Неизбежно встаёт вопрос, почему Клитарх называл союзников Спитамена преимущественнодахами, а Птолемей – только массагетами. Прежде всего, отметим, что оба автора приводят в равной степени самостоятельные и непротиворечивые версии событий, и поэтому с методологической точки зрения недопустимо отдавать предпочтение сведениям только одной из них, например Птолемея, как это традиционно делается. Обе версии следует изначально признать равноправными.
Вопреки этому традиционному подходу мы видим, что Клитарх, несомненно, прав, говоря об участиидаховв восстании. Это подтверждается его собственным указанием и указаниями более поздних авторов на присутствиедахов в Прикаспии. Возможно, что и Птолемей знал о существовании этих дахов: он упоминает об их участии в битвах при Гидаспе и, что не исключено, при Гавгамелах; также упоминание имдаев с Танаиса позволяет предположить, что ему были известны некие другие даи – “не с Танаиса”. Возможно, что, в то время как Клитарх различал дахов и массагетов, Птолемей всех кочевников к западу от Согдианы и Бактрии считал массагетами. В любом случае, отсутствие дахову Птолемея свидетельствует об относительно меньшей степени достоверности его сведений о кочевниках.
Не исключён также и тот вариант, что Птолемей говорил о даях, но эти его сведения были опущены Аррианом. Как мы отмечали, Арриан вообще очень небрежно обращался с этнонимами кочевников: для него“номады” – это почти то же, что и скифы, а скифы – почти то же, что массагеты [123 Ср. : Gardiner-Garden J. R. Greek conceptions on Inner Asian geography and ethnography from Ephoros to Eratosthenes. Bloomingstone, 1987. P. 34. ]. Для Арриана не составило бы труда назвать даев скифами и включить их в число массагетов. Более того, у Арриана были определённые причины для антипатии к даям и симпатии кмассагетам. Известно, что его перу принадлежат сочинения по истории Парфии и аланов [124 См. напр. : Маринович Л. П. Греки и Александр Македонский (К проблеме кризиса полиса). М. , 1993. С. 50; Крюгер О. О. Арриан и его труд “Поход Александра” // Арриан. Поход Александра. М. , 1993. С. 13. ]. В первом из них, говоря о возникновении парфянской державы, он отказывается от наиболее распространённой и достоверной версии Аполлодора о том, что его основатель Аршак был вождёмдаев (Strab. , XI, 9, 2-3; и др. ) [125 Об этом см. : Пьянков И. В. Античные авторы о Средней Азии и Скифии (Критический обзор работ Дж. Р. Гардинер-Гардена) // ВДИ. 1994, №4. С. 204-205; Он же. Средняя Азия в античной географической традиции. М. , 1997. C. 65-72, 232-234; Wolski J. Op. cit. S. 209-215. ], и излагает некую официальную парфянскую легенду о воцарении Аршака [126Он же. Античные авторы о Средней Азии и Скифии (Критический обзор работ Дж. Р. Гардинер-Гардена) // ВДИ. 1994, №4. С. 205; Gardiner-Garden J. R. Apollodoros of Artemita and the Central Asian Skythias. Bloomingstone, 1987. P. 12. ], наподобие той, какую приводит Геродот о воцарении Дария (III, 70-88). Хотя Арриан и сообщает о происхождении парфян от кочевников, он называет этих последних простоскифамии относит этот событие к эпохе мифического царя Сезостриса, никак не связывая с ними Аршака. В сочинении же об аланах, с которыми он лично воевал в Армении, он называет их потомкамимассагетов.
