Революция 1917 года глазами современников - (реферат)
p>М. А. Спиридонова : ” Никогда еще в самом разложившемся парла-менте, в продажной бульварной прессе и прочих махровых учреж-дениях буржуазного строя не доходила травля противника до та-кой непринужденности, до какой дошла ваша травля, исходящая от социалистов-интернационалистов, по отношению к вашим близ-ким товарищам и соратникам....

.... Разгром нашей партии (левых эсеров - К. Д. ) -это разгром советской революции. Вся дальнейшая история этих месяцев го-ворит об этом. А вы так и не поняли этого. Вы отупели до то-го, что всякие волнения в массах объясняете только агитацией или подстрекательством.

Вы перестали быть социалистами в анализе явлений, совер-шенно уподобясь царскому правительству, которое тоже всюду искало агитаторов и их деятельностью объясняло все волне-ния.

.... Как могли вы, кричавшие о Керенском, с его смертной казнью на фронте, здесь, в тылу, убивать без суда и следствия лучших сынов революции? ....... Этой крови вам не смыть, не от-чиститься от нее даже во имя самых высоких лозунгов”. А вот что писал о революционных лозунгах И. Бунин: ”.... все револю-ции, все их “лозунги” однообразны до пошлости: один из главных - режь попов, режь господ! Так писал, например, еще Рылеев:

Первый нож - на бояр, на вельмож, Второй нож - на попов, на святош! ” (133). М. Спиридонова приводит примеры насилия большевиков над крестьянами. Вот один из них: ”Идет уездный съезд. Председа-тель, большевик, предлагает резолюцию. Крестьянин просит сло-ва.

    Зачем?
    Не согласен я.
    С чем не согласен?

А вот, говоришь, комитетам бедноты вся власть, не сог-ласен: вся власть Советам, и резолюция твоя неправильная. Нельзя ее голосовать. Как...... Да ведь это правительственной партии.

    Что ж, что правительственной”.

Председатель вынимает револьвер, убивает наповал кресть-янина, и заседание продолжается. Голосование было единог-ласное”.

Русский офицер Г. Литвиненко в апреле 1919 года написал пись-мо знакомому из Омска, где сообщал ему об отношении крестьян к солдатам белой армии и значении крестьянской поддержки для всего белого движения : ”.... в этой войне белых с красными мы, белые, имеем одно преимущество - на нашей стороне со-чувствие подавляющего большинства населения и, в част-ности, всего или почти всего крестьянства. В этом нет никакого преувеличения и это сочувствие настолько могущественный наш союзник, что без него мы давно были бы разбиты. Я сам свиде-тель, как наш Барнаульский полк превратился из большевистски настроенного в ярого врага красных; это превращение происходи-ло на моих глазах, когда полк шел походным порядком по дерев-ням.

.... Если бы Вы знали, как все эти мобилизованные крестьяне Красной Армии мечтают о переходе к нам и как в то же время они боятся, что попадут из огня да в полымя. А между тем стоило бы нашей армии проявить хотя бы половину той мудрости, какой требует этот государственной важности вопрос, и к нам потекли бы толпы пленных, и Красная Армия бы растаяла в один месяц... .. Мы роем себе могилу, настроение крестьян и отношение к нам меняется. И в тот момент, когда они скажут: ”все равно, что красные, что белые” - мы погибнем” (134). М. Спиридонова: ”.... Лозунги “кулацких” восстаний (как вы их на зываете) не вандейские. Они революционны, социалистичны. Как смеете вы кроваво подавлять эти восстания вместо удовлетворе ния законных требований трудящихся? Вы убиваете крестьян и рабочих за их требования перевыборов советов, за их защиту себя от ужасающего, небывалого при царях произвола ваших застенков-чрезвычаек, за защиту себя от произвола большеви ков-назначенцев, от обид и насилий реквизиционных отрядов, ЗА ВСЯКОЕ ПРОЯВЛЕНИЕ СПРАВЕДЛИВОГО РЕВОЛЮЦИОННОГО НЕДОВОЛЬСТВА. И не вина масс, что их требования схожи с нашими лозунга-ми. Все то, чему мы учили народ десятки лет и чему он крова-вым опытом, кажется, научился - НЕ БЫТЬ РАБОМ И ЗАЩИЩАТЬ СЕ-БЯ, - вы как будто хотите искоренить из его души истязаниями и расстрелами”.

.... Октябрьская революция, в которой мы(левые эсеры-К. Д. ) шли с вами вместе, должна была кончиться победой, так как основа-ния и лозунги ее объективно и субъективно необходимы в нашей исторической действительности, и они были дружно поддержаны всеми трудящимися массами.

