Рональд Э.Савойя, профессор истории университета Боулинга Грина (США), отвергает концепцию приоритетности «сопредельной территории». При рассмотрении движения России в XIX веке на юг на первый план он выдвигает три взаимосвязанных фактора. «Для имперского расширения, - указывает он в книге «Зарождение и развитие глобальной экономики (начиная с XV века)», - имелись три определяющие причины: 1) узость рамок естественных границ; 2) грабительские набеги из мусульманских султанатов, которые осуществлялись кочевыми племенами в целях захвата крестьян, чтобы превратить их затем в рабов; 3) потребность в увеличении объема торговли между севером и югом для финансирования строительства и эксплуатации железных дорог, необходимых для того, чтобы оказать поддержку расширению и сохранить управление занятыми территориями». Любопытно, что Р.Э.Савойя эти факторы обусловливает не колонизаторскими порывами, а запросами политики индустриализации России, развитие которой делит на два основных этапа. На первом из них, определяемом им как «самая ранняя стадия индустриализации», охватывающем 1800-1865 годы, «Россия подчинила себе феодальные княжества на Кавказе и плюс обширное степное пространство к востоку от Каспийского моря, которое было населено разнородными кочевыми племенами скотоводов»; на втором, приходящемся на 1865-1895 годы, «Россия заняла феодальные Бухарское, Хивинское и Кокандское ханства вдоль своей южной границы». Эти приобретения, заключает Р.Э.Савойя, «стали возможны потому, что центральное Российское правительство энергично осуществляло политику индустриализации». Не будем углубляться в дискуссию и только заметим, что аргументы автора представляют интерес, однако они, к сожалению, раскрывают только отдельные аспекты проблемы, а не всю гамму причин и предпосылок, послуживших своеобразным строительным материалом для российской политики в отношении Центральной Азии в середине XIX века.[14 c. 116]
Приоритетности сугубо экономических факторов над политическими при разработке и реализации российской политики отдает предпочтение и Мюриэль Джофф - сотрудник программы американского Совета по международному обмену учеными по Белоруссии, Украине, странам Балтии и Центральной Европы, чья запоминающаяся статья под интригующим названием «Алмаз в грубом: государство, предприниматели и скрытые ресурсы Туркестана в последней имперской России» была помещена в подготовленном под редакцией Марш Зиферт коллективном сборнике «Расширение границ российской истории», посвященном Альфреду Дж. Риберу. Она заметно выделяется среди множества работ на подобную тематику. Прежде всего, тем, что в ней и установление контроля в 1850-е годы над территорией так называемых «Киргизских степей» (в основном юг современного Казахстана и часть Кыргызстана), и нанесение серьезного поражения слабо вооруженным и экипированным армиям тогда еще независимых Кокандского и Бухарского ханств в 1860-е годы показаны не более чем как подготовка предпосылок для реализации стратегических экономических целей России в Центральной Азии. Автор подразделяет их в основном на две самостоятельные группы. К первой относит самые значительные, в частности, «обеспечение экономического доминирования России» в регионе, а ко второй - менее существенные, но так же важные, направленные на «улучшение коммерческих отношений», т.е. торговых связей. Эти цели, подчеркивает М.Джофф, были обусловлены тем, что «развитие российского ткачества, особенно хлопчатобумажного производства, в первой половине XIX века усиливало предпринимательские мечты о преобразовании Центральной Азии в обширный рынок для российских товаров и источник сырья для российской промышленности. Эти надежды отразили не только трезвую оценку слабости внутреннего рынка России и ее неспособности конкурировать на европейских рынках, но так же и убежденность предпринимателей в том, что экономические отношения с Азией существенны для демонстрации мощи России как великой державы». Такова, заключает автор, комбинация «экономического интереса, российского национализма и имперских мечтаний», питавших всю российскую «передовую политику в Азии» в середине XIX века. Характерно, что Мюриэль Джофф в противовес многим западным исследователям допускает возможность отнюдь не только силового, но и мирного продвижения России на юг Центральной Азии, если бы не жесточайший «хлопковый голод», разразившийся в связи с гражданской войной в Америке, побудивший российский торговый капитал резко усилить давление на правящие круги с тем, чтобы вынудить их на решительные действия. К сожалению, эта предположение, заслуживающее особого внимания, в исследовании не получило дальнейшего развития.