Всё это могло привести к тому, что и в изложении событий далёкого прошлого Арриан старался бы подчеркнуть значениемассагетов и умолчать о роли даев. Участие даховв восстании Спитамена, как основной его движущей силы представляется тем более логичным и более значительным для нас, что, как мы установили, главным противником Александра в Средней Азии былискифы из-за Танаиса – тоже дахи, которые оказывали поддержку восстанию семи городов точно так же, как эти –восстанию Спитамена. Складывается впечатление о глубокой взаимосвязанности событий противостояния на Танаисе и восстания Спитамена, где в обоих случаях в качестве решающей силы выступают группировкидахов. Это вновь сигнализирует то, какое огромное влияние имели кочевники, а именно – дахи, на власть имущие слои согдийского общества. Согдиана, по сути, оказывается зонойдахскоговлияния. Эти наблюдения требуют решительного пересмотра традиционных представлений о причинах и характере движения Спитамена и обо всей этнополитической ситуации в Средней Азии того времени, применительно к проблеме осёдло-кочевнического диалога между населяющими её народами. Часть IV
Упоминания среднеазиатских кочевников в речах у
Курция Руфа и Арриана
Упоминания кочевников встречаются в приводимых Курцием Руфом речах главных действующих лиц: Александра, Бесса, Пармениона и других, а также в некоторых отрывках сочинений этих авторов, излагающих их собственные мысли. В большей степени всё это свойственно для Курция Руфа. [127Большинство исследователей справедливо считают, что эти речи составлялись самими Курцием и Аррианом: Крюгер О. О. Ук. соч. С. 37-38; Tarn W. W. Alexander the Great. Vol. II. Sources and Studies. Cambridge, 1950. P. 286-296. ]
Надо полагать, что у этого автора во всех подобных случаях действует один простой принцип: упоминаются только те народы, которые либо уже фигурировали, либо ещё будут фигурировать, в описании событий похода в его источниках. При этом сохраняется тот же контекст, в котором упоминаемый народ фигурировал в описании событий.
1. Так, сообщая о том, что к Дарию в Вавилон в числе других народов пришли бактрийцы“среди этих племён самые воинственные и суровые, по своим нравам совсем не похожи на изнеженных персов; они жили недалеко от весьма воинственного племенискифов, привыкли к грабежам и всегда бродили с оружием в руках” (IV, 6, 3), Курций заимствует это описание из рассказа Аристобула о “бактрийских всадниках” и Ксениппе (VIII, 2, 14-16). Фраза из речи Пармениона перед битвой при Гавгамелах о том, что, если нападение будет совершено днём, то воинов испугают“страшные лиц скифови бактрийцев, их косматые бороды и нестриженые волосы, ещё и огромный рост и мощные тела”(IV, 13, 5) связана с сообщением Клитарха о том, что к Дарию прибыли бактрийцы, скифы и инды (IV, 9, 2).
Слова Александра перед этой же битвой о том, что для решения спора на войне ничего н значит“кого называть скифами, а кого кадусиями”(IV, 14, 3) связана с тем, что в описании Клитарха одними из опаснейших противников в последующей битве будут отряды именно этих двух народов (Diod. , XVII, 59, 5-8; Curt. , IV, 15, 5-13).
Слова Набарзана Дарию о том, что “Бактрия ещё не тронута, инды и саки ещё в твоей власти” намекает на поход Александра сначала на саков и затем – в Индию (VIII, 4 , 20; 5, 1). Фраза Александра из его речи, произнесённой на войсковом собрании в Гиркании, о том, “что Набарзан захватил Гирканию, цареубийца Бесс не только владеет Бактрией, но и угрожает нам; согдийцы, дахи, массагеты, саки и инды ещё независимы” (VI, 3, 9) [128И. В. Пьянков здесь и в предыдущем случае в упоминающихся вместе саках и индах видит некую реминисценцию географических представлений Гекатея: Пьянков И. В. Средняя Азия в античной географической традиции. М. , 1997. C. 19, 121. Однако при таком допущении нам остаётся непонятно, зачем бы Курций стал обращаться к сведениям архаической древности, когда аналогичная информация содержалась уже в его непосредственном источнике (у Клитарха). Такое предположение тем более сомнительно, что мы кроме него не располагаем свидетельствами о том, что Гекатей локализовал саков рядом с индами. ]целиком построена из намёков на последующие события, которые при этом следуют строго в хронологическом порядке этих событий: капитуляция Набарзана (VI, 4, 8-14; 5, 22-23); известие о приготовлениях Бесса к войне (VI, 6, 13-по Аристобулу); поход в Согдиану и её восстание (Diod. , XVII, (2), prol. 21; Curt. , VII, 5, 1; 6, 13); действиядахов, а затем и массагетов в восстании Спитамена (VII, 7, 32; VIII, 1, 3-6); поход на саков (VIII, 4, 20) и в Индию (Diod. , XVII, (2), prol. 21; Curt. , VIII, 5, 1). Сообщение о том, что на помощь Бессу “придут хорасмии и дахи, саки и инды, а также обитающие за рекой Танаис скифы, среди которых есть столь высокого роста, что их плечи приходятся на уровне макушек македонцев” (VII, 4, 6) связано с описанием посольства хорасмиев, граничащих с дахами (VIII, 8, 7) и скифов из-за Танаиса(VII, 8, 8 -9, 1; ср. указание на то, что скифы привыкли судить о силе духа по росту человека, и Александр показался им невзрачным в этом отношении), а также вновь на поход противсаков и индов.