Это была действительно революция трудящихся масс, и со-ветская власть буквально покоилась в недрах ее. Она была не-рушима, И НИЧТО, никакие заговоры и восстания не могли ее по-колебать.

.... Поистине, у нас началось новое рождение человечества, в силе и свободе. И ТРУДЯЩИЕСЯ БУДУТ И ХОТЯТ ТЕРПЕТЬ ВСЕ МУКИ БРЮХА, ОТСТАИВАЯ ПРАВДУ, ДОЖИДАЯ ДО ЕЕ ЗАСИЯНИЯ. Перед нами открылись беспредельные возможности, свет которых не могли обтускнить ни вспышки красного террора, исходящие от самих трудящихся, ни темные стороны их погромных проявлений. И, ко нечно, в этот пафос освобождения, в этот энтузиазм нашей ре волюционной эпохи, нельзя было вносить ваш догматизм, дикта торский централизм, недоверие к творчеству масс, фанатичную узкую партийность, САМОВЛЮБЛЕННОЕ ОТМЕЖЕВАНИЕ ОТ ВСЕГО МОЗГА СТРАНЫ, нельзя было вносить вместо любви и уважения к массам только демагогию и, главное, нельзя было вносить в это вели-кое и граничащее с чудом движение психологию эмигрантов, а не творцов нового мира”.

А эти слова М. Спиридоновой можно привести в качестве резуль-тата революции: ”......ваша политика объективно оказалась ка-ким-то сплошным надувательством трудящихся.

Вместо социализированной промышленности - государственный капитализм и капиталистическая государственность; принуди-тельно эксплуатационный строй остается, с небольшой разницей насчет распределения прибыли - с небольшой, так как ваше мно-гочисленное чиновничество в этом строю сожрет больше кучки буржуазии.

Вместо утвержденной при всеобщем ликовании 3-м съездом Со-ветов рабочих и крестьян социализации земли вы устроили сабо-таж ее и сейчас, развязав себе руки разрывом с нами, Левыми Социалистами-Революционерами, тайно и явно, обманом и насили-ем подсовываете крестьянству национализацию земли - то же государственное собственничество, что и в промышленности”. И далее: ”Своим циничным отношением к власти советов, своими белогвардейскими разгонами съездов и советов и безнаказанным произволом назначенцев-большевиков вы поставили себя в лагерь мятежников против советской власти, единственных по силе в России. Власть советов - это при всей своей хаотичности БОЛЬ-ШАЯ И ЛУЧШАЯ ВЫБОРНОСТЬ, чем вся “учредилка”, Думы и Земства.

......Подмена интересов трудящихся интересами тех, кто сог-ласен голосовать за вашу партию, создание какого-то римского плебса, ведет, конечно, к разложению живых творческих сил ре-волюции. Массы-то все видят, все понимают, лучше нас видят, и никогда еще все общественные силы не были так истощены, ни-когда не господствовал в такой степени мещанский эгоизм, са-моспасение, дух корыстной наживы, спекуляции, обходы законов, ограждающих личность и задерживающих эксплуатацию одного че-ловека другим, как сейчас, при вашем партийном сек-тантстве.

.... Понятие классовой борьбы, этой философско-исторической доктрины, вы подменили не только марксистским понятием только борьбы двух экономических категорий, а подменили понятием борьбы просто волчьей.

Рабочие идут на крестьян, чтобы не умереть с голоду, отни-мая у них последние куски хлеба......

.... Именем рабочего класса творятся неслыханные мерзости над теми же рабочими и крестьянами, матросами и запуганным обыва-телем, так как НАСТОЯЩИЕ-ТО враги рабочего класса “чрезвы-чайке” попадаются очень РЕДКО. Ваши контрреволюционные заго-воры, кому бы они могли быть страшны, ЕСЛИ БЫ ВЫ САМИ ТАК ЖУТКО НЕ ПОРОДНИЛИСЬ С КОНТРРЕВОЛЮЦИЕЙ? ”.

Думается, здесь уместно привести близкие вышеприведенным слова философа, профессора петербургского университета С. А. Аскольдова: ”.... все, что до революции ставилось в вину ста-рому режиму в области всякого рода правонарушений, - обыски, аресты, казни, убийства, - все это в кошмарной пропорции начало практиковаться при самодержавии демагогов пролетариата под аккомпанемент самодовольного “так и надо”.

