Родственное живописному импрессионизму многообразием тончайших ньюансов передаваемых чувств и настроении изысканностью манеры их вы ражений во французской поэзии конца 19 века рождается _течение симво _лизма ... Его яркими представителями становятся: Ш. Бодлер, П. Верлен, С. Малларме, А. Рембо. Сонет Ш. Бодлера "Соответствие" является евангели
ем новой поэтики:
Природа - некий храм, где от живых колонн Обрывки смутных фраз исходят временами.
Как в чаще символов, мы бродим в этом храме, И взглядом родственным глядит на смертных он.
Нерасторжимые, сроднясь как тень и свет, Глубокий, темный смысл обредшие в слияньи,
Подобно голосам на дальнем расстояньи, Перекликаются звук, запах, форма цвета. Есть запах чистоты. Он зелен точно сад,
Как плоть ребенка свеж, как зов свирели нежен. Другие - царственны, в них роскошь и разврат,
Для них границы нет, их зыбкий мир безбрежен, Так мускус и бензой, так нард и фимиам
Восторг ума и чувств дают изведать нам.
Поэзия символистов в основном еще строится по законам классической поэтики: логическое развитие мысли или образа от начала к концу, достаточно четкая рифма и глубокие цезуры. Но в этот классический "корсет" одеты небывалые дотоле темы и образы, неслыханные метафоры и бесконечно расширенная лексика. Отдельные элементы, неотъемлимы от понятия символизма, появились во французской поэзии очень давно, но их синтез и идентификация художественного произведения с символом произошли именно в конце 19, начале 20 вв. Символ у символистов - это "вектор смысла", указывающий направление, в котором должны устремляться мысли и чувства: "Назвать предмет значит на 3/4 уничтожить наслаждение от степенного угадывания: внушить образ - вот мечта.... " (С. Малларме). Интереснейшим моментом является в символизме тесное соприкосновение поэзии с музыкой, которая способна передать удивительное богатство оттенков чувств, смысла, красок. Не случайно характерной чертой эстетики символистов является "омузыкаливание" в стихах. "Яркий" пример этого нходим в стихотворении П. Верлена "Искусство поэзии". Приводим его отрывок: "Сначала музыку! Певучий
Придай размер стихам твоим,
Чтоб невесом, неуловим,
Дышал воздушный строй созвучий.
Строфу напрасно не чекань,
Пленяй небрежностью счастливой,
Стирая в песне прихотливой
Меж ясным и неясным грань.
Ищи оттенок не цвета,
Есть полутон и в тоне строгом
В полутонах, как флейта с рогом,
С мечтой сближается мечта.
Так музыку - всегда, везде!
Пусть будет стих твой окрыленным,
Как бы гонцом души влюбленной
К другой любви, к другой звезде. "
В обстановке непрекращающейся борьбы между традиционными и новыми направлениями в живописи и поэзии складывается _музыкальный импрессио _низм ... Основоположником этого направления стал К. Дебюсси, который утверждал, что именно красота природы способна возбудить художественную фантазию композитора. Потребность передать в звуках состояние природы,
ее образы вызывает поиски Дебюсси новых красок, новых, свежих, выразительных средств. Кроме картин природы, композиторы-импрессионисты вдохновлялись сюжетами античной мифологии, сказочностью, фантастическими образами, средневековыми легендами, экзотикой Востока. Именно с этой стороной импрессионизма смыкались поиски ярко национального языка не только у французских авторов (М. Равелля, О. Мессиана), но и у М. Фальи (Испания), К. Шимановского (Польша), Дж. Энеску (Румыния), О. Респиги (Италия).
Тонкими нитями музыкальный импрессионизм связан с французским по этическим символизмом и живописным импрессионизмом. Если влияние символистской поэзии обнаруживается преимущественно в ранних произведениях Дебюсси и Равеля, то влияние живописного импрессионизма на твор чество Дебюсси и в меньшей степени на Равелля, оказалось шире и плодотворнее. В творчестве художников и композиторов-импрессионистов обнаруживается родственная тематика: колоритные жанровые сценки, портретные зарисовки, но исключительное место занимает пейзаж. Есть общие черты и в художественном методе живописного и музыкального импрессионизма - стремление к передаче первого непосредственного впечатления от явления. Отсюда тяготение импрессионистов не к монументальным, а к миниатюрным формам. Образы произведений зыбки и завуалированы, полны намеков, символики, художественных ассоциаций. Их главная задача - возбудить фантазию слушателя, направить ее в русло определенных впечатлений, настроений. Именно переходы этих состояний (одного - в другое, другого в третье и т. д. ) определяют основную логику развития. Больше всего живописный импрессионизм повлиял на музыку в области средств выразительности. Поиски Дебюсси и Равеля, так же как и художников-импрессионистов, были направлены на расширение круга выразительных средств, необходимых для воплощения новых образов, и в первую очередь на максимальное обогащение красочно-колористической стороны музыки. Эти поиски коснулись лада и гармонии, мелодии и метроритма, фактуры и инструментовки. Значение мелодии, как основного выразительного элемента музыки, ослабляется, в то же время возрастает роль ладагармонического языка и оркестровой палитры, всилу своих возможностей более склонных к передаче картинно-образного и колористического начал.
