Авестийская география как исторический источник
ВВЕДЕНИЕ
Определить сведения географического характера как истоки географического знания, его предысторию имеет смысл лишь с того момента, когда географические знание достигло определённой степени зрелости, когда оно осознанно стало применяться обществом для достижения конкретных практических целей. Истоки географии начинают формироваться в античном мире с развитием торговли и мореплавания, что было невозможно без накопления специальных знаний географического характера окружающих земель и населяющих их народов. Потребность в этих знаниях удовлетворялась так называемыми логографами, составляющими составлявшими описание берегов (периплов) и стран (периогезов). Наиболее близкой к позднее сложившемуся пониманию географии была работа «Объезд вокруг Земли», написанная в результате достаточно продолжительных путешествий Гекатием Милетским. О значение этой работы в развитии географических знаний свидетельствует тот факт что введенный Гекатием термин «период» (Объезд) на долгое время закрепился за всеми географическим описаниями.
Анализ подобных описаний свидетельствует о значительной широте интересов их создателей к различным природным явлениям землетрясениям, вулканам, рекам их режиму - ко всему, что характеризует природные условия и ресурсы тех или иных стран, их население, род занятий, виды преобладающей продукции, т.е. которые ставида общественная практика Древней Греции.
Каждая наука на различных этапах развитии в соответствии с требованиями, которые ставят перед ней общество, принимает разные исторически обусловленные формы. При этом изменение формы приводят и к соответствующему изменению концептуальной основы науки. В период начального своего формирования географическое знание выступало в форме страноведения, которое и было его концептуальной основой.
Пожалуй, нет ничего удивительного в том, что начальный период географии развивалась в страноведческом направление, охватывая и естественные и общественные явления в некотором единстве. Во-первых, это форма отвечала общественным запросам, во-вторых, это было время господства единой, нерасчлененной натур философии и, в-третьих, что, самое главное, подобная форма отражала природу географического - знания, занимающего промежуточное положение между естественными и общественными науками.
О развитии основ физической географии не могло быть и речи до тех пор, пока древнегреческие мыслители не подошли к истинному представлению о форме Земли. Более того, гениальные умозрительные догадки отделенных мыслителей о шарообразности Земли долгое время ничего не могло дать науке, так как не было подкрепления опытными данными. Лишь потом, когда в результате первых попыток определения формы и величины Земли астрономическими методами были достигнуты более или менее значительные успехи в шарообразности Земли уже не вызывало сомнение, физика географическое направление начала приобретать устойчивую основу.
Географические названия Средней Азии издавна привлекали внимание ученых - географов, историков, лингвистов. Это объясняется внутренним богатствам топонимики, открывающей внимательному исследователю возможность глубокого изучения исторических судеб Средней Азии и своеобразных природных условий, получившие отражения в географических названиях.
Исключительное разнообразие географической терминологии среднеазиатских народов отмечалось многими авторами. Ещё А. Гумбольд писал, что «татарские языки очень богаты выражениями, относящимися к рельефу и виду земной поверхности» (Гумбольд, 1915, с 304). Естественно, ма вправе предположить, что под татарскими языками А. Гумбольд, как это было принято тогда, подразумевал языки тюркских и монгольских народов.
В настоящее время в государствах Средней Азии живут народы, говорящие на многих языках основных семей. К первой относятся узбекский, туркменский, киргизский, каракалпакский, казахский и уйгурский языки, во второй - таджикский, а также языки народов проживающих в Горном Бадахшане (памирские).
Многие географические названия Средней Азии легко объясняются при помощи лексики этих основных языков, причем топонимические образования, естественно, иногда выходят за пределы современных республиканских или этнографических границ и проникают далеко вглубь иноязычных территорий. Так, таджикские топоними можно найти на карте Узбекистана, и Туркменистана, а узбекские и киргизские названия нередко можно встретить в Таджикистане.
