История Отечества от Киевской Руси до наших дней
p align="left">21 декабря в Алма-Ате состоялось подписание Декларации глав одиннадцати государств в поддержку беловежского соглашения, в которой говорилось, что с образованием СНГ Союз Советских Социалистических республик прекращает свое существование. За Азербайджанскую Республику подписался А. Муталибов, за Республику Армения - Л. Тер-Петросян, за Республику Беларусь - С. Шушкевич, за Республику Казахстан - Н. Назарбаев, за Республику Кыргызстан - А. Акаев, за Республику Молдова - М.Снегур, за Российскую Федерацию (РСФСР) - Б. Ельцин, за Республику Таджикистан - Р. Набиев, за Туркменистан - С. Ниязов, за Республику Узбекистан - И. Каримов, за Украину - Л. Кравчук 25 декабря в 19 час. Михаил Горбачев выступил по телевидению с заявлением: "В силу сложившейся ситуации с образованием Содружества Независимых Государств я прекращаю свою деятельность на посту Президента СССР". В 19 час. 38 мин над Кремлем красный флаг СССР был заменен трехцветным российским. Если следовать исторической логике и фактам, то распад СССР следует признать результатом воздействия целой суммы субъективных и объективных факторов. Было бы нелепо отрицать, что политическое поведение и воля тех или иных лидеров не имели к нему отношения. Политический выбор Б. Ельцина, Л. Кравчука и С. Шушкевича в начале декабря придал процессу ликвидации СССР мощное ускорение. Нельзя не говорить и о "факторе Горбачева", как также способствовавшем печальному для Советского Союза исходу его истории: фактически с самого начала перестройки у Горбачева не было сколько-нибудь продуманной национальной политики. Союзный президент обнаружил полную беспомощность в тушении пожаров в "горячих точках" национальных отношений в разных регионах. В решении принципиальных вопросов он всегда вставал перед проблемой суверенитета союзных республик. Наконец, перманентные неудачи его экономических реформ стимулировали республики не просто к выходу, а к бегству из не поддающейся переделке общественно-экономической системы и обращению к самостоятельным попыткам выхода из тупика. Мировой опыт свидетельствует, что империи могли удерживаться только в условиях деспотических режимов, что империи и политическая свобода несовместимы. Горбачев, провозгласивший в 1987 году курс на политическую демократию, был, кажется, в неведении относительно этого. По крайней мере, ни он, ни его окружение, одобряя демократические реформы в середине 1988 года на XIX Всесоюзной партконференции, и не подозревали, что выносят смертный приговор и КПСС, и СССР. Сама КПСС являлась главным цементирующим элементом СССР, поэтому ее ослабление, а затем и утрата партийно-политической монополии способствовали тому, что распад Советского Союза приобрел "галопирующий" характер. Крушение СССР подвело черту под горбачевским периодом современной отечественной истории. Деятельность этого политика еще в годы пребывания его у власти вызвала ярые политические дискуссии и оценки. Так как крайние оценки, как правило, преобладают в суждениях современников, особенно когда речь идет о крутых, переломных исторических эпохах, и предвзятость таких оценок со временем проявляется все больше. Очевидно и то, что масштабные исторические личности не могут быть объективно оценены, если пользоваться только одним из двух арифметических знаков - плюс или минус. Реальная историческая роль Горбачева сложна и противоречива, а его полный политический портрет - это портрет из многих парадоксов, причем в нем найдется место и для контрастных красок, и для множества полутонов. Для объективной оценки горбачевского периода очень важен, конечно, и вопрос о том, какой ценой оплачивался переход общества в новое состояние или какой, вследствие его реформ, оказалась социальная "цена" посткоммунистической модернизации в России? Известно, что, благодаря искусной социальной инженерии выдающихся политиков, цена крутых переходных периодов может быть существенно снижена. В связи с этим на память приходят реформы Ф. Рузвельта в США 1930-х годов, которые по классическим американским меркам казались антикапиталистическими и социалистическими, радикально изменили общество, но которые принесли достаточно быстрые позитивные результаты среднему классу и низшим слоям и, кроме того, не пошатнули, а оздоровили устои бизнеса. Достаточно безболезненным и быстрым оказался и переход от тоталитарных к либерально-демократическим обществам в Федеративной Республике Германии, Италии, Японии после второй мировой войны, в Испании в 1970-е годы. Но все это зарубежные образцы эволюционных и успешных переходных эпох. Российская традиция таковых не знает. Переходные эпохи российской истории всегда сопровождались людскими страданиями, были очень затяжными. В этом смысле переходная эпоха, начатая Горбачевым, соответствует именно российским образцам, так как он не смог реализовать провозглашенных им экономических реформ.