Частое обращение Дебюсси и Равеля к старинным народным ладам, а так же к целотонному звукоряду в сочетании с натуральным мажором и минором аналогично колоссальному обогащению цветовой палитры художников-импрессионистов: длительное "балансирование" между двумя отдаленными тональностями без явного предпочтения одной из них несколько напоминает тонкую игру светотеней на полотне: сопоставление несколькотонических трезвучий или их обращений в отдаленных тональностях производит впечатление, аналогичное мелким мазкам "чистых" красок расположенных рядом на холсте и образующих неожиданно новое цветовое сочетание. Музыкальный язык К. Дебюсси и М. Равеля богат неразрешенными аккор довыми задержаниями, нонаккордами, ундецимаккордами. Альтерированные и квартовые созвучия не разрешаются, а причудливо сменяются, как элементы звукового колорита. Особую свежесть музыке композиторов-импрессионистов придало претворение ладовых и ритмических элементов, заимствованных из фольклера народов Востока, Испании, Америки. В частности на Дебюсси особое впечатление произвела музыка, которую исполнял индонезийский оркестр "гамелан": пентатонический звукоряд, свободное голосоведение, необычные гармонии, своеобразная тембровая окраска. Отдельные элементы этого своеобразного искусства Дебюсси органично ввел в "Квартет", сюиту "Для фортепиано", в фортепианную пьесу "Пагоды". В последнем случае они выступают в комплексе: тема возникает на основе пентатонического звукоряда, вырисовываясь на фоне оригинальнейших гармоний, в которых подчеркнуты секунды и кварты: ПРИМЕР N 1.
Важно, что восточная музыка раскрепостила мысль композитора от функциональности европейской гармонии и породила изумительный по красочности и новизне гармонический язык. Сильным увлечением Дебюсси и Равеля стала музыка Испании. В произведениях Дебюсси "Вечер в Гренаде", "Прерванная серенада", "Ворота Альгамбры", "Маски", "Иберия" претворен не только неповторимо самобытный музыкальный язык андалусийского фольклора, но и его характерный дух. После создания пьессы "Вечер в Гренаде", Дебюсси стал истинным родоначальником новой испанской школы, неразрывно связанной с импрессионистическим стилем. Для Равеля Испания, ее культура были может быть еще более привлекательными, чем для Дебюсси. "Испанский час", "Испанская ропсодия", "Балеро", "Песни Дон-Кихота" - это далеко не полный перечень произведении пронизанных ритмами, мелодиями и инструментальными приемами, свойственными народной испанской музыке. В "Испанской рапсодии" впервые в полной мере сказалась близость Равеля к испанскому фольклору. Она проявилась не только в использовании подменной народной мелодии в IV части, но и в органичном претворении типичных особенностей народного музыкального искусства целого ряда областей Испании в сфере мелодики, метроритма, лада и гармонии, в имитировании звучания народных испанских инструментов: ПРИМЕР N 2.
Народно-танцевальные элементы Равель органично претворил в "Циганской рапсодии" для скрипки с оркестром. Они наложили отпечаток как на "огненную" ритмику произведения, так и на его гармонический язык (например, на сопоставлении минора и мажора).
Искания позднего периода творчества Дебюсси отмечены интересом композитора к джазу. В "Кэк-уоке" из "Детского уголка" и фортепианной прелюдии "Менестрели" Дебюсси претворил его самые характерные признаки: блюзовые интонации, синкопированный "качающийся" ритм, гармонии банджо (параллельные септаккорды), пентатоническая мелодика и типичные африканские гармонии, построенные на пустых квинтах и секундах.
