В России генерал М. В. Алексеев решительно возражал против подобного плана, справедливо полагая, что офицеры и солдаты готовились воевать только во Франции, а отправка в Македонию понизит их боевой дух. Взамен М. В. Алексеев предложил сформировать 2-ю Особую бригаду и направить ее именно в Македонию (похоже, что теперь генерала больше не беспокоила“моральная ответственность”, о которой он говорил ранее). На данном проекте особенно настаивали представители французского правительства, находящиеся в России - министр юстиции Р. Вивиани и министр вооружений А. Тома. Французское правительство считало, что прибытие русских войск на Балканы может сильно поднять дух славянских народов и, в частности, заставить нейтральную Румынию выступить против Германии. Подобного мнения придерживался и русский посол во Франции А. П. Извольский.
В течение многих столетий Россия имела собственные интересы в странах Балканского полуострова, и при развитии нынешней ситуации непременно стоило ожидать, что Россия вышлет войска, например, в Македонию. Кроме того, высадкой русской бригады Россия хотела дать понять Болгарии, что первая будет воевать со второй, если болгарское правительство решит примкнуть к Центральному союзу. И здесь большую роль в принятии военного решения опять играла политика. Правда, в данном случае присутствие русских войск все-таки являлось более необходимым для России в целях усиления влияния на Балканах. Однако нетрудно было предвидеть, что вековая мечта России закрепиться на Босфоре–не более чем миф, поскольку ни одна европейская держава никогда не позволила бы ни России, ни какому-либо другому государству укрепить собственное влияние в зоне проливов.
В целях усиления корпуса союзников в Греции для нанесения Австро-Венгрии решительного удара из ее“подбрюшья”генерал М. В. Алексеев предлагал усилить англо-французские части итальянской дивизией. Более того, управляющий дипломатической канцелярией при Ставке Н. Базили обсуждал с генералом посылку на Балканы… японского отряда. Начальник штаба Верховного Главнокомандующего, похоже, настолько оказался увлеченным данной идеей, что собирался отстаивать ее перед Францией и Англией. В сложившихся условиях было положено начало формированию 2-й Особой пехотной бригады, сформированной к концу июня 1916 г. Во главе ее назначили генерал-майора М. К. Дитерихс (на эту должность рассматривались еще генералы Добрынин и Беляев). Штаты бригады составляли 224 офицера и чиновника, 9. 338 нижних чина, - все русской службы. Среди нижних чинов 3-го Особого полка служил ничем не примечательный 19-летний рядовой Р. Я. Малиновский, которому суждено было судьбой стать Маршалом Советского Союза.
При комплектовании 2-й Особой бригады явно учитывались недостатки в организации 1-ой бригады. Во-первых, выделялись целые роты из определенных полков, что Ю. Н. Данилов называет положительным моментом, т. к. между солдатами существовала боевая спайка. Впрочем, генерал М. К. Дитерихс придерживался противоположного мнения, поскольку в ротах находилось много“слабых здоровьем, а заменить их представляется делом сложным, если вообще невозможным”. Во-вторых, по требованию М. К. Дитерихса все офицеры должны являться русской службы, а французские - только в качестве переводчиков. В-третьих, в составе бригады находилась единственная во всех Особых бригадах группа кавалеристов конных разведчиков (начальник команды ротмистр Всеволод Фохт), сформированная из драгун, улан и гусар маршевого эскадрона 14-й кавалерийской дивизии (место дислокации– город Тамбов).
Отправляя 2-ю Особую пехотную бригаду воевать в горную местность, ей даже не придали специальных горных подразделений.
