Раздел второй определяет форму государственного устройства и устанавливает новое административное деление. Франция объявляется единым и неделимым королевством. Страна поделена на департаменты, дистрикты и кантоны. Городские и сельские общины (коммуны) получили право самостоятельно решать свои местные дела.
Третий раздел посвящен форме правления и избирательному праву. Провозглашается, что суверенитет принадлежит нации, “он един, неделим, неотчуждаем и неотъемлем”. Здесь же говорится, что нация, которая является единственным источником всякой власти, может осуществлять ее лишь путем уполномочия. Поэтому французская Конституция имеет представительный характер, а представителями нации являются законодательный корпус и король. Таким образом, во Франции устанавливается конституционная монархия. Законодательная власть вручается законодательному собранию (законодательный корпус), избираемому на два года, исполнительная власть– королю и назначаемым им министрам, судебная власть – выборным судьям. По мнению Черниловского З. М. , “Конституционная монархия, как она была замышлена авторами конституции 1791 года, должна была стать выражением классового союза крупной буржуазии и дворянства. В этом союзе буржуазия удерживала за собой законодательную и судебную власти (поскольку законодательная палата и судебные учреждения формировались на основе имущественного ценза), ограничивала и сдерживала исполнительную, однако предоставляла последнюю главным образом дворянству и его главе–королю. Разделение властей, которое Декларация и конституция объявили основой управления вообще, было на самом деле разделением политических функций по управлению между буржуазией и дворянством при явном преобладании буржуазии”. [17 Черниловский З. М. Всеобщая история государства и права. М. , 1999. С. 289] В Конституцию вошел также, принятый Учредительным собранием еще в 1789 году, избирательный ценз. Как уже говорилось, избирательным правом пользуются только“активные”граждане: французские граждане 25 лет от роду, проживающие оседло в городе или кантоне, уплачивающие прямой налог в размере не менее платы за три рабочих дня, не находящиеся в услужении, внесенные в список национальной гвардии муниципалитета по месту жительства и принесшие гражданскую присягу. Избирательное право, установленное Конституцией, было откровенным выражением интересов крупной буржуазии и резко расходилось с принципами“Декларации прав человека и гражданина”, а также основными положениями самой Конституции. Таким образом буржуазия надеялась устранить народные массы от политической жизни. Законодатели действовали с полным сознанием: депутат большинства Казалес говорит: “Один собственник – истинный гражданин”. О том же говорил депутат Дюпон де Немур: “У кого ничего нет, тот не член общества… Управление и законодательство –дело собственности, а потому только собственники действительно заинтересованы в них”. Эта мысль сделалась господствующей.
Так, Манфред А. З. отмечает, что Конституция 1791 года была противоречивым политическим документом: “Конечно, по сравнению с самодержавно-крепостническим режимом, господствовавшим в ряде государств Европейского континента, буржуазная конституция 1791 г. была, безусловно, более прогрессивной. Но в сопоставлении с“Декларацией прав человека и гражданина”1789 г. она балы шагом назад. Хотя в конституции и было записано: “От нации исходят все власти”, - всем своим конкретным содержанием она попирала принцип верховенства нации, как и провозглашенный в Декларации принцип равенства граждан. Буржуазная цензовая конституция 1791 г. была призвана увековечить имущественное и политическое неравенство, лишая неимущих, т. е. большинство граждан, всех политических прав”. [18 Манфред А. З. История Франции. Т. 2. М. , 1973. С. 28] Вместе с тем в разделе третьем говорится о судебной власти. Правосудие, по конституции, должно отправляться судьями, избираемыми народом и утверждаемыми королем. Судьи могут быть смещены только за преступления по должности, установленные в судебном порядке. Они не могут вмешиваться в осуществление законодательной власти, приостанавливать применение законов или вторгаться в круг деятельности исполнительной власти.
В делах уголовных ни один гражданин не может быть судим “…иначе как по обвинению, возбужденному присяжными или законодательным корпусом…”. Судебное следствие должно быть публичным. Обвиняемым не может быть отказано в содействии поверенного. Также отмечается, что ни одно лицо, оправданное законным составом присяжных, не может быть вновь привлечено к ответственности или подвергнуто обвинению по поводу того же деяния. Статья 10 главы пятой гласит, что“…никто не может быть подвергнут задержанию или заключению иначе, как в силу полномочия органов полиции, приказа суда…, обвинительного постановления…, судебного приговора…”.
