Рассматривая как одно из условий установления отцовства совместное проживание родителей ребенка и ведение ими общего хозяйства, законодатель предусматривает тем самым защиту таких отношений между мужчиной и женщиной, которые приближаются к семейным: связывают мужчину и женщину общностью ведения хозяйства, взаимной заботой, материальной и моральной поддержкой. По делам об установлении отцовства суд обязан проверить, к какому времени относится начало беременности и совпадает ли оно с периодом совместного проживания сторон или их общения. В законе не установлен срок совместного проживания сторон до рождения ребенка [40, с. 66].
Совместное проживание в одном жилом помещении должно пониматься как постоянное проживание в течение какого-то периода времени, а не периодическое совместное пребывание в помещении истца или ответчика или в ином месте во время взаимных встреч.
Например, по иску П. к Р. об установлении отцовства в судебном заседании П. утверждал, что он является отцом ребенка Р. , содержанием и воспитанием которого они занимались совместно, Р. против этого не возражала [10]. Питание может считаться совместным, когда стороны питаются в домашних условиях и приготовлением пищи занимается один из них либо когда они питаются в столовой, а расходы на питание осуществляются из общего бюджета. Совместное проживание не обязательно должно подтверждаться пропиской или другими подобными обстоятельствами.
Продолжительность совместного проживания не имеет решающего значения, поскольку главное заключается в характере отношений сторон в этот период. Однако оно не может быть кратковременным, так как требуется некоторый период, чтобы сложилось общее хозяйство и стойко определились отношения, которые характеризуются как семейные. Решение этого вопроса передано на усмотрение судов. В судебной практике имелись случаи, когда проживание сторон на общей площади в течение месяца с учетом всех других обстоятельств суд посчитал достаточным для удовлетворения иска [56, с. 4].
Совместное проживание и ведение общего хозяйства чаще всего доказывается свидетельскими показаниями. Это обычно соседи по квартире, знакомые или родственники, которым могут быть известны конкретные факты, свидетельствующие о совместном проживании сторон и ведении ими общего хозяйства (переезд ответчика на квартиру истицы, приобретение продуктов, совместное питание и т. п. ). Так, по одному из дел свидетель Д. показала, что знакома с М. , предъявившей иск к К. , они дружат семьями; ответчика последний раз видела на рождество, он приходил также к М. , нянчил ребенка, вместе готовились к свадьбе. Также Д. утверждала, что работает с матерью ответчика и когда родилась девочка, она приносила фотографию и говорила, что у нее внучка [12].
Все свидетельские показания, особенно родственников и друзей матери и предполагаемого отца, должны тщательно проверяться путем сопоставления между собой и с другими доказательствами.
Совместное воспитание ребенка может иметь место прежде всего тогда, когда ребенок проживает с матерью и ответчиком [40, с. 67]. Но оно возможно и без совместного проживания или ведения общего хозяйства матерью ребенка и ответчиком.
При совместном проживании родителей ребенка участие отца в воспитании ребенка предполагается. Отец может проживать и отдельно от ребенка, однако, его регулярное общение с ребенком, проявление о нем родительской заботы и внимания, заботы о его духовном и физическом развитии должно рассматриваться как воспитание ребенка.
Доказывается оно систематическим посещением ребенка, совместными прогулками, устройством в детский сад, школу, посещением этих учреждений, собраний, приобретение игрушек, книг и т. д. Эти обстоятельства могут подтверждаться показаниями свидетелей, справками детских учреждений и другими доказательствами [40, с. 67].
Совместное содержание ребенка матерью и ответчиком может проявляться в нахождении ребенка на их иждивении или в оказании ответчиком систематической помощи в содержании ребенка, независимо от размера этой помощи (ч. 1 п. 11 постановления Пленума №12).
Однако у судов вызывают затруднения вопросы о том, какая материальная помощь рассматривается, как содержание ребенка, является ли содержанием ребенка единовременное (единичное) оказание помощи. Из дел усматривается, что суды по-разному подходят к оценке фактов, подтверждающих участие ответчика в содержании ребенка. Одни суды находят достаточным для удовлетворения иска об установлении отцовства, предоставление ответчиком известных средств на содержание ребенка, другие считают, что оказываемая ответчиком помощь на содержание ребенка должна быть систематической, более или менее постоянной [60, с. 12].