Древние народы края - хорезмийцы, согдийцы, бактрийцы в лингвистическом отношении были иранскими народами. Характерно, что старые восточные авторы понимали под Ираном южную часть Средней Азии, а не современный Иран, известный под именем Фарса. И естественно, что древнейшие топонимические образования Средней Азии создатели которых нам известны, являются иранскими. Они сохранились в исходной или измененной форме повсеместно как на равнинах Турана, так и в горах Таджикистана, но их гораздо меньше во Внутреннем Тянь-Шане. (Муравьев. 1957, с 43).
Наибольший удельный вес иранских географических названий в топонимике Средней Азии наблюдается в Таджикистане, населенном таджикским народом-наследником и хранителем древней культуры иранских народов, живших на широких просторах от Аральского моря до Гиндукуша. Многочисленные таджикские топонимы вряд ли нуждаются в иллюстрациях. Отметим хотя бы (об)- вода, река (Сурхоб, Ягноб, Обихингоу, Анзоб, Варзоб, и многих других), «кух»- гора (Кухистан).
Важно указать другое. Многие название согдийского, хорезмийского, тохарского, памирского, таджикского и персидского происхождения, присущи другим государствам Средней Азии: Балхан, Мургаб, Чарджоу, Бадхыз, Кухистан, Каахка в Туркмении: Зерафшан, Лянгар в Узбекистане: Чарвак (чар+баг-сад, окружающий со всех сторон жилище, четыре сада в Киргизии. Прочно вошло в народную топономику края таджикское слово « дарья» (дерья), означающее большую реку, в персидском языке- море. У киргизов Тянь-Шаня это слово имеет свою фонетическую форму « дайра».
Нельзя, конечно утверждать, что из бытующих теперь географических названий иранские- самые древние. О некоторых топонимах мы исследователи не можем судить с определенностью позволяющей установить языковую принадлежность, т.к. современные формы не открывают такой возможности, а смысловое содержание их уже давно утеряно и пока не восстановлено.
Греческое, а затем арабское господство в Средней Азии относительно слабо отразилось на ее топономике: особенно это справедливо для греческих элементов, почти не оставивших следа на современной карте. В литературе часто приводят указания на названия Исандер-Куль, Искандер-Дарья, к котором мы можем добавить ст. Искандер-Ашхабадской железной дороги, как на сохранившиеся топономические памятники после походов А. Македонского. Но это трудно доказать, ибо, возможно, такие названия имеют сравнительно позднее происхождение и, как свидетельствует В.В. Бартольд (Бартольд, 1927), в средние века озеро Искандер не было известно под таким именем.
Классическая география почти всё значительные физико-географические объекты знала под другими, не местными названиями: Яксарт, Политимен, Окс, Оксус.
Ценные сведения о саках, тохарах, канка (канглы), их хозяйственной жизни и торговых связей с Индией содержатся в эпической поэме "Махабхарата" - "Сказании о Великих Бхарате" (составлена во второй половине II тысячелетия до н.э.): "У дверей его (царя Юдхиштхира) среди других народов ожидали саки, тохары и канки, косматые люди со усами, украшенными рогами, и с руками, заполненными данью: ткани из шерсти, из волокон рангу, из шелковых нитей, из волокон дерева патта (вид тополя) ткани курчавые тысячами, ткани их редких нитей, из хлопка, из овечьего руна, шкуры, нежные на ощупь, длинные мечи с острым лезвием, сабли, железные копья, топорики, другие острые топоры, напитки, разные ароматы, тысячи драгоценных камней..." (Древние авторы о Средней Азии, с. 133).