Раздел четвертый содержит постановление о вооруженных силах, в том числе и национальной гвардии. Черниловский З. М. Отмечает, что, не доверяя старой армии, находившейся под контролем дворянства, Национальное собрание находит себе надежную опору в добровольческой Национальной гвардии. Поначалу ее ряды были доступны всем“патриотам”. Однако непременным требованием сделалась экипировка за собственный счет. Буржуазность, с одной стороны, и трезвый расчет–с другой, нашли свое выражение в том соревновании за самый дорогой мундир, которое развернулось между батальонами Национальной гвардии. А затем было постановлено без обиняков, Что доступ в Национальную гвардию открыт только“активным” гражданам. В разделе шестом говорится об отношении французской нации к иностранным нациям и торжественно провозглашается отказ от завоевательных войн и использования вооруженных сил против свободы другого народа. Но в разделе седьмом говорится о том, что Конституция не распространяется на французские колонии и владения в Азии, Африке и Америке, т. е. порабощенные колониальные народы. В Конституции ярко и четко выражены многие характерные институты буржуазного государственного права: разделение властей, неприкосновенность депутатов, независимость и несменяемость судей, равенство граждан перед законом, политические права граждан и др.
Вместе с тем Конституция так же, как и “Декларация прав человека и гражданина”, обнаруживает свою классовую ограниченность. Она еще более открыто, чем “Декларация…”защищает интересы крупной буржуазии, устанавливая цензовое избирательное право и утверждая бесправное положение коренных жителей колоний.
IV. Права человека по Конституции 1793 года. Законодательство якобинцев.
Конституция 24 июня 1793 года
Конституция 1791 года действовала недолго: после нового восстания в Париже 10 августа 1792 года власть во Франции перешла в руки средних слоев торговой и промышленной буржуазии. Под давлением масс было уничтожено различие между активными и пассивными гражданами и проведены выборы в Национальный конвент. 20 сентября 1792 года начал работу Национальный конвент. В нем были две значительные политические группировки: жирондисты представляли крупную и среднюю (особенно провинциальную) буржуазию; монтаньяры (якобинцы)–мелкую буржуазию. Вождем монтаньяров был Робеспьер. Под давлением масс 21 сентября 1792 года Франция была провозглашена республикой. В январе 1793 года был казнен на гильотине король Людовик XVI, обвиненный в государственной измене.
Военная опасность, тяжелое экономическое положение масс, нежелание жирондистов принять решительные меры против спекуляции вызывают 31 мая -–2 июня 1793 года новое движение народных масс, которые требуют изгнания жирондистов из конвента.
После изгнания жирондистов из Конвента начался в истории французской революции период, который называется якобинской диктатурой (с 2 июня 1793 года по 27 июля 1794 года). Именно в этот период Конвент был диктатурой низов, т. е. самых низших слоев городской и сельской бедноты.
24 июня 1793 года Конвент принял Конституцию, которой предшествовала новая Декларация прав человека и гражданина.
Манфред А. З. отмечает, что “Конституция 1793 года существенно отличалась от первой –1791 г... Это была самая демократическая из всех известных конституций XVIII и XIX вв. Она базировалась на политических идеях Руссо–на принципах свободы, равенства и народного суверенитета, лаконично формулированных в написанной Робеспьером ноной Декларации прав человека и гражданина”. [19 Манфред А. З. История Франции. Т. 2. М. , 1973. С. 46] Конституция представляла собой колоссальный шаг вперед по сравнению с цензовой конституцией 1791 года. Эта конституция закрепляла такие завоевания народа, как республика, всеобщее избирательное право, широкие демократические свободы. Выработанная тогда, когда еще не заглохли отзвуки победоносных народных восстаний 10 августа и 31– 2 июня, она была овеяна революционным духом: предпосланная ей новая “Декларация прав”признавала право граждан на сопротивление угнетению и объявляла восстание не только правом, но и долгом народа, когда правительство нарушает его права. Целью общества в этой же декларации объявлялось“общее счастье”. Гражданские права предоставлялись всем французам (конечно, только мужчинам), достигшим 21 года, а также натурализовавшимся во Франции иностранцам. Конституция не знала ни