возвратился в Ливорно. В этом порту моряк способствовал поимке претендентки на русский престол Елисаветы и доставил ее в Россию, за что был осыпан милостями Екатерины II. 10 июня 1775 года Грейга произвели в вице-адмиралы, 10 августа назначили на должность главного командира Кронштадтского порта. В 1775-1776 годах он командовал кронштадтской эскадрой у Красной Горки, в 1776 году был награжден орденом Святого Александра Невского.
В 1777-1778 годах, командуя флотской дивизией, Грейг состоял в должности главного командира Кронштадтского порта. Этот период ознаменован внедрением на флоте ряда его предложений (новые фонари для крюйт-камер, обмазка подводной части судов смолой в смеси с серой, обшивка днищ медными листами). Моряк подготовил чертежи 66-пушечного корабля. 19 сентября 1782 года по этим чертежам был заложен в Архангельске и 16 мая 1784 года спущен на воду корабль «Изяслав». Корабль прослужил до 1808 года, участвовал во многих походах и сражениях при Гогланде, Эланде, Ревеле и Выборге. Очевидно, конструкция оказалась удачной, ибо при Гогланде «Изяслав» получил 180 пробоин, но не потерял боеспособность. По этому проекту в Архангельске корабельные мастера Портнов и Игнатьев построили в 1788-1797 годах корабли «Пармен», «Никанор», «Пимен», «Иона», «Филипп», «Граф Орлов», «Азия» и «Победа».28 июня 1782 года Грейга произвели в адмиралы, он получил орден Святого Владимира. В 1785 году ему было поручено следить за перенесением адмиралтейства из Санкт-Петербурга в Кронштадт.
В 1783 году С.К. Грейг был избран почетным членом Санкт-Петербургской академии наук. 1787 год принес России новое столкновение с Турцией. Как и в предыдущей войне, предполагалось устроить поход на Средиземное море, поднять там восстание подвластных туркам христианских народов. Уже в конце 1787 года началась подготовка средиземноморской эскадры С.К. Грейга. После ухода основных сил Балтийского флота столица оставалась почти беззащитной перед флотом Швеции. Воспользовавшись удачным стечением обстоятельств, шведский король Густав III решил вернуть земли, потерянные Швецией в первой половине XVIII века. Однако король пошел на прямую агрессию ранее, чем Средиземноморская эскадра оставила Балтику. Грейг со всеми готовыми кораблями вышел в море и 6 июля у Гогланда встретил шведский флот. Эскадра С.К. Грейга состояла из 17 линейных кораблей с 1220 орудиями, кроме того, на 8 фрегатах, 3 катерах, 2 бомбардирских кораблях и 3 вспомогательных судах насчитывалось 272 пушки. Шведский флот под флагом генерал-адмирала герцога Зюдерманландского включал 16 линейных кораблей, 7 больших и 5 малых фрегатов и 3 пакетбота с 900 крупными и 436 меньшими орудиями (всего 1336 орудий). Грейг имел приказ вступить в сражение. Ранее он не раз говорил с командирами кораблей, требовал решительно атаковать неприятеля и привести его в замешательство; основное внимание адмирал обратил на артиллерийскую подготовку экипажей.
Только когда шведы определили соотношение сил, они пошли на сближение в строю фронта. Русские авангард и центр решительно вступили в бой, тогда как арьергард отстал, а 3 корабля вообще выпали из линии. В то же время флагман Грейга «Ростислав» шел под всеми парусами впереди линии; он сигналами требовал от арьергарда встать на свое место. После первых выстрелов «Ростислав» оказался на дистанции картечного выстрела от генерал-адмиральского корабля. Грейг старался сокрушить противника картечью.
После 18 часов на передовых шведских кораблях было заметно замешательство. «Густав III» на буксире скрылся за боевую линию, вышли из линии несколько кораблей; прочие также спустились под ветер, смыкая строй. Отступление противника вызвало восторженные крики и наступательный дух даже на отставших кораблях.
