лы, относящиеся и ко всей гексагамме в целом, и к каждой из ее черт:
ЦЯНЬ (Творчество) Изначальное совершение, благоприятная стойкость 1. В начале девятка
Нырнувший дракон
Не действуй!
2. Девятка вторая
Появившийся дракон находится на поле
Благоприятно свидание с великим человеком
3. Девятка третья
Благородный человек до конца деятелен; вечером он осмотрителен Точно в опасности
Хулы не будет!
4. Девятка четвертая
Точно прыжок в бездне
Хулы не будет!
5. Девятка пятая
Летящий дракон находится в небе
Благоприятно свидание с великим человеком.
6. Наверху девятка
Возгордившийся дракон
Будет раскаяние !
Кроме такого текста, к каждой из гексаграмм прилагается развернутый комментарий,
объясняющий ее смысл.
Мы не случайно остановились на "Ицзине" так надолго: в этой, еще раз повторю, важнейшей для древнекитайской культуре книге, предельно отчетливо запечатлена основ
ная идея нумерологии, подчиняющей все процессы в небе, на земле и в человеке набору
геометрических и числовых закономерностей.
Продолжая разговор об общих установках древнекитайского мышления, обратим внима
ние на его континуальность. Идея всеобщей взаимосвязи не сочеталась с представлением
о дискретности бытия, и еще одно кардинальное отличие мировой пневмы (ци) от атомов
Демокрита состоит в том, что о "ци" необходимо говорить не в терминах частиц, а в
полевых терминах, ци - это "континуальная полеобразная пневма" ("Современные истори
ко-научные исследования: наука в традиционном Китае", М. , 1987, с. 33). Отсюда любовь
китайской науки к полевым теориям и первое (еще в ХI в. ) объяснение морских приливов.
Не случайно, что среди физических дисциплин наибольшее развитие в древнем Китае, по
лучили оптика, акустика и теория магнетизма.
_ ЛЕКЦИЯ 9: НАУКА В КУЛЬТУРЕ ДРЕВНЕГО КИТАЯ
Заканчивая разговор об основных установках древнекитайской науки, остановимся на
проблеме восприятия пространства и времени. Принцип всеобъемлющего единства мира про
является и здесь. Пространство и время мыслились древними китайцами как изоморфные
категории, т. е. пространственная структура в основных моментах повторяла временную.
И время, и пространство считались конечными, более того, имеющими центр. Образом
времени был круг, пространства - квадрат. Далее, несколько неожиданным является на
личие пространственно- временных разрывов: так, при смене династии в центре космоса
основывается новое время, а старое изгоняется на окраины. Однако внутри каждого цик
ла, во время правления одной династии время изменяется линейно, причем ценностный
акцент, естественно делается на события прошлого. Таким необычным образом сочетаются
в древнекитайской культуре циклическая и линейная регрессивная временная модель. Еще
одной особенностью древнекитайской культуры является отсутствие в ней мифа о сотво
рении мира, столь значимого в древнемесопотамской и древнеегипетской культурах, при
водящая к крайней неразвитости представлений о начале времени, начале космоса. Время,
так же как и пространство, имеет центр, но не имеет начала, точнее, начало времени
совпадает с его центром, время начинается в центре.
Перейдем к характеристике отдельных наук, первой из которых рассмотрим астроло
гию, имеющую в Китае "политический" статус и занимающуюся предсказыванием судеб го
сударств и их правителей, в отличие от античной астрологии, предсказывающей судьбы
отдельных личностей. "Толкование небесных знамений в свою пользу частными лицами в
Китае каралось тюремным заключением" ("Современные историко - научные исследования
.... "). Роль астрологии в Китае естественно вытекала из представлений об императоре
как о Сыне Неба. Аномалии в небесных явлениях трактовались как грозное предостереже
ние правящей особе и часто использовались в политических целях. Так появление двух
лун на небе обычно объяснялось слабостью императора и его подверженностью влиянию
министров или гарема. Особенно значительным предупреждением для императора являлись
затмения, причем количество затмений предсказанных было значительно больше количест
ва затмений реальных. Это связано с тем, что непредсказанное затмение говорило о мо
ральном несовершенстве императора и могло стоить головы придворным астрологам, а
"фиктивное" затмение объяснялось или тем, что император "подавлял" его силой своей
добродетели, или тем, что не всякое затмение можно увидеть. В Китае использовался лунно - солнечный календарь, причем каждая новая династия,
творя новое время, одновременно задавала и свой календарный принцип. Основной зада
чей китайских астрономов была не точность календаря, а введение в календарь всех
возможных символических чисел. "Календарь Ли Фаня основан на четверке и ее производ
ных, а календарь Лю Синя на числе 1539 и его производных. Эти числа являлись симво
лами магических сил, под покровительством которых находилась династия. Каждая динас
тия имела свой символ, поэтому при ее смене необходимо было переменить календарь.