Вместе с тем с отставкой Горбачева процесс реформирования общества не прерывался, а перешел в новое качество, и 1991 год имеет большие шансы войти в историю как завершение начатого в 1917 году эксперимента, в 1922 году приведшего к образованию Союза Советских Социалистических Республик. Нежизнеспособность системы, которая в течение семи десятилетий в форме СССР была фактической наследницей бывшей царской империи, породила больше проблем, чем оказалась в состоянии решить. Однако "несмотря на всю неопределенность будущего, одно не вызывает сомнений: то, что происходит на наших глазах, определяет будущее не завершенного еще обновления и, стало быть, рождающейся - еще очень хрупкой - демократии",- пишет Н. Верт в своей книге "История Советского государства". А история, как всегда, нас рассудит.

Россия после распада СССР. Еще до Беловежских и Алма-атинских соглашений, результатом которых стала окончательная ликвидация СССР, перед российским руководством встал вопрос о выходе из экономического кризиса, сопровождавшегося в конце 1991 почти полным распадом потребительского рынка. Власти Российской Федерации решили начать с экономических реформ. К такому выбору подталкивали и внутренняя ситуация, и требования западных правительств и международных финансовых организаций, ставивших финансовую помощь и отсрочку выплаты огромного внешнего долга, доставшегося России от СССР, в зависимость от решительных шагов по пути либерализации экономики. Отдавая себе отчет в непопулярности намечавшегося курса, осуществление которого было поручено команде реформаторов, руководимой вице-премьером Е.Т. Гайдаром, Ельцин решил сам возглавить правительство. Кроме того, он запросил у Съезда народных депутатов дополнительные полномочия на период до декабря 1992 года, в чем депутаты, учитывая реальный политический его вес в первые месяцы после ликвидации августовского путча, не смогли ему отказать. Гайдар был сторонником быстрого перехода от государственной к рыночной экономике и радикальных методов борьбы с инфляцией и бюджетным дефицитом, что получило название "шокотерапии". В январе 1992 года началась практическая реализация провозглашенного курса. В течение первого месяца было освобождено около 90% цен на потребительские товары и примерно 80% цен на продукцию производственного назначения. В марте были сняты все остальные административные ограничения цен, кроме квартирной платы, коммунальных услуг и общественного транспорта. Однако правительство не сумело осуществить намечавшуюся либерализацию цен на энергоносители, т. к. реакция советской хозяйственной системы на освобождение ее от государственного контроля оказалась крайне негативной: режим самостоятельного развития экономических субъектов не только не способствовал самоорганизации экономической системы, но и обернулся ее существенной дезорганизацией. Тому было несколько причин. Советская промышленность отличалась высокой степенью монополизации: во многих отраслях свыше 80% продукции производилось одним или двумя предприятиями. Поэтому подавляющая часть предприятий, по существу, не имела возможности выбирать поставщиков сырья и оборудования, без чего рыночные регуляторы не действуют. В свою очередь, монополизм порождал стремление к монопольным ценам. Предполагалось, что они начнут снижаться после того, как производители натолкнутся на ограниченность платежеспособности населения и других производителей. Но и этого не происходило, т. к. предприятиям было выгоднее сокращать производство, чем снижать цены, причем его спад не сопровождался структурной перестройкой промышленности. Наконец, дефицит денежных средств при жесткой финансовой политике сопровождался таким специфическим явлением, как стремительное нарастание суммы взаимных неплатежей предприятий за поставленную продукцию, а на массовые банкротства власти идти не решались, т. к. убыточным оказывалось большинство предприятий.