В ходе боя «Ростислав», воспользовавшись лучше сохранившимися парусами, обошел два своих корабля, стал пятым в линии и снова вступил в сражение, тогда как оказавшийся в конце линии «Владислав» слишком приблизился к неприятелю и, не получая помощи от соседних кораблей, был взят шведами.К 19 часам авангард, имея по одному неприятельскому судну на корабль, энергично атаковал, не отставала кордебаталия, и даже арьергард старался подтянуться. Но ветер стихал. Около 21 часа шведский флот медленно стал поворачивать; русские также повернули и снова сблизились, причем оказались к врагу левым, неповрежденным бортом. «Ростислав» вступил в жестокий бой со шведским вице-адмиральским кораблем «Принц Густав» и к 22-м часам заставил его спустить флаг. В 23-м часу сражение завершилось.
На русских кораблях рангоут и гребные суда были избиты, команды устали, арьергард совсем отстал. Потери составили 319 человек убитыми, 686 ранеными. Шведы указали свои потери - 150 убитых и 340 раненых; они выпустили до 35 тысяч снарядов. В темноте Грейг не заметил, что шведы взяли «Владислав», которому не помогли соседние корабли. Он узнал об этом только в 23 часа, но повреждения кораблей не позволили отбить «Владислав», а менее пострадавший арьергард отстал.
После сражения шведские корабли в темноте были уведены на буксире, а 7 июля легкий юго-восточный ветер позволил шведам уйти в Свеаборг.
Поражение шведского флота у Гогланда разрушило планы шведского короля. Морем овладеть не удалось. Известие о поражении вызвало выступление оппозиционно настроенных офицеров и снятие осады крепости Фридрихсгам. Вступление в войну Дании заставило Густава III обратить внимание на запад и вывести войска из пределов России.
За победу при Гогланде Грейг был награжден орденом Святого Андрея Первозванного. Но он отказывался надеть награду до полной победы.
Лето и осень были тревожными для Грейга. Он держал главные силы у Ревеля, и при известии о выходе неприятельской эскадры флот спешно снимался с якорей. Адмирал являлся генератором идей. Он предлагал, в частности, овладеть Свеаборгом по льду; для этого требовалось держать эскадры в море до ледостава, не выпуская блокированный в Свеаборге шведский флот Однако организм флотоводца не выдержал. Грейг заболел и 15 октября скончался на корабле; о смерти его императрица сказала: «Великая потеря - государственная потеря».
Грейга похоронили в Вышгородской Лютеранской, самой древней церкви Ревеля (Таллина). В память адмирала была выбита большая золотая медаль. Именем его были названы построенный в 1868 году броненосный фрегат и заложенный перед Первой мировой войной крейсер (перестроенный после революции в танкер «Азнефть»), бухта в Беринговом море и мыс на остров Хонсю в Японском море.
Чичагов Павел Васильевич (1765-1849)
Чичагов Павел Васильевич - адмирал, сын Василия Яковлевича Чичагова. Четырнадцати лет от роду записанный в военную службу, Чичагов побывал с эскадрой отца в Средиземном море, а затем принимал участие в сражениях против шведов. В 1792 - 1793 гг., в сопровождении своего учителя, известного в то время математика Гурьева, проживал в Англии, обучаясь английскому языку и практически знакомясь с морским делом. С воцарением императора Павла, поставившего во главе флота Кушелева, бывшего незадолго перед тем мичманом у Василия Яковлевича Чичагова, Чичагов стал помышлять о выходе в отставку, которую и ускорил Кушелев, оклеветав его перед императором в нежелании служить по указанию последнего. Павел немедленно лишил Чичагова мундира и орденов и велел посадить в Петропавловскую крепость, в отделение государственной тюрьмы. Навестив Чичагова в тюрьме, император нашел помещение его слишком чистым и светлым и приказал перевести в каземат. В июле 1799 г. Павел I освободил его и встретил словами: "позабудем, что произошло, и останемся друзьями". Вслед за этим Чичагов был послан в Ревель для принятия начальства над эскадрой, отправлявшейся в Англию, и затем ему была поручена защита Кронштадта. Александр I приблизил к себе Чичагова, сделал его морским министром и членом государственного совета и комитета