Большое значение для изучения социально-политической жизни саков, а также народов, населявших Парфию, Дрангиану (современный Сеистан), Арею (область, охватывающую Западный Афганистан с центром в Герате), Бактрию, Согдиану, Хорезм, и Скифию имеют клинописные надписи из Лидии (Бехистунская надпись), Персеполя, Сузы и Хамадана (Хрестоматия по истории Древнего Востока, с. 158-167). Чрезвычайно ценный материал о древнем населении Средней Азии - скифах, саках, масагетах, бактрийцах, согдийцах, хорезмийцах и др. (О происхождении быте и нравах, верованиях, общественном укладе и социально-политическом положении)- содержат труды античных авторов: Геродота (484-425 гг. до н.э.), Страбона (64-63-24-23 гг. до н.э.), Эфора (405-330 гг. до н.э.), Помпея Трога (I в. до н.э.- I в. н.э), Плиния (погиб в 70 г. н.э.), Климента Александрийского (II в. н.э.), Эллиана (II-III вв. н.э.) и других. В рамках этого исследования невозможно остановиться на каждом из них - они вполне могли бы стать предметом специального рассмотрения.
Целью работы нашего исследования систематизация и введение в научный оборот археологических, этнографических, географических источников по проблемам сложения географических знаний о народах Средней Азии.
Задачей выпускной работы является анализ свидетельств античных авторов в сопоставление с археологическим материалом по топонимике, топографии, географии Средней Азии.
Для осуществления целей и задач нашей работы были подвергнуты историческому анализу работы античных авторов, таких как Геродот, Квинт Курций Руф, и др.
Важным источником для развития темы является Авеста, где как раз упоминаются раннее свидетельство о первых цивилизациях народов Средней Азии, кроме того были привлечены монографические работы Б. Вайнберга, И. Пьянкова, Дитмара А.Б., Л.М. Левиной, Дьяконти идр.
В качестве приложения мы приводим античные географические схемы и карты; Средней Азии и данным карты Птолемея; народы Турции в III - исламе II в до н.э.
Авестийская география как исторический источник
Авеста, священное писание зороастризма, - памятник неоднородный, это собрание сведений и преданий разных веков и даже, очевидно, разных территорий иранского мира (историю изучения Авесты и литературу см. [ОИЯ, 1979, с. 135-136]).
Исследователи выделяют в Авесте ряд текстов, персонажей и словосочетаний, относящихся (или, точнее, восходящих) еще к индоиранской общности. Следующий этап связан с возникновением зороастризма, новой религии, появившейся не позднее VII -- первой половины VI в. до н.э. Отрицая сначала все старые арийские культы, зороастризм постепенно перешел на путь компромисса с укоренившимися в иранской среде народными верованиями. Считается, что в течение многих веков складывался канон зороастрийского «священного писания», который сохранялся только в устной традиции (заучивался жрецами), при этом преобладала тенденция сохранения текста в изначальном виде.
По господствующему в науке мнению, древнейшие части Авесты связаны со Средней Азией; зороастризм появился в Восточном Иране (традиция относит это к Бактрии), позднее его центром стала Мидия. Поэтому специалисты считают, что «вопрос о локализации и датировке Авесты в целом вряд ли может ставиться» (С.Н. Соколов (ОЙЯ 1979, с. 1310)).
Место и время кодификации. Авесты тоже до сих пор не определены окончательно. Есть гипотеза Ф. Альтхайма о ранней записи ее текста учениками Заратуштры в VIII в. до н.э. арамейским ахеменидским письмом и о том, что Александр Македонский пытался записать ее по гречески. С начала XX в. исследователи авестийского алфавита и языка выдвигали ряд теорий об их происхождении и этапах развития [ОИЯ, 1979, с. 130-132]. Существует гипотеза об «аршакидском» тексте Авесты. Бесспорной считается кодификация Авесты, произведенная при Сасанидах (IV или середина VI в.).
Авеста сохранилась не в полном объеме, что также затрудняет ее изучение [ОИЯ, 1979, с. 133-134]. Многократно привлекавшиеся историками данные Авесты часто не могут служить основанием для достоверных выводов (см. аналогичный вывод И.М. Дьяконова в связи со списком стран в «Видевдате» Дьяконов, 1971, с. 152, примеч. 60), за исключением, может быть, реконструкции социальной структуры общества эпохи сложения Авесты, [История таджикского народа, 1963].