Либерализация цен, сопровождавшаяся либерализацией торговли, позволила правительству решить одну из проблем, которую не удавалось решить союзным властям, - насытить потребительский рынок отечественными и импортными товарами. Но это не могло компенсировать недовольство населения ростом цен (они почти сразу увеличились в 10-12 раз). У правительства не было средств и на индексацию сберегательных вкладов: они моментально обесценились. Начало реформы вызвало резкое падение популярности правительства и столь же резкое обострение политической ситуации. С одной стороны, это проявилось в консолидации и оформлении радикальной оппозиции режиму Ельцина: наряду с коммунистической "Трудовой Россией" на февральском конгрессе гражданских и патриотических сил оформилась оппозиция национал-патриотическая (впоследствии она оформилась как "Фронт национального спасения"). Эти группы объединяло неприятие проводившегося экономического курса и Беловежских соглашений: они высказывались за воссоздание СССР. С другой стороны, в оппозицию Президенту перешли Верховный Совет и Съезд народных депутатов России. После начала экономической реформы Съезд раскололся, причем большинство депутатов выступило против правительственного курса (анализ поименного голосования в 1992 году показывает, что большинство состояло из 571 человека при 240 сторонниках реформ и 227 "центристах"). На роль лидера оппозиции выдвинулся председатель Верховного Совета Р.И. Хасбулатов - ставленник и один из сподвижников Ельцина во время августовского путча. Сходную позицию занял вице-президент А.В. Руцкой.

Основную опору оппозиционного блока составлял директорский корпус государственных предприятий. Все они испытывали острейший дефицит финансовых ресурсов и не видели выхода из запутанности расчетов между поставщиками и потребителями. В результате к весне 1993 года сложился союз между производителями, бывшими до того непримиримыми конкурентами при распределении бюджетных средств, в частности между представителями военно-промышленного и аграрного комплексов: первые требовали кредитных вливаний не только для себя, но и для аграриев, рассчитывая, что последние смогут оплачивать производимую на предприятиях ВПК сельскохозяйственную технику (спрос на нее с началом реформ резко упал). Отсутствие у реформаторов сколько-нибудь широкой социальной и политической базы отчетливо проявилось на VI Съезде народных депутатов, где проводимый курс был подвергнут резкой критике. В этой обстановке Ельцин ради сохранения правительства вынужден был пойти на уступки в области кредитной и внешнеэкономической политики, на введение в состав правительства хозяйственников, имеющих опыт практической работы. Вскоре после Съезда в правительство вошли представители директорского корпуса, связанные с военно-промышленным (В.Ф. Шумейко и Г.С. Хижа) и топливно-энергетическим (В.С. Черномырдин) комплексами. Этот компромисс означал окончание "шоковой терапии" и резкий скачок в росте инфляции. К началу 1993 года.

