Статус чиновника: идеальный тип
Макс Вебер отмечал, что чиновник - это “держатель”права отдавать команды. Он никогда не осуществляет эту власть по собственной воле, он пользуется ею как доверенное лицо безличного института, обладающего правом принуждения. Закон отделяет чиновника от средств управления как в материальной, так и в денежной их форме (Gerth: 295). В силу этого концепции, уподобляющие советское чиновничество классу капиталистов, грешат чрезмерными натяжками и упрощениями.
Чиновник, будучи принятым в учреждение (в аппарат), берет на себя специфические обязательства по управлению, получая в свою очередь определенные гарантии существования. При этом предполагается, что должность не используется, как в феодальные времена, для извлечения ренты или для обмена услугами (Gerth: 199).
Чиновник получает не зарплату, а жалование (правда, в советские времена эти две совершенно разные по содержанию формы оплаты стали называться одним словом). Это означает, что его денежный доход не зарабатывается в смысле оплаты конкретной работы, а жалуется ему за занятие определенного поста. Его размер жестко привязан к месту статусной позиции в должностной иерархии. Поэтому чиновник его не зарабатывает, а получает за исправное исполнение своих функций. За плохое исполнение он может лишиться своего поста или быть переведен на нижестоящую и соответственно ниже оплачиваемую позицию. За отличное исполнение служебных функций он может быть переведен на более высокий и выше оплачиваемый пост.
Чиновник вместе со своим постом получает и присущий этой позиции престиж. При этом, как отмечал М. Вебер, этот престиж выше, чем у управляемых. Кроме того, его официальная позиция (прежде всего политических чиновников) охраняется государством посредством специальных статей в уголовном кодексе, предусматривающих наказание за оскорбление чиновника, неуважение к государству и т. п. (Gerth: 199). Официальные почести, несмотря на нередко сугубо личностную их форму, приписаны к соответствующему посту. Так, в КПСС генеральный секретарь становился“выдающимся деятелем мирового коммунистического движения” буквально на следующий день после занятия им нового поста.
В бюрократической организации исполнительность и верность чиновников обеспечиваются их личной необеспеченностью. В феодальные времена государственная служба была для большинства чиновников подсобным доходом, а для наиболее важных - вообще несущественным источником. Это облегчало бремя государственной казны, но делало чиновников независимыми по отношению к своему начальнику. В случае несогласия они могли хлопнуть дверью и удалиться в свое имение. В бюрократической организации служат чиновники, для которых их жалование является почти единственным или основным источником доходов. Потеря поста означает потерю дохода. Чем выше пост - тем страшнее с него падать. В условиях же единой административной организации, накрывающей всю страну, увольнение в одном месте могло означать низвержение на дно социальной иерархии без всяких перспектив подняться с него. Поэтому как бы ни был властен чиновник, как бы высоко он ни сидел, его положение очень опасно, поскольку гарантией его социального благополучия является только его пост. В сталинские времена советское чиновничество часто характеризовалось отсутствием сколько-нибудь заметной личной собственности: квартира, дача, автомобиль, мебель, а порою и посуда были казенными. В брежневскую эпоху иногда на уровне республиканских парторганизаций делались попытки бороться с коррупцией аппарата. Одним из направлений борьбы становились запреты на покупку личных автомобилей, дач. Ключевой задачей, решаемой с помощью этих мер, была, конечно, не моральная чистота аппарата (можно паразитировать и на вполне официальной основе), а создание социальных условий его послушности, исполнительности посредством превращения служебного кресла в безальтернативный способ эффективной адаптации к среде. Это не является исключительной особенностью только советского аппарата. Во многих странах мира бюрократический аппарат формируется прежде всего из не очень состоятельных людей. Правда, порою в постсоветский период кандидаты на высокие государственные посты представляют свое богатство как гарантию своей честности (“мне незачем воровать”), но это очень неубедительный аргумент: во-первых, богатства никогда не бывает достаточно, во-вторых, богатый чиновник, депутат самодостаточен, а потому он материально не зависим ни от своего начальства, ни от народа.