Несанкционированное свыше изменение календаря считалось революционным актом, совер
шаемым личностями, которые уже задумали свержение династии .... Китайский календарь
представлял собой систему сцепленных между собой колесиков-циклов, отражающих отдель
ные явления, она определялась вычислением наименьших общих кратных, в соответствии с
которыми строились большие циклы, приводящие в движение меньшие. Вся система объеди
нялась циклом "великого года", который, как гигантское колесо, вращал подсистемы из
бесчисленных меньших колес" ("Современные историко-научные исследования.... ", с. 144
145). Так календарный цикл императора У Ди опирался на "великое начало" - день сов
падения зимнего солнцестояния с первым днем первого астрономического месяца и первым
днем очередного десятидневного цикла. Так как для года китайцы брали величину 365 +
385/1539 дней а для месяца - 29+43/81 дней, то цикл до следущего совпадения новолу
ния и зимнего солнестояния составит 1539 лет = 19035 месяцев=562120 дней. Через это
время новолуние и зимнее солнцестояние происходят одновременно ровно в полночь.
"Эпохальный цикл" связывал небесные явления с 60-ти дневным циклом, определяющим
"бытовое пространство" цивилизации, - этим циклом регулировались земледельческие ра
боты, жертвоприношения в честь умерших предков и т. д. Число дней (или лет) в цикле
получалось путем объединения десятичного цикла "небесных ветвей" (пять стихий, в
каждой из которых выделяются начала инь и ян) и двенадцатеричного цикла "земных вет
вей" (двенадцать месяцев года, и т. д. ). "Эпохальный цикл" составлял 3*1539=4617 лет.
Через этот промежуток времени новолуние и зимнее солнцестояние снова происходили од
новременно в полночь первого дня шестидесятидневого цикла.
Второе "колесико" в этом громадном хронологическом механизме связано с предсказа
нием затмений. "Эпохальный цикл" состоит из девяти циклов "месяца совпадений", опре
деляемого интервалом между солнечными затмениями и равного 513 годам, который сос
тоит, в свою очередь из 47 циклов "совпадения фаз", отвечающих за лунные затмения.
Движение третьего "колесика" задавалось планетарным циклом. Основной константой это
го цикла был интевал между двумя "великими парадами планет", когда все пять извест
ных китайцам планет, соответствующих пяти элементам (Юпитер, Венера, Сатурн, Марс,
Меркурий), выстраиваются на одной линии. Этот интервал равнялся 138240 годам. Первой
интегрирующей константой, связанной со вторым и третьим "колесиками", являлся "вели
кий год", равный промежутку в 2626560 лет, 5120 циклов "месяца совпадения", 19 цик
лов "великого парада планет". И, наконец, наиболее фундаментальной константой, чис
лом, делящим все остальное, была "главная эпоха великого предела", равная 23369040
годам, 171 циклу "великого парада планет", 5120 "эпохальным циклам". Смысл этой эпо
хи "состоит в том, что в ее начале, в полночь первого дня шестидесятидневного перво
го года шестидесятилетнего цикла происходило новолуние и солнцестояние, причем солн
це, луна и пять планет находились на одной линии как "жемчужины на ветке ожерелья".
Это явление наблюдается и в конце цикла" ("Современные историко-научные исследова
ния......")
Рассмотренный нами эпохальный механизм как нельзя лучше иллюстрирует и нумероло
гический характер древнекитайской науки, и постоянно нами подчеркиваемую жажду свя
зать воедино самые далекие сферы бытия, и производит на неискушенного читателя такое
же впечатление, какое производила на средневекового горожанина величественная красо
та готического храма. Нумерологические построения древнекитайской астрономии явле
ния скорее из области архитектуры, чем из области науки в ее новоевропейском понима
нии.
Остановимся теперь на древнекитайской алхимии, занимающейся двумя проблемами: теоретической химической моделью космического процесса и поисками элексира бессмер
тия, представляющего из себя разновидность киновари (HgS) или золота. Основой ки
тайской алхимии также являлась нумерология, причем числовым закономерностям подчиня
лись даже число ярусов в печи для получения нужного вещества, количество и располо
жение дверей в ней, норма распределения топлива по суткам и т. д. Интересно отметить,
что по мнению некоторых исследователей, "созерцание процесса было важнее использова
ния его продукта. Это подтверждается и практической невоспроизводимостью некоторых
рекомендаций, и описанием процесса окисления свинца как превращения свинца в золото.