В результате, началось маневрирование реформаторов, что проявлялось, в частности, в поиске контактов с частью директоров, возглавлявших наиболее конкурентоспособные предприятия. Такая линия диктовалась и тем, что в этот период появились силы центристской и левоцентристской ориентации, претендовавшие на представительство интересов директорского корпуса: всероссийский союз "Обновление", а затем "Гражданский союз", объединивший наряду с "Обновлением" "Демократическую партию России" (И.И. Травкин) и партию "Свободная Россия" (А.В. Руцкой). Другим направлением деятельности правительства стала подготовка к массовому акционированию государственных предприятий для перехода к их последующей приватизации посредством бесплатной раздачи приватизационных чеков (ваучеров). К этому времени стало ясно, что замышлявшаяся поначалу приватизация торговли и сферы услуг при отсутствии в стране частных капиталов оказалась труднореализуемой. Курс на бесплатную приватизацию призван был, по замыслу правительства, смягчить недовольство россиян проводимыми реформами. Кроме того, он соответствовал линии на компромисс с директорским корпусом, т. к. давал возможность части руководителей предприятий стать фактическими, а в перспективе и юридическими, собственниками своих предприятий. Результатом компромисса с оппозиционным большинством депутатов стали денежные вливания в промышленность, что привело в сентябре-октябре к резкому ускорению роста цен (до 6% в неделю) и падению курса рубля по отношению к доллару (в 3 раза за два месяца). С 11 до 28% подскочили во второй половине года среднемесячные темпы роста денежной массы. Не удалось остановить и спад производства, который за первые три квартала составил около 20%, причем наибольшим он оказался в отраслях, производящих продукцию, в которой нуждался потребитель. Выступая в Верховном Совете, Ельцин вынужден был признать, что вместо структурной перестройки промышленности имеет место всеобщий спад. Таким образом, уступки оппозиции создали еще более благоприятные политические условия для ее деятельности, для критики всей правительственной стратегии реформ. Состоявшийся VII Съезд народных депутатов показал, что хотя под влиянием начавшегося вливания денег в экономику в директорском корпусе появились группы, настроенные к правительству относительно благосклонно, общее соотношение политических сил было явно не в пользу реформаторов. Более того, конфликт между Съездом и правительством перерос в конфликт между Съездом и Президентом. Депутаты в ультимативной форме потребовали отставки Гайдара (с лета 1992 он исполнял обязанности главы правительства) и всего кабинета. Предпринятая Ельциным попытка через голову Съезда обратиться непосредственно к народу с обвинением Съезда в саботаже реформаторского курса сколько-нибудь заметного отклика в обществе не получила. Но не нашло сочувствия и ответное обращение к россиянам депутатов, в котором Президент обвинялся в превышении конституционных полномочий. В такой обстановке Ельцин не решился отстаивать Гайдара в качестве главы правительства и предложил кандидатуру В.С. Черномырдина, которая была поддержана Съездом. В декабре 1992 года В.С. Черномырдин стал премьер-министром России.

Однако и этот компромисс не устранил противоречий между двумя ветвями власти. Правительство, возглавляемое новым премьер-министром, внесло лишь некоторые коррективы в проводившуюся с января 1992 политику, не меняя ее кардинально. Это проявилось уже в том, что на пост министра финансов был назначен Б.Г. Федоров - сторонник жесткого финансового курса. Преемственность реформаторской стратегии обусловливалась тем, что реальной альтернативы ей в российской экономике не сложилось. Усиление регулирующей роли государства в хозяйственной жизни, на что делали ставку критики правительственного курса, могло осуществляться лишь посредством денежных вливаний и дотаций слабым предприятиям, и на это новый кабинет время от времени шел (отсюда и колебания уровня инфляции от 12 до 35% в месяц). Но добиться на этом пути позитивных результатов было невозможно, учитывая неконкурентоспособность большинства предприятий обрабатывающей и легкой промышленности, структурную отсталость экономики и недостаток в стране частного и государственного капитала. Поэтому упор был сделан на топливно-энергетический комплекс: его продукция давала валютные доходы, часть которых переливалась в сферу потребления, обеспечивая насыщение потребительского рынка импортными товарами. Но это не могло ликвидировать сам запрос на альтернативную политику, т. к. под угрозой оказывалась не только неконкурентоспособная отечественная легкая промышленность, но и военно-промышленный комплекс, в котором сконцентрированы высокие технологии и значительная часть научно-технического потенциала вообще. Все это и создавало объективные предпосылки для конфронтации между различными ветвями власти.

