Не перечисляя здесь всех случаев (в источниках их множество) келейничества-монашества при приходских церквях, отметим, что, наряду с чересполосно называемыми кельями с мужчинами и женщинами, фигурируют и более строго выдержанные мужские и женские “старчества”. Со стороны Троицкой корпорации предоставлялась денежная и хлебная руга-дотация некоторым женским старчествам в ряд околомонастырных и более отдаленных сел. Эта руга была как бы “вписана” в поминально-культовую практику монастыря, широкомасштабно осуществляемую им поминально-религиозную деятельность по увековечению памяти ряда московских великих и удельных князей, множества других своих вкладчиков самого различного социального ранга. Организация подобных старчеств нередко предусматривалась самими дарителями как способ посмертного устроения собственной души. Так, по душе удельного кн.Юрия Ивановича Дмитровского (ум. 1536) женские старчества в московских и переславских селах Клементьеве, Благовещенском. Зубачеве, Дерюзине, Шарапове получали дважды в год милостыню деньгами. В бежецком селе Сукромное Никольское в конце ХVI в. жили “оброчные старицы черноризицы”, также получавшие ругу-дотацию по душе рода Головкиных, прежних вотчинников этого комплекса83. Если мужские сельские монастыри имели, как говорилось выше, элементарную внутреннюю организацию, то в женских старчествах таковой не было вовсе.
В составе приписных к Троице монастырей нередко имелись свои, пусть микрокопические, зависимые обители. Вологодский Авнежский монастырь, судя по Описи 1641 г., расположил на р.Нозме вотчинный погост с церквями Троицы и Рождества Иоанна Предтечи, где находились кельи нескольких стариц-черниц. В некоторых костромских селах переписная книга 1678 г. отмечает такое количество лиц, живущих в кельях (до 58-60 чел.), что взгляд на келейничество, помимо всего прочего, и как на дополнительный фактор “многолюдства”, населенности не покажется сильным преувеличением 85.
В заключение рассмотрения проблемы сельского расселения и населения в вотчине Троице-Сергиева монастыря суммируем основные наблюдения. В ХVI-ХVII вв. у корпорации сложилась и успешно функционировала развитая система сельского расселения. Она включала различные виды сельских поселений, отличалась иерархичностью, динамичностью, богатством форм и сочетаний населенных пунктов. Проанализированные в главе виды сельских поселений (села, деревни, погосты, слободки и др.) нередко отличались амбивалентностью, текучестью, переходя один в другой.
Важнейшим фактором ее развития была земледельческая база - качество почв (например, в Суздальском и Юрьевском уездах), наличие пригодных для хлебопашества земельных массивов, делавшее возможным земледельческое освоение. Первичный его этап во внутренних районах великорусского центра к середине ХVI в. уже был завершен, но в ряде центральных уездов и тем более окраинных регионах он продолжался еще и в 1670-1690-е гг. Приведенные в главе материалы писцовых описаний ХVI-ХVII вв. показывают неравномерность распределения сельского населения на пространстве огромной вотчины. Основные его сгустки, образующие своего рода “несгибаемый каркас” всего социального организма латифундии, ее крестьянской основы были представлены наиболее старинными и многодворными селами в Московском, Переславском, Юрьевском, Суздальском, Костромском, Муромском, Угличском, Бежецком и др. уездах. Эти вотчинные центры, опорные узлы упомянутого каркаса не прогнулись от всех потрясений второй половины ХУ 1 - начала ХVII в. - опричнины, хозяйственного кризиса 1560-1580-х гг., смуты и ее разорительных последствий.