имущественного, ни образовательного ценза. Единственное условие для допуска граждан в состав первичных собраний– проживать не менее 6 месяцев в данном кантоне. Граждане, организованные в первичные собрания, непосредственно избирают депутатов Законодательного корпуса (по норме–один депутат от 40 тыс. граждан) и через посредство выборщиков (от 200 граждан– один выборщик) – членов местной администрации и судей. Конституция гарантировала всем французам “право выражать свои мысли и свои мнения как посредством печати, так и любым другим способом”, “право мирных собраний и свободного отправления культа”, “право петиций”, “право объединяться в народные общества”, “право на образование”. Вместе с тем Конституция закрепляла и освящала общественные порядки, основанные на существовании частной капиталистической собственности и системы наемного труда. Хотя Конституция и провозгласила целью общества“общее счастье”, для нее характерна чисто буржуазная трактовка социальных проблем. Конституция гарантировала неприкосновенность частной собственности. Статья 19“Декларации прав” гласила: “Никто не может быть лишен ни малейшей части своей собственности без его согласия, если этого не требует законно установленная общественная необходимость и лишь при условии справедливого и предварительного возмещения”. Конституция запрещала феодальную эксплуатацию и легализовала отношения между нанимателем и наемным рабочим. В статье 18“Декларации прав” записано: “Каждый человек может отдать свои услуги, свое время, но он не может ни продавать себя, ни быть проданным. Его личность не является отчуждаемой собственностью. Закон не признает челяди; возможно лишь взаимное обязательство об услугах и вознаграждении между тем, кто работает, и тем, кто его нанимает”. Неимущим Конституция гарантировала работу по найму или помощь на случай болезни и старости, но не наделение собственностью. Статья 21“Декларации прав” гласила: “Общественная помощь является священным долгом. Общество обязано поддерживать сосуществование несчастных граждан, либо доставляя им работу, либо обеспечивая средства к существованию тем из них, кто не в состоянии работать”. Надо сказать, что данное положение об обязанности общества заботиться о неимущих путем приискания им работы и обеспечения средств существования нетрудоспособным, хотя и носит чисто декларативный характер, все-таки составило существенное достижение Декларации 1793 года.
Повторяются положения “Декларации прав человека и гражданина”1789 года о принципах уголовного права, процесса и гарантиях неприкосновенности личности. Однако при этом делаются существенные дополнения. По статье 14, закон, карающий проступки, совершенные до его издания, объявляется“тираническим”, и само придание закону обратной силы считается преступлением. Нарушение закона и форм, предписанных им при обвинении, задержании или заключении, рассматривается как тиранический акт, и, граждане, против которых направлены такие акты, имеют право оказывать им сопротивление силой.
В Конституции нет ни одной статьи, говорящей о праве избирателей контролировать своих депутатов, требовать от них отчета или отзывать их. Наоборот, в Конституции есть статьи, ограждающие независимость депутата от своих избирателей. “Каждый представитель принадлежит всей нации в целом”, - говорилось в статье 29 Конституции. “Представители ни к коем случае не могут подвергнуться преследованию, обвинению или суду за мнения, высказанные ими в пределах законодательного корпуса”, - гласит статья 46. В статье 25 Декларация дает более подробное определение суверенитета: суверенитет“един, неделим, не погашается давностью и неотчуждаем”. Посягательство на присвоение принадлежащего народу суверенитета карается смертью. Народу принадлежит право пересмотра, преобразования и изменения своей конституции. Статья 28 гласит: “Ни одно поколение не может подчинить своим законам поколения будущие”. Государственные должности по существу временные и рассматриваются не как отличия, не как награда, а лишь как обязанности. Преступления представителей народа и его агентов не должны оставаться безнаказанными.
Видно, что новая декларация, а вместе с ней и Конституция, более радикальна по своему характеру. Но и эти документы остаются буржуазными по своей сущности, что особенно ярко обнаруживается в статьях о частной собственности, отвечающих коренным интересам всего класса буржуазии.