Мы попытаемся, в меру своих возможностей, рассмотреть географические и частично этногеографические данные Авесты, так как, по господствующему в науке мнению, они связаны с исследуемой территорией - Среднеазиатским, мы испытывали большие сложности в связи с рассмотрением проблем, которые мы можем воспринимать только «из вторых рук» и не всегда способны четко отделить вероятные гипотезы в лингвистических аспектах от действительных фактов (Лелеков, 1982, с. 148).
В научной литературе неоднократно анализировались в том или ином аспекте два списка стран, сохранившихся в Авесте - в «Видевдате» (1-йфрагард) и «Михр-яште» (ЯштХ, 13-14). «Видевдат»- это свод ритуальных установлений, скомпилированных в довольно позднее время, но включивший в себя и древние части. В фрагарде 1 «Видевдата» перечисляются «правоверные» зороастрийские страны (области): Арианам-Вайджа, Гава Сугда, Моуру, Бахди(ш), Нисайа между Моуру и Бахди, Харойва, Вайкарта, Урва Вехркана, Харахвати, Хайтумант, Рага, Чахра, Варена, Хапта-Хинду, Рангха. Этот список стран многократно анализировался Дьяконов М., 1961, с. 361 и ел.; (Дьяконов И., 1956, с. 48, 54). Часть из них довольно определенно локализуется.
Предполагается, что этот текст составлен во II в. до н.э., после победы парфянского царя Митридата I над Греко-Бактрийским царством, и перечисляет области, входящие в состав тогдашней 11арфии. И. М. Дьяконов справедливо отметил, что многие из перечисленных областей никогда не принадлежали - Парфии [Дьяконов И., 1971, с. 137]. А. Кристенсен считает, что в поздний период в этот текст были интерполированы названия ряда стран, которые не отмечены в «Михр-яште», в том числе Бактрия. И.Гершевич относил «Видевдат» к ахеменидскому либо послеахеменидскому времени. По мнению И. М. Дьяконова, «Михр-яшт» содержит «перечень стран, где к моменту составления текста Видевдата был распространен зороастризм» [Дьяконов И., 1971, с. 137]. Подобное заключение тоже вряд ли может быть принято без оговорок, так как нет никаких данных о распространении зороастризма в «мифической» области Арианам - Вайджа. Этому противоречат материалы из Хорезма, который ряд исследователей, без веских оснований, отождествляет с этой областью. В послеахеменидский период (IV-II вв. до н.э.), как показывает исследование археологических памятников и мифологических сюжетов на керамических рельефах в Хорезме были распространены верования, отличные от канонического зороастризма (см. главы 1 и 3 части lll). На основании имеющихся материалов по истории и культуре Согда нельзя и эту область относить к «правоверным» зороастрийским.
Перечисление стран начинается с Арианам-Вайджа и Согда областей, явно расположенных севернее остальных. Арианам-Вайджа - «Арийский простор» - в этом контексте часто отождествляется с Хорезмом, хотя это не самая северная и холодная область в Среднеазиатско-Казахстанском регионе. Гораздо больше соответствуют описанию Авесты климатические условия Восточного и Северо-Восточного Приаралья.
Интересно отметить здесь и традиционные пути торговцев посольств и т.п. Даже в XIX в. все пути русских миссий и торговцев от Южного Приуралья (Оренбург, Троицк, Орск) в Bvxapv (северо-западная часть древнего Согда) проходили не через Хиву, даже в периоды мирных отношений с последней, а через низовья Сырдарьи по караванной дороге через Кызылкумы; поэтому не исключено что название «Арианам-Вайджа» может быть отнесено, например, к дельтовой области Сырдарьи с не меньшим основанием, чем к Хорезму тем более что археологические исследования в этом районе [Толстов 1962] выявили непрерывное развитие культурных комплексов с конца эпохи бронзы и большое количество интересных монументальных памятников.