Советский партийно-государственный аппарат в свете веберовской концепции бюрократии
М. Вебер следующим образом описывает бюрократический тип господства: "С победой формалистического юридического рационализма на Западе наряду с прежними видами господства появился тип легального господства, основной, хотя и не единственной разновидностью которого было и есть бюрократическое господство. К важнейшим представителям этой структуры господства относятся современные государственные и коммунальные чиновники, современные католические священники и капелланы, служащие современных банков и крупных капиталистических предприятий. Решающим для нашей терминологии признаком является то, что подчинение теперь основано не на вере и преданности харизматической личности, пророку, герою или освященной традицией личности властителя, или легитимированных в силу привилегий обладателей собственного права, земли или должности, но на лишенном личного характера объективном "служебном долге", который, как и право на власть, "компетенция", определен посредством рационально установленных норм (законов, предписаний, правил) таким образом, что легитимность господства выражается в легальности общих, целенаправленно продуманных, корректно сформулированных и обнародованных правил" (Вебер 1994: 71).
При этом Вебер делает оговорку, что он не утверждает, будто эмпирические формы господства полностью соответствуют одному из приведенных им типов: "напротив, подавляющее большинство этих форм господства представляет собой комбинацию из нескольких типов или промежуточное состояние между ними". С помощью категории "патримониальная бюрократия" М. Вебер определял явление, которое некоторыми характерными для него признаками связано с рациональной, другими - с традиционалистской .... формой господства" (Вебер 1994: 71).
Советская бюрократия (аппарат), как и всякая реальная форма, лишь частично совпадает с идеальным типом бюрократии. Но ее существенная особенность в сравнении с германской и другими западными бюрократиями состояла и состоит до сих пор в том, что выделенные Вебером существенные признаки не составляют ее сущности. В ленинской и сталинской бюрократии весьма был силен элемент харизматического и традиционалистского (советского происхождения) типов. Так, харизматическое господство основывалось на признании сверхъестественной силы вождя. Без учета этого не понять развитие советского аппарата на протяжении ряда десятилетий вплоть до середины 50-х гг. Патриархальному (и патримониальному - как его разновидности) господству, с точки зрения М. Вебера, свойственно то, что наряду с системой непреложных норм "действуют свободный произвол и милость господина, основанные, в принципе, на чисто "личных", а не "объективных" отношениях, и поэтому "иррациональных" (Вебер 1994: 69). Развитие советского аппарата не только при Сталине, но и при остальных генсеках (хотя и в меньшей мере) несло на себе очевидные приметы патримониального господства. Кроме того, советский аппарат, как и любой иной аппарат, лишенный действенного контроля извне, имел тенденцию к приватизации государственных постов, средств управления и извлечению из этого прибавочного продукта для личного потребления (взятки, обмен услугами). В брежневский период (1964-1982 гг. ) этот процесс получил особенно широкое развитие. Во многих местах имелись явные признаки превращения должностей в подобие феодальных кормлений: дается или покупается должность, “левые”доходы от которой составляют основную часть доходов чиновника. В постсоветский период этот процесс достиг апогея благодаря небывалой в истории последних веков деградации госаппарата.
Власть над ресурсами как основа организации
В основе организации лежит прежде всего власть над условиями производства и обращения, дающая власть и над людьми. Собственник организации может распоряжаться имеющимися в организации материальными условиями (зданиями, оборудованием, сырьем и т. д. ), что дает ему власть над людьми, вынужденными или желающими по добровольному выбору работать в ней. Собственник организации определяет условия приема новых членов, условия их найма, распорядок дня, обязанности и т. д.
Важнейшим источником власти советского партийного государства стала с первых дней его существования государственная собственность на землю, недра, средства производства. При этом в отличие от других государств, владеющих лишь некоторой частью условий производства, советское государство превратилось с завершением коллективизации в монопольного собственника, приобретя монопольную экономическую власть над всем населением страны. Оно стало единственным работодателем.
