Особое правовое положение бобылей,
половников и детенышей
Необходимо также отметить еще несколько типов крестьян, находящихся на особом правовом положении, в первую очередь за счет предоставляемых им льгот по оброку и барщине. Бобыль – это крестьянин или посадский человек,
не включенный в обязанность нести тягло и платящий лишь более легкий бобыльский оброк. Бобылю обычно отводилась не положенная в государственное тягло земля, землевладелец
не отвечал за него перед государством в той мере, как за тягло крестьянина. Характерно, что бобыли, как правило, дают своему хозяину оброк деньгами, но иногда работают и на барщине. Появление бобылей относится приблизительно ко второй половине XV века. Документ, оформляющий правовое положение бобыля, бобыльская подрядная, отличается от крестьянской подрядной прежде всего тем, что бобыль не связывает себя с тяглой пашней и обязуется платить бобыльский оброк (“Се яз, Митька Андреев сын Бакакин, вольной человек, порядился есьми Софейского дома казначею… Жити мне, Дмитрею, у Софеи Премудрости Божии, в бобылех на Сермаксе и землю бобыльскую, пахать, где приищу, где мне любо. А платить мне, Дмитрею, в Софейскую казну бобыльского оброку на год по 10 алт…” [15 Греков Б. Д. , указ. работа, стр. 55]). Половники по своей социальной природе очень близки серебреникам и новоподрядчикам, находящимся в срочной зависимости, которая устанавливается с участием выдаваемых вперед денег. Государевых податей половники, как правило, не платят по причине бедности. Если же их иногда привлекают к этим обязанностям, то чаще всего как вспомогательную силу и в меньшем объеме. Иногда документы называют половников наймитами, потому что половник, не будучи в полном смысле наемным рабочим, все же имеет некоторые общие с ним черты. Вот как гость Кирилл Босой изображает своих половников: “живут они вольностью [т. е. по своей воле] урочные лета, хто сколько лет уговоритца жить: иные на 2 и на 3 годы, как кому в которых местах поживетца. А как… им урочные года отойдут, и они… переходят в иные деревни к иным хозяевам. А кому… не поживетца, и они и до урочных лет отходят.
А сильно… у на никово не держат. А живут, что наймиты, а хлеб… пашут на своих конях исполу: нам половина, а им другая” [16 Там же, стр. 57]. В XVI веке половники либо разделяют обычную судьбу новоподрядчиков, превращаясь в старожильцев, либо продолжают оставаться на положении временно зависимых людей; часть их переходила на положение, близкое к наемному рабочему, получая за работу от хозяина “хлеб помесячно”. Детеныши прежде всего работают в сельском хозяйстве, пашут монастырскую пашню. Источники знают также детенышей других профессий: кожевников, конюхов, мельников, поваренных детенышей, застольных детенышей и др. Чаще всего детенышами становились обедневшие крестьяне и бобыли. Что касается их правового положения, то здесь необходимо различать два вида детенышей – старинные и наемные. Старинные детеныши – это крепостные. Положение же наемных детенышей определялось записью (в которых детенышей иногда называли батраками). Труд наемных детенышей часто применялся на собственной монастырской запашке, которая с конца XVI века стала освобождаться от государственных повинностей. Приведенные типы крестьян наиболее часто встречаются в источниках, однако этот перечень не является исчерпывающим. К XVII веку почти все эти категории сливаются в единую крестьянскую массу, куда не вошли только дворовые. Но и часть дворовых – задворные люди, т. е. посаженные на землю за двором, - относятся к крепостному крестьянству. Правовое положение крепостного крестьянства к этому времени серьезно изменилось. Глава 5
ПРАВОВОЕ ПОЛОЖЕНИЕ КРЕСТЬЯН
В ПЕРИОД ПРАВЛЕНИЯ ИВАНА IV ГРОЗНОГО
И СМУТЫ
Значительное расширение территории Московского государства, возникновение казачества, последствия опричнины и Ливонской войны стимулировали государство к ограничению права “выхода”. Во время опричнины Грозного, вследствие разных причин, крестьяне во множестве своевольно оставляли свои земли и шли на “дикое поле”, в казаки, или же на новые земли в завоеванное Грозным Поволжье. Землевладельцы, разумеется, не желали выпускать из-за себя крестьян и всеми мерами задерживали их, прибегая даже к насилию. А так как народ все-таки уходил, и рабочих в центральных областях государства становилось все менее и менее, то землевладельцы стали изыскивать способы, как бы взамен ушедших, добыть на свои земли новых работников. Самым действенным способом было переманить крестьян