Л.А. Лелеков отмечал, что «идея „Арийского Простора", легендарной прародины „арья" абсолютно неведома древнеиндийской традиции» (Лелеков 1982 с155). Он считает, что название области Арианам-Вайджа могло появится в индоиранском мифе лишь на поздних стадиях его «ортодоксальной обработки». Э. Херцфельд считал что это понятие было поздним измышлением аршакидского времени.
В Яштах (Авеста, 1993 -- перевод Истеблин-Каменского) «Арийский простор» присутствует, наряду с ним здесь появляется Вахви-Датия («Добрая, благая Датия») -- река, на которой или вблизи которой расположена область Арианам-Вайджа (Яшт V, 17) У реки Вахви-Датия молятся как бог Ахура-Мазда (Яшт V, 17),так и реальные персонажи: сам пророк Заратуштра (Яшт V, 104; Яшт XVII, 450) и его покровитель Кави Виштаспа (Яшт XVII, 49).
Река «Датия благая» и другая мифическая или реальная река-- «воды Ардви».--упомянуты рядом в «Гимне Ахура-Мазде» (Яшт1, 21). Смешение реальных и мифических объектов довольно часто встречается в текстах Авесты, связанных с географической номенклатурой. Представляется, что при переселении (расселении) иранских племен на территории Среднеазиатского - казахстанского - региона; они перенесли на многие реальные ; географические объекты, особенно игравшие большую роль в их жизни, мифологические понятия и названия, которые сложились у них еще либо в период индоиранской общности, либо на ранних этапах собственного этногенеза. Позднее, в эпоху распространения зороастризма, так произошло на западе Ирана--в Мидии. Именно этим можно объяснить двойственность ряда «географических понятий» в Авесте.
Арианам-Вайджа, с одной стороны, это мифическая прародина древних ариев. А с другой -- в представлениях эпохи Ахеменидов и тем более позже это было, очевидно, достаточно широкое, но определенное понятие, относившееся к северным районам среди них, области степей, полупустынь и пустынь, где, особенно на севере, свирепствуют зимой холода, а климат--резко континентальный. Возможно, что пределы Арианам-Вайджа в таком понимании доходили до границ Согда (даже в средневековых источниках пустыня между Бухарой и средней Сырдарьей называется Бухарская или Самаркандская степь, а у Арриана это скифская пустыня--IV,5,4). Это согласуется и с данными «Малой Авесты» о родине Заратуштры -- в Арианам-Вайджа за рекой Датия на реке Дареджа, особенно если учесть, что его учение приняла и какая-то часть туров (Тур, сын Фрияны), живших на острове в стремнине реки Ранхи (Яшт V, 81), которую есть все основания отождествлять с Сырдарьей. Реальная река Датия, обычно отождествляемая с Амударьей, в какой-то части своего течения являлась южной границей области Арианам-Вайджа в узком смысле этого понятия. Если исходить из экологии, это соответствует пространству между Маргианой и Согдом на западных границах последнего, где пустынные районы простираются до северных границ древней Бактрии.
Расположенные южнее области, упомянутые в фрагарде 1 «Видев-дата», выходят далеко за рамки рассматриваемой нами территории. Любое их отождествление не может быть использовано при изучении Турана и прилегающих к нему территорий, поэтому мы не рассматриваем здесь данные о них.
Сведения о второй великой реке Средней Азии -- Сырдарье ученные выделяют, из обрамляющих их мифологических представлений о «водах Ардви», «Ардви полноводной» и т.д. Ученные - уже отмечали, что воды Ардви упоминаются вместе с рекой Датией, это отражает скорее всего реальное, а не мифическое представление иранцев, так как мифическая Ардви величиной равна «всем водам, взятым вместе, текущим по земле» (Яшт V, 3), явно не оставляет места в изначальном мифе для еще одной большой реки Вахви-Датии.