3.2 Оборона Индии: использование тезиса о «русской угрозе» Индии британской колониальной администрацией для проведения наступательной политики на Среднем Востоке
К рубежу 60-70-х годов XIX века положение Британии в Индии и на Среднем Востоке претерпело серьезные изменения. Англия к этому времени имела поучительный опыт первой англо-афганской войны 1838-1842 годов, гератского конфликта 1857 года. Напряженная ситуация сложилась в Индии после подавления восстания 1857-1858 годов и на ее северо-западной границе - в районе обитания восточно-пуштунских племен, воспринимавшимся в Англии как плацдарм для дальнейшего продвижения в Афганистан. В 60-х годах XIX века ускорилась и приобрела широкий масштаб колонизация Россией Средней Азии. В 1864 году начались военные действия против Кокандского ханства, а затем и против Бухары. В 1868 году Коканд и Бухара признали свое поражение. В 1873 году их судьбу разделила Хива. Все эти территории вошли в состав Туркестанского генерал-губернаторства. Англо-русское противостояние на Среднем Востоке перешло, таким образом, в новое качество, что требовало определения новых ориентиров восточной политики и адекватных новой ситуации методов ее осуществления. Тезисы о “русской угрозе” и необходимости “обороны подступов к Индии” вновь приобрели стратегическое значение. К восточной политике Британии вновь было приковано внимание государственных деятелей, военных, ученых.
Большое влияние на определение восточной политики Великобритании в 70-х годах XIX века имел Генри Роулинсон. Он имел репутацию ученого - большого знатока Азии, во многом повлиявшего в другом своем качестве - дипломата и имперского чиновника - на выработку наступательного курса” Великобритании на Среднем Востоке.
В 1868 году он стал автором “Меморандума”, первоначально подготовленного как речь в Палате Общин, но увидевшего свет не в форме устного выступления, а розданного депутатам в письменном виде. “Меморандум” имел принципиальное значение как декларация программы “наступательного курса” Великобритании на Среднем Востоке. В 1875 году Г. Роулинсоном была опубликована книга “Англия и Россия на Востоке”, в которой были изложены его взгляды на англо-русское соперничество на Востоке. Ее составили многочисленные статьи, опубликованные в разное время преимущественно в журнале “Квартерли Ревью”, в том числе и упомянутый “Меморандум”, и вновь написанные специально для этого издания. Исходным пунктом в рассуждениях Г.Роулинсона являлась идея о русском вторжении в Индию, воспринимавшаяся им приближающейся реальностью по мере продвижения России в Средней Азии. Более того, колонизацию Россией Среднего Востока Роулинсон расценивал еще и как средство нейтрализации Англии в Европе и, особенно, в зоне черноморских проливов. Поэтому Роулинсон утверждал, что Англия “без колебаний возьмется за оружие, если ее правам или интересам будет грозить серьезная опасность либо в Турции, либо в Египте, либо в Центральной Азии”. Он с тревогой констатировал активизацию русской торговли в Коканде, Кульдже, Кашгаре и делал из этого практический вывод о необходимости адекватных контрмер с английской стороны. Роулинсон видел долг Великобритании в том, чтобы укрепить ее позиции сначала в Афганистане, а затем и Иране. “… В интересах мира, в интересах торговли, в интересах нравственного и материального развития можно утверждать, что вмешательство в дела Афганистана стало в настоящее время долгом и известные жертвы или ответственность, которые мы возложим на себя, восстанавливая порядок в Кабуле, окупятся в будущем”, - заявлял он.
Афганская граница, по Роулинсону, выполняла функцию передового рубежа обороны Индии. Поэтому для ее укрепления целесообразно использовать любые средства, но предпочтительно - мирные: попытаться действовать при опоре на местных правителей. Вместе с тем, Роулинсон настойчиво повторял мысль о том, что ввиду очевидной перспективы русской экспедиции в Индию необходимо было держать на афгано-индийской границе готовые к боевым действиям войска, которые можно было бы использовать и для давления на эмира Афганистана и для обороны Индии. Роулинсон предлагал форсировать из стратегических соображений строительство железнодорожной ветки, соединяющей Пешавар с Пенджабом.