Поскольку маршрут через Дальний Восток русское командование отменило, 2-ю Особую бригаду решили отправить из Архангельска морем во Францию, далее через Францию по железной дороге до Марселя, а оттуда на пароходах - в Салоники. 3 июля 1916 г. бригада отплыла на 9 французских и английских пароходах (“Венесуэла”, “Мартазан”, “Умтали” и одном русском – “Екатеринослав”) вместо планируемого 23 июня. Первые двое суток плавания транспорты имели охрану только в виде русской канонерской лодки“Вайгач”. Далее их должны были сопровождать английские боевые корабли, которые так и не показались на горизонте, хотя реально существовала угроза нападения со стороны германских подводных лодок. “Может быть, оно [английское правительство] и охраняло наше плавание, но как — я не видел”, - с сарказмом отметил начальник 2-й Особой бригады (“Надо отдать справедливость англичанам, что они большие свиньи”). И далее: “Не знаю, кто следит за нашей безопасностью, но впечатление получается покинуты всеми”.
15 июля пароходы с русскими войсками встретили французские боевые корабли - два миноносца и одно“судно специальное против подводных лодок. (.... ) …допотопного вида, которым место в музее, а не в современном флоте. Но, впрочем, все же лучше это - чем ничего”.
С середины 16 июля количество французских кораблей увеличилось до 6-ти единиц. В Брест (Франция) первый транспорт“Венесуэла”, с Дитерихсом на борту прибыл 16 июля, в 6 часов вечера; остальные –до 3 сентября (условия на кораблях, на которых перевозили русских солдат, являлись крайне тяжелыми). Как планировалось, бригаду перевезли в Марсель через Францию, восторженно встречавшей русских солдат, посадили на вспомогательные военные крейсера“Галлия” и “Гюшен”(5 августа) и доставили в Салоники через несколько дней (шли в основном ночью).
В России, 26 апреля 1916 г. представители французского правительства Р. Вивиани и А. Тома, с одной стороны, и генерал М. В. Алексеев, с другой, подписали соглашение, по которому Россия обязывалась послать во Францию и Македонию помимо первых двух бригад - еще пять общим количеством в 50. 000 человек с подкреплениями в 10. 000 человек. “Французское правительство соглашалось принять на себя погрузку и расходы по перевозке, вооружению и содержанию этих воинских частей. Оно пошлет предметы вооружения (ружья и пулеметы) в Россию[за 2 месяца до отъезда войск], а равно и боевые запасы в достаточном количестве, чтобы войска могли упражняться в военных приемах”. Жизнь внесла коррективы в соглашение - из-за опасности нападения германских подводных лодок на французские пароходы, следующие в Россию, отправку оружия заблаговременно отменили.
В соответствии с принятыми договоренностями в начале июля 1916 г. русское командование приступило к комплектованию 3-й Особой бригады во главе с генерал-майором В. В. Марушевским, предназначенной для французского фронта. В штаты бригады, как в штаты остальных бригад, входили прикомандированные французские офицеры. Применительно к ним, с разрешения командующего IV французской армией, был издан приказ № 36 (от 23 сентября 1916 г. ) по 3-й Особой бригаде, по которому офицеры французской службы должны были“.... носить на левом рукаве трехцветную (белую, синюю, красную) повязку, в полках с арабскими цифрами 5 и 6, в маршевом батальоне с цифрой III и в Штабе бригады с цифрою III и тонким золотым галуном по краям повязки”. Носили ли подобные повязки французские офицеры в других Особых бригадах – данные отсутствуют. Формировалась 3-я Особая бригада частью путем выделения рот из действующих полков (три роты в каждом полку, всего - 6 рот), большей частью из запасных батальонов (остальные 9 рот). Формирование бригады совпало по времени с Брусиловским наступлением в Галиции (Юго-Западный фронт) летом 1916 г. , где русские войска понесли большие потери, что сказалось на качестве и темпах комплектования. Посадка на пароходы в Архангельске началась 18 августа 1916 г. ; в Нант (Франция) 3-я Особая бригада прибыла месяц спустя, 18 сентября. Вслед за 3-ей Особой бригадой русское командование сформировало и 4-ю (180 офицеров, 9. 368 нижних чинов) во главе с генерал-майором Леонтьевым; бригаду отправили в Македонию. 4-я Особая бригада была укомплектована по смешанной системе, как и 3-я. В состав рот, формировавшихся из запасных батальонов, входили ратники ополчения 1-го разряда, имевшие поверхностное военное образование.
