Становление Османского государства

Введение

Во второй половине XV в. Турция занимала большую территорию, включая Малую Азию и почти весь Балканский полуостров. В Малой Азии к концу XV в. турки составляли подавляющую часть населения. Отдельные разрозненные племена слились уже в основном в единую тюркскую народность. В 1475 г. Турция завоевала Крымское ханство. Султан превратил крымского хана в своего вассала и стал полным хозяином Черного моря. Турецкое господство на Черном море нанесло некоторый ущерб торговле европейских государств, в частности торговле с Востоком.

В Османском государстве сложились военно-феодальные порядки, в основе которых лежала система условного землевладения. Султан являлся верховным собственником всей завоеванной земли. Военная знать и конные воины получали в условное владение лены - зеаметы и тимары, дававшие право на присвоение ренты-налога с населения. Доход с зеамета составлял от 20 до 100 тыс. акче, доход с тимара равнялся 3-20 тыс. акче. Родственники султана, а также везиры и бейлер-беи владели большими ленами - хассами, поступления с которых превышали 100 тыс. акче. Значительная часть земли принадлежала феодалам по праву мюлька и мусульманскому духовенству.

Господствующий класс существовал преимущественно за счет эксплуатации крестьянства. Крестьяне получали от земельных собственников наделы в размере от 6 до 16 га и должны были вносить ренту-налог в натуральной и денежной форме. В Турции не было частной крепостной зависимости, так как феодальные землевладельцы не заводили барских хозяйств и не нуждались в барщинных повинностях крестьян. Барщина практиковалась только на Балканах, где она существовала до завоевания.

Некоторые трудовые повинности население выполняло в пользу султана. Турецкое население занималось большей частью полукочевым скотоводством. Во времена турецкого завоевания пришли в упадок города в Малой Азии и особенно на Балканах. Многие из них были разрушены, другие запустели. Во второй половине XV в. наблюдалось некоторое оживление городской жизни, ремесла и торговли. Султаны, нуждаясь в изделиях ремесла, переселяли в Истанбул ремесленников из провинциальных городов.

В столице и отдельных крупных городах развивалось производство тканей, ковров, керамических изделий как для внутренних нужд, так и на экспорт. Торговлей и в значительной части ремеслом занималось не турецкое, а покоренное население. Многие товары для нужд двора и знати ввозились из-за границы. Турецкое завоевание отрицательно сказалось на развитии экономики и культуры покоренных народов, вызвав застой и упадок.

По политическому устройству Османская империя представляла феодальную деспотию. Султан обладал неограниченной государственной и духовной властью над подданными. Вторым лицом в государстве был великий везир, выполнявший функции главы правительства. Отдельными отраслями управления ведали везиры, составлявшие под главенством великого везира Высочайший совет. Главой мусульманского духовенства был главный муфтий, пользовавшийся большим политическим влиянием. Без его санкции изданные султаном законы считались недействительными.

В системе политического устройства важное место занимали религиозные общины мусульман и других вероисповеданий. Они не только ведали делами культа, но и осуществляли юрисдикцию над единоверцами, а также собирали поборы с населения, в том числе и ридельные государственные поступления. Система немусульманских общин сыграла положительную роль: она способствовала сохранению порабощенными народностями своих национальных, религиозных и культурных традиций.

1. Система поземельных отношений
1.1 Османская община
Термин таифа, является более широким понятием, и обозначал всякий самоуправляемый территориально-производственный коллектив. Помимо крестьянской общины он распространялся ан торгово-ремесленные товарищества и войсковые корпорации османской традиционной армии. Термин джамаа видимо приобрел более узкое значение. Он чаще использовался для обозначения крестьянкой общины, чем каких-либо других корпоративных организаций.