М. Спиридонова продолжает: ”.... Она (революция-К. Д. ) еще не умерла, но она уже НЕ ВАША, НЕ ВАМИ ТВОРИМА. Вы теперь только ее гасители” (135). Не все социалисты были так пессемистичны относительно перспектив большевизации России, как М. Спиридонова. Мнение К. Каутского тому примером: ”Трудности, встающие на их ( боль-шевиков -К. Д. ) пути колоссальны, и если удасться их преодо-леть, то перед нами совершиться нечто неслыханное: наступит новая эпоха в истории человечества” (136). А вот мнение русского философа и публициста Н. Бердяева о новой России: ”Она не будет такой, какой представляют ее себе деятели и идеологи революции. Она не будет цельной по своему духовному облику. В ней будут резко разделены и противоположны христианские и ан-тихристианские начала. Антихристианские духи революции родят свое темное царство. Но и христианский дух должен явить свою силу. Сила этого духа может действовать в меньшинстве, если большинство отпадет от него” (137).

В результате развития революции “вширь” захват власти про-изошел во многих городах России, причем в некоторых, например, в Екатеринославе, - без вооруженного восстания: ”Заняв большой особняк князя Урусова, Революционный штаб, состоявший из двух рабочих петроградской партии.... и одного рабочего брянского завода.... сразу взялся за реквизиции, аресты и расстрелы” (138).

Ниже З. Ю. Арбатов пишет, что после “революции” “Власть ушла от всяких забот о кормлении населения и, жестоко и отчаянно расстреливая крестьян, обстреливая деревни оружейным огнем, а нередко и сжигая деревни до основания, выколачивала продо-вольственный налог для прокормления чекистов, членов комму-нистической партии и армии” (139). Доказательства этого - в документах. Из акта расследования по делам о злодеяниях боль-шевиков в станицах Лабинского отдела.... : ”Урожай 1918 года большевики вооруженной силой заставили снять казаков-хозяев, а собранное зерно и солому поделили между своим населением. Ра-ботали постоянно под угрозой расстрела; в ст. Вознесенской без всякой причины работавшие в поле казаки были подвергнуты расстрелу из пулеметов” (140). Такие акты составлялись белыми после отступления большевиков, “по горячим следам”. З. Гиппи-ус: ”Надо помнить, что у комиссаров есть все: и дрова, и свет, и еда. И  _всего много, так как их самих - мало . ” (141). Октябрьская революция действительно расколола Русское об

щество на “наших” и “не наших”. Непримиримое отношение белых к большевикам нашло отражение в листовке-воззвании штаба бе лой армии к “красным офицерам и солдатам! ”, озаглавленном: ”.... за что вы боретесь и за что мы подняли оружие?

    Вы боретесь за комиссародержавие
    Мы боремся за Учредительное Собрание
    Вы боретесь за интернационал
    Мы восстанавливаем Национальное Единство
    Вы насаждаете коммуны
    Мы отстаиваем право собственности
    Вы разрушаете церкви и уничтожаете православную религию
    Мы восстанавливаем поруганную религию и полуразрушенные
    храмы

Вы втянуты в бесконечную войну со всем миром Мы несем мир земле русской” (142). Аналогичные листовки печатались с той и с другой сторо-ны, дабы разложить противника. Конечно, обе армии не доскональ-но следовали целям, изложенным в своих воззваниях.

Сила у большевиков была представлена Красной армией, о которой писал публицист и общественный деятель А. С. Изгоев: ”Произнося фразы о красной армии, они (большевики - К. Д. ) на самом деле создавали только полицейские отряды против “внутренних вра-гов” и для добывания у крестьян хлеба” (143). А вот что писал о большевистской армии И. Бунин: ”.... миллионная армия про-фессиональных убийц, палачей из самых страшных выродков, психо-патов, садистов.... ” (144). Революция коснулась всех сторон жизни людей, в том числе и духовной. Здесь большевикам вменяется в вину особенно много преступлений - церковь была их идеологическим соперником, при-чем более древним и привычным. А. С. Изгоев: ”Социализм боролся с религией, национализмом, патриотизмом как явлениями реакцион-ными, служащими препятствием на пути человечества ко всеобщему счастью. Но люди, которых социализм освободил от религии, оказа-лись даже не людьми, а кровожадными, хищными зверями, опасными для всякого человеческого общежития. Лишенные связи с Богом так, как они Его раньше понимали, эти люди отупели и морально и умственно. Они почувствовали себя покинутыми пловцами в безб-режном море, лишенными всякой опоры, объятыми вечным страхом окончательной гибели... .. С крушением веры в Бога у массы лю-дей порвались и всякие социальные связи с ближними, исчез не-зыблемый критерий отношения к ним, т. е. исчезла основа нравственности” (145).