На пароходе “Мартизан”4-я Особая бригада отправилась морем из Архангельска в середине сентября, в Салоники прибыла на пароходе“Лютеция” 10-20 октября 1916 г. 4-я Особая пехотная бригада явилась последней. Прежде всего сказались большие потери на русском фронте и необходимость их восполнения внутри России. Во-вторых, сказалась и небезопасность плавания из-за действия германских подводных лодок в Белом море. В-третьих, в августе 1916 г. в войну на стороне Антанты вступила Румыния. Боевые действия она вела неудачно, и в декабре был образован Румынский фронт, на который перевели русские части с Северо-Западного фронта, а вместо них отправили 5-ю, 6-ю и 7-ю Особые пехотные бригады, приготовленные к отправке во Францию. Остается добавить, что прекращение отправки русских войск было согласовано с французским правительством. Итого, по данным французского Генштаба, в 1916 г. во Францию и Македонию было отправлено 745 офицеров и 43. 547 нижних чинов.
Как для любой бригады, требовалось создать систему тыловых служб, занимавшихся вопросами лечения больных и раненых, проблемами обмундирования, снабжения войск питанием, боеприпасами и т. п. Некоторые проблемы решили следующим образом: “Все имущество (вооружение, обоз и проч. ), а также животные (лошади, мулы) должны быть отпущены Французским Правительством безвозмездно. Что же касается содержания бригады, то на средства Русского Правительства должно быть отнесено только содержание русских чинов бригады (жалование и довольствие).
Чины же французской армии должны содержаться на средства своего Правительства, которое принимает на себя также и расходы по содержанию животных и разного рода имущества, которое привезено войсками из России.
Расходы по содержанию и лечению во французских госпиталях больных и раненых, должны быть приняты на счет Французского Правительства”.
Несмотря на недостатки в посылке бригад, денежное содержание русских солдат и офицеров оказалось значительно лучшим, чем во французской армии. Так, русский капитан получал во Франции 1. 577 франков (капитан французской службы - 689 фр. ), соответственно подпоручик - 804 и 472 франков, рядовой - 50 и 7. 50 франков.
Денег царское правительство явно не жалело. Так, В. А. Рыхлинский вспоминает, как его командир, П. П. Дьяконов (“обладал этим даром – пить в невероятном количестве, как никто”) выдал ему чек на предъявителя на 1 млн. франков золотом на представительские расходы! В Сингапуре казначей бригады выдал В. А. Рыхлинскому для“покупки верховой лошади” (! ) 1, 5 тыс. франков золотом. Вопрос с обмундированием русских войск оказался довольно сложным. За все время пребывания во Франции и Македонии войска никогда не будут иметь однообразную форму. Так, 3 октября 1916 г. по 1-й Особой бригаде выходит приказ № 173, в котором, в частности, говорилось, что“.... некоторые нижние чины особенно охотно заменяют форменную одежду, установленную для французской армии. Появились синие рубашки вместо наших защитных и т. д. ”. Обмундирование русских военнослужащих останется на долгое время пестрой, подчас нововведения в деталях униформы мирно соседствуют со старыми, отмененными. Подобное положение дел сохранится до конца войны.
Перед отправкой во Францию 1-я Особая бригада получила превосходную форму - ее подгоняли почти для каждого солдата (однако по сохранившимся фотографиям это не скажешь); им предназначалось 2 комплекта - в одном они прибыли во Францию, а второй– “про запас”. По прибытию во Францию и Македонию войска получали каски образца Адриана с двуглавым орлом. Когда каска не требовалась, русские военнослужащие носили фуражки французского (например, в 4-м Особом полку 2-й Особой бригады) и русского образцов.