от соседей, “вывезти” их из-за других владельцев. Крестьянский “вывоз” стал обычным явлением. Пользуясь тем, что законом крестьянский переход не был запрещен, богатые землевладельцы рассылали своих приказчиков, чтобы выкупать крестьян у их господ (заплатив господам за крестьян все их долги) и таким способом “отказывать” крестьян от владельцев и “вывозить” их на свои земли, обещая определенные льготы. Шла, таким образом, борьба за крестьян, в которой победа оставалась на стороне богатых землевладельцев. Они имели средства, чтобы добывать себе рабочих людей; мелкие же помещики не имели средств, чтобы удержать их за собой. Понятно, что в эти времена, когда государство было еще так юно, перезыв крестьян не мог обходиться без насилия. Помещики, пользуясь беспомощным состоянием своих соседей, вывозили у них крестьян не в срок, без отказа и беспошлинно. Крестьяне черных станов пусторжевских били челом, что дети боярские, ржевские, псковские и луцкие выводят за себя в крестьяне из пусторжевских черных деревень не по сроку, во все дни и беспошлинно; а когда из черных деревень приедут к ним отказчики с отказом в срок отказывать из-за них крестьян в черные деревни, то дети боярские этих отказчиков бьют и в железа куют, а крестьян из-за, себя не выпускают, но, поймав их, мучат, грабят и в железа куют, пожилое берут с них не по Судебнику, а рублей по пяти и по десяти, а поэтому вывести крестьянина от сына боярского в верные деревни никак нельзя [17 Подробнее: Карамзин Н. М. , “История государства Российского”]. Эта жалоба на задержку крестьян и на взятие с них лишнего за пожилое против Судебника не была единственной в описываемое время. Иногда землевладелец, взяв с отказывающегося крестьянина все пошлины, грабил его, и когда тот шел жаловаться, землевладелец объявлял его своим беглым холопом и обвинял в воровстве.
Появление поместий
как замещение вотчинных земель
Переход человека из одного разряда в другой — из крестьян в горожане (посадские люди) или в холопы и обратно, — был очень легок и доступен всем, поэтому общественное устройство в удельное время было очень неопределенно и бесформенно.
Такая неопределенность не могла удержаться при переходе удельного быта в государственный. Московские государи раньше всего взялись за переустройство своего “двора”. Они взяли под контроль земли своих служилых князей и требовали, чтобы земли эти “не выходили из службы”. То же правило было применено ко всем вотчинам: всякий, кто владел землею, был обязан участвовать в защите государства. С каждой вотчины должны были являться ратные люди, “конны и оружны”, по первому зову государя. Княжата и бояре, владевшие крупными вотчинами, приводили с собою целые “воинства” своих людей. Мелкие вотчинники выезжали на службу сами “своею головою” или с одним-двумя холопами. Но так как во время тяжелых войн с татарами, литвой и немцами нужна была большая военная сила, то обычной рати не хватало, и московские государи стали вербовать служилых людей, “собою добрых и дородных” (то есть годных к бою), и селить их на казенных землях, потому что иных средств на содержание воинских людей, кроме земель, тогда не было. Прежде такие земли давались слугам из частных владений князя, из его “дворца”. Теперь “дворцовых” земель уже не хватало, и слугам стали давать земли “черные” (то есть податные, государственные). Ранее земли, данные слугам, носили название служних земель, теперь они стали называться поместьями, а их владельцы — помещиками, детьми боярскими и дворянами. В отличие от вотчин, которые были частной наследственной собственностью вотчинников, поместья были временным владением. Помещик владел землей, пока мог служить; прекращалась служба — и поместье возвращалось в казну. На государеву службу было “поверстано” множество людей; новым помещикам были розданы земли вблизи границ: в Новгородских пятинах, в Смоленске, в Северском крае, на Оке и, наконец, в центральных областях вокруг Москвы. Развитие поместной системы привело к тому, что большие пространства занятой крестьянами земли были переданы помещикам и, таким образом, на этих землях создалась зависимость крестьян от землевладельцев. За то, что землевладелец служил со своей земли государству, крестьяне обязаны были работать на него, пахать его пашню и платить ему оброк. Ни помещику, ни правительству было уже неудобно допускать свободный выход крестьян с занятой ими земли, и потому крестьян старались удерживать на местах.
Положение крестьян и холопов
по Судебнику 1550 г.