Свой взгляд на религию при большевиках имел поэт О. Ман-дельштам: ”Культура стала  _церковью ...Произошло отделение церк-ви-культуры от государства”. То есть, Мандельштам считает, что всю “старую” культуру впитала в себя церковь, которая стала вообще олицетворением всего старого.

На смену религиозной пришла атеистическая нравственность со своими идеалами, догматами, пророками и пр. Новую нравствен-ность сразу впитали активные участники революции, но ведь их было не более 8 процентов населения. Остальным пришлось при-нимать новшество “со скрипом”. Наиболее рьяные приверженцы старой веры были насильно обращаемы в новую посредством тю-рем, каторжных работ и пр. Последствия революции сказались даже на языке, о чем писал

филолог В. Иванов: ”Язык наш свят: его кощунственно оскопляют богомерзким бесивом - неимоверными, бессмысленными, безликими словообразованиями, почти лишь звучаниями, стоящими на границе членораздельной речи, понятными только как перекличка сообщни ков.... Язык наш богат: уже давно хотят его обеднить, свести к насущному, полезному, механически-целесообразному; уже давно его забывают и растеривают - и на добрую половину позабывали и порастеряли. Язык наш свободен: его оскопляют и укрощают; чуже земною муштрой ломают его природную осанку, уродуют поступь. Величав и ширококрыл язык наш: как старательно подстригают ему крылья, как шарахаются в сторону от каждого вольного взмаха его памятливых крыл! ” (146). З. Н. Гиппиус - о том же: ”Мы так давно живем среди потока слов (официальных) - “раздавить”, ”залить кровью”, ”заколотить в могилу” и т. д. и т. п. ,что каждодневное повторение непечатной ругани этой - уже не действует, кажется старческим шамканьем” (147).

Правовые последствия революции рассматривает публицист и общественный деятель А. С. Изгоев: ”Отринув право в полити-ке, большевики упразднили его и в повседневной жизни, разрушив суды, заменив положительный закон “революционным сознанием” и т. д. Вместо ожидаемого царства справедливости в жизни воцари-лись обыкновенный “буржуазный” разбой и господство грубой фи-зической силы. Вооруженные люди отымали имущество у невоору-женных и слабых, делая это то в одиночку, то толпой. К этому и свелась вся “социальная революция”, лишенная какого бы то ни было идеализма... .. На словах обещая рай, социалисты на деле дали самую обыкновенную деспотию... .. В жизни нашей.... стали применяться самые жестокие виды смертной казни и позорящих наказаний, расправ без суда и разбирательства.

.... Социализм в области права оказался возвращением к бесп-равию” (148). И. А. Бунин в дневнике приводит отрывок из газеты “Русское слово”, в котором говорится, что тамбовские мужики села Пок-ровского составили следующее уложение о наказаниях за преступления: ”Если кто кого ударит, то потерпевший должен уда-рить обидчика 10 раз.

Если кто кого ударит с поранением или со сломом кости, то обидчика лишить жизни.

Если кто совершит кражу или.... примет краденое, то лишить жизни. Если кто совершит поджог и будет обнаружен, то лишить того жизни” (149). Перефразируя Изгоева, социализм в области права оказался возращением к временам Русской Правды.

Изгоев продолжает: ”Социализм в области политической жизни дал картину самого отвратительного деспотизма с исключитель-ными законами, неравенством граждан, повседневными насилия-ми, отсутствием каких бы то ни было свобод, с истязаниями в тюрьмах и участках, с массовыми и единичными расстрелами безо-ружных. Единственное различие между самой черной реакцией и красным социализмом сводится к тому, что у первой дела сог-ласуются со словами, с реакционными учениями, тогда как у соци-ализма звериная жестокость и несправедливость сопровождаются сентиментальными излияниями во славу свободы, равенства и братства” (150). А вот что пишет Изгоев об экономических последствиях революции: ”Альфой и омегой нового социалисти-ческого порядка большевики объявили “рабочий контроль”: ”про-летариат сам берет дело в свои руки”.

.... Эти слова звучали всегда как начало гибели предприя-тия. Немедленно уничтожалась всякая дисциплина. Власть на фаб-рике и заводе переходила к быстро сменяющимся комитетам, фак-тически ни перед кем и ни за что не ответственным... .. Произ-водительность труда понижалась обратно пропорционально повы-шению заработной платы... .. По марксистскому учению социа-листический переворот будет вызван тем, что производительные силы перерастут формы производства и при новых социалисти-ческих формах получат возможность дальнейшего прогрессивного развития.... Опыт обнаружил всю лживость этих россказней. При “социалистических” порядках наступило чрезвычайное понижение производительности труда. Наши производительные силы при “со-циализме” регрессировали к временам допетровских крепостных фабрик.