В обиходе община была известна также под различного рода листными наименованиями. К сожалению, ничего нельзя сказать о связи между османской общиной предшествующими ей формами, организации сельского населения. В большинстве случаев просто допускается, что оно существует с незапамятных времен и является продуктом постепенной и длительно эволюции своего рода «пережитком» первообщинных отношений, неким «натурально-патриархальным» укладом, сохранившимся на протяжении многих тысячилетий. Между тем ещё Ж. Валере подверг сомнению представления, что система мушаа уходит своими корнями в обычаи арабских кочевых племен, в их традиции переделов и коллективной собственности на землю.»

Механизм мушаа слишком сложен? - писал он- и в нем его много крестьянского ума? Чтобы можно было приписать избирательности полукочевников». К тому же мушаа не имеет прямых параллелей в известных нам типах родовой или соседской общины. Сходство с ними не идет дальше чересполосицы полей - неизбежного следствия принудительных севооборотов и близости сельскохозяйственных культур. Возможно, лишь индийская и позднерусская общины дают типологически близкие аналогии, и это лишний раз показывает, что османскую общину, подобно её русскому или индийскому аналогам, нельзя рассматривать как «пережиток родовой, первичной формации».

Хотя вопрос о происхождении и эволюции османской общины остается открытым, со всей определенностью можно утверждать, что в результате османского завоевания произошло возрождение или по меньшей мере укрепление общиных порядков. При этом надо иметь ввиду, что в ходе завоевания арбская деревня освободилась от «феодального» или «бюрократического» контроля преждних властей, что в ней были внедрены наиболее уравнительные формы землепользования и введены принципы крестьянского самоуправления с выборностью должностных лиц.

При этом нелья не учитывать, что до завоевания в различных частях Османской империи существовали различные обычаи. В результате при введении одинаковых принципов организации, возникли далеко не идентичные формы крестьянского самоуправления. Даже внутри одной страны имелись региональные различия. Это объяснялось нетолько природно-географическими условиями, но и такими факторами ситорико-социалестического порядка, как глубоко укоренившиеся традиции обработки земли, бъет и психология крестьянства, а также доосманские формы организаии деревни.

В главе общины стоял совет - выборный орган крестьянского самоуправления. В совреенной литературе его ингда называют «совет старейшин» или» мировой комитет».

Члены совета в разговорном языке в зависимости от местности назывались ихтийяр, кибар, темам, аакал, ак-сакалл и т.д. Этот совет осуществлял общее руководство жизнью деревни и решал все вопросы связанные с использованием, распределением и обработкой земли.

Во главе общинного совета, численностью до 20 и более человек, стоял шейх Аль-балад, т.е. староста деревни. Крупные общины, объединявшие крестьян большого села или несколько соседних деревень, делились на более мелкие подразделения, каждое во главе со своим шейхом. Главы этих подразделений - машаих аль-кура - входили в состав общего совета таифы, представляя в нем интересы своих кланов. Первостепенное место в совете занимал шейх аль балад, или муниадим. Как главное должностное лицо, он созывал общинный совет, выносил на его обсуждение различные вопросы, определял порядок и очередность их рассмотрения. По османским законам он нёс личную ответственность за организацию сельскохозяйственных работ. Шейх аль-балад должен был обеспечивать своевременную и пашную обработку всех земель.

При пашиных системах земледелия он отвечал также за поддержание в порядке и ремонт деревенских запруд и плотин, составлявших основу местного водораспределения. Шейх аль-балад осуществлял надзор за раскладкой и сборами налогов, за осуществлением общественных работ и трудовой повинности, пресекал все случаи нерадивого отношения к делу. Он участвовав разборе всех конфликтных ситуаций, возникавших как внутри общины, так и в меж общинных отношениях. Среди других членов совета выделялась группа должностных лиц, отвечавших за те или иные стороны общинной жизни.

Они действовали под непосредственным руководством шейх аль-балада и зачастую воспринимались, как его личные представители или ателы. Среди этой группы лиц. Прежде всего следует отметить, имамы местной мечети, затем шахида хаулии мушидда.