Интересно, что в апреле 1793 года Робеспьер подверг критике жирондистский проект конституции за то, что в нем не были определены законные границы права собственности. Он упрекал жирондистов в том, что их проект конституции составлен не для простых людей, а для богачей, для скупщиков продуктов, для организаторов ажиотажа и для тиранов. Робеспьер предложил свое определение права собственности, которое он не относил к числу“естественных и неотъемлемых”прав человека, провозглашенных Декларацией прав 1789 года, а подчинял высшему, с его точки зрения, из прав человека–на существование. Такое истолкование прав человека сближало в известной мере Робеспьера с представителями санкюлотской мысли, которые требовали ограничения права собственности, исходя именно из права человека на существование. “Но если санкюлоты под ограничением права собственности понимали ограничение размеров собственности, ограничение свободы торговли и свободы прибыли, то для Робеспьера речь шла исключительно об известных моральных обязательствах, налагаемых на собственника. Вот его определение собственности: “1. Собственность есть право каждого гражданина пользоваться и распоряжаться тою долей имущества, которая гарантирована ему законом; 2. Право собственности, как и все другие права, ограничено обязанностью уважать права других; 3. Оно не должно наносить ущерба безопасности, свободе, существованию и собственности подобных нам; 4. Всякое владение и всякая торговля, нарушающие этот принцип, являются незаконными и безнравственными”. Что касается обязательств общества по отношению к неимущим, то эти обязательства Робеспьер сформулировал так: “Общество обязано обеспечить всех своих членов средствами к существованию, либо предоставлением им работы, либо снабжением средствами к существованию тех, кто не в состоянии работать”. [20 Ревуненков В. Г. Очерки истории Великой французской революции 1789 – 1814 гг. СПб. , 1996. С. 283 ] Таким образом, общество, которое рисовалось Робеспьеру как идеал, предполагало существование имущественного неравенства, крупной собственности и наемных рабочих. Робеспьер хотел только одного: чтобы это общество было“нравственным”, чтобы никто не злоупотреблял своей собственностью и чтобы неимущим были обеспечены либо работа по найму, либо общественная помощь на случай болезни и старости, но отнюдь не наделение собственностью, о чем мечтали санкюлоты. При обсуждении в Конвенте в июне 1793 года проекта новой конституции уже и речи не было ни о том, что право собственности есть нечто второстепенное по отношению к праву на существование, ни о том, чтобы трактовать право собственности как“социальную категорию”, а не как “естественное право”. Также надо отметить, что Конституция 1793 года так и не вступила в действие. Это было вызвано чрезвычайными обстоятельствами, в которых находилась тогда Франция, а именно война со странами, составившими коалицию против нее, необходимость борьбы с внутренней контрреволюцией (восстание в Вандее и других местах).
4. 2. Законодательство периода якобинской диктатуры
Говоря о законодательстве периода якобинской диктатуры в сфере прав человека, интересны такие декреты как Декрет, уничтожающий рабство в колониях, Декрет о подозрительных и другие правовые акты.
Надо отметить, что ни одна мера революционного правительства не вызывала столько яростной критики, какДекрет о подозрительных, принятый 17 сентября 1793 года, когда в “порядок дня”был поставлен революционный террор. Этот закон объявлял подозрительным каждого, кто был известен приверженностью старому порядку, кто находился в родстве с дворянами-эмигрантами или состоял у них на службе (если не было бесспорных свидетельств революционности), и всех тех, кто не мог доказать, на какие средства он существует.
Декрет предписывал арест подозрительных. Если имелись обвинительные материалы, арестованные подлежали суду; если этих материалов не было, они оставлялись под арестом на неопределенное время. Декрет о подозрительных, как и вообще революционный террор якобинцев, по мнению многих исследователей, в том числе Черниловского З. М. ,“не способен вызвать сочувствия и именно потому, это способ расправы со всем тем, что раздражает“плебеев”: богатство, образованность, благородство и т. д. ”. [21Черниловский З. М. Всеобщая история государства и права зарубежных стран. М. , 1999. С. 297]Конечно, и то и другое представлялось мерами временными. С победой на фронте, с ликвидацией мятежей, с прекращением спекуляции–одним словом, с переходом от революционного правительства и конституционному революционный террор должен был смениться конституционными мерами защиты республики.
Вот почему не так просто оценить Декрет о революционном трибунале, изданный уже в то время, когда все главные опасности были позади, - 10 июня 1794 кода. Этот декрет вводит в право от сколько-нибудь точного ее определения и устанавливая только одно наказание– смертную казнь.
“Врагами народа”признавались наряду с прямыми изменниками и активными контрреволюционерами также все те, кто“стремится унизить2 Конвент или Комитеты, кто “поддерживает связи” с “врагами республики и народа”, кто 2под какими бы то ни было внешними прикрытиями посягает на свободу или единство республики или стремится помешать ее упрочению.