Экономическая собственность - это лишь разновидность отношений собственности. Ее характерная особенность - контроль над ресурсами и результатами их эксплуатации посредством рыночных механизмов. Иначе говоря, экономическая собственность - это атрибут рыночного общества, каковым советское, конечно, не являлось. Его основой являлась административная собственность, функционировавшая без помощи рынка.
Чтобы существовать, люди должны работать. Для работы им нужны средства производства и сырье, которые монополизированы государством. Человеку ничего не остается, кроме как наниматься на работу к государству. Ситуация аналогична с положением рабочего в капиталистическом производстве. Однако здесь есть и существенная особенность: во-первых, в капиталистическом обществе не все граждане являются лишенными средств производства, там всегда существует значительное число частных собственников; во-вторых, при капитализме рабочий вынужден продавать свою рабочую силу, но продажа осуществляется в условиях конкуренции капиталистов, что дает ему возможность выбора не просто предприятий, но условий найма, а в государственно-социалистическом обществе работник может менять организации, но повсюду он сталкивается с одним и тем же работодателем с его относительно едиными условиями найма. Это дает государству колоссальную власть над своим населением: это власть не только государства в классическом смысле этого слова (налоги, законы, воинская повинность и т. п. ), но и экономическая власть работодателя.
Субъект власти в организации управляет, опираясь на материальное стимулирование. Система материальных позитивных ("пряник") и негативных ("кнут") санкций, если описывать ее в самом обобщенном виде, включает предоставление права работать и получать зарплату (наем), изменение количественных и качественных параметров распределения (зарплаты, налогов, штрафов и т. п. ). Любая система санкций основана на двух противоположных чувствах: страхе что-то потерять и стремлении что-то получить для удовлетворения своих потребностей. Экономические санкции не являются исключением. В основе их действия лежит игра на страхе потерять часть имеющегося или ожидаемого материального достатка и стремлении его повысить.
Внеэкономическое принуждение в организации
Власть над материальными ресурсами является универсальной основой организаций, но не всем организациям ее достаточно. Многие организации дополняют экономическую власть внеэкономическим принуждением, применяемым тогда, когда материального стимулирования оказывается недостаточно. Типичным примером хозяйственной организации, в которой огромную роль играло внеэкономическое принуждение, являлась феодальная вотчина. Этот вид власти присущ и любому государству, которое выполняет множество функций, с трудом поддающихся экономической мотивации. Это обусловливает необходимость неэкономического принуждения к соблюдению законов, плате налогов, в большинстве стран - к службе в армии и т. д. Право на неэкономическое принуждение - это атрибут любого государства.
Однако масштабы его использования сильно колеблются от страны к стране. Чем богаче и демократичнее государство, тем большую роль в системе методов управления гражданами играют экономические рычаги. Так, богатая казна позволяет заменить воинскую повинность профессиональной наемной армией. Только относительно богатыми гражданами можно управлять с помощью корректировки налогов, воздействующих на их экономические интересы. Бедному нечего терять, налоговые регуляторы на него действуют очень слабо, поэтому в бедной стране неэкономическое принуждение неизбежно играет большую роль, чем в богатой.
Неэкономические санкции основаны на страхе потерять те или иные неэкономические блага (славу, уважение, спокойствие, власть, свободу, жизнь) и на стремлении эти блага приобрести, приумножить, сохранить. Любая организация в той или иной мере использует часть этих санкций.
Советское партийное государство, разрушившее многие механизмы экономического управления, естественно, не могло заменить их, как это проектировалось в утопической идеологии, "коммунистической сознательностью", поэтому во имя сохранения себя оно вынуждено было широко опираться не неэкономическое принуждение. При этом на протяжении длительного времени использовались самые сильные санкции (угроза лишения свободы, жизни).
Индикаторы властно-административной стратификации
советского и постсоветского обществ
Административная система иерархически структурирована по критерию объема административной власти, делегированной каждому ее этажу (слою). Это структурирование, обусловленное самой логикой организации.