В отличие от ряда более поздних направлении (экприссионизм, конструктивизм, урабанизм и др. ) искусство импрессионистов воспевает мир естественных человеческих переписываний (иногда драматических), но чаще передает радостное ощущение жизни. Большинство художественных и музыкальных импрессионистических произведений как бы заново открывают перед слушателями прекрасный поэтичный мир природы, нарисованный тонкими, чарующими и пленительными красками. 3. СРАВНИТЕЛЬНАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА СТИЛЕЙ К. ДЕБЮССИ И М. РАВЕЛЯ. Наиболее яркими представителями импрессионизма в музыке принято считать К. Дебюсси и М. Равеля. Хотя пути обоих композиторов пересекались, они во многом оставались непохожими друг на друга. Дебюсси был почти на 30 лет старше Равеля и на композиторском поприще выступил значительно раньше, но дарование его, проидя долгии путь формирования, полностью раскрылось лишь в середине 90-х годов. В это время появились такие произведения, как "Послеполуденный отдых фавна", квартет и др. Творческая личность Равеля сформировалась значительно раньше, когда композитору было всего 20 лет. Его фортепианная "Хабанера", написанная в середине 90-х годов уже вполне характеризует будущего автора "Балеро". В дальнейшем деятельность Дебюсси и Равеля развивалась в течение двух десятков лет параллельно и была отмечена сходными явлениями в области композиторских стилей. Композиторские почерки Дебюсси и Равеля сближает изысканность музыкального языка, безукоризненный вкус и тот особый аристократизм духа, которым проникнуты творения многих французских музыкантов. Равель высоко ценил музыку Дебюсси. Он выражал восхищение его фортепианными пьесами, играл их публично, был в восторге от "Фавна" и "Иберии", о которых писал в одной из своих статей, что был "тронут до слез этой струящейся "Иберией", ее ароматами ночи, так глубоко волнующими". (цит. по 21, с. 95) Музыка Дебюсси открыла Равелю целый мир богатейших художественных возможностей: исключительную образность, ежеминутно возникающие зыбкие неуловимые ощущения, прихотливо сменяющие друг друга, игру красок, живописность музыкальной фактуры.
Равель многое заимствовал из арсенала творческих находок Дебюсси. Эти заимствования нетрудно найти в гармоническом языке молодого Равеля - например чувственную роскошь мягко дисанирующих аккордов в "Шахерезаде", обилие нонаккордовых созвучий в "Игре воды", а также частое частое обращение композитора к старинным ладам, диатоническим и натуральным звукорядам. Тяготение Равеля к импрессионизму не ограничилось комплексом новейших технических средств - эстетика импрессионизма, с ее культом впечатления-ощущения и преднамеренной фиксацией единичного, стала на определенное время эстетикой самого Равеля ("Отражения", "Игра воды", "Призраки ночи"). Музыка Дебюсси и Равеля тесно связана (хотя это не всегда заметно внешне) с национальными традициями французского искусства ("Бергамасская сюита" Дебюсси, сонатина для фортепиано "Гробница Куперена" Равеля). Творчество обоих композиторов испытало интереснейшее влияние испанского фольклора, который стал живительным источником, обогативший образный строй, мелодику и ладогармонический язык их сочинений.
Оба композитора страстно приветствовали все новое в искустве, резко противопоставляя в своей музыке решительное обновление форм и методов творчества закостенелому академизму.
Однако, будучи представителями одного направления французской музыки, Дебюсси и Равель выступили каждый со своей индивидуальной позиции. Дебюсси утверждал своим искусством идеалы, часто расходящиеся с традициями классики, он впервые на языке музыки заговорил о таких вещах, о которых до него никто не говорил, причем сделал это так, как до него никто не делал. Равель, наоборот, более тяготел к традициям XVIII-XIX веков, не порывал с ними. При этом следует заметить, что традиция наполняется у Равеля современным содержанием.
Дебюсси почти не говорит о чувствах. Он "поэт ощущений"(33 с. 19). Равель, напротив предпочитает настоящие человеческие чувства - яркие и страстные: Трио, "Балеро", концерт ре мажор для фортепиано с оркестром - достаточно убедительные тому примеры.
Дебюсси, как истинный импрессионист, передавал в своей музыке поэтические впечатления от действительности с неизбежным привкусом субъективизма, Равель же предпочитает логическую переработку уже существующих музыкальных жанров (народная песня, народный танец, вальсы эпохи Штрауса) и, следовательно выступает как более объективный и вместе с тем менее непосредственный художник"(3 с. 35). В данном высказывании верно подмечено коренное различие стилей и индивидуальностей, определяющее сомобытность искусства двух мастеров. Оно проявляется в целом ряде компонентов их музыкального языка. Так, достаточно отличается трактовка композиторами музыкальной формы. У Дебюсси логика ее выстраивается скорее не по принципу динамического нарастания, а сообразно изящному и продуманному распределению материала. Главное внимание композитора сосредоточено на передаче оттенков основного образа (точнее впечатления), аналогичным деталям картины. Другими словами, здесь господствует принцип зрительного, а не слухового восприятия. Стремление Дебюсси запечатлеть все мимолетное и переменчивое приводит к преобладающей роли интонации, детали над логикой всего целого, к подчинению первому второго. Непосредственность, естественность каждого отдельного момента стали для него важнее, чем процессуальность развития мысли и эмоций. Это приводит к усилению в музыке Дебюсси картинности, статики. Она почти всегда выражает то или иное эмоциональное состояние, а не его становление ("Облака", "Море"). Форма, в целом сохраняя соразмерность и стройность пропорции, в определенной степени теряет рельефность, напряжение, упругость. Равель же стремится к ясности формы: "Сначала я намечаю горизонтали и вертикали, а потом, выражаясь языком живописцев, начинаю малевать" (цит. 21 по с. 19). Формирование Равеля явственно тяготеет к классическому. Его музыка разверстывающаяся соответственно канонам традиционных форм поражает живостью своего темперамента, собранностью и целеустремленностью. Если цель Дебюсси - скрыть форму во имя поэзии "чистого чувства", то стремление Равеля - дисциплинировать сферу эмоций. Оно пораждает совершенные отточенные контуры. Мелодика Дебюсси очень разнообразна и не укладывается в рамки какой-либо обобщающей формулы. Но его темы всегда пластичны и тщательно отшлифованы. Мелодия Дебюсси стремится не к четким, завершенным периодам и пропорциональным структурам, а к бесконечности и нерасчлененности. Таковы, например, контуры темы флейты из прелюдии "Послеполуденный отдых фавна" полной неги и истомы, хроматически изощренной и ладово неопределенной. ПРИМЕР N 3.