Резкому усилению террора, начавшемуся изданием декрета 10 июня, способствовали и те процессуальные правила, которые излагали отказ от только что принятых форм судопроизводства: предварительное следствие по делам, рассматриваемым в революционном трибунале, отменялось; обвиняемый допрашивался только на суде; адвоката не полагалось; свидетели вызывались, как правило, только тогда, когда суд не располагал какими-либо вещественными или моральными уликами; письменные доказательства отменялись (за исключением особых случаев).
Для обвинительного вердикта присяжных достаточно было их убеждение в виновности: никто не спрашивал у них , на чем это убеждение основано. Декретом об окончательном упразднении феодальных прав, изданным по инициативе Комитета общественного спасения (17 июля 1793г. ), безвозмездно уничтожались“все сеньориальные подати”и все оброки, носившие феодальный характер. Вместе с ними уничтожалась десятина в пользу церкви.
С этого времени феодальные пути были действительно и навсегда сняты с крестьянства. И это дало себя знать. Лихорадочная горячность новых земельных собственников, увидевших, наконец, осуществление своих многовековых чаяний, преобразила французскую почву: уже следующие весна и лето принесли обильный урожай.
Вместе с тем якобинцы не отменили закона Ле Шапелье. Они установили не минимум, а максимум зарплаты для рабочего (в полтора раза больше по сравнению с заработной платой 1790 года). Они категорически запретили“всякие коалиции или сборища рабочих”. Весьма вероятно, что у них не было никакого сколько-нибудь определенного плана действий в отношении рабочего класса. Будем помнить, что не только в это время, но и в более позднее– вплоть до середины XIX века –рабочие редко выступали как самостоятельная политическая сила. В 1793 году они еще не очень выделялись среди остальной массы городского бедного люда– плебса. И все же именно якобинские декреты и якобинская энергия спасли пролетариат от голодной смерти. Якобинцы распространили максимум на все предметы первой необходимости: продажа товаров должна была сократиться, но зато был, достигнут главный выигрыш: продовольственные отряды, изымавшие излишки продовольствия вооруженной рукой. В интересах справедливого распределения были изобретены продовольственные карточки.
Нельзя не сказать еще об одном акте якобинского Конвента – отмена рабства в колониях. Формула Декрета, уничтожающего рабство в колониях, гласит “Жители колоний без различия расы являются французскими гражданами и пользуются всеми правами, установленными конституцией”. Таким образом, этот декрет как бы дополнял Конституцию 1793 года и расширял круг ее субъектов, в то время как по Конституции 1791 года права, закрепленные в ней, не распространялись на жителей колоний.
Но чем ближе продвигались якобинцы к концу временного режима, тем острее становились противоречия в их собственных рядах. В этой благоприятной обстановке созревал заговор, направленный на свержение революционного правительства.
Заговорщики выступили открыто 9 термидора 1794 года. Поддержанные Конвентом, они добились приказа об аресте Робеспьера и его коллег по Комитету. На следующий день, то есть 10 термидора 1794 года, вожди якобинского правительства, вожди Коммуны, объявленные вне закона, были отправлены на гильотину и казнены. Буржуазный Париж торжествовал окончание революции. С того времени ход событий пошел в противоположном направлении –от термидорианской буржуазной контрреволюции к реакции Директории, к буржуазной диктатуре консульства и империи, а затем к реставрации Бурбонов и дворянско-клерикальной реакции. Но, хотя ход истории шел дальше, хотя менялись мнения об этой революции, нельзя было ни искоренить, ни даже изменить огромных и уже не устранимых преобразований, внесенных революцией в жизнь Франции, Европы и мира.
Французская революция так глубоко перепахала почву Франции, почву Европы, что уже никакими запретами и насильственными мерами нельзя было остановить неудержимо взраставшие новые всходы, всходы свободы, приоритета и признания прав человека и гражданина высшими ценностями.
Заключение.
Подводя итог, надо сказать, что Великая Французская буржуазная революция –не только хронологическое, но и логическое завершение XVIII века. Феодальная монархия, тормозившая развитие новых общественных отношений, была, наконец, сломлена революцией.
