К концу 1980-х годов Россия представляла собой равную США сверхдержаву, продолжавшую считать себя мировым лидером в науке и технологиях. На начало своего переходного периода в конце 1970-х годов Китай был преимущественно сельскохозяйственной страной (80% населения составляли крестьяне против 15% в России) с неконкурентоспособным промышленным сектором и минимальным научным потенциалом. У Китая есть проблемы с перенаселенностью, однако, по крайней мере, благодаря этому страна обеспечена дешевой рабочей силой. Перед Россией стоит проблема сокращающегося населения и хронического дефицита рабочих рук, тем не менее, в отличие от Китая, у России богатые запасы природных ресурсов.
В политической эволюции государств до 1980 г. также отмечаются разительные отличия. КПК перестраивалась в результате «культурной революции» (1966-1976 гг.) Сурков В.Е. 2006. Национализация будущего // Эксперт. 20.11., которая нанесла серьезный ущерб ее легитимности в глазах народа. У СССР за плечами было 20-летие стабильности при Л.Брежневе, однако этот период ознаменовался ростом коррупции, стагнацией в экономике и рядом внешнеполитических авантюр (самыми заметными стали вторжение в Афганистан и возобновление гонки вооружений с США).
Зачастую утверждается, что основное различие между российским и китайским путями заключается в последовательности реформ. В соответствии с этим аргументом, Горбачев совершил большую ошибку, проведя сначала политическую либерализацию и лишь затем -- экономическую реформу. Китайское руководство явно нельзя упрекнуть в совершении подобной ошибки.
Второе отличие кроется в скорости проведения реформ. Принято считать, что Китай шел по пути постепенных преобразований, тогда как Россия в 1992 г. взяла на вооружение методы «шоковой терапии». У Китая за спиной был вековой опыт неудачных попыток радикальных реформ, и, как следствие, правительство страны исповедовало философию инкрементализма. Москва, напротив, устала от десятилетий постепенных изменений, и кризисное состояние начала 1992 г., по всей видимости, не оставило Ельцину иного выбора, кроме как проведение радикальной реформы.
Проведение экономической реформы вперед политической позволило китайским лидерам сохранить политическую дееспособность. Что касается негативной стороны, благодаря подобной последовательности проведения реформ китайское руководство смогло получить ресурсы, необходимые ему для сохранения репрессивной системы управления. Горбачев, напротив, отказался от использования именно тех инструментов, с помощью которых он рассчитывал развивать экономическую реформу. Преобразования Горбачева нарушили организационное единство аппарата коммунистической партии и напрямую подорвали ее идеологическую легитимность. Как Горбачев, так и Ельцин воспользовались стратегией «разделяй и властвуй», которая размежевала элиты и фрагментировала политические институты.
Китайским лидерам, похоже, удалось избежать подобных размолвок в силу того обстоятельства (а может быть, и благодаря ему), что в руководстве КПК исторически было меньше единодушия, чем у их советских коллег. В Китае хорошо усвоили уроки «культурной революции» и распада СССР. Несмотря на разногласия по политическим вопросам, им удалось сохранить единство на публичной арене.
Между стратегиями реформ России и Китая имеется множество различий. Российское правительство в 1992 г. бросилось претворять в жизнь пакет радикальных мер, составленных на скорую руку. Реформы Пекина были устроены скорее по принципу «из середины наверх», чем «сверху вниз» -- центр поощрял инициативу снизу и терпимо относился к ней. Расхожим выражением в Китае стала метафора «чувствовать камни во время перехода через реку», тогда как в России любимая поговорка одного из реформаторов звучала так: «нельзя перепрыгнуть пропасть в два прыжка». КПК сохранила возможность отслеживать ход реформ и корректировать их по мере необходимости. Если китайские лидеры говорили о «перевыполнении плана», то Кремль «отставал» от плана.
Китай в 1978 г. начал с освобождения крестьян от контроля планового режима посредством введения системы ответственности домохозяйств. Данное нововведение позволило высвободить рабочую силу для заводов. Затем местным властям разрешили создавать коммерческие городские и сельские предприятия. Государственным предприятиям также предоставили больше свободы в осуществлении предпринимательской деятельности. Китай сохранил госконтроль над промышленным сектором и социальные гарантии, первоначально за счет бюджетных субсидий, а затем с помощью «мягкого» кредитования через четыре госбанка. В силу быстрого роста частного сектора доля занятых на государственных промышленных предприятиях выросла до 29%. В 1994 г. стартовала приватизация предприятий среднего и малого бизнеса (СМБ), хотя власти предпочитали не пользоваться данным термином, вместо этого говоря о реструктуризации и передаче активов. В 1997 г. запущена масштабная программа реструктуризации предприятий СМБ, следствием которой стали задержки заработной платы и увольнения. Правительство смягчило последствия, установив выходное пособие в размере 60% зарплаты за предыдущие три года. В целом, государство продемонстрировало взвешенный подход при реализации реформ Михеев В. Китай: угрозы, риски, вызовы развитию // Мировая экономика и международные отношения. - 2005. - №5.?С.54-60.