Тип мелодики, созданный Дебюсси совершенно оригинален: в ней гибкая система вариантов основной интонации, как бы переливающихся один в другой преобладает над ясностью рисунка, изменчивость - над устойчивостью. Важнейшие качества тем Дебюсси - хрупкость, капризность, затушеванность контуров, что отвечает задачам выражения изменчивых настроений, ускользающих оттенков эмоций ("Паруса", "Шаги на снегу"). Лучшие страницы музыки Дебюсси покаряют непрерывностью и плавностью мелодического потока, хотя внутреннее строение отличается "микровыразительностью" (определение Мазеля) (цит. по 9, с. ). В противовес этому для
Равеля мелодия была ведущим фактором мышления. Уже в сочинениях 20-х годов протяженная мелодическая линия все чаще приходит на смену прежней игре коротких мотивов. Это можно наблюдать в начальнойтеме трио, главной партии скрипичной сонаты, в теме медленной части концерта соль мажор, начальной теме "Балеро".
ПРИМЕР N 4
В основу "Балеро" легла яркая, оригинальная тема, сочетающая в себе неповторимо индивидуальный колорит, мелодическую пластику и красоту с характерными чертами испанского народного танца. Особое выразительное значение имеет метроритмическая сторона. Все время смещаемые акценты и синкопированные остановки на разных долях такта придают теме большую гибкость и внутреннюю непрерывную устремленность. В ладовой организации привлекает внимание "белая" До мажорная диатоника, подчеркивающая особую ясность, первозданность звучания квази-народного напева. В других произведениях Равель в мелодии избегает вводнотоновости (Павана, Картет, Сонатина, "Игра воды"). Корни ее секундово-квартового, пентатонического строения уходят в архаичные пласты народной песни. В отдельных сочинениях Дебюсси обнаруживает стремление к четкой и
строгой _ритмической . организации путем многократного повторения некоего ритмического "ядра" на протяжении всего произведения или его раздела. (Прелюдия из цикла "Для фортепиано", "Сады под дождем", "Вечер в Гренаде", "Ворота Амгамбры", где ритм хабанеры является "стержнем" всего сочинения, "Кукольный кэк-уок", основанный на характерном для этого танцевального жанраритме ). В сочинениях с народно-жанровым тематизмом композитор охотно применяет импульсивные регулярные ритмы (хабанеры, тарантеллы, кэк-уока, мартамествия), и непрерывно подхлестывающие остинатные движения. Помимо уже названных произведений, ярки ми примерами подобного рода являются крайние разделы "Празднеств", "Холмы Анакапри", "Шествие из "Маленькой сюиты" для фортепиано.
ПРИМЕР N 5
В других случаях ритмика Дебюсси зыбка и неопределенна, она богата ньюансами, поэтическими капризами оттенков, стремлением преодолеть власть тактовой черты, темповой свободы:
ПРИМЕР N 6
Ритмику Равеля отличают четкость, строгость и "классичность". Так, Трио пронизано характерной ритмикои баскских народных танцевритм первой части, 8/8 отчетливо членится на 3/8, 2/8 и 3/8, придавая музыкальной ткани гибкость и особую "эластичность", в финале используются прихотливо чередующиеся нечетные ритмы 5/4 и 7/4. В "Хабанере"из "Испанской рапсодии" ритмический лейтмотив проходит через всю пьесу. В "Болеро" ритмическая фигура является единым стержнем всего произведения и создает оригинальные полиритмические сочетания со свободной и гибкой в ритмическом отношении темой.