Следующим шагом по утверждению на Среднем Востоке Г. Роулинсон считал упрочение британской позиции в Иране: “персидская дипломатия является частью Восточного вопроса и, главным образом, зависит от индийской политики”. “Продвижение России к Индии и ее демонстрации против Кабула и Герата, требуют от нас более активного вмешательства в дела Тегерана”, - утверждал Роулинсон. “Нам необходимо занять прочное положение в стране и утвердиться таким образом, - писал он, - чтобы иметь возможность противостоять давлению русских. Наши офицеры должны быть хорошо осведомлены о положении дел и занять командные посты в персидских войсках… Наличие достойно обеспеченной армии, располагающей в том числе и артиллерией, будет свидетельством возобновления нашей заинтересованности. Персидские вельможи начнут посылать своих сыновей для получения образования в Лондон, а не в Париж. Вложение английского капитала в банки, железные дороги, шахты, в другие коммерческие предприятия польются рекой, если будет обеспечен долговременный союз между двумя странами и если он будет опираться на поддержку британского правительства”.
Большой вклад в формирование идеи о необходимости обороны Индии от русской агрессии внес Ч. Мак-Грегор, тоже слывший знатоком Азии. С Востоком он был знаком не понаслышке. Его перу принадлежали обобщающие итоги многолетних изысканий труды “Центральная Азия”, изданный в 1871 г., и “Оборона Индии”, увидевший свет в 1886 г. В них делался акцент на военно-политические аспекты проблемы. Мак-Грегор рассматривал “агрессию России” по отношению к Индии, которую, впрочем, он не воспринимал, подобно Роулинсону, неизбежной, одним из частных проявлений глобального противостояния Англии и России. Поэтому проведение активной британской наступательной торговой политики на Среднем Востоке он считал уместным сочетать со средствами дипломатического давления - формированием антирусской по направленности коалиции европейских и азиатских государств.
Наконец, среди поборников идеи грядущего наступления России на Индию следует назвать профессионального военного Джорджа Маллесона. Он был широко известен в Британии как автор книг “История Афганистана”, изданной в преддверии второй англо-афганской войны - 1878 году, “Герат: житница и сад Центральной Азии” и “Русско-афганский вопрос и вторжение в Индию”, увидевших свет соответственно в 1880 и 1885 годах. Объединившей все эти работы мыслью являлась идея о необходимости проведения активной политики противодействия продвижению России в Центральной Азии. “Политика, справедливость, гуманность, …сохранение нашей индийской империи требуют действий”, - писал Маллесон. Главным направлением этих усилий он мыслил Герат, судьба которого виделась ему в качестве сепаратного государства, подконтрольного Англии. “Настал решающий момент, - утверждал он, - когда надо решить, будут ли исключительные ресурсы Герата использованы для вторжения в Индию или для обороны Индии против… агрессивной державы. Нескольких лет британского пребывания вполне достаточно для того, чтобы превратить Герат в центр административного образования по типу Бенгальской провинции в Индии”.[27 c. 39]
Наряду с существованием в Англии влиятельного направления сторонников наступательного политического курса в Центральной Азии, отнюдь не все разделяли убеждение в неизбежности вооруженного столкновения с Россией из-за Индии. “Экономист” отмечал в 1875 году, что “Россия приближается все ближе и ближе к Индии, увеличивает число своих опорных пунктов”. Но сопоставив экономические, финансовые и военные возможности России и Великобритании, он пришел к выводу о сомнительности успеха России в случае военных действий, о том, что Россия вряд ли сможет обеспечить требуемое количество войск и что дальность расстояния от опорных пунктов России сведет на нет силу удара. Россия в данный момент более опасна для Турции и Персии, чем для Индии, заключал журнал. Вице-король Индии лорд Нортбрук в 1877 году откровенно и публично признался в том, что он не верит в русскую угрозу Индии. С большим сомнением отозвался о реальности угрожающей Индии опасности лорд Солсбери. В частном письме тому же Нортбруку он писал, что разделяет его “мысль о том, что наступление России на Индию - химера”.
Очевидно, таким образом, что проводя активную политику по утверждению в Афганистане, консервативный кабинет руководствовался не эфемерной угрозой Индии со стороны России, а, как писал русский Генеральный консул в Генуе, “исходя из интересов торговой монополии, которую Англия стремится утвердить повсюду”. Необходимость “обороны подступов к Индии” воспринималась нереальной и для бывшего во втором кабинете Гладстона с 1868 по 1874 год статс-секретарем по делам Индии герцога Аргайла. Идея “обороны” в сознании прагматически мыслящей плеяды политиков нового поколения вытеснялись мотивами обеспечения долговременных британских экономических интересов и задачами противодействия масштабной Восточной политики России, причем не только в Иране и Афганистане, но и на Ближнем Востоке. Для них тезис о “русской угрозе Индии” имел, скорее, пропагандистскую окраску, нес изрядный груз традиции восприятия России главным противником Великобритании в ее претензиях на мировое господство. Он, как и несколькими десятилетиями ранее, использовался для мотивации благообразной “оборонительной” концепции британской политики на Востоке. Разногласия в связи с действиями на Среднем Востоке в среде действовавших политиков касались не столько существа дела, сколько механизма обеспечения британского присутствия в этой зоне британских имперских интересов.