Согласно закону родители обязаны содержать своих несовершеннолетних детей. Доли родителей в этом содержании могут быть неравными. Однако постоянное обеспечение средствами, необходимыми для существования несовершеннолетнего ребенка, предполагает нахождение его на иждивении у родителей. Если при разбирательстве дела будет установлено, что ответчик добровольно оказывал материальную помощь ребенку и средства поступали от него на протяжении определенного времени более или менее постоянно, суд может признать это как оказание ответчиком систематической помощи на содержание ребенка. При этом не требуется доказывать, что ребенок был принят ответчиком на иждивение, что эта помощь была основным, единственным источником существования ребенка.
В одном из обзоров судебной практики отмечается, что иски об установлении отцовства по основаниям совместного воспитания либо содержания ребенка матерью и ответчиком, как правило, предъявлялись с указанием одновременно на другие предусмотренные законом основания [60, с. 12].
По делам об установлении отцовства особое значение придается признанию ответчиком своего отцовства, доказанность которого рассматривается семейным законодательством как одно из оснований удовлетворения предъявленного иска. Признание ответчиком отцовства может проявляться не только в словесном утверждении (устном или письменном) о том, что он–отец ребенка, но и в совершении им определенных действий. Так, о признании отцовства свидетельствуют связанные с нежеланием иметь ребенка действия ответчика, принимавшего меры к прерыванию беременности истицы [40, с. 67]. О признании отцовства свидетельствуют только такие действия, которые не оставляют сомнений в том, что лицо действовало как отец ребенка. Нельзя делать вывод о признании отцовства, например, в случае передачи продуктов для истицы, находящейся в роддоме, приобретении игрушек для ребенка и т. п. [40, с. 67] Суд устанавливает отцовство при доказанности обстоятельств, свидетельствующих о том, что ответчик признавал свое отцовство в отношении ребенка. Так, признание может быть выражено как в период беременности матери (например, желание иметь ребенка, забота о его матери), так и после рождения ребенка. Признание ответчиком своего отцовства может быть как судебным (признание иска), так и внесудебным (сделанным вне зала судебного заседания) [72, с. 15]. По одному из дел Б. обратилась в суд с иском к З. об установлении отцовства в отношении ее дочери и взыскании алиментов на содержание девочки. Иск был удовлетворен, поскольку суд установил наличие доказательств, с достоверностью свидетельствующих о признании ответчиком своего отцовства в отношении дочери. Из объяснений в суде установлено, что Б. была поставлена на учет как одинокая мать. В беседе с судьей З. признавал свое отцовство и обещал зарегистрировать брак с Б. В период нахождения Б. в роддоме З. получил ее паспорт и справку о рождении ребенка с целью его регистрации на свое имя, однако впоследствии от этого намерения отказался. З. говорил своему брату, что любит Б. , что она от него беременна, ездил к ней в роддом. О рождении дочери З. рассказывал свидетелю Д. Перечисленные доказательства были положены в основу решения об установлении отцовства. Для установления отцовства не требуется совокупности перечисленных в ст. 53 КоБС обстоятельств, а достаточно лишь одного из них [60, с. 52].
Признание ответчиком отцовства, сделанное вне судебного процесса, может подтверждаться в суде с помощью любых средств доказывания, а судебное признание отцовства обязывает суд проверить его в соответствии с ч. 4 ст. 61 ГПК. В настоящее время согласно ч. 5 ст. 285 ГПК несмотря на признание иска ответчиком, любое юридически заинтересованное в исходе дела лицо вправе потребовать проведения исследования доказательств. Исследование доказательств может быть проведено также по инициативе суда (п. 14 постановления №12). Суд не вправе принять признание иска ответчиком, если установит, что оно противоречит закону или нарушает чьи-либо права или охраняемые законом интересы (ч. 4 ст. 61 ГПК).
Постановление Пленума №12 в п. 12 не ограничивает круг доказательств, которые могут быть использованы в процессе установления отцовства. Доказательствами признания ответчиком отцовства могут быть любые фактические данные, признанные судом достоверными (письма, телеграммы, фотографии, анкеты, заявления в различные инстанции), другие его действия, свидетельствующие о том, что он признавал себя отцом ребенка, а также показания свидетелей. По одному из дел в качестве доказательства признания отцовства была предъявлена фотография ответчика с надписью “моей дочери Светлане” [15, с. 98].
По другому делу в числе прочих доказательств суд учел, что ответчик сделал на руке наколку “сын Аркадий”. В качестве доказательств могут фигурировать завещание, составленное в пользу ребенка, договор страхования, договор дарения, при условии, что в них предполагаемый отец указывает на родственные отношения с ребенком [34, с. 103].