Имам, нередко местный суфийский шейх, выступал, как духовный руководитель общины. Помимо религиозно-кастовых функций, он обычно исполнял обязанности секретаря джамаа. Шахид вел учет всех земель общины, следил за их разделением и перераспределением, регистрировал имена их владельцев и полагающихся с них повинности. Все эти данные он вносил в учетную книгу, или дефтер, которая в официальных документах именовалась сиджилат али-шахид. Хаули был знатоком обычаев общины и руководил её производственной деятельностью.

Он участвовал в разверстке земель и руководил сельскохозяйственными работами, в том числе коллективными выходами в поле. Мушида осуществлял функции сельской полиции. Он являлся исполнителем приказов и распоряжений шейх аль-балады, наблюдал за порядком в деревне и отвечал за безопасность односельчан. Через своих гафиров он уведомлял крестьян о распоряжениях совета и в случае неповиновения применял санкции, вплоть до телесных наказаний. Все должностные лица таифы, как и другие члены общинного совета, избирались на сельском круге или сходе - общем собрании всех членов коллектива.

В большинстве стран это собрание, как и сама община, именовалась джамаа. Сельский круг считался высшим органом самоуправления, коллективно решавшим все вопросы, связанные с внутренней жизнью и производственной деятельностью общины. Он принимал новых членов, утверждал решения и предложения, выносимые на его обсуждение общинным советом. На деле, однако он являлся чисто формальным органом. По существу, все вопросы решались в довольно узком кругу сельских старейшин, группировавшихся вокруг шейх аль-балада, затем получали санкцию совета джамаа и лишь тогда выносили на общее собрание.

Теоретически все должности в общине имели выборный характер. Фактически они передавались по наследству, обычно от отца к сыну, реже - к зятю, брату или другому близкому родственнику. Абд ар-Рахим Абд ар-Рахмен приводит множество примеров, свидетельствующих о существовании в османскую эпоху целых династий крестьянских мироедов, которые на протяжении многих десятилетий выполняли обязанности деревенских шейхов. Теоретически каждый мог стать главой сельского товарищества. Однако на деле ими становились представители наиболее влиятельных и богатых семей, имевших за собой поддержку сильных и многочисленных сторонников, обычно связанных патриархально-кминтными отношениями.

В XVI-XVII вв. эта олигархия держала в своих руках всю жизнь османской деревни. Прежде всего, она распоряжалась землей и водой. В османские времена земля, как известно, считалась собственностью уммы, т.е. достоянием всех мусульман и выступала в двух формах: государственной и вакфной.

Крестьяне лишь «наделялись» землей. Они не имели на неё никаких прав. Разъясняя принципы османского землепользования, имперский шейх уль-ислам Абу-с-Судд писал: «Земли, находящиеся в руках реайн, неявляются их собственностью. Они есть земля государства. В период завоеваний было предписано, чтобы эти земли не становились ничьей собственностью…».

Отсюда следовало, как уточнял шейх-уль-ислам, что продажа, покупка, дарение или другого рода отчуждение в собственность этих земель, а также превращение в свою собственность этих земель, а также превращение в свою собственность, как и передача в вакф, категорически запрещяется.

Эти права в ряде случаев подтверждались выдачей особого документа, называвшегося Тапу-наме. Он оформлял передачу земель в вечное пользование трудовых колективов. Что касается крестьян, то они имели лишь право распоряжения своей землей, которую могли использовать дл поддержания своей жизни, т.е. для получения средств к сущствованию. В шариатских документах земли, находившиеся в пользовании общины, обычно именоались аль-ард-аль-муштарана бейк аль-джамаа, в просторечии существовало множество местных наименований.

Все земли общины делились на три части: приусадебные участки, надельные землии земли общего пользования. Приусадебные участки рассматривались, как неотъемлемая принадлежность отдельного крестьянского двора или домохозяйства. Юридически на правах собственности крестьяне владели только домом, надворными постройками и деревьями - всем приусадебным участком, поскольку считалось, что он не мог сущетствовать отдельно. Приусадебные участки находились в индивидуальном владении и могли передоваться по наследству. Вместе с домом и надворными постройками их площадь не должна была превыщать 0,5 дунама или 4,5 сотки.