В целом, в Лондоне не было разногласий в вопросе о проведении наступательной политики на Среднем Востоке не только среди членов кабинета консерваторов, но и между обеими парламентскими партиями. Принципиальная общность позиции либералов и консерваторов в этом вопросе была отмечена “Таймс”, писавшей 10 октября 1878 года о том, что “все согласны относительно того, что мы должны сделать”. Некоторые колебания наблюдались в правительстве, но они касались не главного, а частностей. “Хотя между властями существовали и до сих пор существуют различия во мнениях относительно того, какой пограничной политики следует придерживаться, - писал статс-секретарь по делам Индии виконт Кренбрук вице-королю Индии 18 ноября 1878 года, - но это различие во мнениях касается, скорее, способов действий, чем самой сути”.[6 c. 242]
Другим узлом англо-русского противостояния в 70-х годах XIX века, в котором вновь, но иначе проявлялся “индийский фактор”, было Средиземноморье, остававшееся на протяжении всего столетия одним из важнейших и сложнейших узлов международных отношений. К 1870-м годам постановка проблемы по сравнению с предшествующим периодом времени существенно менялась и это влияло на определение задач британской дипломатии: судьба “британской дороги в Индию” оказывалась в прямой зависимости от исхода нового витка англо-российского имперского противостояния на Ближнем Востоке.
Исключительная значимость имперских интересов Великобритании в Восточном вопросе отчетливо оценивалась и в деловых кругах страны: “Экономист” расценил проблему обеспечения коммуникаций с Индией важнейшей для Великобритании в Восточном вопросе. “Мы не имеем в виду этим…, что Англия не имеет других интересов в Восточном вопросе, - писал еженедельник, - или что эти интересы не подверглись угрозе в… войне (русско-турецкой 1877-1878 гг. - Н.Д.). Но не существует интересов более жизненно важных, - продолжал он, - чем укрепление военных коммуникаций с Индией, и ни одному из них нет такой прямой угрозы, как этому”.
Определение ориентиров политики Англии в Восточном вопросе было возможно лишь исходя из утвердительного или отрицательного ответа на вопрос о реальности прекращения существования Османской империи. Вероятность ее краха усматривалась британскими политиками гораздо раньше того, как этот развал начал становиться явью. Так лорд Дерби еще в 1854 году отмечал, что “развал Турецкой империи - лишь вопрос времени и, возможно, не столь отдаленного. Турки сыграли свою роль в истории… Их день прошел."
Таким образом, люди, стоявшие в кабинете консерваторов в 70-х годах XIX века во главе Форин Оффиса, выражали сомнение в целесообразности следования в русле традиционной пальмерстоновской политики в отношении Османской империи. Османскую империю - как пока еще политическую данность - в Лондоне продолжали поддерживать, ибо побежденная и ослабленная, как писал в ноябре 1877 года “Экономист”, она станет жертвой России, и тогда окажется под угрозой дорога в Индию.
Заключение
Тем временем, пока Москва и Санкт-Петербург не могли выработать конструктивное решение в отношении торговли с Центральной Азией, Россия продолжала постепенно терять свои позиции на рынках региона и уступать их Англии. Характерно, что даже спустя почти двадцать лет ситуация не менялась. Так, в заметках «Описание Кокандского ханства», составленных купцом Ключаревым, читаем: «Товары российские в нынешнем 1852 г. по всей Средней Азии, как в Кокании (имеется в виду Коканд. -- М.Н.), Ташкенте и Бухаре, упали ценой до чрезвычайной степени, так, что противу прежних цен выручали 80 коп. из рубля с самых лучших товаров; продажа более в кредит, за наличные продажи совсем не было, причина оному более полагают -- в нынешнем году необыкновенно большой вывоз во все азиатские провинции Средней Азии аглицких бумажных товаров; ихние комиссионеры -- персиане, ширванцы и афганцы -- продают здесь в кредит на 12 и 18 месяцев и тем более успевают продавать свои товары, хотя набивные ихние бумажные товары и миткали очень слабой доброты, но рисунки ситцев самые азиатские во вкусе». Ключарев особо отмечал, что цены на английские изделия устанавливаются значительно дешевле, чем на аналогичные российские с тем, чтобы вытеснить их из рынка: «Поэтому и торговля наша со здешним краем становится для нас самой безвыгодной, из бумажных товаров нет ни одного товара в особенном требовании, чтобы можно было здесь с выгодой продать, кроме металлических товаров, как-то: медь, железо, сталь, чугун, олово, которые всегда имеют здесь цену и требование на оные постоянное».