В столкновении с Президентом и правительством у Съезда народных депутатов было формально-юридическое преимущество, т. к., согласно Конституции, именно Съезд являлся высшим органом государственной власти. В этой ситуации, чтобы усилить свои позиции, Ельцин сделал ставку на всенародный референдум о доверии Президенту, проекте новой Конституции и выборах нового парламента. После драматической борьбы на VIII и IX Съездах народных депутатов, состоявшихся в марте 1993 (на последнем из них была предпринята неудавшаяся попытка импичмента Президента), решение о проведении референдума было принято. При этом депутатам удалось настоять на внесении в бюллетень, наряду с вопросами о доверии Ельцину и досрочных перевыборах Президента и Верховного Совета, вопрос об отношении к осуществлявшейся с 1992 социально-экономической политике. Референдум состоялся 25 апреля. Россияне поддержали не только Ельцина (около 58% пришедших на референдум), но и проводимые реформы (около 53%). Идея досрочных перевыборов обеих ветвей власти не прошла, хотя Ельцин и здесь получил преимущество (за перевыборы народных депутатов высказались 43 % списочного состава избирателей, а за перевыборы Президента - 31%, для перевыборов необходимо было согласие более половины списочного состава). Поддержка реформ объяснялась не их популярностью, а тем, что многие люди голосовали против непопулярного Верховного Совета.

Опираясь на благоприятный для него исход референдума, Ельцин попытался добиться принятия новой Конституции, которая переместила бы центр власти от депутатов к Президенту. В конце мая он издал Указ о созыве Конституционного совещания, которое должно было выработать окончательный вариант Основного Закона на основе предложенного Президентом проекта. Однако вскоре стало ясно, что достигнуть согласия с Верховным Советом не удастся. Начался новый тур борьбы между ветвями власти, отличавшейся еще большей остротой и непримиримостью, чем раньше. В этой обстановке Президент пошел на радикальную ломку конституционного строя. В выступлении по телевидению 21 сентября 1993 года он объявил о роспуске Верховного Совета и Съезда народных депутатов и о назначении новых парламентских выборов. Верховный Совет отказался подчиниться Указу, объявив его неконституционным и приравняв к государственному перевороту. В ночь с 21 на 22 сентября депутаты привели к присяге в качестве Президента Российской Федерации вице-президента А.В. Руцкого. Противостояние, продолжавшееся почти две недели, закончилось трагически. 3 октября вооруженные сторонники Верховного Совета взяли штурмом здание московской мэрии и двинулись в сторону телецентра в Останкино, где произошли вооруженные столкновения. Указом Президента в Москве было введено чрезвычайное положение, в столицу начался ввод войск, которые утром 4 октября приступили к осаде и танковому обстрелу здания Верховного Совета. К вечеру оно было взято, а Хасбулатов, Руцкой и их сторонники арестованы. Логическим завершением этого столкновения стала серия Указов Ельцина, прекращающих деятельность Советов всех уровней. Советская власть была ликвидирована.

Состоявшиеся 12 декабря 1993 года выборы в новый двухпалатный парламент (Государственную думу и Совет Федерации), проведение которых предусматривалось Указом Ельцина от 21 сентября, принесли результаты, которых никто не предвидел. Наибольшее число голосов по партийным спискам (свыше 25%) получила на них Либерально-демократическая партия национал-популистского толка во главе с В.В. Жириновским. Фаворит предвыборной кампании, пропрезидентское движение "Выбор России", возглавлявшееся Гайдаром, значительно отстало, не набрав и 15% голосов. Успех сопутствовал также возрожденной Коммунистической и близкой к ней Аграрной партии (по числу поданных за них голосов они оказались на третьем и четвертом местах). Для самого Президента неудача его сторонников сполна компенсировалась принятием на референдуме, состоявшемся в тот же день, 12 декабря, новой Конституции. Она предоставляла ему статус главы государства и исполнительной власти, в также существенные законодательные полномочия.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14



Реклама
В соцсетях
рефераты скачать рефераты скачать рефераты скачать рефераты скачать рефераты скачать рефераты скачать рефераты скачать