Если в Китае реформы начались с сельского хозяйства, то в России эту отрасль преобразования, по сути, обошли стороной. В банковской системе расхождение между темпами реформ в двух странах имеет обратный характер. Если в Китае государство сохранило контроль над банковской системой, то в России отмена госконтроля привела к появлению на свет полутора тысяч частных кредитных организаций, многие из которых рухнули во время финансового кризиса августа 1998 г. В результате проведенной в России массовой приватизации госпредприятия превратились в самостоятельные юридические лица в соответствии с западной теорией, подчеркивающей важность четкого разграничения прав собственности в системе, основанной на верховенстве закона. Китай пошел совсем по иному пути: никакой массовой приватизации, вместо этого - эволюция гибридной модели ГСП и ГП, выступающих в качестве коммерческих образований с нечетко определенными правами собственности. Эти предприятия также были глубоко вплетены во влиятельные местные, и даже семейные сети. В 1998 г. принято решение, по которому КПК и армия должны устраниться из бизнеса Ратленд П. Россия и Китай: сага о двух переходах к рыночной экономике // Полис. - 2009. - №3. - С.162-175..
И Россия, и Китай рассматривали внешнюю интеграцию в качестве главной движущей силы трансформации своей экономики. Однако здесь их пути вновь расходятся. Объем торговли Китая утраивался каждое десятилетие, доля страны в мировой торговле увеличилась.
На фоне падения экономики в 1990-е годы и развала СЭВ, удельный вес России в мировой торговле сократился.
Регенерация экономики Китая происходила под знаком «взрывного» роста сборочного производства в прибрежных регионах, импорта сырья и экспорта продукции на зарубежные рынки, а также задействования неисчерпаемого «человеческого» ресурса. У России не было ни таких трудовых резервов, ни портов, расположенных вблизи мировых транспортных путей.
Китайцы, в отличие от России, полагались на приток прямых иностранных инвестиций.
Для стимулирования притока капитала в страну Китай создал особые экономические зоны. Китаю помогло существование капиталистических эксклавов в Гонконге и на Тайване, где проживает китайская диаспора численностью в 50 млн. человек. Несмотря на политику привлечения иностранных инвесторов, последних, как правило, обязывали создавать совместные предприятия, где их доля не превышала 50%. Ратленд П. Россия и Китай: сага о двух переходах к рыночной экономике // Полис. - 2009. - № 3. - С. 162-175.
Российские реформаторы, напротив, в основном следовали советам Запада и проводили политику внешней либерализации.
Различные траектории России и Китая подтверждают, что влияние глобализации на отдельные страны непредсказуемо. Невзирая на то, что глобальная конкуренция создает общие проблемы для обоих государств, решения их руководства и условия исторической эволюции все же имеют значение. Развитие двух стран -- хороший урок теоретикам глобализации, демонстрирующий, что мир не является «монохромным» и что сильные государства могут найти свою нишу в новом глобальном порядке. Похоже, что обе страны пришли к модели регулируемого рынка, в котором элементы рынка вплетены в посткоммунистические авторитарные институты и практики. Таким образом:
1) Власти твердо намерены сохранить целостность государственного суверенитета и национальной идентичности. Это означает, что правительства России и Китая не допустят навязывания тех или иных решений со стороны иностранных лидеров и институтов. Национальный суверенитет не должен быть платой за участие в международной экономической интеграции.
2) Власти сосредоточены на экономическом росте как основном приоритете -- это хорошо для национальной безопасности и способствует укреплению легитимности режима в глазах народа в те времена, когда иные идеологические посылки теряют свою значимость. Рост также расширяет возможности для личного обогащения политических кадров, что, увы, отвлекает их внимание от проблем общественного развития.
3) Рыночный механизм -- наиболее эффективный инструмент для достижения экономического роста. Международная торговля -- тот случай, когда выигрывают все участники. Страна должна найти наиболее подходящую нишу в международном разделении труда посредством принятия логики сравнительных преимуществ. Для Китая это подразумевает эксплуатирование дешевой рабочей силы в экспортоориентированном производстве. В российском случае данная логика предполагает реализацию природных ресурсов страны. Китай опережает Россию в следовании логике глобализации. Пекин демонстрирует еще большую приверженность снижению торговых барьеров, чем давний союзник США - Япония.