С обмундированием для 2-й Особой бригады дело обстояло хуже. Генерал М. К. Дитерихс подвергает суровой критике службы, занимавшиеся обмундированием его бригады, о чем сообщает в“Общих выводах по формированию и отправки бригады на фронт союзных армий”(от 7 августа 1916 г. ). Уже первый комплект военной одежды к прибытию в Брест принял“.... недопустимый вид: материал, из которого сделаны штаны - страшно маркий, а стирке поддается плохо.... Кроме того, цвет материала не одинаков; почти от белого до темно-коричневого, что вносит еще больше впечатления неряшливости, беспорядка и небрежности”.
Не лучшим образом обстоял вопрос с обмундированием для 4-й Особой бригады: “Обмундировали меня [Д. Шаевского, автора этих строк] как огородное чучело: поношенный солдатский картуз, прикрывавший только затылок, гимнастерка до колен с рукавами на 4 вершка [около 18 см] длиннее рук, старые брюки и кирзовые сапоги - правый сапог 44-го размера, левый - 39-го”. Для ведения боевых действий двух комплектов явно было недостаточно, и между русским и французским интендантствами возникли некоторые разногласия - где и из чего шить летние, зимние комплекты. В результате появилось три вида военной одежды: военная униформа, сшитая в России, военная униформа, сшитая во Франции из французских тканей и сшитая во Франции из русских тканей. Со стрелковым вооружением хлопот практически не было. Личный состав Особых бригад вооружили ружьями и пулеметами французского образца. Русские солдаты имели на вооружении в разное время практически все образцы французских винтовок того времени - от 8-мм 3-зарядного Лебель Ml 886/93 до 8-мм 5-зарядного Лебель М1916.
Сложным для решения оказался вопрос о лечении больных и раненых во французских госпиталях. Перед отправкой Особых бригад за границу русское командование не позаботилось об учреждении собственных стационарных госпиталей во Франции и Македонии; только к середине 1917 были приняты меры по организации лечебных учреждений с русскими врачами и русским медперсоналом. Особенно остро недостаток русских врачей ощущался в Салониках. Отношение к русским во французских госпиталях практически всегда являлось очень плохим - как во французских госпиталях во Франции, так и во французских госпиталях в Македонии.
Проблемами создания централизованного тылового аппарата русское командование себя не отягощало. Решение данной проблемы взял на себя по собственной инициативе военный агент во Франции полковник граф А. А. Игнатьев. Именно он руководил и решал все хозяйственные и организационные проблемы, связанные так или иначе с вопросами, входящими в компетенцию тылового аппарата. Фактически прообраз тылового управления был создан к началу 1917 г. , но легитимное оформление оно получило только в начале июля 1917, т. е. когда активные боевые действия со стороны Особых бригад прекратились. Только 2 июля 1917 г. выходит долгожданный приказ № 11 по русским войскам во Франции, в §1 которого говорится:
“Для объединения деятельности тыловых органов формируется Тыловое Управление в составе отделений: Инспекторское, Интендантское, Санитарное”; начальником управления назначался полковник М. В. Карханин. Русское командование не проработало вопрос и о почтовых связях русских солдат, оставшихся на чужбине, со своим домом (с марта 1917 г. почтовые отношения с Россией прерываются). Чтобы заменить солдатам в какой-то мере их семьи, во Франции возникает очень интересный институт“крестных матерей” (“ les marraines ”). Почти у каждого солдата имелась собственная “крестная мать”из числа сердобольных француженок, пытавшихся позаботиться о своем подопечном они присылали на фронт разнообразные подарки, стараясь знаками внимания помочь русскому солдату, приехавшему защищать Францию из далекой России. Конечно, не обошлось здесь, как пишет Ю. Н. Данилов, и без женщин легкого поведения, но таких, по его утверждению, оказалось мало.