Относительно крестьянского выхода в новом Судебнике Ивана IV повторено положение Судебника Ивана III, крестьяне отказываются из волости в волость и из села в село один раз в году - за неделю Юрьева дня осеннего и неделю после Юрьева дня. Плата за пожилое увеличена. По Судебнику Ивана III крестьянин платил в полях за двор рубль, а в лесах — полтину. По Судебнику Ивана IV - в полях рубль и два алтына, а в лесах, где десять верст до хоромного (строевого) леса, — полтину и два алтына. Кроме этого определения, что подразумевается под выражением “в лесех”, в Судебнике Ивана IV находим еще следующие прибавки: “А пожилое имати с ворот. А за повоз имати з двора по два алтына; а опричь того пошлин на нем не имати” [18 См. Приложение №2, стр. 4]. Если останется у крестьянина хлеб в земле (то есть если он выйдет, посеяв хлеб), то, когда он этот хлеб пожнет, платит с него или со стоячего два алтына; платит он царскую подать со ржи до тех пор, пока была рожь его в земле, а боярского ему дела, за кем жил, не делать. Если крестьянин с пашни продается кому-нибудь в полные холопы, то выходит бессрочно и пожилого с него нет; а который его хлеб останется в земле, н он с него платит царскую подать, а не захочет платить подати, то лишается своего земляного хлеба. Если поймают крестьянина на поле в разбое или в другом каком-нибудь лихом деле и отдадут его за господина его, за кем живет или выручит его господин, и если этот крестьянин пойдет из-за него вон, то господин должен его выпустить, но на отказчике взять поруку с записью: если станут искать этого крестьянина в каком-нибудь другом деле, то он был бы налицо: “А останетца у которого крестианина хлеб в земли, и как тот хлеб пожнет, и он с того хлеба или с стоачего даст боран два алтына; а по кои места была рож его в земле, и он подать цареву и великого князя платит со ржы, а боярьского дела ему, за кем жыл, не делати. А попу пожылого нет, и ходити ему вон безсрочно воля. А которой крестианин с пашни продастся в холопи в полную, и он выйдет безсрочно ж, и пожылого с него нет; а которой хлеб его останется в земле, и он с того хлеба подать цареву и великого князя дает; а не похочет подати платит, и он своего хлеба земленаго лишен” [19 См. Приложение №2, стр. 4]. О холопах новый Судебник Ивана IV говорит отлично от Судебника Ивана III. Перемены эти связаны с ограничением числа случаев, в которых свободный человек становился холопом. Если при переходе крестьян были случаи, когда землевладельцы позволяли себе нарушение закона, перезывали не в срок крестьян, задерживали их у себя, брали лишнее за пожилое, то и в отношении к холопам видим подобное же нарушение закона, переманивание к себе чужих холопов. Случалось, что беглый холоп, отыскиваемый господином, объявлял перед судьею, что он бежал и с покражею совершенно от другого господина, по обещанию последнего отстоять его от законного иска. Карамзин писал по этому поводу: "До нас не дошло случаев закабаления вольных людей без их согласия: Судебник Ивана IV определяет за это смертную казнь". Такова, в кратком изложении, характеристика основных положений Судебника 1550 года.
Крестьянский выход во второй половине XVI в.
и попытки стабилизации экономики
Во второй половине XVI века в России начался серьезный экономический кризис. В среднем к 1582 г. , когда производилась перепись населения, в деревнях не досчитывалось около 40 %. В Новгороде, находившемся в зоне военных действий, потери населения составили 83 %. Крестьяне стали особенно необходимы в связи с сокращением запашек. В целях повышения обороноспособности страны и стабилизации экономики был предпринят ряд мер. Главнейшей из них была организация новой переписи земли для оценки ее состояния. Между тем московское правительство именно из мелких помещиков составляло свое главное войско и потому не могло допустить их обеднения и разорения. Оно должно было вмешаться в борьбу за крестьян еще и по той причине, что “перевоз” крестьян вел к бесчисленным ссорам и жалобам, суды были завалены делами о возвращении увезенных и ушедших крестьян и о взыскании убытков от незаконных “вывозов” и “отказов”. Вот почему стали появляться указы о крестьянах. В 1580 г. по инициативе Ивана IV был созван Собор, на котором основным вопросом был поиск способов помощи государству в борьбе с экономическим кризисом. На этом Соборе была принята не дошедшая до нас уложенная грамота, в которой духовенство согласилось отказаться от расширения своих земельных владений, предоставляя таким образом возможность увеличения наделов служилых людей. В 1584 г. вновь созванный Собор не только подтвердил это решение, но и расширил саму постановку вопроса. Речь шла уже не только о сокращении притока новых земель в монастыри, но и об их податных привилегиях. Теперь церковь должна была платить царские подати и земские разметы “со всеми людьми ровно”, в результате чего в казну поступал значительный земельный фонд, предназначенный в поместную раздачу. Вопрос о крестьянах, без которых земельный фонд безусловно терял всякую ценность, неизбежно сплетался в сложную программу стабилизации положения в России. В 1581 г. начинается новое описание русских земель и временно запрещается (первоначально, вероятно, в отдельных районах) выход крестьян в Юрьев день (“заповедные лета”). В 1592 г. начинается составление новых писцовых книг, которые в дальнейшем рассматривались как официальный документ, прикреплявший крестьян к земле и феодалам, как ее собственникам.