4) Рынок имеет свои пределы, соблюдение которых должно контролировать государство. Рыночные силы, размывающие легитимность государства и вызывающие социальные протесты, должны корректироваться. Государство обязано вмешиваться там, где необходимо предоставление общественных благ, начиная от инвестиций в инфраструктуру и заканчивая, выплатой компенсаций жертвам реформ, а также создавать регулятивную среду.
России здесь присуще больше нюансов: официально ее руководство разделяет демократические ценности, и они закреплены в конституции 1993 г. Однако на практике видны существенные расхождения с теорией демократии. Частично признавая такую ситуацию, кремлевские идеологи выдвигают теории «управляемой демократии» и «суверенной демократии», стремясь восполнить пробел между российской действительностью и западными идеями.
5) Новый средний класс служит социальной базой для режимов регулируемого рынка» Ратленд П. Россия и Китай: сага о двух переходах к рыночной экономике // Полис. - 2009. - № 3. - С.162-75..
По мнению Э.Фридмана, «новый средний класс в урбанистическом Китае рассматривает демократию скорее как систему, которая привела бы к усилению позиций большинства населения, представляющего собой сельскую бедноту» Мамаева Н.Л. Современные историки КНР о республиканском периоде истории Китая (1912-1949). От старых стереотипов к новым подходам // Новая и новейшая история. - 2009. - № 6. - С.127-138.. Китайский средний класс также опасается хаоса, который последовал за развалом СССР и, как следствие, в большей степени склонен поддерживать технократическое авторитарное руководство.
Если сравнивать нынешнюю экономическую политику Китая с новой экономической политикой Советской России, тем более считать ее разновидностью той, то мы оказываемся в довольно сложном положении. Типологически новая экономическая политика в СССР и Китае, инициированные соответственно Лениным и Дэн Сяопином имеют много общего, так как проходили в сходных условиях.
Только и в данном случае, как говорят, аналогии хромают. И хромают не только по сути дела, сколько по части хронологии. В Советской России новая экономическая политика началась через три с половиной года после революции, а реформы Дэн Сяопина -- спустя почти три десятилетия. Да и совсем по-другому шли страны к НЭПу. После провозглашения 1 октября 1949 г. Китайской Народной Республики ее руководство взяло за образец советскую модель развития. СССР, некоторые другие социалистические страны активно помогали Китаю создавать основы индустриальной базы, содействовали развитию инфраструктуры, там работали многие советские специалисты, а многие китайцы обучались и проходили производственную практику в СССР.
Одним словом, КНР неспешно шла по проторенному «первой в мире страной социализма» пути в деле социалистических преобразований. Постсталинское руководство, со своей стороны, не подталкивало Китай к форсированной социализации.
После «большого скачка» и «культурной революции» ситуация в Китае многими своими чертами напоминала ситуацию в советской России после «военного коммунизма». И с этой точки зрения действительно можно сравнивать экономическую политику Дэн Сяопина с новой экономической политикой Ленина Ратленд П. Россия и Китай: сага о двух переходах к рыночной экономике // Полис. - 2009. - №3. - С.162-175..
Через какие этапы проходило формирование новой экономической политики Китая? Начало ей положили решения 3-го пленума ЦК КПК 11 созыва, состоявшегося в декабре 1978 года. Тогда ставилась исключительно прагматическая задача подобная той, которую должен был решить и решал НЭП в советской России: раскрепостить развитие экономики посредством допуска в определенных рамках товарно-денежных отношений. Ради того, чтобы как можно скорее решить проблему голода, накормить страну и тем самым снять социальную напряженность, которая накапливалась в обществе в ходе провальной экономической политики, инициируемой Мао Цзэдуном. Результаты, как известно, превзошли все ожидания. Буквально за три-четыре года китайские крестьяне, получив в подряд землю, формально принадлежащую коммунам, увеличили в несколько раз производство сельскохозяйственной продукции. Тем самым реформы получили широкую поддержку в обществе.
Надо полагать, именно под воздействием авторитета Дэн Сяопина 3-й пленум ЦК КПК 12 созыва (октябрь 1984 г.) сделал акцент на реформу собственности, возведя этот вопрос в ключевой вопрос всей хозяйственной реформы. Два года спустя 6-й пленум ЦК КПК 12 созыва закрепил положение о том, что при социализме необходимы «многообразные экономические уклады», в том числе несоциалистические. Очень важное значение в процессе формирования концепции рыночных реформ (хотя само это понятие не употреблялось и до сих пор не употребляется в Китае) также имели документы XIII съезда КПК (октябрь -- ноябрь 1987 г.). В них, в частности, говорилось о «допущении существования и развития в стране частного хозяйства» Карлусов В.В. Развитие частного предпринимательства в Китае. - М., 1996. - С.24.. В документы XIII съезда вошел тезис о допущении использования наемного труда без ограничения численности работников на одном предприятии.