Этоне могло никак в полной мере заменить чувство тоски по родине у солдат, оказавшееся, разумеется, одной из причин будущих революционных выступлений. Отправка русских войск за границу оказалась весьма поспешной, не продуманной и не проработанной до логического конца. О результатах подобных скорых действий хорошо передает генерал М. К. Дитерихс: “Спешка формирования бригады, приняв во внимание позднее прибытие большинства ее старших лиц, спешка отправления из России и дальнейшая спешная перевозка в Салоники вызывало то, что многие вопросы остаются не выясненными, многие положения не разрешенными и все первые дни жизни бригады проходят в решении многих серьезных обстоятельств на спех, кое-как, со многими серьезными упущениями”.
Как здесь не вспомнить японцев, за отправку солдат потребовавших взамен у союзников политические уступки и льготы для собственной страны! Стоит ли теперь удивляться, как французское правительство впоследствии жестко, даже жестоко обошлось с русскими военнослужащими? Единственный положительный результат, которого добились русские войска во Франции и Македонии - поднятие морального духа как среди французов, так и сербов. Впрочем, даже по этому пункту русские войска проиграют в 1917 г. в силу как объективных, так и субъективных причин.
УЧАСТИЕ В ПЕРВЫХ БОЯХ.
Как ни парадоксально, но во Франции русские воевали практически с первых дней начала войны. По призыву статьи“Россия и Свобода”, опубликованной в газете с характерным названием “Воззвание”(за № 2), из эмигрантов (в частности, революционеров) начали формироваться отряды русских добровольцев. Из 9, 0 тыс. добровольцев для фронта французские“военкоматы”отобрали 3, 4 тыс. (из которых 600 политических эмигрантов), прибывших на передовую в конце августа. Из них сформировали специальную русскую добровольческую бригаду в составе Марокканской дивизии. Вскоре большинство бригады полегло в боях. Остальных командование разбросало по соединениям дивизии, часть завербовалась в канадскую армию, Иностранный легион. 20 апреля 1916 г. в Марсель прибыла 1-я Особая бригада. Встреча русских войск французами оказалась самой душевной и доброжелательной. “Все балконы и окна домов украшены гирляндами разноцветных флажков союзных Франции стран, но больше гирлянд из русских и французских флажков.... (.... ).... на балконах и окнах висят роскошные ковры. На тротуарах сплошь народ. Люди рванулись бы к русским солдатам, но их сдерживают канаты”. Главнокомандующий французскими армиями генерал Ж. Ж. С. Жоффр ради подобного случая отдал специальный приказ, в котором говорилось: “Наша верная союзница “Россия” [так в тексте], армии которой так доблестно сражались против Германии, Австрии, и Турции, захотела дать Франции новый залог своей дружбы, еще большее блестящее доказательство своей преданности общему долгу”. Прибытие русского военного контингента очень благотворно повлияло на моральное состояние французов.
В Марселе войска прошли церемониальным маршем под восторженные крики французов. При проведении парада чуть было не произошел конфуз–все офицеры пропали кто куда, и их невозможно было разыскать. Выручила, как всегда, русская смекалка–разные роты поручили возглавлять одним и тем же офицерам. Прапорщику В. А. Рыхлинскому (адъютанту командира 2-го Особого полка П. П. Дьяконова) пришлось“обежать бегом дома, чтобы стать во главе, кажется, 3-й роты, командир которой был в числе “пропавших без вести“”. Потом В. А. Рыхлинский заменял командира 7-й, 8-й роты и т. д. Когда он проходил в третий раз, услышал разговоры среди зевак: “Как все русские офицеры похожи друг на друга! ”. Вместе с войсками во Францию прибыл медведь по кличке “Мишка”, купленный офицерами 1-й роты 1-го Особого полка в Екатеринбурге и прошедший всю войну; его дни закончились в парижском Зоологическом саду. Медведь стал неким символом Особых бригад и всегда вызывал неподдельное восхищение и колоссальный восторг у французов. Мишка ужасно любил зеленую форму русских солдат и не выносил синюю форму французов. Во время газовых атак медведь отравился хлором, лечился; врачи-ветеринары назначили ему специальный рацион. Во время куртинских событий Мишка находился в лагере и пострадал от злых солдат– ему специально обварили шерсть кипятком…
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9