По иску М. к К. об установлении отцовства суду были представлены записки К. в роддом, в которых он спрашивал о состоянии здоровья его дочери, на кого она похожа, просил назвать девочку определенным именем. Суд удовлетворилиск [34, с. 103-104]. При установлении отцовства используются и свидетельские показания. Так, свидетели могут рассказать о разговорах с ответчиком, в которых последний признавал свое отцовство. В соответствии с п. 9 постановления Пленума № 12 свидетелем по делу об установлении отцовства может быть любое лицо, которому известны какие-либо обстоятельства, относящиеся к делу. Заинтересованность лиц (родство, дружба, служебное положение, приятельские или неприятельские отношения) не может препятствовать свидетельствованию в суде. Однако их показания в этом случае нуждаются в дополнительной проверке. Разрешая конкретные дела об отцовстве, суды в связи с установлением происхождения ребенка нередко должны исследовать такие вопросы, разъяснение которых требует специальных познаний в биологии, медицине и других областях науки, а следовательно, назначения соответствующей экспертизы. Ранее назначаемые судами в нашей стране экспертизы по делам о спорном отцовстве могли лишь с достоверностью, но и то в редких случаях исключить отцовство, а не устанавливать его. Однако в последнее время благодаря достижениям современной медицины стало возможным устанавливать отцовство, а именно, происхождение ребенка от ответчика, одним средством доказывания– генно-дактилоскопической экспертизой. В практике судебных органов встречаются дела, по которым безусловно необходима экспертиза. В стадии подготовки дела к судебному разбирательству экспертиза производится, если из обстоятельств, изложенных в заявлении и объяснениях сторон, а также иных представленных доказательств усматриваются данные, которые в соответствии со ст. 53 КоБС суд принимает во внимание при установлении отцовства. В таких случаях с учетом мнения юридически заинтересованных в исходе дела лиц суд должен разрешить вопрос о производстве экспертизы в процессе подготовки дела к рассмотрению. Пленум в постановлении №12 в п. 8 также разъяснил, что в таких случаях, судья выносит определение о назначении экспертизы, которая проводится с соблюдением требований ст. ст. 216-228 ГПК. В п. 6 постановления Пленума №12 указано, что доказательствами, с достоверностью подтверждающими происхождение ребенка от ответчика, могут быть заключения судебно-медицинской и генно-дактилоскопической экспертиз.
Так, при рассмотрении дела в судебном заседании по иску М. к К. , судом было вынесено определение о назначении генно-дактилоскопической экспертизе по просьбе М. [10].
Судебно-медицинская экспертиза, например, может быть назначена с целью определения времени зачатия ребенка (судебно-гинекологическая экспертиза), установления того, способен ли ответчик иметь детей, если он ссылается на неспособность к деторождению и т. д. Неспособность ответчика стать отцом ребенка является основанием для отказа в удовлетворении иска, если судебно-медицинской экспертизой будет установлено, что такая неспособность наступила до зачатия ребенка. Ввиду того, что момент зачатия еще не может быть определен экспертами с абсолютной точностью, при сомнении необходимо назначить повторную экспертизу с привлечением гинекологов и педиатров, которые в зависимости от степени доношенности ребенка помогут правильному решению вопроса о его происхождении. Судебно-гинекологическая экспертиза производится с целью более точного определения времени зачатия ребенка. Ее назначение необходимо в случаях, когда ответчик утверждает, что в момент зачатия ребенка отсутствовал и не был в близких отношениях с матерью ребенка (например, находился в командировке и т. п. ). При проведении экспертизы изучаются медицинские документы: индивидуальная карта беременной, которая ведется женской консультацией, история родов, история развития новорожденного. В этих документах содержатся данные о дате первичного обращения матери ребенка в женскую консультацию, данные о динамических параметрах новорожденного. Учитывая эти данные и результаты освидетельствования женщины, эксперты-гинекологи устанавливают доношенным или нет родился ребенок, и уточняют время его зачатия.
Суды часто назначают судебно-биологическую экспертизу крови. Еще сравнительно недавно– до начала 90-х годов –такая экспертиза могла только исключить отцовство ответчика, но не подтвердить его, т. е. экспертиза не могла дать точный ответ на вопрос, является ли данный мужчина отцом ребенка, но могла установить, что он отцом не является [34, с. 104]. Вывод экспертизы об исключении отцовства является достаточным основанием для отказа в удовлетворении иска, хотя бы по делу и были установлены обстоятельства, необходимые для установления отцовства.