Надельные земли представляли собой угодья, которые находились в распоряжении коллектива, ведущего на них совместное хозяйство или индивидуальной обработке участков, временно передовавшихся с этой целью, в руки отдельных членов общины. В официальных документах они именовались мезраа.

Земли общего пользования, или собственно мушаа, находились в коллективном распоряжении всех членов общины или предназначались для удовлетворения общих хозяйственных нужд. Большей частью к ним относились пастбища, лесаи вообще все хозяйственно не освоенные земли.

Во второй половине XVII в. по мере развития ильтизама земли общего пользования начали переходить под контроль мультазимов и мукатааджи. Присваивая себе, часть общинных земель мультазимы и мукатааджи формально не нарушали традиции и обычаи общиной жизни. Дело в том, что в османской общине каждый член коллектива мол использовать земли общего пользования для своих нужд. Самое интересное, каждый член коллектива имел право без каких-либо дополнительных формальностей осваивать в своих интересах отдельные участки земель общего пользования. По данным советского этнографа В.П. Курылева:» распашка пастбищ в Турции производится на основании обычного права, согласно которому тот, кто сумеетразработать под посев сельское пастбище, становиться его хозяином».

В османский период община выступала, как единый социальный и хозяйственный организм. У неё была общая трудовая жизнь, единый ритм сельскохозяйственных работ. Все было починено интересам коллектива. Он один устанавливал порядок использования земель, севообороты и сроки проведения сельскохозяйственных работ. Непреложной нормой общинной жизни была взаимопомощь. В османскую эпоху существовал неписанный закон взаимной выручки и всеобщей круговой поруки.

Этим правилам руководствовались, как при собственно земледельческих работах, так и в делах по домашнему хозяйству. «Окучивание крестьяне производят сообща, - пишет В.П. Курылев, - переходя по очереди от поля одного хозяина к полю другого. Чье поле будут мотыжить на следующий день решают накануне вечером. Хозяин поля должен приготовить хорошие угощения для всех, кто будет ему помогать».

Земледельцы по очереди работали друг на друга, не требуя никакого вознаграждения, кроме приготовления по этому случаю обеда. Члены общины безвозмездно ссужали друг другу рабочий скот, плуги другой инвентарь.

Они оказывали также помощь при строительстве и ремонте домов, во время свадеб, похорон и других семейных событий. Во всех деревнях существовали особые кассы взаимопомощи, которые в случае необходимости выдавали денежные ссуды. На принципе круговой поруки платились также налоги, вывозился урожай, особенно в счет поставок государству, и производились различного рода общественные работы.

В османскую эпоху помимо земли в распоряжении членов коллектива находились также мельницы, печи для выпечки хлеба, место для молотьбы и просушки зерна. Каждый мог по очереди или объединившись с кем-либо выпекать хлеб, молотить зерно, производить помол и т.п. все эти постройки считались общим достоянием и никто не имел право присваивать их с свое исключительное пользование.

Наконец, в распоряжение коллектива был целый штат служащих, обладавших специальной подготовкой или занятием все они подчинялись шейх аль-баладу, получали от него вознаграждение и оказывали соответствующие услуги общине. Это были, прежде всего, учителя, музойин-цирюльник, являвшийся одновременно сельским лекарем: калляф-пастух, выполнявший также обязанности ветеринара.