Указ 1597 г. О беглых крестьянах
24 ноября 1597 г. впервые в отечественной истории был принят указ о беглых крестьянах. Этим указом устанавливалась пятилетняя давность исков на беглых крестьян. Было указано “давать суд и сыскивать накрепко всякими сыски и по суду и по сыску тех беглых крестьян с женами и детьми и со всеми животы возити назад, где кто жил” [20 Греков Б. Д. , указ. работа, Прил. 24] для тех землевладельцев, у которых крестьяне выбежали за 5 лет. Тем же, чьи крестьяне выбежали за 6, 7, 10 и более лет до 1597 г. , если они “государю царю и великому князю Федору Ивановичю всеа Русии не бивали челом, отказывати и суда на тех беглых крестьян и на тех помещиков и вотчинников, за кем они выбежав живут, не давати, а дати суд и сыск в беглых крестьянех, которые до нынешнего 106 году выбежали за 5 лет” [21 Там же, Прил. 24]. Этот пятилетний срок, как и следующие за ним измененные сроки исков на беглых крестьян, называется урочными летами. Факты увеличения урочных лет мы находим в первой половине XVII века: в 1614 г. срок сыска беглых крестьян Троицкого Сергиева монастыря был удлинен до 9 лет; в 1642 г. этот срок был изменен в общегосударственном масштабе до 10 лет, а для вывозных крестьян до 15 лет. Указ, очевидно, говорит только о беглых крестьянах, которые покидали своих землевладельцев “не в срок и без отказу”, то есть не в Юрьев день и без законной явки со стороны крестьянина об уходе, соединенной с обоюдным расчетом крестьянина и землевладельца. Этим указом устанавливалась для иска и возврата беглых временная давность, так сказать, обратная, простиравшаяся только назад, но не ставившая постоянного срока на будущее время. Такая мера была принята с целью прекратить затруднения и беспорядки, возникавшие в судопроизводстве вследствие множества запоздалых исков о беглых крестьянах. Указ не вносил ничего нового в право, а только регулировал судопроизводство о беглых крестьянах. Установление пятилетнего срока для возвращения беглых крестьян, записанных в последние писцовые книги 1592 года, подало мысль многим историкам, что за пять лет до указа 1597 г. , то есть в 1592 году, состоялся общий закон, запретивший крестьянам переход и отменивший Юрьев день. Однако специалист по истории российского права
В. И. Сергеевич считает, что закон Судебника о Юрьевом дне действовал в течение большей части XVI века, и на основании этого закона крестьяне, вышедшие “не по сроку, и без отказу и беспошлинно” возвращались к прежнему землевладельцу – по Судебнику. Однако Сергеевич обращает внимание на то, что в источниках XVII века все вышедшие крестьяне называются беглыми независимо от срока выхода. Это понятие ново, и его источник находится не в правилах Судебника, а в отмене Юрьева дня, не дошедшем до нас законе, который Сергеевич датирует второй половиной восьмидесятых годов XVI века. К сожалению, закона о заповедных годах нет в нашем распоряжении. О его содержании позволяют косвенно судить другие материалы, имеющиеся в нашем распоряжении. Можно утверждать, что 1581 год был первым заповедным годом, так как есть доказательства крестьянских переходов в 1580 году – это ряд писцовых и приходно-расходных книг, преимущественно монастырских. Из других документов, преимущественно судебного характера, можно заключить, что заповедными были годы с 1581 по 1586, 1590, 1592, 1594 и 1595. Указы Бориса Годунова говорят о том, что практика заповедных годов стала правилом, а разрешенный им несколько раз выход считался исключением. Дошедшие до нас документы дают право утверждать, что закон о заповедных годах был известен как временная мера, “до государеву указу”. Что касается района распространения действия этого закона, то едва ли можно сомневаться в том, что он был распространен на все Московское государство. Об этом говорят соображения общего характера и косвенные указания источников. В указе Бориса Годунова о крестьянском выходе
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9