Упрёк мага Кобара Бессу, что, пусть тот “будет собирать войско с берегов Танаиса”(VII, 4, 6), это всё равно не спасёт его от Александра, намекает на сведения Аристобула о соответствующих действиях Бесса (VII, 4, 32).
Многочисленные аргументы в пользу похода против скифов из речи Александра перед битвой на Танаисе (VII, 7, 12-18) и контраргументы скифских послов(VII, 8, 12-30) связаны с сообщением Клитарха о соответствующем плане Александра (VII, 7, 5) и сопутствующими географическими представлениями (VI, 2, 13-14; VII, 7, 2). Фразаскифских послов о том, что, пока Александр “покорял бактрийцев, начали войну согдийцы”(VII, 8, 21), видимо отражает только последовательность покорения этих областей и никак не связана с событиями восстания.
Слова из речи Александра около Гифасиса о том, что теперь за нами “следуют скифы, помощь оказывают бактрийцы, среди нас сражаются дахи и согдийцы” (IX, 2, 24) и, что, если македонцы его покинут, с ним останутся скифыи бактрийцы (IX, 2, 33), связаны с участием отрядов этих народов в битве при Гидаспе, согласно Птолемею и Аристобулу (Arr. , V, 12, 2; Curt. , VIII, 14, 5). Сообщение Арриана о том, что к Дарию в Экбатаны должны подойти союзники скифыи кадусии (III, 19, 3-4), восходит через Аристобула к сведениям Клитарха об участии отрядов этих народов в битве при Гавгамелах.
Слова из речи Александра во время бунта в Описе о том, что он “победил персов, мидян, бактрийцев и саков; 6. Покорил уксиев, арахотов и дрангов, завоёвывая парфиеев, хорасмиев и гирканиев до Каспийского моря, перешёл через Кавказ за Каспийскими воротами”(VII, 20, 5-6) не имеют соответствий среди реальных событий похода, как их излагает Арриан, в тех моментах, которые касаются упоминаемых здесьсаков и хорасмиев. Возможно, что эти детали были заимствованы Аррианом из некого общегеографического описания, не связанного с походом Александра, и через Эратосфена восходящего к ранним источникам (Гекатею? ) [129 Так: Он же. Хорасмии Гекатея Милетского // ВДИ. 1972, №2. С. 6; Он же. Средняя Азия в античной географической традиции. М. , 1997. C. 19, 121, 195. ]. Но, судя по тому, что здесь все народы перечисляются явно в контексте событий похода, упоминаниесаков и хорасмиев указывает на то, что в сочинении Птолемея (? ) [130Судя по тому, что в данном фрагменте речь идёт именно о завоевании хорасмиев, он не может восходить к рассказу Аристобула о посольстве этого народа, где ничего не говорится об их подчинении Александру. ]присутствовали некие связанные с ними эпизоды, видимо, аналогичные изложенным у Клитарха– посольство хорасмиев и поход против саков [131В. В. Григорьев предполагает, что в данном случае Арриан намекает на битву у Танаиса, что являяется аргументом в пользу тождества саков и скифов из-за Танаиса. См. :Григорьев В. В. Поход Александра Великого в Западный Туркестан // ЖМНП. Ч. 217, отд. II, сент. -окт. 1881. С. 64. Это допущение представляется слишком произвольным, чтобы на его основании проводить подобное отождествление. ], которые были опущены Аррианом. Этногеографические концепции среднеазиатских кочевников у историков Александра
Подводя итоги, суммируем наши выводы относительно представлений историков Александра о расселении кочевых народов Средней Азии.