В напечатанной в 1859 г., т.е. семь лет спустя, в журнале «Вестник промышленности» корреспонденции Гавриила Каменского «Англия -- страшный соперник России в торговле и промышленности», направленной им из Лондона, вновь указывалось на экономические диверсии Британии в Центральной Азии, ее широкое и последовательное наступление на позиции России в торговле со странами региона. «Почти до последнего времени, -- указывал Г. Каменский, касаясь непростой ситуации, сложившейся на товарном рынке Бухары, Хивинского и Кокандского ханств, -- Россия производила значительную торговлю со Средней Азией не только своими произведениями, но также вообще европейскими товарами, преимущественно покупаемыми на немецких ярмарках и отправляемыми по Волге на южный берег Каспийского моря. Отсюда караваны доставляли их различными дорогами в среднеазиатские ханства, Кабул, Герат, в Кашгар, Северную Персию, в Белуджистан и Лахор. В последнее время однако же эта цветущая торговля обнаруживает упадок, который мы не останавливаемся приписать деятельному соперничеству Англии. Дорога через Трапезунд, Эрзерум и Табриз к северным частям Азиатской Турции и Персии открыла в них… доступ английским произведениям; английское железо еще в 1831 году совершенно вытеснило на трапезундском рынке железо русское: с другой стороны, с завоеванием Сциндии восстановлен древний торговый путь по реке Инд, что открывает, таким образом, для английской промышленности свободный и удобный доступ в Среднюю Азию… Нашему отечеству таким образом угрожает сильное соперничество в его торговле на Востоке». Как видим, и Ключарев, и Каменский, акцентируя внимание на торгово-экономической интервенции Британии, в то же время старательно обходили такой не менее актуальный вопрос, как конкурентоспособность некоторых российских товаров, уступавших английским не только по цене, но и качеству, потому спрос на них на рынках Центральной Азии и оставался стабильно высоким. Однако крайне неблагоприятную в целом для российской торговли и промышленности -- прежде всего набиравшей обороты текстильной -- тенденцию, связанную с целенаправленной экономической экспансией Британии, отмечали абсолютно правильно. То была не просто конкурентная, а подлинная демпинговая война, развязанная против России и Центральной Азии.[15 c. 176]
Список использованных источников
1. Ахмеджанов Г.Н. Гератский плацдарм в планах британской агрессии на Среднем Востоке и в Средней Азии в Х1Хв. (30-е - 80-е гг.) - Дисс... канд. ист. наук: 07.00.02. -Ташкент, 1953. - 330 с
2. Бонгард-Левин, Григорий Максимович. Древнеиндийская цивилизация: История. Религия. Философия. Эпос. Литература. Наука. Встреча культур /Бонгард-Левин Григорий Максимович; Г. М. Бонгард-Левин; Рос. акад. наук, Отд-ние истории, Ин-т востоковедения, Моск. гос. ун-т им. М. В. Ломоносова и др.-М.: Изд. фирма "Вост. лит." РАН, 2000.-495 с
3. Бордюгов, Геннадий Аркадьевич. Белое дело: идеология, основы, режимы власти: Историогр. очерки /Бордюгов Геннадий Аркадьевич, Ушаков Александр Иванович, Чураков Валерий Юрьевич.-М.: Рус. мир, 1998.-319 с.
4. Бэшем, Артур Л. Чудо, которым была Индия: [Пер. с англ.] /А.Л. Бэшем; [Авт. предисл. Г.М. Бонгард-Левин, А.А. Вигасин].-М.: "Вост. лит." РАН, 2000.-614 с.
5. Вигасин, Алексей Алексеевич. История Древнего Востока: [учеб. пособие для вузов по специальности "Востоковедение, африканистика" и "Регионоведение"] /А. А. Вигасин.-М.: Дрофа, 2007.-223 с.