Одновременно с реабилитацией частной собственности в условиях социализма шел процесс переосмысления социализма как феномена. И здесь важную роль сыграл тезис Дэн Сяопина о том, что строительство социализма в Китае и сам этот социализм имеет свою специфику. Выдвижение понятия «начальная стадия социализма» было удачной находкой китайских реформаторов, позволяющая, так сказать, списывать на переходную стадию от капитализма к социализму любые отступления от догм марксизма-ленинизма.
Но практически каждая глубокая реформа, так или иначе, проходит через кризисы. И кризисы, как правило, начинаются в экономике, но в конечном итоге приобретают социальный и политический характер.
Не избежал кризиса и вставший на путь глубоких реформ Китай, пик которого пришелся на весну 1989 г. и который, как известно, разрешился вооруженным подавлением властями выступлений молодежи и студентов. Только кризисы кризисам рознь. В Китае был, если можно так сказать, классический пример развития кризиса. Достаточно сказать, что за первые десять лет реформ (1979--1988 гг.) ВНП Китая увеличился в 3,5 раза при темпах роста производства в 9,1%, национальный доход -- в 3,4 раза, доходы городского населения -- в 4,5 раза, сельского -- в 5 раз Карлусов В.В. Указ. соч., с.91.. То есть кризис стал следствием очень быстрого экономического развития, что в какой-то момент создало «перегрев экономики», но также вызвало и социальную и политическую напряженность.
Быстрое и неравномерное развитие, само по себе естественное в конкретных условиях Китая, так же естественно породило структурные диспропорции в экономике, привело к росту инфляции, повышению цен на товары широкого потребления. В результате выросла социальная напряженность.
Важно при этом отметить, что одновременно с социально-экономическим ростом в Китае начался и процесс демократизации страны. Впервые за многие годы в открытой печати стали обсуждаться острые экономические, социально-политические и иные вопросы, так или иначе связанные с реформой, которые никогда ранее не поднимались.
Как считают некоторые российские ученые, общественный кризис в Китае был вызван не экономическими, а политическими причинами. После смерти Мао Цзэдуна огромное число образованной китайской молодежи вернулось в города из деревень, куда они были отправлены на «перевоспитание» в годы «культурной революции», и включилось в общественную жизнь. Они-то и стали наиболее активными поборниками демократических перемен. А также тысячи студентов, которых в свое время послало руководство Китая для приобретения знаний в престижных западных университетах и которые за годы обучения там прониклись идеями западной демократии.
Иной точки зрения придерживается Л. П. Делюсин, передавая слова видного китайского журналиста и общественного деятеля Ху Цзивея: «По мнению Ху Цзивея,-- пишет Делюсин,-- если бы в 1989 году партийное руководство поддержало студенческое движение и направило его в русло законности и демократии, на чем настаивал Чжао Цзыян, то оно нанесло бы сильный удар по коррупции. Он отмечает, что не случайно именно мэр Пекина Чэнь Ситун, впоследствии разоблаченный как крупный взяточник и казнокрад и осужденный за свои преступления, первым заклеймил студенческие демонстрации как контрреволюционные, а Дэн Сяопин согласился с этой его оценкой, что и привело к трагическим последствиям Делюсин Л.П. Модернизация и учение Конфуция // Азия и Африка сегодня. - 2001. - № 7. - С.11.».
В Китае подавление выступлений молодежи и студентов носило исключительно жестокий характер. После событий лета 1989 г. В Китае установилась жесткая цензура печати. Любая независимая от воли властей общественная деятельность стала решительно пресекаться. Одним словом, демократический процесс был свернут. Начался период «упорядочения экономики» (1989--1991 гг.), включавший в себя наряду с прочим перерегистрацию частных компаний, многие из которых были закрыты или самоликвидировались. Произошло ужесточение налоговой инспекции. Развернулась борьба против «буржуазной либерализации», вестернизации. Возникла серьезная опасность отката назад, возврата к командно-административным методам хозяйствования Мельянцев В.А. Экономический рост в развивающихся странах: достижения, контрасты и парадоксы. Ч.1. Восток. - 2001. - № 1. - № 1. - С.75..