Цель последнего, очевидно, заключалась лишь в наслаждении красивым зрелищем окиси,
плавящейся в расплаве свинца под воздействием сил поверхностного натяжения. Это было
"золотом не для продажи и трат, а только для созерцания и удивления" ("Современные
историко-научные исследования .... ", с. 166). Еще одним способом получения золота
было подсыпание некоторого количества порошка в ртуть или свинец. Причем считалось,
что полученное таким образом золото можно принимать внутрь. Так в I в. н. э. Фэн Цзю
ньда принимал ртуть, а Ван Син занимался приготовлением золота, пригодного для питья.
Более древние адепты пробовали употреблять пылеобразную киноварь и другие минераль
ные и металлические вещества. "("Современные историко-научные исследования .... ",
с. 172)
Скажем несколько слов о древнекитайском медицине. Она опиралась в своих исследо
ваниях на положение о единстве микро- и макрокосма, согласно которому пяти элементам,
лежащим в основе природного мира: дереву, огню, почве, металлу и воде - а также соот
ветствующим им пятичленным наборам "характеристик природного мира (четыре страны све
та с центром, пять сезонов года, пять цветов, пять вкусов и т. д. )" (Там же, с. 185)
были поставлены в соответствие пятичленные наборы "органов и функций человека (пять
внутренних органов - у цзан, пять внутренностей - у фу, пять органов чувств - у гу
ань и т. д. " (там же, с. 185). На эти наборы были перенесены основные закономерности
функционирования макрокосма, состоящие в задании порядка и ритма взаимодействия пяти
элементов и циклического перехода от одного элемента к другому. Болезнь в такой сис
теме рассматривалась как нарушение заданных ритмов: "избыточность элемента приводила
к "наскакиваниию", а недостаточность - к "оскорблению" (Там же, с. 187). Важной
особенностью китайской медицины являлось требование философской образованности вра
чей: в мире всеобщей взаимосвязи человек, решивший восстановить гармонию микрокосма,
должен прекрасно разбираться в законах гармонии вселенной.
Говоря о китайской науке, нельзя пройти мимо поразительных достижений технической
мысли древнего и средневекового Китая. "Мировая история знает четыре великих изобре
тения: пороха, компаса, бумаги и книгопечатания. Все они очень давно были сделаны в
Китае, а затем через арабов достигли средневековой Европы, где в условиях социально
го подъема сыграли мощную стимулирующую роль .... Однако в Китае они не сыграли по
добной роли. По иронии судьбы здесь, как отметил Лу Сирь, порох использовался для
хлопушек, а компас в геомантических целях" ("Современные историко-научные исследова
ния .... ", с. 71).
_ ЛЕКЦИЯ 10: КУЛЬТУРА ДРЕВНЕЙ ИНДИИ
Обращение к древнеиндийской культуре помогает воспитанному в европейских тради
циях человеку понять многие особенности культуры древнего Китая, вызывающие у него
недоумение при первом знакомстве. Это связано с тем, что древнекитайская культура
прежде всего, культура жеста, культура зрительно данного символа и ритуального дейст
ва, а древнеиндийская культура, несмотря на значимость для нее символа и ритуала, в
очень большой степени - культура мысли, осмысляющей символ и создающей для этого ри
туала философскую модель. Не случайно выдающийся русский индиолог Ф. И. Щербатской пи
сал, что "самой сильной стороной в индийской образованности является ее философия".
Поэтому то, что в древнекитайской культуре выражено на языке жеста, который легко
понимается человеком, живущем внутри данной культуры, и крайне труден для восприятия
извне, в древней Индии сформулировано на филосовском языке, который гораздо более
интернационален и более близок европейскому сознанию. Здесь появляется искус отож
дествить древнеиндийскую культуру с древнекитайской, сочтя их за две разные модели,
воплощающие одну и ту же идею, две ветви одного дерева, имеющие общую основу. Но это
неверно. Зерна, из которых произрастают древнеиндийская и древнекитайская культуры,
несмотря на кажущуюся близость, мало похожи друг на друга, и даже внешне похожие
концепции имеют под собой разные основы. Основное отличие состоит в расстановке ак
центов: то, что составляет сущность древнеиндийской культуры, в древнекитайской
культуре является побочной ветвью, и наоборот.