Каждая групповая статусная позиция (слой) в организации характеризуется набором статусных индикаторов, являющихся внешней характеристикой. Иначе говоря, сущностная структура армии определяется ее делением на рядовых, сержантов, офицеров, генералов, представляющих собой разные административно-властные слои с различным объемом власти по отношению друг к другу. Вопрос о том, какие у них оклады, престиж, мундиры, условия службы , носит производный характер. Это необходимо подчеркнуть, поскольку в рамках доминирующего направления в теории социальной стратификации эти индикаторы приобретают самостоятельное значение и рассматриваются как группообразующие.
Численность
Численность слоев (групп) - это важная характеристика конфигурации данного типа социальной стратификации. Однако при анализе властно-административной стратификации она приобретает дополнительное значение индикатора социального статуса, сопоставимого с размером дохода. Дело в том, что работу объемом в Х единиц может выполнить один человек за У руб. , но этот же объем могут выполнить 5 человек за 5У руб. Поэтому рост численности работников при относительно стабильном объеме выполняемой работы и том же уровне заработной платы является одной из важных форм повышения социального статуса группы.
В советском обществе всеобщая и принудительная занятость всегда рассматривалась как важное средство обеспечения политической стабильности системы.
Официальная статистика всегда и везде выполняет наиболее эффективные идеологические функции: она без лишних слов, наукообразным языком цифр и таблиц проповедует официальную идеологическую доктрину. Поскольку статистические органы находятся в руках у государства, то оно и строит статистическую отчетность, исходя из своих представлений о целесообразности. Не только в СССР, но и в других странах статистика существенно искажает образ системы социальной стратификации, особенно в ее властном срезе.
В данном параграфе я прибегаю к официальной статистике за неимением иных серьезных цифровых материалов. Однако надо иметь в виду, что социальная структура в данной работе и в официальной статистике совпадают лишь отчасти. Поэтому приводимые официальные данные или расчеты, сделанные на их основе, не могут прямо выполнять функцию точного обоснования выдвигаемых гипотез и логических выводов. По ним можно судить лишь о направлении действия описываемых тенденций. Иначе говоря, я говорю об одном, а официальная статистика не совсем о том же. Так, например, одна из наиболее распространенных категорий официальной статистики "ИТР и служащие", с моей точки зрения, затеняет социальную дифференциацию между административно-властными слоями, включая и президента страны, и его машинистку в одну и ту же группу. Однако в ней все же прослеживается грань между рабочими и работниками управления, смешанными с конторскими рабочими (машинистки, курьеры, кассиры и т. п. ): основное деление в социальной статистике - на "рабочих" и "служащих".
Официальная статистика смешивает административно-властную и социально-функциональную статистику, делая упор на последней. Поэтому нижеприводимые таблицы в равной степени относятся как к данной главе, так и к главе, анализирующей социально-отраслевую стратификацию (в той части, которая касается аппарата управления как отрасли общественного производства). Эмпирические социологические исследования часто также следуют идеологизированной структуре, конструируемой официальной статистикой. Это тоже существенно затрудняет вторичный анализ их результатов.
Табл. : Численность аппарата управления в 1925-29 гг.
(тыс. чел. )
1925/26
1928/29
Управленческий и
и юридический персонал
663, 1
646, 8
Органы хоз. управления
195, 2
159, 3
(Сarr and Davies 1969: 956; Экономическое обозрение. 1929. № 9. С. 124).
Табл. : Численность работников аппарата органов управления
(тыс. чел. )
1980
1985
1988
1989
1990
Всего
2 231
2 376
1 831
1 578
1 612
Аппарат органов государственной власти и управления
1 828
1 935
1 391
1 178
1 199
в том числе:
союзный
104
107
85
76
56
республиканский
136
142
110
84
75
областной (краевой, АССР)
272
303
285
221
222
районный (городской, окружной, сельсоветов и поссоветов)
687
737
767
739
771
Судебные и юридические учреждения
84
92
99
101
104