6. Восточный вопрос во внешней политике России. Конец XVIII - начало XX в. / Под ред. Н.С.Киняпиной. -М.: Наука, 2007. - 509с
7. Всемирная история: Век железа. Древнейшие цивилизации Востока /[Редкол.: И.А. Алябьева и др.].-М.: АСТ, 2000.-759 с.
8. Всемирная история: Начало колониальных империй. Период английской революции /[Редкол.: И. А. Алябьева и др.].-М.; Минск: АСТ : Харвест, 2000.-1055 с.
9. Всемирная история: Учебник для вузов/ Под ред. -Г.Б. Поляка, А.Н. Марковой. - М.: Культура и спорт, ЮНИТИ, 1997. - 496 с.
10. Гоголев, Константин Николаевич. Индия, Китай, Япония: [учеб. пособие] /К. Н. Гоголев.-М.: Айрис-пресс, 2004.-319 с.
11. Елисеева Е.В. Политика Дизраэли в «Восточном вопросе» накануне русско-турецкой войны 1877-1878гг. // Дисс... канд. ист. наук:07.00.02.М.: 1949. - 220 с;
12. Зайончковскин A.M. Восточная воина, 1853-1856. В 2-х т. - СПб., ООО «Издательство Полигон», 2002. - 922 с;
13. История дипломатии. Издание второе, переработанное и дополненное. Под ред. А.А.Громыко. В 5-ти т. М.: Государственное издательство политической литературы. 1959. - Т. 5. - 896 с.
14. Касумов А.Х. К истории агрессивной политики Англии и Турции на Северном Кавказе в 30-х - 60-х гг. XIX в. // Дисс... канд. ист. наук: 07.00.02. - М.: 1955. - 285 с.
15. Красняк, Ольга Александровна. Всемирная история: [единое представление о закономерностях исторического развития стран Запада и Востока с древнейших времен до наших дней] /О. А. Красняк ; предисл. канд. ист. наук Е. В. Тихоновой.-М.: URSS, 2009.-276
16. Любош С.Н. Последние Романовы. - СПб.: ООО «Издательство Полигон», 2003. - 271 с
17. Носовский, Глеб Владимирович. Реконструкция всеобщей истории: Исслед. 1999-2000 гг.: Новая хронология /Носовский Глеб Владимирович, Фоменко Анатолий Тимофеевич.-М.: Фин. изд. дом "Деловой экспресс", 2000.-615 с.
18. Палеолог М., Лафертс В. (Долгорукая Е.М,), Александр II. - М: Захаров, 2004. - 226 с;
19. Протопопов А.С, Козьменко В.М., Елманова Н.С. История международных отношений и внешней политики России 1648-2000. - М.: Аспект -Пресс, 2001. - 344 с
20. Рождественский, Сергей Егорович. Отечественная история в связи со всеобщей (средней и новой): Курс сред. учеб. заведений /Рождественский Сергей Егорович.-М.: Просвещение : Учеб. лит., 1997.-527 с
21. Россия. История XIX века.-М.: НОВЬ, 1998.-542 с.
22. Семенов Л.С. Россия и Англия. Экономические отношения середины XIX в. - Л.: Издательство Ленинградского университета, 1975. -- 167 с
23. Троицкий, Николай Алексеевич. Россия в XIX веке: Курс лекций : [Учеб. пособие для вузов] /Троицкий Николай Алексеевич.-М.: Высш. шк., 1997.-431 с.
24. Трухановский В.Г. Бенджамин Дизраэли или история одной невероятной карьеры. -М.: Наука, 1993.--368 с.
25. Ревякин А.В. История международных отношений в новое время. - М: РОССПЭН, 2004. - 320 с
26. Родригес, Александр Мануэльевич. История стран Азии и Африки в новейшее время: учебник : [для вузов по специальности "История"] /А. М. Родригес.-М.: Проспект, 2006.-496
27. Семенов Л.С. Россия и Англия. Экономические отношения середины XIX в. - Л.: Издательство Ленинградского университета, 1975. -- 167 с
28. Трухановский, Владимир Григорьевич. Новейшая история Англии /Трухановский Владимир Григорьевич.-М.: Соцэкгиз, 1958.-591 с.
29. Широкорад А.Б. Россия - Англия: неизвестная война, 1857-1907.-М: ООО «Издательство ACT», 2003.- 512 с.
30. Шумилов, Михаил Ильич. История России, конец XIX - начало XXI века: [учеб. пособие для вузов] /М. И. Шумилов, М. М. Шумилов.-Ростов н/Д: Феникс, 2008.-637 с.