До конца ХVI в. существенным фактором в развитии системы сельского расселения был и троицкий домен, его масштабы и способы размещения. Внедрение барской пашни в села влияло на количественное распределение крестьянских дворов в рамках данного вотчинного комплекса, на размеры наделов “сельчан” и “деревенщиков”. По мере сокращения домена в конце ХVI - первой четверти ХVII в. распределение дворов выравнивалось, размеры сельских поселений унифицировались, становились более соотнесенными друг с другом. Домен играл и организующую население роль в окраинных регионах (юго-запад, юг, Поволжье, отчасти даже север). Он был важен для монастыря и как средство закрепления своих владельческих прав на новых землях, стимул их первичного хозяйственного освоения. Роль домена как способа повторного заселения пустых деревень отчетливо проявилась и в восстановительные 1620-е годы. Здесь тематика одной главы буквально “наползает” на другую, поскольку к этим же наблюдениям и выводам придется вернуться в главе о феодальной ренте, когда речь пойдет о полевой барщине.
В рассматриваемый период сильно проявились и внешние, и естественные факторы развитии демографических процессов - набеги крымских и казанских татар. Военные действия в годы польско-шведской интервенции. Особенно страдающими, несущими большие демографические потери были в конце ХVI - начале ХVII в. монастырские вотчины окраинных и пограничных уездов - юго-западных, отчасти поволжских. После смуты и преодоления ее тяжелых последствий набирает силу демографический рост огромной вотчины, наиболее ярко выразившийся в центральных и поволжских уездах. Моровое поветрие 1654-1655 г. тоже следует учитывать как неблагоприятный фактор процессов народонаселения, хотя в- полном объеме количественные потери среди троицкого крестьянства установить по имеющимся источникам не представляется возможным. Более или менее полные данные известны по Околомонастырской округе, а по отдельным уездам обнаруживаются в переписных книгах 1678 г. Они были приведены в главе.
Важным фактором демографического развития Троицкой корпорации в ХVI-ХVII вв. были внутривотчинные крестьянские переходы и другие виды внутривотчинных миграций.
На их основе совершалось постоянное внутреннее земледельческое освоение огромной латифундии, резервы которого, как говорилось выше, и до конца ХVII в. еще не были исчерпаны. В рамках обширной латифундии отчетливо вырисовываются два очага наиболее интенсивных миграционных потоков - это Подмонастырная округа и Алатырский уезд. Если в первой сходились все их географические направления ( с юга, севера, запада и востока - к центру), то второй стал как бы крайним восточным форпостом вотчинной территории, в котором оседали и организованно переведенные сюда монастырскими властями троицкие крестьяне, и прибывшие по своей воле и инициативе из центральных троицких сел и деревень поселенцы.
Фактор общественного разделения труда, наряду с земледельческим, также должен быть учтен для более глубокого понимания развития системы сельского расселения.
Появление непашенных (бобыльских в массе своей) дворов в селах и деревнях и чисто бобыльских (непашенных) поселений (слободок в первую очередь) объяснялось как потребностями монастырской ремесленной специализаций, так и углублением специализации внутри самого крестьянства.
Особую специфику системе сельского расселения Троицкой корпорации придавало обилие у нее зависимых монастырей, а также наличие малых сельских обителей. В сложении их сети сыграли свою роль и политические (высокий церковно-государственный статус Сергиева монастыря), и морально-религиозные факторы. Дочерние филиалы в ХVI -середине ХVII в. служили дополнительными связующими узлами локальных миров сельской жизни в рамках огромной по территории вотчины, приближали администрацию к управляемым селениям, структурировали всю систему сельского расселения под эгидой единого центра, которому они подчинялись.
Рассмотренный в главе материал служит убедительным подтверждением магистрального процесса в развитии системы сельского расселения в России ХVI-ХVII вв. - постепенного исчезновения массы мелких деревень, укрупнения остающихся, в которых и сосредотачивалась основная масса крестьянства. В Троицкой латифундии этот процесс к концу ХVII в. сказался и в сфере вотчинного управления, привел к сокращению поселкового штата слуг, ключников и приказчиков, к наибольшей концентрации административно-судебных функций в самом монастыре. Этот сюжет, в свою очередь, связан с более общей проблемой монастырского иммунитета и его финансовые основ, и будет рассмотрен нами в последней главе работы.