министров, а по оставлении им поста министра оставил при своей особе, в звании постоянно дежурного генерал-адъютанта. Это создало Чичагову многих врагов и завистников, особенно когда он стал горячо поддерживать мысль Александра I об освобождении крестьян. Время управления его морским министерством ознаменовано широкими преобразованиями и улучшениями в русском флоте. В 1811 г. император назначил Чичагова главнокомандующим Молдавией, Валахией и Черноморским флотом, а в следующем году поручил ему преследование отступавших войск Наполеона I, которые, вследствие некоторой медлительности преследовавших, успели благополучно переправиться через Березину. Это послужило поводом к обвинению Чичагова чуть ли не в измене и со стороны современников, и со стороны многих историков отечественной войны. В 1814 г. он уехал в бессрочный отпуск за границу и оттуда более в Россию не возвращался, прожив все время в Италии и Франции; за 14 лет до смерти он ослеп и жил у своей младшей дочери, графини Екатерины дю Бузе. С 1816 г. Чичагов стал писать свои "Записки", то на итальянском, то на французском и английском языках, начав их с года рождения своего отца (1726) и доведя до 1834 г., когда ослеп. В них он сообщает много ценного исторического материала для эпохи царствования Екатерины II, Павла I и Александра Благословенного, делает меткие характеристики главнейших государственных деятелей и приводит множество подробностей, основанных на неизвестных дотоле документах и письмах. Пока напечатана Л.М. Чичаговым только часть "Записок", под заглавием: "Записки адмирала Чичагова, заключающие то, что он видел и что, по его мнению, знал" (в "Русской Старине", за 1886 г. тома 50, 51 и 52, за 1887 г. том 55 и за 1888 г. тома 58, 59 и 60). Ранее отдельно был издан первый выпуск "Архива адмирала П.В. Чичагова" (СПб., 1885). "Записки" Чичагова сохранила и приводила в порядок названная выше дочь Чичагова, супруг которой, воспользовавшись несколькими отрывками их, напечатал в 1858 г. наделавшую много шуму брошюру: "Memoires de lґamiral Tehitchagoff", где Чичагов выставляется хулителем России. Очистить своего отца от этой клеветы ей удалось только судом. Несколько писем к Чичагову императора Александра I напечатано в "Русской Старине" (1902, № 2). По признанию многих современников, Чичагов был умный и блестяще образованный человек, честный и "прямого характера"; к "придворным знатным льстецам относился с большим невниманием, а к иным - даже с пренебрежением"; с низшими и подчиненными был приветлив.
Суворов Александр Васильевич (1730-1800)
В ряду русских замечательных людей Александр Васильевич Суворов очень резко выделяется во всех отношениях. Особенно ярко и внушительно проявилось это в возвышении Суворова, заурядного русского дворянина, до княжеского достоинства и степени фельдмаршала и генералиссимуса с присвоением ему притом звания «принца» и «царских почестей». Такое возвышение произошло наперекор очень сложным неблагоприятным обстоятельствам, преследовавшим Суворова всю жизнь,- взято с боя. Суворов - изумительно цельный тип «военного человека» вообще, и буквально единственный в мировой истории войн пример солдата-фельдмаршала-генералиссимуса. Путем самообразования он не только достиг самого видного и почетного положения в военном отношении, но и занял даже совершенно уединенное место во всей истории военного дела. Самостоятельно изучая те же самые исторические образцы, по которым учились и другие, он, однако, под влиянием горячей любви и преданности делу, извлек из этого пользы значительно больше других. Привнесши в это дело большую долю своей индивидуальности, он создал новое «военное искусство», которое так и прозвано «суворовским». Сущность его состоит в таком обучении солдат, что они наперед получают определенное понятие о том, что может встретиться им на войне, а равно и о том, как им вести себя в каждом отдельном случае. Это - та именно «наука побеждать», которая обучала солдат только тому, чтобы идти вперед и вперед (атака и штурм), и из которой, безусловно, было изгнано все, что касается движения назад (отступления).