Если же в отношениях сторон будет установлено наличие обстоятельств, предусмотренных законом, и по заключению экспертизы отцовство ответчика в отношении ребенка не исключается, а он свое отцовство отрицает, суду следует тщательно исследовать все фактические данные, связанные с происхождением ребенка. Иногда, чтобы установить истину по делу, необходимо изучить целый комплекс вопросов.
Развитие судебно-биологической экспертизы пошло по пути открытия новых систем крови. В настоящее время их насчитываются десятки. Однако не все они имеют равноценное прикладное значение, что зависит от числа признаков, входящих в каждую из них и распределения этих признаков в популяции [43, с. 39]. В настоящее время экспертиза крови может быть проведена методом геномной или генетической дактилоскопии (генно-дактилоскопическая экспертиза). Это принципиально новая возможность идентификации личности позволяет практически определить отцовство конкретного лица. Метод базируется на современных разработках молекулярной биологии, его научной основой являются различия в структуре ДНК различных индивидов [36, с. 36].
В основе данной экспертизы лежит открытие, сделанное в первой половине 80-х годов ХХ века английским ученым Э. Джеффрисом на уровне анализа вариабельности структуры ДНК человека, потрясшее принципы судебной биологии. Метод анализа первичных последовательностей ДНК человека с помощью радиоактивных маркеров на повторяющиеся фрагменты– полосы на рентгенограммах –показал, что для каждого человека существуют индивидуальные комбинации нуклеотидов, встречающиеся от 14 до 500 раз. Эти повторяющиеся комбинации составляют рисунок, который характерен для каждого человека, подобно отпечаткам его пальцев. Вероятность того, что комбинации последовательностей совпадут для двух человек случайно, не превышает одной 30-миллиардной. В отличие от отпечатков пальцев, которые не наследуются кровными родственниками, структура ДНК передается от родителей к детям, так как ДНК является носителем генетической информации.
ДНК находится в ядре практически любой клетки организма и является генетическим материалом, из которого состоят гены. С точки зрения химической структуры ДНК–это макромолекула, представляющая собой длинную двойную полимерную цепь, составленную из мономеров (нуклеотидов) и являющихся строительными блоками ДНК. Нуклеотиды бывают четырех типов и сочетаются между собой в цепочке ДНК таким образом, что их последовательность строго индивидуальна для каждого организма, то есть последовательность нуклеотидов является генетической информацией, а ДНК ее носителем. А. Джеффрису удалось выявить особое семейство гипервариабельных по длине участков молекулы ДНК, общая структурная организация которых обладает индивидуализирующими свойствами. Данное открытие послужило научной основой для внедрения методов молекулярной генетики в судебную биологию [43, с. 38]. В конце 1987г. английский уголовный суд впервые в мировой практике принял генетическое доказательство при установлении отцовства. А чуть позже советские ученые разработали собственный метод генетической дактилоскопии. И уже в 1987г. в Бюро главной судебно-медицинской экспертизы РСФСР была проведена первая экспертиза, по качеству ничем не уступающая английской [34, с. 102]. До внедрения методов анализа ДНК в экспертную практику вопросы спорного отцовства решались только на основе исследования групповых характеристик эритроцитарных, сывороточных, ферметативных и лейкоцитарных систем крови. Как уже было сказано результаты такой экспертизы позволяли однозначно лишь исключить ответчика, проходящего по делу в качестве предполагаемого отца [43, с. 46].
Установление кровного родства молекулярно-генетическими методами основано на сравнительном анализе полиморфных участков (локусов) ДНК ребенка и предполагаемых родителей. Родительство не исключается при наличии совпадения признаков ДНК ребенка и предполагаемого родителя по всем исследованным локусам. Несмотря на то, что генетические признаки высоко аморфны, они также являются групповыми. Поэтому существует вероятность случайного их совпадения у не родственных лиц. Но чем больше число локусов ДНК изучено и чем более редкие признаки установлены, тем меньше вероятность случайного совпадения [43, с. 48]. Для однозначной идентификации человека при наличии образца его генетического материала достаточно изучить в среднем тринадцать участков ДНК. Оценка достоверности метода связана скорее с опасениями чисто технических ошибок, чем с возможностями самого метода.
Однако следует помнить о том, что заключения любой экспертизы, не являются каким-то особым доказательством и должны быть оценены судом в совокупности с другими имеющимися в деле доказательствами, поскольку никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы (ч. 3 ст. 241 ГПК). Согласно ч. 2 ст. 226 ГПК–заключение экспертизы не является обязательным для суда. Несогласие с заключением эксперта должно быть мотивировано [40, с. 69].