ГЛАВА V. ЗЕМЛЕУСТРОЙСТВО ВОТЧИНЫ ТРОИЦЕ-СЕРГИЕВА МОНАСТЫРЯ В КОНЦЕ ХVI - ХVII В
5.1 Структура и динамика пашни и перелога
Сведения об основных хозяйственных (пашня, перелог) и социальных (домен и крестьянские наделы) градациях земли систематизированы в табл.5-7. Произведенные на основе комплекса писцовых книг 1592-1594 гг. подсчеты показали, что в конце ХVI в. один только земельный фонд монастыря (без сенокосов) составил в абс. выражении 146.755 четв. в 1 поле, или 220 тыс. дес. в 3 полях. Другие данные приведены Н.А.Рожковым -200 тыс. дес. в 3 полях, Ю.В.Готье -210 тыс.дес. и Е.И.Колычевой -143 тыс.дес.1 Отмеченное расхождение, как и в случае с населением (гл.4), объясняется меньшим количеством писцовых книг, которые привлекали названные авторы, опиравшиеся в основном на Калачовскую публикацию. В табл.20 из книги Е.И.Колычевой отсутствуют сведения по пашне и перелогу в Бежецком, Балахнинском, Звенигородском, Тверском, Нижегородском уездах.
Указанная нами цифра -220 тыс дес. в 3 полях - также не может считаться исчерпывающей, поскольку в ходе “валового описания” оказались пропущенными отдельные вотчинные комплексы монастыря в Коломенском. Костромском. Ростовском, Юрьевецком, Гороховецком уездах, о чем нам уже приходилось писать 3. Пашня в целом по вотчине на конец ХVI в. составляла 63.813 четв. в 1 поле, или 43,4 % (в абс.95,7 тыс.дес.). Остальные 82.942 четв. в 1 поле занимали перелог и лесная поросль (56,5 %). Нами эти категории угодий всюду даны нерасчлененно, поскольку именно так - суммарно - они и приводятся в большинстве изученных нами писцовых книг.
Основополагающим принципом феодального землеустройства являлось разделение земли на крестьянскую и на господскую запашку (terra dominica, terra indominicata). В вотчине Троице-Сергиева монастыря в конце ХVI в. 88,5 % пашни принадлежали крестьянам (в абс. 56.627 четв в 1 поле), а 12,1 % - составляли домен самого монастыря (в абс.7191 четв. в 1 поле). Надельная и домениальная земля находились в примерном соотношении как 8:1. Помимо жилых селений, пашня паханая размещалась и на пустошах и называлась обычно “наезжей”. Ее более всего было у крестьян - 7,1 % (в абс.4541 четв. в 1 поле) и совсем немного у монастыря - 0,2 % (в абс. 156 четв.). Не представляется возможным вывести соотношение крестьянского и господского перелога из-за того, что в писцовых книгах (и не только 1590-х гг.) он обычно не расчленен по социальной принадлежности либо однозначно отнесен к категории крестьянских угодий.
Как и в других сводных таблицах, в табл.5 материал сгруппирован по четырем регионам. В ней наиболее благоприятное положение видим в группе северных уездов (Пошехонского, Белозерского и Деревской пятины) - 62,5 % пашни и 37,4 % перелога. Далее можно назвать группу южных и юго-западных уездов - 48 % пашни и 51,9 % перелога. В самой многочисленной по числу уездов центральной группе фактически воспроизводились пропорции, выводимые для вотчины в целом - 43,4 % пашни и 56,5 % перелога. Особенно тяжелым оказывается положение в поволжской группе уездов - 26,6 % пашни и 73,3 % перелога. Правда, внутри этой группы пропорции сильно разнились (сравним, например, данные по Балахнинскому и соседнему с ним Нижегородскому уездам в табл.5). В этом регионе, недавно замирившимся после “черемисских войн” второй половины ХVI в., еще только начинался процесс интенсивного хозяйственного освоения, зримые результаты которого будут видны лишь в следующем столетии, Применительно к сельскому расселению и населению речь об этом уже шла в гл.4.