В отличие от классических моделей соседского общины, в османском поземельном товариществе не было одинаковых прав на землю и воду, наделы были далеко не у каждой семьи. С это точки зрения все «братья по труду» делились по крайне мере на три категории. Они четко фиксировались во всех османских документах и определяли место феллаха в общине. В како то мере это деление напоминало трехступенчатую структуру торгово-ремесленного товарищества. Только в деревне статус полноправного члена коллектива давала не мастерская, а земельный надел. Соответственно все члены поземельного товарищества делились на чифтчи-полноправных владельцев чифта, беннаков - земледельцев, имевших собственное хозяйство, но не имевших чифта и муджаррадов - бобылей, не имевших ни чифта ни хозяйства.

При индивидуальной обработке земли хозяйство имело коллективный характер. Община, а не крестьянство вела хозяйство. Обработка земли рассматривалась как государственная повинность крестьян, как их долг перед обществом. Крестьянин не мог отказаться от обработки земли, не отказавшись от самой земли принудительных характер труда на полях общины, лишал крестьянина индивидуальной свободы, т.е. возможности самостоятельно располагать собой, своими силами и средствами, крестьянин был полностью обезличен. Его труд и его судьба находились в чужих руках. Общинное крестьянство османской поры представляло собой совершенно особый тип земледельцев.

Это был, по словам Ж. Велерса, и уникальный, почти патологический случай среди крестьянства, всего мира. «Люди земли, которые не имеют ни понимания, ни уважения к земле: земледельцы, которые презирают земледелие: пахари, которые питают отвращение к плугу: жители деревни, которые отрекаются от деревни».

Это был, по словам Ж. Велерса. и уникальный, почти патологический случай - среди крестьянства всего мира. «Люди земли, которые не имеют ни понимания, ни уважения к земле; земледельцы, которые презирают земледелие; пахари, которые питают отвращение к плугу; жители деревни, которые отрекаются от деревни».

Османское крестьянство было пассивно и безвольно. Ему абсолютно чужды хозяйственная инициатива, даже элементарное чувство ответственности за результаты своего труда. Феллах бездумно и хищнически эксплуатировал землю, не заботился о её восстановлении и сохранности, не говоря уже об улучшении почвы. У него никогда не возникало заботы о будущем, о предстоящей посевной компании.

Все заботы о ведении хозяйства ложились на общину и государство. По османским законам административно-хозяйственный аппарат нес всю полноту ответственности за результаты сельскохозяйственных работ. На протяжении всего османского периода должностные лица государства осуществляли общее руководство сельским хозяйством. Не вмешиваясь во внутреннюю жизнь общины, они отвечали за её финансово-экономическую деятельность.

Общинные порядки наиболее полно воплощали идеалы османской теократии. Они отражали вековые чаяния крестьянства, всегда мечтавшего о простой и справедливой власти. Османскую общину в какой-то мере можно рассматривать как конкретизацию социальных утопий, некогда вдохновлявших антифеодальную оппозицию, как на западе, так и на востоке.

Османская община, как самоуправляемый коллектив, составляла первооснову всего османского общества и государства. Оно было частью более широкой системы, охватившей все сферы человеческой деятельности. Вместе с тем, каждая община представляла собой изолированный мир, по существу не нуждавшийся ни в какой управляющей власти. Крестьянские общины не входили ни в какие более широкие территориальные или корпоративные общности, хотя бы отдаленно напоминавшие сословное или земское представительство. В этом плане османская империя представляет как беспредельный мир мелких самоуправляемых общин, живших под сенью верховного правителя. Аппарат государства был не более чем суперструктурой, призванной охранять и защищать мир общин. По сути дела, это было «сегментарное» общество, состоящее из бесчисленного количества подобных себе однородных коллективов. Каждый из них был замкнут на своих узких корпоративных интересах и был призван защищать простейшие интересы людей - интересы, не выходившие за рамки первой жизненной необходимости обеспечивать существование человека как биологического вида. С этой точки зрения османская община представляет как одно из форм той «скудной демократии», какой является демократия стадного коллектива, порабощающего и отклоняющего человеческую личность. Человек не имел здесь никаких прав, даже права на самого себя. Он был обречен на растительное пассивное существование.

Страницы: 1, 2, 3, 4

В соцсетях