За двадцать походов войска Суворова захватили у неприятеля 609 знамен, 2670 пушек, 107 судов, 50 тысяч пленных.
Полководец был награжден русскими орденами: Андрея Первозванного, Георгия I, II, III степеней, Владимира I степени, Александра Невского, Анны I степени, Иоанна Иерусалимского; прусскими: Черного орла, Красного орла, «За доблесть»; австрийским орденом Марии-Терезии; баварскими: Золотого льва и Губерта; сардинскими: Благовещения, Маврикия и Лазаря; польскими: Белого орла и Станислава; французскими: Кармельской богородицы и святого Лазаря.
За победу при Рымнике Суворов получил титул графа Рымникского: за взятие у французов итальянской крепости Мантуи - князя Италийского: австрийцами - за победу над турками - он был возведен в титул графа Священной Римской империи.
Конечно, не было бы смысла перечислять эти ордена и титулы, если бы не было у Суворова самой высокой награды - любви солдат и уважения народа. Ведь иные вельможи лестью, низкопоклонством добивались орденов больше и титулов пышнее. Но кто помнит их? О Суворове же память вечна.
24 ноября 1730 года в Москве, в доме у Никитских ворот родился мальчик. Отец Александра Василий Иванович имел чин генерал - майора. Его крестным отцом был не кто иной, как Петр I. Царь - полководец взял пятнадцатилетнего Василия себе в Денщики и преподал ему первые уроки военного дела. По тому порядку, который завел Петр, Василию Ивановичу, как дворянину, надлежало уже с самого рождения определить сына к военной службе. Генерал не сделал этого: армии нужны сильные и здоровые, выносливые офицеры, а сын был "ростом мал, тощ, плохо сложен и некрасив», вечно простужен, вечно нездоров.
Саша рос, как росли тогда все дети небогатых дворян - без особого присмотра, без гувернантов и хороших учителей. К тому же генерал был скуповат и не любил лишней траты денег.
Но у Саши нашлись прекрасные наставники. Это были книги по военной истории в отцовской библиотеке. Путем чтения Суворов самостоятельно ознакомиться: с Плутархом, Корнелием, Непотом, с деятельностью Александра Македонского, Цезаря, Ганнибала и других наиболее замечательных полководцев, походами Монтекукули, Карла XII, Тюрена, Конде, маршала Саксонского, принца Евгения и многих других. Хотя центром его самообразования была именно военная история, тем не менее он весьма деятельно работал также над пополнением своего общего образования. Историю и географию, например, он изучал по Гюбнеру и Роллену, философию - по Лейбницу и Вольфу. Самой любимой книгой Александра была «Записки о галльской войне Юлия Цезаря. А чего стоили, например, «Сравнительные жизнеописания» Плутарха! Все великие полководцы древнего мира жили на страницах этой книги. Особенно нравились Саше Ганнибал и Цезарь. Дерзкие, стремительные, умные, они были для него вершинами в роду человеческом.
Воины Ганнибала и Цезаря были сильными, крепкими, они могли долго идти по пустыне, не боялись жары, холода, жажды. А Саша, как уже говорилось, был на редкость слабым. Какой же он товарищ героям? И тогда маленький мальчик решил стать сильным.
Считают, что генералиссимус Суворов провел 60 сражений и боев и одержал 60 побед. Правильнее будет считать их на одну больше: 61 сражение и 61 победа. Первый бой - с собственной слабостью и победа, одержанная над ней, должны быть по справедливости отнесены к самым знаменитым и удивительным победам полководца.
Саша занимается гимнастикой, обливается холодной водой, в стужу не кутается, ходит в легкой одежде. В отцовском имении он ждет проливного дождя, чтобы проскакать на лошади под секущими струями, когда грохочет гром и сверкают молнии. Потом, став командиром, он всегда будет в самой гуще боя, его тонкая шпага будет разить неприятельских гренадеров в рукопашных схватках, он будет в осенние холода носить летний полотняной китель и сменит его на теплый только тогда, когда всему войску выдадут зимнее обмундирование…