Для того, чтобы дать почувствовать все своеобразие культурной традиции в Индии,
мы остановимся сначала на некоторых черезвычайно важных особенностях индийского быта,
не имеющих своих аналогов в Европе. Первой из таких особенностей является доктрина о
четырех возрастах жизни человека и об обязанностях, связанных с каждым возрастом. По
индийским представлениям, человек, пройдя пору ученичества и став домохозяином, дол
жен был, по истечении лет, уйти из дома и жить сначала как отшельник, а потом как
странник-подвижник, учитель мудрости. Вот как определяет обязанности каждого из воз
растов древний канонический текст: "Домохозяин живет своим ремеслом или делом, же
нится на девушке, ровне ему по общественному положению .... уделяет пищу богам, душам
предков, гостям слугам и ест затем сам то, что остается. Ученик должен изучать веды,
смотреть за жертвенным огнем, совершать предписанные омовения, оставаться до конца
жизни (или пока не женится) у своего учителя, или его сына, или соученика. Отшельни
ку надлежит блюсти целомудрие, спать на земле, носить волоса, сплетенные в пучок, и
иметь шкуру антилопы для сидения, приносить жертву огню, совершать омовения, чтить
богов, души предков и гостей и питаться лесными плодами. Подвижнику надлежит обузды
вать чувства, отказаться от всех светских дел, отречься от собственности и от сноше
ний с людьми, жить подаянием, жить в лесу, меняя местопребывание, заботиться о внут
ренней и внешней чистоте, не убивать ничего живого, быть правдивым, не завидовать,
блюсти благоволение к людям и быть долготерпеливым.
Исполнение этих обязанностей ведет на небо и к вечному блаженству, при их небре
жении мир гибнет или приходит в смятение" (С. Ф. Ольденбург "Культура Индии". М. , 1991,
с. 195). Принципиально важно для понимания, что речь здесь идет о духовном, а не о
физическом возрасте человека: человек мог прожить жизнь оставаясь учеником и так не
достигнув нужной степени зрелости (Ученика приводили к учителю на седьмом году жизни
и он оставался в доме учителя на срок 12 или 24, иногда 36, изредка 48 лет и крайне
редко - на всю жизнь. В. С. Семенцов "Проблема трансляции традиционной культуры на при
мере судьбы "Бхагавагиты" - в сб. "Восток-Запад", М. , 1988, с. 7). Однако указанный
путь не представлял ничего необычного, он был скорее нормой, чем запредельным идеа
лом. Приведем еще один текст, раскрывающий связь положения "о четырех возрастах" с
фундаментальлными основами древнеиндийского мироощущения:
"Прочтя, как велит закон, Веды, произведя на свет сыновей, принеся по мере сил жертвы, пусть человек направит свои мысли на конечное освобождение.... Принеся жерт
ву Творцу, раздав жрецам все имущество свое.... пусть брахман покинет свой дом. Пусть
он идет один без спутника .... пусть он не имеет дома, безразличный ко всему, твердый
в своих начинаниях, молчаливый, пусть он размышляет о божестве. Да не желает он умереть, да не желает он жить; пусть ждет ои своего времени, как
слуга ожидает мзды своей.... Однажды в день пусть он ходит за подаянием и не стре
мится получить многое, ибо отшельник, который заботится о подаянии, прилепляется к
страстям.
Когда перестанет дым подыматься из деревенских труб, когда пестики в ступках за
молкнут, и уголья потухнут, и народ кончит еду свою и уберет со стола остатки, тогда
пусть отшельлник идет за своим подаянием.
Пусть не скорбит он, когда ничего не получит, пусть радуется когда получает; пусть берет он только то, что нужно для поддержки жизни, и пусть ему безразлична
будет пища, которую он получает.
Мало вкушая, стоя или сидя, в одиночестве, пусть он обуздывает чувства свои, если
остались в нем вожделения. Обузданием чувств, пресечением любви и ненависти, воздер
жанием от насилия он готовит себе бессмертие.
Да размышляет он о перерождениях людей, которые происходят от их грехов, об адах,
куда попадают люди, о мучениях в мире Ямы (бога смерти).
Да размышляет он о том, что надо расставаться со всем, что мило, и соединяться с
тем, что ненавистно; и о том да размышляет он, что страсть одолевает человека и му
чат его болезни. И о том, как душа покидает тело и воплощается в новое тело, и странствует по десяткам тысяч миллионов существований. И о том, как страдает душа
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11