Серьёзная попытка сформулировать концепцию расселения народов эпохи Александра предпринималась только И. В. Пьянковым [132Работа Дж. Р. Гардинер-Гардена на аналогичную тему является крайне поверхностной. Этот автор полагает, что и Курций и Арриан сообщали только о пяти кочевых народах Средней Азии: дахах (которых он почему то отождествляет с дербиками Ктесия), массагетах, саках, европейских скифах и скифах выше Боспора. См. :Gardiner-Garden J. R. Greek conceptions on Inner Asian geography and ethnography from Ephoros to Eratosthenes. Bloomingstone, 1987. P. 33-39. ]. Согласно его гипотезе, Клитарх (и за ним Аристобул) и Птолемей являются авторами двух принципиально разных этногеографических концепций: у Клитарха (и Аристобула) все народы фигурировали исключительно под их условными“географическими” обозначениями (европейские скифы, азиатские скифы, скифы выше Боспора), а у Птолемея – только под их собственными именами (даи, массагеты, саки) [133 Пьянков И. В. Общественный строй ранних кочевников Средней Азии по данным античных авторов // Ранние кочевники Средней Азии и Казахстана. Л. , 1975. С. 84; Он же. Античные авторы о Средней Азии и Скифии (Критический обзор работ Дж. Р. Гардинер-Гардена) // ВДИ. 1994, №4. С. 203; Он же. Средняя Азия в античной географической традиции. М. , 1997. C. 47, 227-228. ]. Смешение элементов этих двух систем происходит уже в результате контаминации данных Клитарха и Птолемея последующими авторами, что, видимо, связано с гипотезой И. В. Пьянкова об“источнике Спитамена”, через который все сведения Курция о Спитамене и союзных с ним кочевниках восходит к Птолемею. При сопоставлении обеих этих концепций, по мнению И. В. Пьянкова, оказывается, чтоевропейские скифы тождественны даям, азиатские скифы – либо сакам, либо массагетам, а скифы выше Боспора – массагетам. Нам представляется, что этногеографические концепции Клитарха и Птолемея были значительно сложнее и разнообразнее, и что как“реальные” этнонимы, так и условные “географические” определения равным образом содержались в сочинениях обоих названных авторов. Так, Клитарх, несомненно, говорил о трёх следующих народах: дахах (первая и вторая экспедиции Спитамена, его последнее убежище, посольство хорасмиев), массагетах (вторая экспедиция и посольство хорасмиев) и саках (их посольство и поход против них). И. В. Пьянков также высказывал предположение, что упоминания дахов у Курция вызваны влиянием некого позднего автора [134Он же. Хорезм в античной письменной традиции // Хорезм и Мухаммад ал-Хорезми в мировой истории и культуре. Душ. , 1983. С. 50. ]. Надо полагать, что имелись в виду восходящие к Аполлодору сведения о даях-основателях парфянской державы, приводимые Помпеем Трогом, сочинение которого широко использовал Курций [135IV, 12, 11; V, 7, 9; 8, 1; VI, 2, 12-14 (частично); 2, 15; VII, 7, 27 (частично); 10, 15-16 (частично)]. Однако в тех фрагментах, которые определённо восходят к Помпею Трогу, ничего не говорится одаях, а основатели Парфии названы просто скифами. В то же время, несомненно, по данным Клитарха “неукротимых дахов”упоминает Вергилий (Aen. , VIII, 724-728). Да и общая целостность и гармоничность сведений Курция одахах не даёт повода для сомнений в том, что о них упоминал уже Клитарх. При этом дахи Клитарха, определённо, никак не были связаны с европейскими скифами, а обитали на территории Прикаспия к югу от хорасмиев. Массагетов Клитарх помещал, вероятно, на северной границе хорасмиев и согдийцев, а саков – в Фергане, к югу от Сырдарьи и к востоку от Ходжента, и в Алайской долине. Саки, видимо, воспринимались Клитархом как азиатский народ, однако он ни разу не применял к ним терминазиатские скифы. Что касается массагетов, то Клитарх вообще не связывал их локализацию с Азией или Европой. Использование“географической” системы этнонимов засвидетельствовано у Клитарха только в отношении европейских скифов и скифов выше Боспора (последние характеризуются им как “азиатские” всего один раз, и то в качестве пояснения), в основном же он оперировал “реальными”этнонимами, что исключает предположение о неком исключительном значении для него“географической” системы.
Птолемей сообщал об азиатских скифах, которые, однако, никак не были связаны с саками, а соответствовали им же упоминаемым даям с Танаиса и европейским скифам Клитарха. Также не исключено, что Птолемей сообщал и о саках и о даях “не с Танаиса”, но это было опущено Аррианом. Таким образом, рассматриваемые авторы упоминали следующие кочевые народы:
Клитарх
Аристобул
Птолемей
скифы с Танаиса
даи с Танаиса
абии-скифы
абии-скифы
европейские скифы
европейские скифы
азиатские скифы
скифы выше Боспора
?
саки
?
? саки
дахи
дахи
? даи
массагеты
массагеты
массагеты
хорасмии
хорасмии (массагеты)
? хорасмии
апасии (массагеты)
Такая пестрота в представлениях о среднеазиатских кочевниках у античных авторов вполне закономерна и связана с наличием почти для каждого из этих народов отдельных самостоятельных источников информации, которые, по сути, так и не были объединены в какую-нибудь общую концепцию. Тем не менее, можно попытаться составить схему этногеографических представлений этих авторов (см. карту 2). Заключение
В результате проделанной работы удалось реконструировать представления первых историков Александра Македонского (Клитарха, Птолемея, Аристобула) о кочевых народах Средней Азии и об их участии в событиях, связанных с македонским завоеванием.