Какие изменения в структуре пашни и перелога позволяют отметить писцовые книги 1620-1640- ых гг.? Несмотря на разорение смутного времени, у Троицкого монастыря к середине ХVII в. общий земельный фонд увеличился на 3,1 %, составив 151.306 четв. в 1 поле, или 226 тыс. дес. в 3 полях. Объем пашни паханой по сравнению с концом ХVI в. уменьшился вдвое и включал 32.821 четв. в 1 поле, или 51 % от уровня 1590-х гг. Пашня занимала 24,1 %, а перелог 75.8 %, то есть находились в соотношении примерно 1:3. Если бы при вычислении показателей землепользования мы ограничились только писцовыми, официальными описаниями, то размеры пашни оказались бы еще меньше. Мы же по ряду уездов привлекали внутривотчинные описания (вытную книгу 1623 г. по Бежецкому, Пошехонскому и Ярославскому уездам и отказную монастырскую книгу 1630 г. по Муромскому уезду). Указанные источники позволили скорректировать и дополнить информацию писцовых книг разных вариантов о соотношении пашни и перелога, как это было сделано и в отношении сельского населения (гл. 4).
По Зарецкой половине Московского уезда из книги “деформированного варианта” Ф.Пушкина и А.Строева 1627/28 г. сведения о наезжей пашне (325 четв.) были учтены нами в графе общего количества пашни паханой, а остальные виды угодий (перелог и лесная поросль - 1735 четв.) включены в соответствующую графу. По Галицкому уезду из писцовой книги 1628-1635 гг. также “деформированного варианта” использовались сведения о количестве, правда, очень небольшом (10 четв.) господской пашни, а о крестьянской они, в силу характера источника, фальсифицированы, следовательно, общий показатель пашни паханой в соответствующей графе табл. 5 по Галицкому уезду должен быть выше, но у нас он минимальный. По Луговой стороне Костромского уезда из писцовой книги “деформированного “ варианта 1628/30 г. брались сведения о монастырской пашне, наезжей пашне, перелоге и лесной поросли. За счет включения описания двух крупных троицких сел - Буякова и Сухорукова, пропущенных писцами в 1594 г., в книги конца 1620-х гг. получилось значительное общее увеличение пашни у Троицкого монастыря во второй четверти ХVII в. (табл.5). Из писцовых книг “деформированного варианта” по другим уездам (Ростовскому, Рузскому, Звенигородскому, Верейскому, Новосильскому) были взяты данные об общем количестве земли в виде перелога и лесной поросли. Информация эта, естественно, не позволяет судить о пропорциях пашни паханой живущей и запереложенной, поэтому при вычислении процентного соотношения пашни и перелога по вотчине информация писцовых книг “деформированного варианта” не использовалась, что должно было обезопасить от возможных искажений.
Анализ табл.5 по регионам свидетельствует о том, что земельный фонд Троицкой корпорации в центре страны практически не изменился с конца ХVI в., находясь в пределах 129,3 тыс.четв. в 1 поле. Правда, в отдельных уездах центра, где в конце ХVI - первой половине ХVII в. происходил рост монастырского землевладения (гл.З), земли у корпорации стало больше: в Переславском на 21,8 %, Дмитровском - на 14 %, Юрьевском - на 8,8 %, Суздальском - на 7,9 %. Сильное же разорение смуты в целом по региону как бы “съедало” отмеченное поуездное увеличение владений.
Продолжая “региональный” обзор табл.5, наиболее значительный рост земельных площадей Троицкого монастыря видим к середине ХVII в. в группе поволжских уездов (лишь по Казанскому у. у нас отсутствуют данные за 1620-1640-е гг.) - на 55 %. Объясняется это припиской новых обителей (Троице-Алатырский монастырь, Пелегова Юрьевецкая пустынь) а главное - интенсивным земледельческим освоением и ростом населения в данном регионе. Соотношение пашни (75,5 %) и перелога (24,4 %) в Поволжье у Троицкого монастыря было прямо противоположным тому, которое существовало в целом по вотчине. В Алатырской писцовой книге 1624/26 г. говорится еще и о “диком облоге”, не вычленяемом количественно из перелога и лесной поросли.