Но при всем перечне политических и экономических предпосылок эта революция была бы невозможной, если бы она не была подготовлена идеологически. Еще за четыре десятилетия до революции 1789 года во Франции возникло широкое и мощное движение Просвещения. Важным источником идей и учений французских просветителей являлось английское Просвещение–деятельность английских ученых и философов XVII века, таких как Френсис Бэкон (1561– 1626), Томас Гоббс (1588 – 1679), Джон Локк (1632 –1704). В духовной жизни Англии французские просветители находили идеи, теории, которые совпадали с их мироощущением и смогли поэтому стать для них в известной мере образцом и основой. Широкое распространение получили среди французской интеллигенции сочинения Джона Локка. Так же особое место в Просвещении и в развитии общественной мысли в годы революции принадлежит Жан-Жаку Руссо (1712– 1778). В данной работе последовательно описывается становление прав человека под влиянием Французской революции, закрепление этих прав в“Декларации прав человека и гражданина”, Конституции 1791 года и Конституции 1793 года. Надо отметить, что при подробном изучении этих документов, проявляется присущий им противоречивый характер.
К примеру, права, провозглашенные в “Декларации…”, еще не носили характера всеобщих из-за ряда ограничений. Они не распространялись на женщин. Тем не менее, такой взгляд на права человека носил прогрессивный характер, так как ранее считалось, что права короля, духовенства, дворян имеют божественное происхождение, то есть права человека носили сословно-ограниченный характер. Декларация независимости США 1776 года, французская“Декларация прав человека и гражданина”1789 года распространили права человека на другие социальные слои. Наряду с такими актами, как английская Хартия вольностей 1215 года, Билль о правах 1689 года, они оказали существенное влияние на формирование современной концепции прав человека–признание универсального характера прав человека мировым сообществом. Крайне противоречивым документом с точки зрения реализации прав человека стала Конституция 1791 года, установившая имущественный избирательный ценз, поделив всех граждан на“активных” и “пассивных”. Таким образом, многие исследователи считают, что Конституция 1791 года была шагом назад по сравнению с“Декларацией прав человека и гражданина”. Конституция 1793 года оказалась более демократичной по своему характеру. Был отменен прежний имущественный ценз, Конституция начинала действовать и на территории французских колоний, чего не было осуществлено в Конституции 1791 года; провозглашались основные права человека и гражданина, но (и в этом проявляется одно из главных противоречий этого документа) не был отменен закон Ле Шапелье.
Из работы видно, что Конституция 1793 года, более радикальна по своему характеру. Но и этот документ остается буржуазным по своей сущности, что особенно ярко обнаруживается в статьях о частной собственности, отвечающих коренным интересам всего класса буржуазии.
В целом законодательство Великой французской революции крайне противоречиво, противоречивы и права человека, закрепленные в нем, а тем более их реализация. Но, несмотря на это, нельзя недооценивать значение этих документов, впервые юридически закрепивших вечные ценности человеческой жизни и естественного права, такие как равенство и свобода.
Подводя итог, уместно выразить мысль Борового А. о том, что “…из всех мировых исторических драм, когда-либо пережитых человечеством…наиболее грандиозной является эта великая революция. Ни одна другая эпоха не отразила с такой силой и яркостью страстных исканий человеком общественных идеалов…Революция …сумела затронуть такие общечеловеческие струны, которым суждено бессмертие”.
Используемая литература:
Блан Л. История французской революции 1789 г. Т. 2. СПб. , 1907 г. 2. Боровой А. Общественные идеалы современного человечества. Либерализм. Социализм. Анархизм. М. , 1906 г.
Документы истории Великой французской революции. М. , 1990 – 1992 гг. 4. Еллинек. Декларация прав человека и гражданина. М. , 1905 г 5. 5. 5. История политических и правовых учений………...
Локк Дж. Избранные философские произведения. М. , 1960 г. Т. 2. Манфред А. З. История Франции. Т. 2. М. , 1973 г.
Матьез А. Французская революция. Ростов-на-Дону, 1995 г.
Олар А. Политическая история французской революции. Происхождение и развитие демократии и республики. М. , 1938 г.
Ревуненков В. Г. Очерки по истории Великой французской революции 1789 – 1814гг. СПб. , 1996 г. Свобода. Равенство. Братство. Великая французская революция. Ред. Ревуненков В. Г. Л. , 1989 г.
12. Собуль А. О. О принципах восемьдесят девятого года // Великая французская революция и Россия. М. , 1989.
13. Тырсенко А. В. Фельяны. У истоков французского либерализма. М. , 1999 г. 14. Французская республика: Конституция и законодательные акты. М. , 1989 г. 15. Фюре Фр. Постижение французской революции. СПб. , 1998 г. 16. Хрестоматия по всеобщей истории государства и права. Ред. Батыр К. И. , Поликарпова Е. В. , М. , 2002 г.
17. Черниловский З. М. Всеобщая история государства и права. М. , 1999 г.