.... Желая захватить в свои руки финансовую мощь “буржуазно-го общества”, большевики красногвардейским налетом “национали-зировали” все банки. Реально они приобрели только те несколько жалких миллионов, которые им удалось захватить в сейфах. Зато они разрушили кредит и лишили промышленных предприятий всяких средств. Чтобы сотни тысяч рабочих не остались без заработ-ка, большевикам пришлось открыть для них кассу Государственно-го банка, усиленно пополняемую безудержным печатанием бумажных денег... .. Уничтожение кредита , окончательное расстройство транспорта, “национализация” предприятий и “рабочий контроль” загубили русскую промышленность.

.... Для марксизма и научного социализма.... наивное объясне-ние экономической катастрофы “контрреволюционной агитацией” звучало язвительной эпитафией над гробом банкрота. Как люди действия, большевики вместо всяких “экономических законов” схватились прямо за дубину, ружье и пулемет.... ” (151). У А. С. Изгоева было время хорошенько поразмыслить над сущ-ностью социализма и большевизма как его разновидности: входя в ЦК кадетской партии, он в 1918 - 1922 годах находился на окопных работах, в тюрьме и концлагере. Причиной немилости большевиков к Изгоеву служила его публицистическая работа. На-писанная им летом 1918 года статья “Социализм, культура и большевизм” отражает размышления относительно природы социа-лизма. Изгоев считает, что социалисты не поняли психологи-ческую природу деятельности человека, и их ошибки идут именно от этого.

Писатель Иван Соколов-Микитов приводит пример превращения революционного солдата в мирного землепашца: ”Стоило солда-там, вернувшимся с фронта, сбросить шинель и взяться за соху, - через две-три недели он опять становился мужиком: мать-земля брала свое” (152). “Чудо” превращения объясняется банально просто: всему причиной  _земля ...Самая обыкновенная земля - корми-лица крестьян, труд на которой облагораживал и заставлял не думать ни о чем, кроме нее.

Невозможность сломать человеческую природу привела к тому, что красные стали внедрять буржуазные элементы в социа-листическое государство. ”То, что есть творческого в евро-пейском социализме, по существу своему “буржуазно”, основыва-ется на идеях, противоречащих социализму. Огромное, мировое зна-чение деятельности русских большевиков в том, что они проде-монстрировали эту истину всему миру ... .. Они (русские социа-листы - К. Д. ) представляли себе, будто на самом деле “буржуи” мыслят по-буржуазному, а пролетариат особо, по-социалисти-чески. Первое же столкновение с действительностью разрушило все эти научные замки. Рабочие оказались сплошь такими же “буржуями”, как и остальные люди. Побудительные мотивы к труду и к обмену продуктами оказались у них буквально те же са-мые, что и у прочих людей. И когда социалисты, разрушив, вопреки обыкновенным законам буржуазной политической экономии, все по-буждения к труду, задумали заменить их социалистической орга-низацией труда, они не замедлили убедиться, что пролетариат глубоко заражен “мелкобуржуазным ядом” и не желает работать за общий со всеми паек, без индивидуальной выгоды” . Далее Из-гоев отвечает на вопрос: как большевики вышли из этой ситуа-ции: ”Вся экономическая политика русских социалистов сводилась к тому, что все новые и новые.... круги народа объявлялись бур-жуазными, мелкобуржуазными и контрреволюционными. Начали с тор-говцев, перешли к кооператорам, интеллигентам, крестьянам, рабо-чей аристократии и даже к простым рабочим...... .. Все население России, кроме кучки красноармейцев и большевистских властей, оказалось “мелкобуржуазным”, да и “социалистичность” этих последних подвергалась большому сомнению. Скоро выясни-лось, что социалистическая форма хозяйства может быть установ-лена у нас при одном только условии: при обращении огромного большинства народа в такое же рабство, которое, например, егип-тянам дозволило построить их пирамиды ... .. пролетарии оказа-лись людьми, ничем не отличающимися от “буржуев”. “Диктатура пролетариата” имела то же самое течение, как и обыкновенная диктатура обыкновенных групп, захватывающих власть. Такие дик-татуры либо рождают из своей среды Кромвеля и Наполео-на, оформляющих то, что было реального в состоявшемся переме-щении социальных сил, либо гибнут, отдавая страну на произвол хищным и государственно более крепким соседям” (153).

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10



Реклама
В соцсетях
рефераты скачать рефераты скачать рефераты скачать рефераты скачать рефераты скачать рефераты скачать рефераты скачать