Заметным оказался прирост земли и в группе северо-западных и северных уездов - на 29,1 %. В нем могло сыграть свою роль земледельческое освоение в рамках вотчины Троице-Авнежского монастыря (правобережье р.Сухоны в Вологодском у.) и интенсивное хозяйственное восстановление в Деревской пятине в конце 1620-х-1660-е гг., отраженное в переписных книгах 1667-1669 гг. В виде исключения книги эти со сведениями о земельных угодьях нами используются, хотя, строго говоря, и выходят за хронологические пределы соответствующей графы в табл.5 - вторая четверть ХVII в.
В группе юго-западных и южных уездов Сергиев монастырь имел к середине ХVII в. 23 % пашни и 76,9 % перелога (в конце ХVI в. соответственно 48 % и 51,9 %. Некоторый рост монастырского землевладения в этом районе ( за счет новых приобретений в Тарусском уезде - см.гл.З) оказался полностью снивелировнным крайним разорением этого пограничья Русского государства в смуту. Особенно пострадавшим выглядит Серпейский уезд: если в конце ХVI в. у монастыря здесь было 100 % пашни, то проведенное сразу по окончании Смоленской войны описание 1635/36 г. отметило лишь 0,6 % пашни и 99,3 % перелога.
Что изменилось в соотношении крестьянской и домениальной земли в троицкой вотчине к середине ХVII в.? По-прежнему львиная часть земель (27,9 тыс. четв. в 1 поле, или 85 %) находилась под крестьянскими наделами. Напомним, что население вотчины в 1620-е гг. составляло более 10 тыс. дворов (гл.4), а по итогам переписных книг 1646 г., опубликованным А.А.Новосельским, - 16,8 тыс. дворов. 15 % земли образовывали троицкий домен (в абс.4906 четв. в 1 поле). По сравнению с концом ХVI в. мы видим возрастание его процентной доли при уменьшении абсолютного количества: в 1590-е гг. он занимал 12 %, а абс. 7191 четв. в 1 поле. Соотношение надельной крестьянской и монастырской запашки во второй четверти ХVII в. выглядело примерно как 5:1.
Такими были самые общие пропорции пашни и перелога, господской и крестьянской земли, устанавливаемые на основе сплошного привлечения писцовых книг конца ХVI -первой половины ХVII в. Переписные же книги 1640-1670-х гг. информации о земле, как правило, не содержат. Сведения о домене и крестьянских землях по ряду уездов в конце ХVII в. будут проанализированы ниже в данной главе при конкретном рассмотрении сектора господского и крестьянского землевладения.
5.2 Троицкий домен: масштабы и размещение
Впервые раздельную фиксацию господской и крестьянской пашни в документах Троицкого архива встречаем в самом раннем сохранившемся внутривотчинном описании. Оно относится к селу Поникарову Ростовского уезда, которое в 1529 г. от прежнего владельца дьяка Д. К. Мамырева, перешло к Сергиеву монастырю. В момент перехода в селе было 60 четв. господской запашки (у крестьян села - только 17 четв.). Домен занимал в селе 78 % земли, и обрабатывался при светском владельце не крестьянами, а казаками. В целом по вотчине доля господской пашни составляла 19,5 %5. В конце ХVI в. в комплексе Поникарово господской пашни не отмечено совсем, а население самого села возросло в 4,3 раза. В данном случае не приходится говорить о каком-либо соотношении домениальной и крестьянской пашни. Не позволяют вывести их пропорции и ранние сотные (1520-1560-х гг.), поскольку они не разделяют господской и крестьянской пашни, а нередко и вообще не приводят количественных сведений о ней, ограничиваясь лишь суммарным указанием на число сох. В отличие от Центра, по Северо-Западу имеется сопоставимый материал писцовых книг конца ХV - ХVI в. о соотношении господской и крестьянской запашки, глубоко изученный по единой и усовершенствованной методике в коллективной монографии ленинградских авторов “Аграрная история Северо-Запада России второй половины ХV -ХVI в.” (Т.1-Ш).
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55, 56