Прежде всего, следует отметить, что наши источники рисуют достаточно сложную и многогранную картину расселения кочевых народов и их взаимоотношений. Наиболее достоверную информацию о кочевниках сообщают Клитарх и Птолемей, причём сведения Клитарха в ряде моментов более точны и подробны (только он рассказывает о двух визитах посольств кочевников об участии дахов и саков в событиях похода).
В целом, объединяя данные наших источников, можно говорить о том, что в Средней Азии существовали четыре основные группы кочевников:
даи с Танаиса (европейские скифы Клитарха, азиатские скифы Птолемея, скифы из-за Танаиса и самые северные кочевникиАристобула), которые занимали территории по среднему течению Сырдарьи около современных Ходжента и Ташкента. При этом они контролировали не только области по правому берегу реки, как принято считать, но и значительную часть левобережья;
саки, занимающие территорию Ферганы к югу от Сырдарьи и Алайскую долину; дахи, обитающие в юго-восточном Прикаспии. Необходимо особо подчеркнуть, что первую волну переселениядаховиз-за Сырдарьи в Прикаспий следует датировать временем, предшествующим походу Александра, то есть серединой IV в. до н. э. , а не рубежом IV-III вв. —первой четвертью III в. до н. э. , как принято считать. массагеты, занимающие территорию среднеазиатского междуречья от северо-западных границ Согдианы до Аральского моря;
К числу массагетских народов также, видимо, относились ещё три кочевые общности: скифы-абии, скифы выше Боспора и апасии, а также оседлый народ хорасмиев в низовьях Амударьи. Три группировки кочевников, перечисленных выше – массагеты, саки и дахиПрикаспия являлись союзниками персов и, таким образом, входили в сферу влияния персидской державы. Такая этнополитическая ситуация является непосредственным продолжением отношений между персидской властью и кочевниками, сложившихся в период становления империи в конце VI- начале V вв. до н. э. С другой стороны, в рассматриваемую эпоху сильнейшим объединением кочевников и главным противником Александра в среднеазиатском регионе являлисьдаи с Танаиса. Судя по всему, эти даибыли основным очагом военной напряженности, представляя собой прямую угрозу независимости таких народов, какхорасмии, скифы-абии, скифы выше Боспора и, видимо, все массагетские народы в целом и саки. Кроме этого даи с Танаисаконтролировали значительные территории на левом, персидском берегу Сырдарьи и, видимо, стремились расширить своё влияние в Согдиане, претендуя на политическую гегемонию в этой области. Битва на Танаисе и возникновение военной коалиции македонцев, хорасмиев и скифов-абиев явились серьёзными военным и дипломатическим поражениями даев, что, видимо, значительно умерило их амбиции В данной работе также удалось реконструировать версии наших первоисточников о согдийском восстании Спитамена и об участии в нём кочевых народов. При этом данные Клитарха и Птолемея серьёзно расходятся: Клитарх называет союзниками Спитамена, прежде всегодахов, а также – массагетов, а Птолемей – только массагетов. В этой ситуации, видимо, следует отдать предпочтение более точным сведениям Клитарха, хотя версия Птолемея не менее достоверна. Следует подчеркнуть, что, по сути, основной движущей силой сопротивления македонцам являлись кочевники, а главным образом– дахи, а не народные массы, как обычно считается. При этом кочевники пользовались колоссальным влиянием на власть имущие слои Согдианы. Создаётся впечатление согласованности действийдаев с Танаиса и даховПрикаспия, которые одинаково рассматривали Согдиану, как зону своего влияния. Всё это делает необходимым как коренной пересмотр традиционных представлений о причинах и характере восстанияСпитамена, так и о социальной структуре среднеазиатского общества, так и об этнополитической ситуации в этом регионе в эпоху Александра. После окончания среднеазиатского похода Александр сохранил традиционные союзнические отношения только смассагетами и с дахами Прикаспия, а также заключил с хорасмиями, скифами-абиями и скифами выше Боспора союз против даев с Танаиса, с которыми он, по сути, намеренно сохранил отношения войны. Традиционный союз ссакамибыл по не ясным до конца причинам вероломно нарушен Александром, совершившим военную экспедицию против этого народа.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9
